196-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всего 196-я стрелковая дивизия формировалась 2 раза. См. список других формирований
196-я стрелковая дивизия
Награды:

орден Красного Знамени

Почётные наименования:

Гатчинская

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

22.11.1941

Расформирование (преобразование):

январь 1948

Предшественник:

424-я стрелковая дивизия

Боевой путь

1942: Сталинградская битва

196-я стрелковая дивизия (2-го формирования) — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне





История

Следует учитывать, что в истории дивизии и на её боевом пути, по сути дела, были разные соединения, сохранявшие только номер дивизии. Так, например, в 1941 году начала формирование новая дивизия в городе Соль-Илецк, Оренбургской области под номером 424. Однако, она в начале 1942 года была переименована на в 196-ю стрелковую дивизию, то есть дивизия получила вторую жизнь, так как 196-я стрелковая дивизия первого формирования, начав жизнь в июне 1941 года, участвовала в боях на Юго-Западном фронте и имела не простую судьбу. Однако, судьба 196-й стрелковой Гатчинской Краснознамённой дивизии оказалась не менее сложной.

История формирования

В декабре 1941 года согласно директиве ставки Верховного Главнокомандования и на основании постановления ГКО от 22 ноября 1941 года в г. Соль-Илецке, Оренбургской(тогда Чкаловской) области, в Южно-Уральском военном округе начала формироваться 424-я стрелковая дивизия, которая затем в начале января 1942 года была переименована в 196-ю стрелковую дивизию, то есть дивизия получила вторую жизнь, так как 196-я стрелковая дивизия первого формирования, начав жизнь в июне 1941 года, участвовала в боях на Юго-Западном фронте, и о её боевых делах вспоминает бывший начальник штаба генерал-полковник В. М. Шатилов в книге «На земле Украины» (Воениздат, 1980 г., Москва). 196-я стрелковая дивизия второго формирования с 20 декабря 1941 года по 24 апреля 1942 года находилась в г. Соль-Илецке, окрестных селах района, где и проходило формирование. С 26 апреля 1942 года по 9 июня 1942 года дивизия была передислоцирована под Сталинград (ст. Садовая, ст. Прудбой)и с 9 июня 1942 года по 8 июля 1942 года входила в состав 7-й резервной армии, а с 9 июля 1942 года по 27 сентября 1942 года входила о состав 62-й армии. С 28 сентября 1942 года по 12 октября 1942 года находилась в резерве Ставки ВГК, а с 12 октября 1942 годи по 21 января 1943 года и Московской зоне обороны (ст. Кубинка).(ЦАМО, справочник стрелковых дивизий, инв. №б398 л. 281—282).

Дивизия формировалась из жителей Чкаловской (ныне Оренбургской) области РСФСР, а также Актюбинской, Гурьевской, Западно-Казахстанской и некоторых других областей Казахстана. Подавляющее большинство воинов дивизии (некоторые подразделения до 80 %) являлись этническими казахами. После жесточайших боев в Сталинградской битве дивизия, от которой осталось около 500 человек, была награждена орденом Красного Знамени за проявленное упорство и отвагу.

Боевые действия

Боевой путь 196-й стрелковой дивизии включает в себя периоды подготовки и участия в боевых действиях согласно хронике событий:

  • июнь 1942 — сентябрь 1942 года участие в Сталинградской битве
  • январь 1943 — июль 1943 года участие в обороне города Ленинграда
  • август 1943 года участие в боях на Синявских высотах
  • декабрь 1943 — март 1944 года участие в боях на Ораниенбаумском плацдарме, освобождении города Гатчина и присвоение дивизии наименования «Гатчинская»
  • март 1944 — апрель 1944 года участие в боях на Псковском направлении.
  • май 1944 — 17 июня 1944 года боевая учёба в резерве фронта;
  • с 26 июля 1944 года переход дивизии в Прибалтику и включении её в состав 12-го Гвардейского стрелкового корпуса 1-й Ударной Армии.
  • с сентября 1944 года по 13 октября 1944 года.участие в боевых действиях на Рижском направлении и Освобождении города Рига
  • октябрь 1944 — май 1945 года участие в боях в районе Рижского залива и за город Тукумс, разоружение Курляндской группировки фашистской Германии

Полное название

196-я Гатчинская Краснознамённая стрелковая дивизия

Подчинение

  • ЮУВО, с 22.11.1941 до 09.06.1942. Место дислокации в г. Соль-Илецке, окрестных селах района, где проходило формирование. С 26 апреля 1942 года по 9 июня 1942 года дивизия была передислоцирована под Сталинград (ст. Садовая, ст. Прудбой).
  • Непосредственное подчинение Ставке ВГК, 7-я резервная армия — с 09.06.1942 по 08.07.1942 года. Место дислокации Сталинград
  • 62-я армия, — с 09.07.1942 (директива Ставки ВГК № 170465 от 09.07.1942)
  • Сталинградский фронт, 62-я армия — с 12.07.1942 по 27.09.1942 (директива Ставки ВГК № 994112 от 12 июля 1942 г., ЦАМО, ф. 48-А, on. 1640, д. 180, л. 6. Подлинник.)

С 28 сентября 1942 года по 12 октября 1942 года находилась в резерве Ставки ВГК, а с 12 октября 1942 годи по 21 января 1943 года в Московской зоне обороны (ст. Кубинка). Источник: ЦАМО, справочник стрелковых дивизий, инв. №б398 л. 281—282.

Состав

  • 863-й стрелковый полк
  • 884-й Рижский стрелковый полк
  • 893-й стрелковый полк
  • 725-й Рижский артиллерийский полк
  • 228-й отдельный истребительный противотанковый дивизион
  • 262-я отдельная разведывательная рота
  • 455-й отдельный батальон связи (572-й отдельный батальон связи, 453-я отдельная рота связи)
  • 353-й отдельный сапёрный батальон
  • 99-й отдельный медико-санитарный батальон
  • 506-я отдельная рота химической защиты
  • 239-я отдельная автотранспортная рота
  • 423-я полевая хлебопекарня
  • 888-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 1678-я полевая почтовая станция
  • 1251-я (1079-я) полевая касса Госбанка

Командиры

Командный состав полков и управления дивизии

  • Комиссар дивизии, старший батальонный комиссар Иван Семёнович Желамский
  • Начальник штаба дивизии, подполковник Виктор Леонидович Прибыльский
  • Начальник артиллерии дивизии, подполковник Павел Ильич Соколов
  • Начальник инженерной службы дивизии, военинженер 3 ранга Иван Петрович Гущин
  • Командир 863-го стрелкового полка, подполковник С. Л. Витченко, военком — старший политрук И. А. Ермохина
  • Командир 884-го стрелкового полка, подполковник М. М. Борисов, военком — батальонный комиссар А. Л. Костин
  • Командир 893-го стрелкового полка, майор М. Л. Красицкий, военком — батальонный комиссар П. А. Свешников
  • Командир 725-го артиллерийского полка, майор Руковицин Терентий Дмитриевич (вышел из окружения из-за Дона, но не в полосе своей дивизии. 15 декабря 1942 года был назначен командиром 683-го артиллерийского полка 214-й стрелковой дивизии, в дальнейшем выдвинут на должность командующего артиллерией этой дивизии. Ему присвоено звание подполковник. 21 июля 1943 года Терентий Дмитриевич Рукавицин пал смертью храбрых); командир 1-го дивизиона капитан Ф. И. Башкиров, военком — старший политрук В. М. Ковалев, командир 3-го дивизиона командир капитан П. А. Штейнбер, военком — политрук М. Ф. Фомин, командир 2-го дивизиона старший лейтенант Г. Г. Арфанов, военком — старший политрук А. Н. Ольшевский
  • Командир 353-го отдельного сапёрного батальона, капитан Архипов, военком — старший политрук С. С. Сергеев


Отличившиеся воины

Кавалеры ордена Славы трёх степеней.[1]

Персоналии

В дивизии служил Даниил Андреев.


Напишите отзыв о статье "196-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"

Примечания

  1. Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь — М.: Военное издательство,2000.

Литература

  • [www.ainros.ru/toma.htm?ser_id=5ОТ БАТАЛЬОНА ДО АРМИИ БОЕВОЙ ПУТЬ,Том 1,Куропатков Е. П., Сухенко И. П.,Фролов С. С., Иванов В. П.БОЕВОЙ ПУТЬ 196-й ГАТЧИНСКОЙ КРАСНОЗНАМЁННОЙ СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ,Академия исторических наук,Москва,2007]
  • [militera.lib.ru/memo/russian/krylov_ni/] Крылов Н. И. Сталинградский рубеж // — Москва, 1979
  • [militera.lib.ru/h/isaev_av3/ Исаев А. В. От Дубно до Ростова. — М.: АСТ; Транзиткнига, 2004.]
  • Великая победа на Волге, под редакцией маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского // — Москва, 1965
  • Ступов А. Д., Кокунов В. Л. 62-я армия в боях за Сталинград // — 2-е издание, Москва, 1953
  • Чуйков В. И. Армия массового героизма // — Москва, «Советская Россия», 1958, 64 с., с ил., 3 карты, тираж 50 тыс.
  • Чуйков В. И. 180 дней в огне сражений. // — Москва, 1962
  • [militera.lib.ru/memo/russian/chuykov/index.html Чуйков В. И. «Сражение века» — М.: Советская Россия, 1975]


Отрывок, характеризующий 196-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.