1939 год
Поделись знанием:
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.
Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
(перенаправлено с «1939»)
| Годы |
|---|
| 1935 · 1936 · 1937 · 1938 — 1939 — 1940 · 1941 · 1942 · 1943 |
| Десятилетия |
| 1910-е · 1920-е — 1930-е — 1940-е · 1950-е |
| Века |
| XIX век — XX век — XXI век |
| Григорианский календарь | 1939 MCMXXXIX |
| Юлианский календарь | 1938—1939 (с 14 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7447—7448 (с 14 сентября) |
| От основания Рима | 2691—2692 (с 4 мая) |
| Еврейский календарь |
5699—5700 ה'תרצ"ט — ה'ת"ש |
| Исламский календарь | 1358—1359 |
| Древнеармянский календарь | 4431—4432 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1388 ԹՎ ՌՅՁԸ
|
| Китайский календарь | 4635—4636 (с 19 февраля) 戊寅 — 己卯 жёлтый тигр — жёлтый кролик |
| Эфиопский календарь | 1931 — 1932 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 1995—1996 |
| - Шака самват | 1861—1862 |
| - Кали-юга | 5040—5041 |
| Иранский календарь | 1317—1318 |
| Буддийский календарь | 2482 |
| Японское летосчисление | 14-й год Сёва |
1939 (тысяча девятьсот тридцать девятый) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в воскресенье. Это 1939 год нашей эры, 939 год 2 тысячелетия, 39 год XX века, 9 год 4-го десятилетия XX века, 10 год 1930-х годов.
Содержание
События
Январь
- 7 января — Национальное собрание Сальвадора приняло конституционные поправки, позволявшие диктатору генералу Максимилиано Эрнандесу Мартинесу быть переизбранным на второй срок и увеличившие срок полномочий президента с 4 до 6 лет[1].
- 13 января — Венгрия присоединяется к Антикоминтерновскому пакту[2].
- 26 января
- после ожесточённых боёв войска испанских республиканцев оставили Барселону[3].
- на знаменитой конференции по теоретической физике в Вашингтоне Нильс Бор объявил об открытии деления урана.
- 29 января — в СССР испытана ракета 212, разработанная под руководством С. П. Королёва[4].
Февраль
- 2 февраля — СССР разрывает прямые дипломатические отношения с Венгрией[2].
- 4 февраля — указ Президиума Верховного Совета СССР о создании Пензенской области в составе РСФСР.
- 9 февраля — Гражданская война в Испании: остров Менорка перешёл под контроль франкистов[3]. Декретом Франко все участники республиканского левого и демократического движения с 1 октября 1934 года объявлены преступниками[5].
- 11 февраля — Гражданская война в Испании: республиканское правительство Хуана Негрина возвращается из Валенсии в Мадрид[5].
- 12 февраля — в Венгрии сформировано правительство во главе с графом Палом Телеки (до 3 апреля 1941 года)[2].
- 27 февраля — Гражданская война в Испании: Великобритания и Франция признали националистическое правительство Франсиско Франко в Испании[6].
Март
- 1 марта — Гражданская война в Испании: СССР отозвал своего представителя И. М. Майского из международного Комитета по невмешательству в испанские дела[7].
- 5 марта — Гражданская война в Испании: военный переворот в Мадриде. Полковник Сегисмундо Касадо свергает правительство Республики. Сформирована Хунта национальной обороны во главе с генералиссимусом Хосе Миахой. Республиканский флот уходит из Картахены в Тунис[5].
- 7 марта — в ходе гражданской войны береговой артиллерией было потоплено испанское судно «Castillo de Olite» (исп. Castillo de Olite); 1476 человек погибли, 342 получили ранения.
- 10 марта — чехословацкое правительство Рудольфа Берана распустило автономное правительство Словакии во главе с Йозефом Тисой и ввело в Словакии военное положение[8].
- 14 марта — сейм Словакии провозглашает независимое Словацкие государство[8].
- 15 марта — германские войска вступили в Чехословакию[8]. Словакия и Карпатская Украина формально провозгласили независимость. В чешском городе Мистек рота солдат под командованием капитана Павлика вступила в бой с германскими войсками — единственный случай организованного сопротивления немецкому вторжению.
- 16 марта
- Гитлер подписывает в Пражском Граде указ, согласно которому Богемия и Моравия объявлены протекторатом Германии[9].
- Венгерская армия завершает начатую 15 марта операцию по оккупации Закарпатья[2].
- 18 марта
- Объявлено, что независимая Словакия взята «под защиту Германской империей»[8].
- В Москве открылась Всесоюзная художественная выставка «Индустрия социализма».
- 22 марта
- 23 марта — Румыния и Германия заключили экономический договор[12].
- 25 марта — Гражданская война в Испании: правительство Франсиско Франко издаёт постановление о возвращении помещикам всех земель, переданных крестьянам после 1932 года[5].
- 27 марта — Гражданская война в Испании: правительство Франсиско Франко подписывает секретное соглашение о присоединении Испании к «оси Берлин-Рим»[5].
- 28 марта — Гражданская война в Испании: войска Франсиско Франко развернули последнее наступление на фронтах гражданской войны и вступили в Мадрид[6].
Апрель
- 1 апреля — Гражданская война в Испании: каудильо Испании Франсиско Франко заявляет о завершении Гражданской войны. Испанская республика пала. В стране окончательно устанавливается франкистская диктатура[6]. США признают правительство Франко[5].
- 7 апреля
- Италия оккупировала Албанию. Король Албании Ахмет Зогу бежал в Грецию[13].
- Правительство Франции предложило СССР начать переговоры о совместных действиях в случае нападения Германии на Румынию и Польшу[10].
- Скончался премьер-министр Австралии Джозеф Лайонс. Правительство возглавил Эрл Пейдж[14].
- 9 апреля — издан Указ Президиума Верховного Совета СССР о разделении Народного комиссариата водного транспорта СССР на Народный комиссариат морского флота СССР и Народный комиссариат речного флота СССР[15].
- 11 апреля — Венгрия выходит из Лиги Наций[2].
- 12 апреля — Албания включена в состав Итальянского королевства[13].
- 14 апреля — правительство Франции направило в Москву проект советско-французского соглашения о взаимной и немедленной помощи в случае вступления одной их этих стран в войну с Германией. СССР ответил предложением заключить тройственное соглашение СССР, Франции и Великобритании и начать переговоры по этому вопросу[10].
- 20 апреля — упразднён Комитет по невмешательству в испанские дела[7].
- 26 апреля
- Премьер-министром Австралии избран Роберт Гордон Мензис[14].
- Профессор Гамбургского университета Пауль Гартек обратился к руководству Германии, сообщая, что последние события в ядерной физике открывают дорогу к созданию взрывчатого вещества необычайной мощности[16].
- 30 апреля — открытие всемирной промышленной выставки в Нью-Йорке.
Май
- 11 мая — начало боёв между СССР и Японией на реке Халхин-Гол, на территории Монголии недалеко от границы с Маньчжурией (Маньчжоу-го). Заключительное сражение произошло в последних числах августа и завершилось полным разгромом 6-й отдельной армии Японии.
- 20 мая — основана Тунисская коммунистическая партия[17].
- 22 мая — в Берлине министры иностранных дел Германии и Италии подписали Стальной пакт[18].
- 26 мая — ликвидирована Хабаровская область Хабаровского края.
- 27 мая — Совет Лиги Наций отклонил предложения Швеции и Финляндии о милитаризации Аландских островов и оставил в силе Конвенцию о демилитаризации и нейтрализации Аландских островов 1921 года[19].
Июнь
- 7 июня — правительство Боливии приняло решение о передаче компаниями США в государственную казну части валюты, получаемой от продажи на внешних рынках боливийского олова[20].
Июль
- 14 июля — Посёлок Магадан получил статус города.
- 25 июля — Великобритания и Франция приняли предложение СССР начать переговоры военных миссий ещё до завершения политических переговоров[21].
Август
- 1 августа — в СССР учреждена медаль «Золотая Звезда», вручавшаяся Героям Советского Союза[22].
- Открыта Всесоюзная сельскохозяйственная выставка в Москве.
- 15 августа — основана Коммунистическая партия Бирмы[23].
- 18 августа — отправлен в отставку премьер-министр Египта Мухаммед Махмуд-паша. Новым главой правительства назначен Али Махир-паша[24].
- 19 августа — заключение торгового (кредитного) соглашения между нацистской Германией и СССР.
- 23 августа
- Красная Армия и Монгольские войска перешли в наступление на Халхин-Голе.
- В Москве заключён «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом», известный также как «пакт Молотова—Риббентропа».
- Утром найден мёртвым в президентском дворце президент Боливии Херман Буш, известный своими прогерманскими настроениями. Официально объявлено, что он покончил с собой. Президентом стал главнокомандующий генерал Карлос Кинтанилья[20][25][26]
- 26 августа
- Заключено соглашение Цветковича — Мачека о предоставлении Королевством Югославия автономии Хорватии.
- Во Франции запрещены газеты Французской коммунистической партии «Юманите» и «Се Суар»[27].
- 27 августа — в Германии стартовал первый в мире самолёт с турбореактивным двигателем Heinkel He 178.
- 31 августа — германский крейсер «Шле́звиг-Го́льштейн» вошёл в Данцигскую бухту и обстрелял польскую базу Вестерплатте на Косе Хель. В районе базы с борта крейсера немцы высадили небольшой морской десант и вступили в бой с польским гарнизоном.
Сентябрь
- 1 сентября
- Нападение нацистской Германии на Польшу. Начало Второй мировой войны[28].
- Президент Польши Игнаци Мосцицкий покинул Варшаву[29].
- Премьер-министр Египта Али Махир-паша заявил о разрыве дипломатических отношений с Германией. В стране введено военное положение, Махир назначен военным губернатором Египта, отменены гражданские свободы и введена цензура[30].
- 3 сентября
- Великобритания, Франция, Индия, Австралия и Новая Зеландия объявили войну Германии.
- В Великобритании Первым Лордом Адмиралтейства назначается Уинстон Черчилль.
- 5 сентября
- Япония заявила о нейтралитете в европейской войне.
- США заявляют о нейтралитете в европейской войне.
- каудильо Испании Франсиско Франко подписывает декрет о нейтралитете страны в начавшейся войне[5].
- 3-я и 4-я германские армии, нанося удары из Померании и Восточной Пруссии, соединились в районе Грудзёндза, отрезав польскую армию «Поморье»[31].
- Правительство Польши покинуло Варшаву[29].
- 6 сентября
- 7 сентября
- Германские войска вышли на рубежи рек Пилица, Варта и Нарев, заняв Краков, Познань и Лодзь. Подавлена героическая оборона Вестерплатте[31].
- Ночью главнокомандующий польской армией маршал Польши Эдвард Рыдз-Смиглы покинул Варшаву и перенёс ставку главного командования в Брест[29].
- Части французской армии пересекли границу Германии западнее Саарбрюккена и начали продвижение вглубь страны не встречая сопротивления[33].
- 8 сентября — 4-я танковая дивизия вермахта прорвалась к предместьям Варшавы[29].
- 9 сентября — польские армии «Познань» и «Поморье» нанесли удар во фланг 8-й армии вермахта. Началось многодневное сражение на реке Бзуре[29].
- 10 сентября
- Канада объявила войну Германии.
- Генерал Морис Гамелен заверил руководство Польши, что французская армия ведёт тяжёлые бои на западной границе Германии[34].
- 11 сентября
- 12 сентября — французская армия получила приказ прекратить наступление на территорию Германии в связи с неблагоприятным развитием событий в Польше. Высший военный совет союзников в Абвилле одобрил это решение. Начало Странной войны[33].
- 13 сентября — 3-я армия вермахта обошла Варшаву с востока, замкнув кольцо блокады вокруг польской столицы[29].
- 14 сентября
- Капитулировала Гдыня, главный морской порт Польши[31].
- В США в воздух поднялся первый вертолёт И. И. Сикорского.
- 15 сентября
- Заключено перемирие между СССР и Японией после боёв на Халхин-голе.
- Вермахт вступил в Брест[29].
- Болгария заявила о нейтралитете во Второй мировой войне[36].
- 16 сентября — части 10-й германской армии соединились под Влодавой с частями группы армий «Север», окружив основную группировку польской армии[31]. Вермахт занял Белосток[29].
- 17 сентября
- Начало польского похода РККА[37]. В первый день заняты Ровно, Дубно, Тарнополь и другие города[38].
- Президент Польши Игнаций Мосцицкий и верховный главнокомандующий маршал Рыдз-Смиглы перешли польско-румынскую границу в Кутах в ночь 18 сентября[29].
- Германское командование отдало приказ войскам остановиться на линии Сколе — Львов — Владимир-Волынский — Брест — Белосток[39].
- 18 сентября
- Вермахт завершил разгром польских армий на Бзуре[29].
- РККА заняла Швенчёнис, Новогрудок, Слоним, Волковыск, Луцк, Станиславов и другие города[40].
- Принято совместное советско-германское коммюнике, в котором говорится, что задача советских и германских войск «состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенное распадом Польского государства…»[41].
- 19 сентября — РККА заняла Вильно и Владимир-Волынский[42].
- 20 сентября — РККА заняла Гродно и Ковель[43].
- 21 сентября
- В Москве подписан советско-германский протокол о порядке выхода войск на окончательную демаркационную линию в Польше[44].
- Железная гвардия подняла мятеж в Бухаресте с целью призыва германских войск. Убит премьер-министр Румынии Арманд Калинеску. Мятеж провалился[45].
- 22 сентября
- Выход германских войск из Брест-Литовска и передача его советской стороне.
- 23 сентября — СССР и Венгрия восстановили дипломатические отношения[2].
- 25 сентября — немецкая бомбардировочная авиация произвела первую в европейской войне массированную бомбардировку по площадям большого города. Бомбардировкам подверглась Варшава.
- 26 сентября — на совещании в Управлении армейских вооружений Германии основано «Урановое общество». Научным руководителем атомного проекта Германии назначен ректор Физического института Общества кайзера Вильгельма Вернер Гейзенберг[46].
- 28 сентября
- Пала Варшава. Немецкие войска заняли столицу Польши[31].
- В Москве заключён Договор о дружбе и границе между СССР и Германией, который фактически закрепил раздел территории Польши между этими странами.
- 29 сентября — Модлин капитулировал перед германскими войсками[31].
Октябрь
- 2 октября — во Франции объявлено о конфискации имущества Французской коммунистической партии. На следующий день начаты аресты депутатов-коммунистов[47].
- 4 октября — французская армия выведена с территории Германии[34].
- 5 октября
- Польская армия прекратила сопротивление. Последнее регулярное польское соединение — Отдельная оперативная группа «Полесье» сдалось немцам.
- В Москве В. М. Молотовым и министром иностранных дел Латвии Вильгельмом Мунтерсом подписан Пакт о взаимопомощи между Союзом Советских Социалистических Республик и Латвийской Республикой, по которому СССР получил военно-морские базы в Лиепае и Вентспилсе, базу береговой артиллерии близ Вентспилса и аэродромы на территории Латвии[48].
- 10 октября — в Москве подписан Договор о взаимопомощи между Литвой и Советским Союзом, по которому Виленский край и Вильнюс возвращались Литве; в Литве размещались советские военные базы[49].
- 14 октября — британский линкор «Ройял Оук» потоплен в Скапа-Флоу проникшей туда немецкой подводной лодкой U-47.
- 16 октября — части вермахта вновь заняли позиции на границе с Францией после отвода французской армии с территории Германии[50].
- 27 октября — части литовской армии вошли в Вильнюс, возвращенный Литве по Договору о взаимопомощи между Литвой и Советским Союзом после 19 летней оккупации Польшей.
Ноябрь
- 17 ноября — декретом правительства Франции запрещена Тунисская коммунистическая партия, проведены аресты её руководителей[17].
- 21 ноября — в СССР образована Марыйская область Туркменской ССР[51].
- 30 ноября — начало Советско-финской войны.
Декабрь
- 13 декабря — У побережья Уругвая произошёл морской бой между британскими крейсерами и немецким карманным линкором «Адмирал Граф Шпее». Победа британских сил.
- 14 декабря — СССР исключён из Лиги Наций за нападение на Финляндию.
- 20 декабря — первый полёт совершил бронированный штурмовик Ил-2.
- 20 декабря — в Улан-Удэ появился Бурятский театр оперы и балета.
- 23 декабря — в Москве в Государственной Третьяковской галерее открылась выставка «Сталин и люди Советской страны в изобразительном искусстве».
- 26 декабря — Папа Пий XII осудил советское нападение на Финляндию.
Наука
Спорт
Музыка
Кино
Телевидение
Театр
Напишите отзыв о статье "1939 год"
Литература
Изобразительное искусство СССР
Авиация
Общественный транспорт
Метрополитен
Железнодорожный транспорт
Персоны года
Человек года по версии журнала Time — Иосиф Виссарионович Сталин, секретарь ЦК ВКП(б) СССР.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1939 году
Январь
- 6 января — Валерий Васильевич Лобановский, советский и украинский футболист и футбольный тренер (ум. в 2002).
- 14 января — Наталья Защипина, советская и российская актриса.
- 28 января — Людмила Полякова, советская и российская актриса.
- 31 января — Александр Пороховщиков, советский и российский актёр (ум. в 2012).
Февраль
- 28 февраля — Тамара Краснюк-Яблокова, советская и российская актриса (ум. в 2008).
Март
- 12 марта — Аркадий Северный, советский бард (ум. в 1980.)
- 17 марта — Джованни Трапаттони, итальянский футболист, тренер.
- 31 марта — Звиад Гамсахурдия, первый демократически избранный президент Грузии (ум. в 1993).
Апрель
- 3 апреля — Виктор Антонович Садовничий, ректор МГУ.
- 7 апреля — Фрэнсис Форд Коппола, американский кинорежиссёр.
- 10 апреля — Пак Пон Джу, политический и государственный деятель КНДР, председатель совета министров КНДР (2003—2007) и с 2013 года.
- 16 апреля — Иван Бортник, советский и российский актёр.
- 22 апреля — Сергей Григорьевич Козлов, русский писатель, автор историй про Ёжика и Медвежонка.
- 24 апреля — Лили Иванова, болгарская певица.
- 26 апреля — Владислав Вацлавович Дворжецкий, советский актёр (ум. в 1978).
Май
- 2 мая — Леонид Каневский, актёр театра и кино.
- 8 мая — Борис Кумаритов, советский и российский актёр и дубляжа мультфильмов.(ум. 2000).
- 10 мая — Геннадий Хомутов, поэт, руководитель Оренбургского областного литературного объединения им. В. И. Даля, член Союза писателей России
- 20 мая — Роман Карцев, советский и российский артист эстрады, театра и кино.
Июнь
- 8 июня — Норман Дэвис, британский историк.
- 17 июня — Кшиштоф Занусси, польский кинорежиссёр.
- 22 июня — Владислав Андроникович Агасьянц, советский и украинский волейбольный тренер.
Июль
- 5 июля — Павел Морозенко, советский актёр театра и кино (ум. в 1991).
- 7 июля — Елена Васильевна Образцова, оперная певица (ум. в 2015).
- 10 июля — Валентина Пономарёва, российская джаз-певица и исполнительница романсов.
- 11 июля — Бубенин, Виталий Дмитриевич, герой Советского Союза, первый командир подразделения «Альфа» (1974—1977).
- 15 июля — Борис Григорьевич Колкер, советско-американский эсперантолог.
Август
- 9 августа — Романо Проди, итальянский политик.
- 11 августа — Анатолий Михайлович Кашпировский, российский гипнотизёр, получивший известность в 1989 году благодаря телесеансам психотерапии.
- 20 августа — Валерий Александрович Шевчук, украинский писатель.
- 26 августа — Тодор Колев, болгарский актёр.
Сентябрь
- 14 сентября — Нина Суздалева, советский художник-живописец и монументалист (ум. в 1988).
- 17 сентября — Владимир Меньшов, советский и российский кинорежиссёр и актёр.
- 29 сентября — Фикрет Абдич, боснийский политический деятель, президент непризнанной Республики Западная Босния.
Октябрь
- 2 октября — Юрий Николаевич Глазков, советский космонавт, Герой Советского Союза (ум. в 2008).
- 14 октября — Ральф Лорен, американский дизайнер.
- 18 октября — Ли Харви Освальд, официально обвинённый в убийстве Кеннеди (ум. в 1963).
- 19 октября — Вячеслав Клыков, русский скульптор, Народный художник России (ум. в 2006).
- 25 октября — Людмила Долгорукова, российская актриса театра и кино (ум. 2012).
- 27 октября — Джон Клиз, английский актёр, комик. Участник известной комик-группы Монти Пайтон.
Ноябрь
- 8 ноября — Лайла Киннунен, финская эстрадная певица (ум. в 2000).
- 12 ноября — Алитет Николаевич Немтушкин, эвенкийский писатель, поэт (ум. в 2006).
- 26 ноября — Тина Тёрнер, певица.
- 30 ноября — Никитин, Юрий Александрович, писатель.
Декабрь
- 18 декабря — Майкл Муркок, английский писатель-фантаст, один из создателей «Новой волны» в фантастике, изобретатель Мультивселенной и Вечного Воителя.
- 27 декабря — Виторган, Эммануил Гедеонович, советский, российский актёр театра и кино, народный артист России (1998).
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1939 году
- 17 января — Владимир Алексеевич Щуко — российский, советский архитектор, художник театра, просветитель.
- 4 февраля — Эдуард Сепир, американский лингвист.
- 10 февраля — папа римский Пий XI (род. 1857).
- 15 февраля — Кузьма Сергеевич Петров-Водкин, русский художник.
- 23 февраля — расстрелян военачальник РККА времён Гражданской войны, начальник Штаба и Генштаба РККА, один из первых Маршалов Советского Союза А. И. Егоров.
- 26 февраля — Станислав Викентьевич Косиор, украинский советский государственный и партийный деятель, партийный лидер Украины в 1928—1938 годах (род. 1889).
- 21 марта — Эвальд Аав, эстонский композитор (род. 1900).
- 7 апреля — Джозеф Лайонс, австралийский государственный и политический деятель, премьер-министр Австралии в 1932—1939 годах (род. 1879).
- 14 июня — Владислав Фелицианович Ходасевич, русский поэт.
- 22 июня — Аркадий Александрович Рылов, советский живописец-пейзажист (род. 1870).
- 4 июля — Луис Уэйн (род. 1860), английский художник, известный своими многочисленными антропоморфными изображениями котов, кошек и котят с огромными глазами.
- 14 июля — Альфонс Муха, чешский художник.
- 14 августа
- Леопольд Леонидович Авербах, советский литературный критик (расстрелян).
- Исаак Израилевич Бродский, советский художник, заслуженный деятель искусств РСФСР (род. 1883).
- 29 августа — Василий Демьянович Болотнов, русский художник (род. 1865).
- 11 сентября — Константин Алексеевич Коровин, русский художник (род. 1861).
- 12 сентября — Фёдор Фёдорович Раскольников, советский военный и государственный деятель, дипломат, писатель и журналист.
- 23 сентября — Зигмунд Фрейд — австрийский психолог, основатель науки о психоанализе.
- 31 октября — Отто Ранк, австрийский психолог (род. 1884).
Нобелевские премии
- Физика — Эрнест Орландо Лоуренс — «За изобретение и создание циклотрона, за достигнутые с его помощью результаты, особенно получение искусственных радиоактивных элементов».
- Химия — Адольф Бутенандт и Леопольд Ружичка — «за работы по половым гормонам».
- Медицина и физиология — Герхард Домагк — «за открытие антибактериального эффекта пронтозила».
- Литература — Франс Эмиль Силланпяя — «За глубокое проникновение в жизнь финских крестьян и превосходное описание их обычаев и связи с природой».
- Премия мира — не присуждена.
См. также
|
1939 год в Викитеке? |
|---|
Примечания
- ↑ Леонов Н. С. Очерки новой и новейшей истории стран Центральной Америки / М. 1975 — С. 234—235.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 История Венгрии т.3 /М.1972 — С.899.
- ↑ 1 2 СИЭ т. 6 — С. 441.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т.13 — С.505.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 СИЭ т. 6 — С. 399.
- ↑ 1 2 3 Красиков А. А. Испания и мировая политика/М.1989 — С.34.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 12 — С. 514.
- ↑ 1 2 3 4 Краткая история Чехословакии /М.1988 — С.539.
- ↑ Краткая история Чехословакии /М.1988 — С.361.
- ↑ 1 2 3 Смирнов В. П. Новейшая история Франции/М.1979 — С.176.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 12 — С. 262.
- ↑ Краткая история Румынии/М.1987 — С.516.
- ↑ 1 2 СИЭ т. 1 — С. 343.
- ↑ 1 2 СИЭ т. 1 — С. 91.
- ↑ «Морской транспорт СССР (к 60-летию отрасли)», под общей редакцией министра морского флота Т. Б. Гуженко, Москва, «Транспорт», 1984, C. 49.
- ↑ Всеволод Овчинников Горячий пепел. Хроника тайной гонки за обладание атомным оружием. / М. 1984 — С. 8.
- ↑ 1 2 СИЭ т. 14 — С. 514.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 6 — С. 397.
- ↑ СИЭ т. 1 — С. 328.
- ↑ 1 2 Сашин Г. З. Боливия. очерк новейшей истории / М. 1976 — С. 16.
- ↑ Смирнов В. П. Новейшая история Франции/М.1979 — С.178.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 6 — С. 423.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 12 — С. 530.
- ↑ СИЭ т. 10 — С. 451.
- ↑ [www.worldstatesmen.org/Bolivia.htm Worldstatesmen.org. Bolivia. (англ.)]
- ↑ [www.redpizarra.org/Presidentes/GermanBuschBecerra. Presidentes de Bolivia — Pizarra.edu.bo: German Busch (исп.)]
- ↑ Смирнов В. П. Новейшая история Франции/М.1979 — С.180.
- ↑ История Второй мировой войны. т. 2/ М. 1973 — С. 406—407.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Станевич М. Сентябрьская катастрофа. М., 1953. С. 234—236
- ↑ Политические партии Африки / М. 1970 — С. 101.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 БСЭ 3-е изд. т. 20 — С. 281.
- ↑ Краткая история Румынии / М. 1987 — С. 361.
- ↑ 1 2 Проэктор Д. М.Война в Европе 1939—1941 гг. — С. 86.
- ↑ 1 2 Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. T. I. M., 1973 — С. 354.
- ↑ Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941. — М.: Вече, 2000. — С. 110.
- ↑ Краткая история Болгарии / М. 1987 — С. 392.
- ↑ Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941. — М.: Вече, 2000. — С. 118.
- ↑ Оперативная сводка Генерального штаба РККА от 17 сентября 1939 года //Известия //18 сентября 1939 года.
- ↑ Гальдер Ф. Военный дневник. М., 1968. T. I. — С. 123.
- ↑ Оперативная сводка Генерального штаба РККА от 18 сентября 1939 года //Известия //19 сентября 1939 года.
- ↑ Внешняя политика СССР. Т. 4. — С. 449.
- ↑ Оперативная сводка Генерального штаба РККА от 19 сентября 1939 года //Известия //20 сентября 1939 года.
- ↑ Оперативная сводка Генерального штаба РККА от 20 сентября 1939 года //Известия //21 сентября 1939 года.
- ↑ Гальдер Ф. Военный дневник. М., 1968. T. I. — С. 128.
- ↑ Краткая история Румынии. / М. 1987 — С. 362.
- ↑ Всеволод Овчинников. Горячий пепел. Хроника тайной гонки за обладание атомным оружием. / М. 1984 — С. 21.
- ↑ Дюкло Ж. Мемуары т.1 /М.1974 — С.289.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 14 — С. 182.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 14 — С. 536.
- ↑ Челышев И. А. СССР — Франция: трудные годы 1938—1941. М.,1999. С.196.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 15 — С. 433.
| Календарь на 1939 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1939 год
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.
Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
