1959 год в кино
1959 год в кино | |||
---|---|---|---|
< · 1957 · 1958 — 1959 — 1960 · 1961 · > | |||
| |||
в театре / в музыке
Фильмы / мультфильмы 1959 года | |||
Кинопремии и награды | |||
«Оскар» | |||
Кинофестивали | |||
«Берлинский» |
|||
База данных фильмов по странам за 1959 год | |||
[www.imdb.com/search/title?countries=gb&sort=moviemeter,asc&year=1959 Великобритания] |
[www.imdb.com/search/title?countries=pl&sort=moviemeter,asc&year=1959 Польша] |
Избранное кино
Мировое кино
- «Анатомия убийства» / Anatomy of a Murder, США, Драма (реж. Отто Премингер)
- «Бен-Гур» / Ben-Hur, США, Боевик (реж. Уильям Уайлер)
- «Бенгальский тигр» / Der Tiger von Eschnapur, ФРГ-Франция-Италия, Приключения (реж. Фриц Ланг)
- «В джазе только девушки или Некоторые любят погорячее» / Some Like it Hot, США, Комедия (реж. Билли Уайлдер)
- «Головой об стену» / La Tête contre les murs, Франция, Драма (реж. Жорж Франжю)
- «Загадочный пассажир» / Pociąg, Польша, триллер (реж. Ежи Кавалерович)
- «Зелёные поместья» / Green Mansions, США, Мелодрама (реж. Мел Феррер)
- «Индийская гробница» / Das Indische Grabmal, ФРГ-Франция-Италия, Приключения (реж. Фриц Ланг)
- «История монахини» / The Nun’s Story, США, Драма (реж. Фред Циннеман)
- «К северу через северо-запад» / North by Northwest, США, Триллер (реж. Альфред Хичкок)
- «Кавалеристы» / The Horse Soldiers, США, Приключения (реж. Джон Форд)
- «Карманник» / Pickpocket, Франция, Драма (реж. Робер Брессон)
- «Кузены» / Les Cousins, Франция, Драма (реж. Клод Шаброль)
- «Мумия» / The Mummy, Великобритания, Ужасы (реж. Теренс Фишер)
- «На берегах одной реки» / Chung một dòng sông, Северный Вьетнам, Мелодрама (реж. Хонг Нги, Фам Хьеу Зан)
- «На двойной поворот» / A Double Tour, Франция, Детектив (реж. Клод Шаброль)
- «На последнем дыхании» / À bout de souffle, Франция, Драма (реж. Жан-Люк Годар)
- «Наш человек в Гаване» / Our Man in Havana, Великобритания, Комедия (реж. Кэрол Рид)
- «Опасные связи» / Les Liaisons Dangereuses, Франция, Драма (реж. Роже Вадим)
- «План 9 из открытого космоса» / Plan 9 from Outer Space, США, Ужасы (реж. Эдвард Вуд младший)
- «Проклятая путаница» / Un maledetto imbroglio, Италия, Детектив (реж. Пьетро Джерми)
- «Прохвосты» / I Tartassati Fripouillard et Cie, Франция, Комедия (реж. Стено)
- «Рио Браво» / Rio Bravo, США, Вестерн (реж. Говард Хоукс)
- «Собака Баскервилей» / The Hound of Baskervilles, Великобритания, Ужасы (реж. Теренс Фишер)
- «Соломон и Шеба» / Solomon And Sheba, США, Драма (реж. Кинг Видор)
- «Тени» / Shadows, США, Драма (реж. Джон Кассаветис)
- «Тото в Мадриде» / Toto, Eva e il pennello proibito Un coup fumant, Франция, Комедия (реж. Стено)
- «Хиросима, любовь моя» / Hiroshima, Mon Amour, Франция-Япония, Драма (реж. Ален Рене)
- «Четыреста ударов» / Les Quatre Cents Coups, Франция, Драма (реж. Франсуа Трюффо)
- «Чёрный Орфей» / Orfeu da Conceição, Франция-Италия-Бразилия, Драма (реж. Марсель Камю)
Советское кино
Фильмы БССР
- Девочка ищет отца (р/п. Лев Голуб).
Фильмы Грузинской ССР
- Где твоё счастье, Мзия? (р/п. Константин Пипинашвили).
- День первый, день последний (р/п. Семён Долидзе).
- Майя из Цхнети (р/п. Резо Чхеидзе).
- Нино (р/п. Лео Эсакия).
- Случай на плотине (р/п. Леван Хотивари).
- Цветок на снегу (р/п. Шота Манагадзе).
Фильмы Литовской ССР
- «Адам хочет быть человеком», (реж. Витаутас Жалакявичус).
Фильмы Молдавской ССР
- Колыбельная (р/п. Михаил Калик).
Фильмы РСФСР
- «Аннушка», (реж. Борис Барнет, Георгий Натансон)
- «Баллада о солдате», (реж. Григорий Чухрай)
- «Белые ночи», (реж. Иван Пырьев)
- «В дождь и в солнце», (реж. Герберт Раппапорт)
- «В степной тиши», (реж. Сергей Казаков)
- «В твоих руках жизнь», (реж. Николай Розанцев)
- «Василий Суриков», (реж. Анатолий Рыбаков)
- «Верные сердца», (реж. Борис Долин)
- «Всё начинается с дороги», (реж. Николай Досталь, Виллен Азаров).
- «Горячая душа», (реж. Евгений Немченко)
- «Дорога жизни», (реж. Хуат Абусеитов)
- «Дорога уходит вдаль», (реж. Анатолий Вехотко)
- «Друзья-товарищи», (реж. Валентин Павловский)
- «Его поколение», (реж. Игорь Бжеский, Карл Гаккель)
- «Если любишь…», (реж. Валентин Пархоменко)
- «Жеребёнок», (реж. Владимир Фетин)
- «Жестокость», (реж. Владимир Скуйбин)
- «Заре навстречу», (реж. Татьяна Лукашевич)
- «Звероловы», (реж. Глеб Нифонтов)
- «Золотой дом», (реж. Владимир Басов)
- «Золотой эшелон», (реж. Илья Гурин)
- «Илзе», (реж. Роланд Калныньш)
- «Капитанская дочка», (реж. Владимир Каплуновский)
- «Катя-Катюша», (реж. Григорий Липшиц)
- «Косолапый друг», (реж. Владимир Сухобоков)
- «Любовью надо дорожить», (реж. Сергей Сплошнов)
- «Любой ценой», (реж. Анатолий Слесаренко)
- «Люди голубых рек», (реж. Андрей Апсолон)
- «Люди на мосту», (реж. Александр Зархи)
- «Майские звёзды», (реж. Станислав Ростоцкий)
- «Марья-искусница», (реж. Александр Роу)
- «Меч и роза», (реж. Леонид Лейманис)
- «Мечты сбываются», (реж. Михаил Винярский)
- «Не имей 100 рублей…», (реж. Геннадий Казанский)
- «Необыкновенное путешествие Мишки Стрекачёва», (реж. Илья Фрэз)
- «Неоплаченный долг», (реж. Владимир Шредель)
- «Неотправленное письмо», (реж. Михаил Калатозов)
- «Неподдающиеся», (реж. Юрий Чулюкин)
- «Отчий дом», (реж. Лев Кулиджанов)
- «Песня о Кольцове», (реж. Владимир Герасимов)
- «Поднятая целина», (реж. Александр Иванов)
- «Сверстницы», (реж. Василий Ордынский)
- «Сегодня увольнения не будет», (реж. Андрей Тарковский и Александр Гордон)
- «Ссора в Лукашах», (реж. Максим Руф)
- «Судьба человека», (реж. Сергей Бондарчук)
- «Тоже люди», (реж. Георгий Данелия)
- «Шинель», (реж. Алексей Баталов)
Фильмы совместных производителей
Фильмы УССР
- Жажда (р/п. Евгений Ташков).
- Зелёный фургон (р/п. Генрих Габай).
- Иванна (р/п. Виктор Ивченко).
- Исправленному верить (р/п. Виктор Жилин).
- Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем (р/п. Владимир Карасёв).
- Лилея (р/п. Вахтанг Вронский и Василий Лапокниш).
Лидеры проката
- «Судьба человека», (режиссёр Сергей Бондарчук) — 5 место, 39 250 000 зрителей
Знаменательные события
- В Северном Вьетнаме выпущен первый художественный фильм «На берегах одной реки».
Персоналии
Родились
- 4 января — Вэнити (Дэниз Мэтьюз), канадская певица и актриса.
- 24 февраля — Бет Бродерик, американская актриса.
- 24 февраля — Влади́мир Ви́кторович Горя́нский, украинский актёр и телеведущий, Народный артист Украины.
- 24 февраля — Джузеппе Джильиороссо (итал. Giuseppe Gigliorosso), итальянский режиссёр и сценарист.
- 24 февраля — Инма де Сантис (исп. Inma de Santis), испанская актриса (ум. 1989).
- 24 февраля — Лучано Миеле (англ. Luciano Miele), итальянский и американский актёр.[1]
- 24 февраля — Майк Уитни (англ. Mike Whitney), австралийский телеведущий и бывший игрок в крикет.
- 24 февраля — Мон Сантисо (исп. Mon Santiso), испанский и галисийский журналист, телеведущий и актёр.
- 24 февраля — Николай Дмитриевич Игнатьев — российский актёр, Заслуженный артист России.
- 24 февраля — Оуэн Глейберман (англ. Owen Gleiberman), американский кинокритик.
- 25 февраля — Алексей Балабанов — российский кинорежиссёр, сценарист и актёр.
- 27 апреля — Марина Левтова — советская и российская актриса театра и кино.
- 23 мая — Лариса Гузеева — советская и российская актриса театра и кино, заслуженная артистка РФ.
- 4 июля — Виктория Абриль — испанская актриса.
Скончались
- 14 мая — Иван Николаевич Перестиани (род. 13 апреля 1870), актёр и режиссёр русского и советского немого и звукового кино.
Напишите отзыв о статье "1959 год в кино"
Примечания
- ↑ Luciano Miele (англ.) на сайте Internet Movie Database
Ссылки
- Даты выхода в прокат фильмов по странам на сайте IMDb:
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1959&country=USA США]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1959&country=France Франция]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1959&country=UK Великобритания]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1959&country=Soviet+Union СССР]
|
Отрывок, характеризующий 1959 год в кино
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.
Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».