1944 (песня)

«1944»
Сингл Джамалы с альбома 1944
Выпущен	5 февраля 2016 года
Формат	Цифровая дистрибуция, видеоклип
Записан	2016
Жанр	ритм-н-блюз, соул, поп-музыка, фолк
Длительность	3:00
Продюсеры	Игорь Тарнопольский
Композитор	Сусана Джамаладинова
Авторы песни	Арт Антонян, Сусана Джамаладинова
Лейбл	Enjoy! Records
Хронология синглов Джамалы
«Подих» (2015) «1944» (2016) «You'Ve Got Me» (2016)
«1944» Конкурс песни Евровидение 2016 Страна Украина Исполнитель(и) Джамала Языки Английский, крымско-татарский Композитор(ы) Сусана Джамаладинова Автор(ы) текста песни Арт Антонян, Сусана Джамаладинова Результаты Место в полуфинале 2-ое Баллы в полуфинале 287 Результат в финале 1-ое Баллы в финале 534 Хронология ◄ Tick-Tock (2014)

«1944» — песня украинской певицы Джамалы, с которой она представляла Украину на 61-ом конкурсе песни «Евровидение», где одержала победу, набрав 534 очка. Песня имеет сложную вокальную партию с частыми полутонами и мугамами. Главным посылом песни является память о страшных трагедиях прошлого, чтобы избежать их в будущем. Песня вошла в одноименный мини-альбом певицы, который был представлен 7 мая 2016 года. Это первая песня конкурса «Евровидение», которая содержит текст на крымскотатарском языке.

Также во время пребывания в Стокгольме певица Джамала получила премию «Eurostory Awards 2016» за лучшую строчку в конкурсной песне, а также премию «Marcel Bezençon Awards» в номинации «Художественный приз».

Создание песни

Первые строки песни были написаны в 2014 году на украинском языке. В песне говорится о депортации крымских татар 1944 года. Рассказы об этом событии Джамала слышала от своей бабушки Назылхан, которая пережила депортацию. В припев певица взяла слова, которые слышала от своей бабушки; две строчки из припева на крымскотатарском языке заимствованы из песни «Гузель Къырым». В 2016 году, специально к участию в украинском национальном отборе на Евровидение 2016, вместе с Артом Антоняном был написан англоязычный текст песни. Кроме того, участие в создании песни приняли Армен Костандян и Евгений Филатов.

Песня имеет сложную вокальную партию со многими полутонами и мугамами. Впоследствии певица планирует представить украиноязычную версию песни с крымско-татарским припевом под названием «Души».

Оценки

	«1944»
	Отрывок песни «1944», с которой Джамала представила Украину и одержала победу на конкурсе «Евровидение 2016». Многие зарубежные издания считают песню „камнем в российский огород“
Помощь по воспроизведению

В феврале 2016 года, Джамала одержала победу в национальном отборе на «Евровидение 2016» от Украины и было сообщено, что певица выступит во втором полуфинале конкурса с песней «1944». После официального релиза композиции в качестве песни-представителя Украины на конкурсе, многие западные СМИ разошлись во мнениях о песне. Адам Тэйлор из американской газеты The Washington Post написал: «Украинская песня на „Евровидении“ от Украины – камень в российский огород. И он не очень-то мелкий». В газете The New York Times отметили, что Джамала и «сотни тысяч человек из её родного Крыма представят Украину на песенном конкурсе „Евровидение“ спустя два года после аннексии полуострова Россией». Также, в The New York Times добавили: «Украинцы, удрученные восстанием пророссийских сепаратистов на востоке страны, говорят, что в стране, которая воюет, есть место для политической музыки». Колин Фримен из британской газеты The Daily Telegraph написала об «эхе аннексии»: „Украинцы слышат эхо российской аннексии Крыма в песне Джамалы о сталинской депортации её народа“. Также, в The Daily Telegraph добавили: «Хотя в песне нет прямого упоминания об аннексии Крыма Владимиром Путиным в 2014 году, госпожа Джамаладинова, которая выступает под псевдонимом Джамала, не оставила никому сомнений в своих симпатиях». Позже, Джамала рассказала, почему назвала композицию в честь 1944 года: «Эта дата — это память. Именно этот год перевернул жизнь тысяч крымских татар». Однако, на выход песне о крымских татарах также отреагировали в Государственной думе России, где призывали руководство «Евровидения» не допускать песню Джамалы к выступлению на конкурсе. Также в России песню назвали «антироссийской» и побуждают Киев «не превращать развлекательный конкурс в „фарс“». Пресс-секретарь президента Украины, Святослав Цеголко, заявил, что Джамала на конкурсе в 2016 году может „миру о преступлениях против крымскотатарского народа“. В британской таблоиде Daily Express песню «1944» назвали „антироссийской“ и „ультраполитической“, а издание Polska Times видит попытку Украины «нанести удар России».

Российская пресса также отреагировала на победу песни Джамалы на национальном отборе в Украине. В издании Комсомольская правда считают, что песня является „клевком“ в сторону России: «Очевидно, сейчас модно клевать Россию, поэтому о памяти предков можно так своевременно вспомнить». Позже, некоторые российские издания, включая интернет-газету Взгляд и телеканал «Рен-ТВ», опубликовали статьи, где собрали интернет-комментарии пользователей сайтов британской прессы. Газета Взгляд также отметила: «Британские читатели удивляются, почему Киев решил превратить европейский песенный конкурс в личное антироссийское пропагандистское шоу». После победы песни Джамалы на конкурсе «Евровидение 2016», многие европейские и британские СМИ составили новые мнения о композиции. В The Washington Post отмечают: «Среди песен про любовь и страсть песня Джамалы явно выделялась. В печальном тексте упоминается, как крымские татары, в том числе ее прабабушка, были депортированы в Среднюю Азию в 1944 году режимом Иосифа Сталина во время Второй мировой войны». В газете также добавили: «Джамала настояла, что песня не содержит никакого политического подтекста, и организаторы конкурса согласились». В The New York Times предположили, что Джамала может стать самой противоречивой победительницей в истории конкурса: «В то время, как публичное голосование уже давно испорчено политической ориентацией стран-конкурентов, песни не могут быть политическими, впрочем, выступление Джамалы, казалось, вплотную подошло к нарушению этого правила». Представители Европейского вещательного союза отметили, что композиция не содержит политических высказываний. На сайте американского телеканала «CNN» написали: «Джамала пела „1944“ — песню о депортации крымских татар Советским Союзом по приказу Иосифа Сталина. Ее выступление также считается сильным упреком военному вторжению президента России Владимира Путина в Украину в 2014 году, как пишет европейская пресса». Также, в статье добавили: «Российские государственные СМИ на этой неделе назвали песню „антироссийской“. Москва заявила, что правила „Евровидения“ были нарушены».

Накануне Евровидения российский музыкальный критик Артур Гаспарян выразил мнение, что:

Лучший номер на Евровидении в этом году, лучшая песня, лучшее вокальное исполнение и вообще всё лучшее привезла на Евровидение-2016 в Стокгольм Джамала… Я думаю, что ни одно профессиональное жюри, если оно действительно профессиональное, …не сможет не поставить Джамалу на первое место.

Накануне финала национального отбора песня получила 8,3 из 10 баллов от жюри блога о Евровидении «Wiwibloggs», заняв по этому показателю первое место среди всех участников украинского этапа.

Вопрос о политическом подтексте

В феврале 2016 года новость о том, что Украину на конкурсе «Евровидения» будет представлять Джамала, обсуждалась европейскими СМИ в связи с возможным политическим подтекстом её песни. 9 марта Европейский вещательный союз заявил, что ни название песни, ни её слова не содержат политического подтекста и, таким образом, не нарушают правил конкурса «Евровидения». Накануне конкурса в интервью газете The Guardian Джамала признала наличие политического подтекста в её песне („Конечно, песня и о 2014 годе тоже“), однако после победы на конкурсе она заявила, что считает неуместным говорить о наличии политики в её песне.

На церемонии присвоения Джамале звания народного артиста Украины президент Украины Пётр Порошенко рассказал журналистам, что изначально песня имела в качестве названия популярный политический лозунг «Крым наш», в то время как сама певица, отрицая наличие некоего подтекста в композиции, сделала заявление о том, чему песня посвящена:

Потому что это не только о крымских татарах, это о боли в этом мире. Это о Холокосте, о геноциде, репрессиях. И открытием фестиваля Евровидения, фестиваля, как говорит мой дедушка - легкомысленной песни, был перформанс от «The Grey People» («Серые люди»), которые показали, как Швеция принимала беженцев. Поэтому «больше, чем вы думаете» - это не про 1944 год, это адресовано всем людям, которые думают о себе как о маленьких царях, что могут управлять судьбами других решать, как им жить и лишать их жизни.

Ссылки

• [youtube.com/watch?v=oxS6eKEOdLQ Видео с официального сайта Евровидение] на YouTube
• [www.eurovision.tv/page/history/year/participant-profile/?song=33813 Профиль Джамалы] на официальном сайте Евровидение

Отрывок, характеризующий 1944 (песня)

– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.