1962 год в истории изобразительного искусства СССР
1962 год был отмечен рядом событий, оставивших заметный след в истории советского изобразительного искусства.
Содержание
События
- Президентом Академии Художеств СССР избран Владимир Александрович Серов, возглавлявший Академию до 1968 года.
- Выставка к 30-летию Московской организации Союза художников РСФСР открылась в центральном выставочном зале «Манеж» в Москве. Экспонировалось более 2000 произведений живописи, скульптуры, графики, декоративно-прикладного искусства[1]. Посещение выставки партийным руководством во главе с Хрущевым Н. С. сопровождалось резкой критикой авангардистских работ, представленных в экспозиции — см. Посещение Хрущёвым выставки авангардистов.
- Выставка советского изобразительного искусства открылась в Будапеште, Венгрия.
- Выставка Народного художника СССР Ромаса Я. Д. открылась в Москве в залах Академии художеств СССР[3].
- Выставка графики Бубновой Варвары Дмитриевны открылась в залах ЛОСХ. Экспонировалось свыше 130 произведений, созданных художницей в 1930-60 годы[4].
- Ленинские премии за 1962 год в области литературы и искусства присуждены скульптору Кербелю Л. Е. (за памятник К. Марксу в Москве) и художнику-графику Фаворскому В. А. (за иллюстрации к произведениям русской классической литературы)[5].
- Выставка акварелей и рисунков Николая Ивановича Кострова открылась в залах Ленинградского отделения Союза художников РСФСР.[6]
- Kostrov-Nikolai-Self-portrait-jul15bw.jpg
Автопортрет. 1936
- Kostrov-Nikolai-Spring-in-the-garden-len81bw.jpg
Весна в саду. 1940
- Kostrov-Nikolai-Still-life-with-newspaper-st18bw.jpg
Натюрморт с газетой. 1929
- «Выставка произведений советского изобразительного искусства» открылась в Белграде, Югославия.
- Золотой медали Академии художеств СССР за лучшие произведения, созданные в 1961 году, удостоен Герасимов С. В. (за серию можайских пейзажей). Серебряных медалей Академии художеств СССР были удостоены Моисеенко Е. Е. (за картину «Красные пришли»), Окас Э. К., Рачев Е. М. (за иллюстрации к басням И. Крылова), Салахов Т. Т. (за портрет композитора Кара Караева), Стошкус А. В. (за витраж «Мать земля»)[7].
- «Осенняя выставка произведений ленинградских художников 1962 года» открылась в залах Государственного Русского музея с участием Ивана Абрамова, Петра Альберти, Евгении Антиповой, Таисии Афониной, Николая Бабасюка, Всеволода Баженова, Николая Баскакова, Якова Бесперстова, Георгия Бибикова, Ивана Варичева, Анатолия Васильева, Валерия Ватенина, Василия Викулова, Ростислава Вовкушевского, Эдварда Выржиковского, Николая Галахова, Якова Голубева, Владимира Горба, Михаила Грачёва, Кирилла Гущина, Александра Дашкевича, Марии Добриной, Алексея Еремина, Екатерины Ефимовой, Михаила Железнова, Вячеслава Загонека, Елены Ивановой-Эберлинг, Михаила Канеева, Генриха Кильпе, Марии Клещар-Самохваловой, Энгельса Козлова, Майи Копытцевой, Бориса Корнеева, Александра Коровякова, Елены Костенко, Бориса Котика, Ярослава Крестовского, Бориса Лавренко, Ивана Лавского, Валерии Лариной, Олега Ломакина, Ефима Ляцкого, Бориса Малуева, Гавриила Малыша, Никиты Медовикова, Лидии Миловой, Евсея Моисеенко, Николая Мухо, Петра Назарова, Веры Назиной, Михаила Натаревича, Дмитрия Обозненко, Владимира Овчинникова, Льва Овчинникова, Льва Орехова, Сергея Осипова, Пен Варлена, Всеволода Петрова-Маслакова, Михаила Платунова, Юрия Подляского, Николая Позднеева, Степана Привиденцева, Виктора Прошкина, Владимира Прошкина, Людмилы Рончевской, Галины Румянцевой, Николая Рутковского, Глеба Савинова, Александра Семенова, Арсения Семенова, Елены Скуинь, Александра Столбова, Александра Татаренко, Георгия Татарникова, Виктора Тетерина, Николая Тимкова, Михаила Труфанова, Юрия Тулина, Дмитрия Филиппова, Владимира Френца, Надежды Штейнмиллер и других ленинградских художников.[8]
- В Москве прошёл Второй Всесоюзный съезд художников СССР[9].
- Выставка произведений Нестерова Михаила Васильевича к столетию со дня рождения художника открылась в Москве в Государственной Третьяковской галерее[1].
- Mikhail Nesterov self-portrait.jpeg
- Mikhail Nesterov 001.jpg
Видение отроку Варфоломею. 1890
- Nesterov Florensky Bulgakov.jpg
Философы (Павел Флоренский и Сергей Булгаков). 1917
- NesterovMV Solovki1917LUG.jpg
Соловки. 1917
- Выставка произведений советского скульптора Шадра Ивана Дмитриевича открылась в Москве в залах Государственного Музея Изобразительных искусств имени А. С. Пушкина[1].
- В Государственном Русском музее открылась новая постоянная экспозиция советского искусства. В 12 залах выставлено около 300 произведений живописи и скульптуры. В экспозиции более полно представлено творчество художников-ленинградцев[10].
- Посмертная выставка произведений графики известного художника-иллюстратора книги Дубинского Д. А. (1920-1960) открылась в Москве. Представлены иллюстрации Дубинского к «Разгрому» А. Фадеева, «Белеет парус одинокий» В. Катаева, «Дожди» С. Антонова, «Поединок» А. Куприна, «Дом с мезонином» А. Чехова, произведениям А. Гайдара, И. Ильфа и Е. Петрова и других классиков русской и советской литературы[11][12].
- Председателем Ленинградского отделения Союза художников РСФСР избран скульптор Михаил Аникушин, возглавлявший ЛОСХ РСФСР до 1972 года. В 1986 году Михаил Аникушин повторно избирался председателем правления ЛОСХ РСФСР, оставаясь в этой должности до 1990 года.[13]
Родились
- 21 февраля — Долгорукова Юлия Витальевна, российский живописец и дизайнер.
- Юлия Долгорукова.jpg
Скончались
- 17 августа — Черемных Михаил Михайлович, советский график, Народный художник РСФСР, лауреат Сталинской премии (род. в 1890).
- 17 октября — Гончарова Наталья Сергеевна, русская художница-авангардистка, с 1915 года жившая во Франции (род. в 1881).
- 24 октября — Дормидонтов Николай Иванович, русский советский живописец и график (род. в 1898).
- 19 декабря — Верейский Георгий Семёнович, русский советский живописец, график и педагог, Народный художник РСФСР, лауреат Сталинской премии (род. в 1886).
- Natalia Sergeyevna Goncharova.jpg
- VEREYSKIY-2.jpg
Напишите отзыв о статье "1962 год в истории изобразительного искусства СССР"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Художник. 1962, № 12. С.60.
- ↑ Арбузов Г. Несостоявшееся новаторство // Художник. 1962, № 10. С.28-31.
- ↑ Кудряшов В. Родные просторы // Художник. 1962, № 7. С.17-20.
- ↑ Художник. 1962, № 10. С.64.
- ↑ Художник. 1962, № 4. С.65.
- ↑ Николай Костров. Выставка акварелей и рисунков. — Л: Художник РСФСР, 1962.
- ↑ Художник. 1962, № 10. С.61.
- ↑ Осенняя выставка произведений ленинградских художников 1962 года. Каталог. Л., Художник РСФСР, 1962.
- ↑ Художник. 1962, № 3. С.1.
- ↑ Художник. 1962, № 7. С.65.
- ↑ Андроников И. Образ Дубинского и образы Дубинского // Художник. 1962, № 9. С.37-39.
- ↑ Кравченко К. Счастливый талант художника // Художник. 1962, № 9. С.40-42.
- ↑ Иванов С. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. СПб., НП-Принт, 2007. С.394.
Галерея работ 1962 года
- Bazhenov-Vsevolod-Arabian-coast-dec12bw.jpg
Вс. Баженов.
Аравийский берег. 1962 - Semionov-Arseny-Self-portrait-sem55bw.jpg
Арс. Семенов.
Автопортрет. 1962 - Koroviakov-Alexander-On-Islands-spb21bw.jpg
А. Коровяков.
На островах. 1962 - Bazhenov-Vsevolod-Danish shore- at-horizon-pol12bw.jpg
Вс. Баженов.
Дания на горизонте. 1962 - Natarevich-Mikhail-Evening-toilet-7port11bw.jpg
М. Натаревич.
Вечерний туалет. 1962 - Shteinmiller-Nadezhda-Autumn-bouquet-buk154bw.jpg
Н. Штейнмиллер.
Букет. 1962 - Semionov-Arseny-Neva-river-embankment-sem192bw.jpg
Арс. Семенов.
Набережная Невы. 1962 - Maevsky-Blue-Shades-7win3bw.jpg
Д. Маевский.
Голубые тени. 1962 - Borisov-Veniamin-Ruins-in-Pavlovsk-Park-new168bw.jpg
В. Борисов.
Руины в Павловском парке. 1962 - Bazhenov-Vsevolod-In-Ha-Long-Galf-ext03bw.jpg
Вс. Баженов.
В заливе Ха Лонг. 1962 - Semionov-Arseny-Leningrad-factory-theme-jul05bw.jpg
Арс. Семенов.
Заводской мотив. 1962 - Kozlov-Engels-Miner-new402bw.jpg
Э. Козлов.
Горняк. 1962 - Galakhov-Nikolai-Wharf-on-the-Volga-River-gal17bw.jpg
Н. Галахов.
Пристань на Волге. 1962 - Bazhenov-Vsevolod-In Suez-Gulf-ext51bw.jpg
Вс. Баженов.
В Суэцком заливе. 1962 - Baldina-Irina-Mikhailovna-Our-House-buk55bw.jpg
И. Балдина.
Наш дом. 1962 - Bazhenov-Vsevolod-In Singapore-strait-geo36bw.jpg
Вс. Баженов.
В Сингапурском проливе. 1962 - Bazhenov-Vsevolod-Near-coast-of-Vietnam-ext29bw.jpg
Вс. Баженов.
У берегов Вьетнама. 1962 - Golubev-Vasily-Horses-7win18bw.jpg
В. Голубев.
Лошадки. 1962 - Sakson-Vladimir-Little-courtyard-in-Bukhara-ext30bw.jpg
В. Саксон.
Бухарский дворик. 1962
См. также
Источники
- Осенняя выставка произведений ленинградских художников 1962 года. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1962.
- Николай Костров. Выставка акварелей и рисунков. — Л: Художник РСФСР, 1962.
- Арбузов Г. Несостоявшееся новаторство // Художник. 1962, № 10. С.28-31.
- Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Том первый. — М: Искусство, 1970.
- Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Том второй. — М: Искусство, 1972.
- Справочник членов Союза художников СССР. Том 1,2. — М: Советский художник, 1979.
- Выставки советского изобразительного искусства. Справочник. Том 5. 1954—1958 годы. — М: Советский художник, 1981.
- Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Том четвёртый. Книга первая. — М: Искусство, 1983.
- Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Том 4-й, книга вторая. — Санкт-Петербург: Гуманитарное агентство Академический проект, 1995.
- Иванов С. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. СПб., НП-Принт, 2007. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.
- Юбилейный Справочник выпускников Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской Академии художеств. 1915—2005. — Санкт Петербург: «Первоцвет», 2007.
|
Отрывок, характеризующий 1962 год в истории изобразительного искусства СССР
Наташа не отвечала на ее вопрос.– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.