1963 год в телевидении
Поделись знанием:
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
| 1963 год в телевидении | |||
|---|---|---|---|
| < · 1961 · 1962 — 1963 — 1964 · 1965 · > | |||
| |||
| в кино / в театре / в музыке | |||
| Премии и награды | |||
Список 1963 год в телевидении описывает события в мире телевидения, произошедшие в 1963 году.
События
- 2 апреля — впервые вышел прямой репортаж с луны.
- 3 декабря — вышла передача Сельская новь, который впоследствии стала известна как Сельский час.
Родились
- 28 января — Сергей Супонев, ТВ-ведущий (Марафон-15, Звёздный час, Зов джунглей), руководитель детской линейки ОРТ (погиб в 2001 году).
- 22 февраля — Александр Лихтшангоф, ТВ-знаток (Своя игра) и преподаватель медицинской академии [1].
- 22 июня — Иван Журавлёв, ТВ-знаток (Своя игра) и преподаватель истории [2].
- 28 сентября — Владимир Турчинский, ТВ-ведущий (STAR-старт), актёр, самый сильный человек (ум. в 2009).
- 1 ноября — Валерий Рыжов, ТВ-знаток (Своя игра) и врач [3].
- 7 ноября — Евгений Караваев, ТВ-знаток (Своя игра) и арбитражный управляющий [4].
- 10 ноября — Михаил Ефремов, ТВ-ведущий (Жди меня) и актёр.
- 14 ноября — Лолита Милявская, ТВ-ведущая (Доброе утро, страна) и певица.
- 18 декабря — Георгий Коколия, ТВ-знаток (Своя игра) и менеджер [5].
Напишите отзыв о статье "1963 год в телевидении"
Примечания
- ↑ [svoya-igra.org/Лихтшангоф%20Александр%20Зиновьевич Лихтшагоф Александр Зиновьевич]
- ↑ [svoya-igra.org/Журавлёв%20Иван%20Игоревич Журавлёв Иван Игоревич]
- ↑ [svoya-igra.org/Рыжов%20Валерий%20Алексеевич Рыжов Валерий Алексеевич]
- ↑ [svoya-igra.org/Караваев%20Евгений%20Вячеславович Караваев Евгений Вячеславович]
- ↑ [svoya-igra.org/Коколия%20Георгий%20Владимирович Коколия Георгий Владимирович]
Литература
- «Гибель советского ТВ», Ф. И. Раззаков, 2009, ISBN — 978-5-699-33296-0.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий 1963 год в телевидении
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
