1965 год
Поделись знанием:
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
(перенаправлено с «1965»)
Годы |
---|
1961 · 1962 · 1963 · 1964 — 1965 — 1966 · 1967 · 1968 · 1969 |
Десятилетия |
1940-е · 1950-е — 1960-е — 1970-е · 1980-е |
Века |
XIX век — XX век — XXI век |
1965 (тысяча девятьсот шестьдесят пятый) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в пятницу. Это 1965 год нашей эры, 965 год 2 тысячелетия, 65 год XX века, 5 год 7-го десятилетия XX века, 6 год 1960-х годов.
Григорианский календарь | 1965 MCMLXV |
Юлианский календарь | 1964—1965 (с 14 января) |
Юлианский календарь с византийской эрой |
7473—7474 (с 14 сентября) |
От основания Рима | 2717—2718 (с 4 мая) |
Еврейский календарь |
5725—5726 ה'תשכ"ה — ה'תשכ"ו |
Исламский календарь | 1384—1386 |
Древнеармянский календарь | 4457—4458 (с 11 августа) |
Армянский церковный календарь | 1414 ԹՎ ՌՆԺԴ
|
Китайский календарь | 4661—4662 (с 2 февраля) 甲辰 — 乙巳 зелёный дракон — зелёная змея |
Эфиопский календарь | 1957 — 1958 |
Древнеиндийский календарь | |
- Викрам-самват | 2021—2022 |
- Шака самват | 1887—1888 |
- Кали-юга | 5066—5067 |
Иранский календарь | 1343—1344 |
Буддийский календарь | 2508 |
Японское летосчисление | 40-й год Сёва |
Содержание
- 1 События
- 2 Наука
- 3 Спорт
- 4 Музыка
- 5 Кино
- 6 Телевидение
- 7 Театр
- 8 Литература
- 9 Изобразительное искусство СССР
- 10 Компьютерные игры
- 11 Авиация
- 12 Общественный транспорт
- 13 Метрополитен
- 14 Железнодорожный транспорт
- 15 Персоны года
- 16 Родились
- 17 Скончались
- 18 Нобелевские премии
- 19 См. также
- 20 Примечания
- 21 Литература
События
Январь
- 1 января — в Кабуле афганский писатель Нур Мухаммед Тараки основал Народно-демократическую партию Афганистана[1].
- 2 января — Катастрофа Ли-2 под Дарвазой — крупнейшая в истории Туркмении (24 погибших).
- 3 января — Лю Шаоци переизбран Председателем Китайской Народной Республики.
- 4 января
- Президент США Линдон Джонсон в ежегодном обращении к Конгрессу представил программу построения «Великого общества»[2].
- Катастрофа Ил-18 в Алма-Ате.
- 6 января — на массовом митинге в Джакарте президент Индонезии Сукарно объявил о выходе Индонезии из ООН в знак протеста против избрания Малайзии членом Совета Безопасности ООН[2][3].
- 14 января — первая встреча премьер-министров Северной Ирландии и Ирландской Республики за 43 года[2].
- 19 января — старт беспилотного космического корабля «Джемини-2» (США) (запуск по баллистической траектории[4].
- 20 января
- Церемония вступления Линдона Джонсона в должность президента США на второй срок[2].
- Национальное собрание Египта в соответствии со статьёй 102 Временной конституции единогласно выдвинуло Гамаля Абдель Насера кандидатом в президенты на новый шестилетний срок[5].
- 21 января — Генеральному секретарю ООН У Тану было вручено официальное послание о выходе Индонезии из ООН[3].
- 24 января — Смерть Уинстона Черчилля[2].
- 25 января — Катастрофа Ан-8 в Кировабаде.
Февраль
- 1 февраля — в Лаосе группа офицеров, сторонников генерала Фуми Носавана, совершила неудачную попытку военного переворота. После провала переворота Фуми Носаван был вынужден бежать в Таиланд[6].
- 5 февраля — по пути в Ханой советская делегация во главе с председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным и секретарём ЦК КПСС Ю. В. Андроповым совершила посадку в Пекине. Прошли советско-китайские переговоры с участием Премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая и министра иностранных дел КНР Чэнь И.
- 6 февраля
- Перенос административного центра британского протектората Бечуаналенд из Мафекинга в строящийся город Габороне[7].
- Катастрофа DC-6 под Ло-Вальдесом — крупнейшая в Чили (87 погибших).
- 7 февраля — начало массированных бомбардировок авиацией США территории ДРВ[8][9].
- 8 февраля — Катастрофа DC-7 под Нью-Йорком.
- 11 февраля — в Пекине прошёл второй раунд советско-китайских переговоров. А. Н. Косыгина и Ю. В. Андропова приняли Мао Цзэдун, Лю Шаоци и генеральный секретарь ЦК КПК Дэн Сяопин. Переговоры не привели к устранению разногласий между странами и партиями.
- 13 февраля — Катастрофа Ил-14 под Нухой.
- 15 февраля — принят национальный флаг Канады с изображением кленового листа.
- 18 февраля — провозглашение независимости Гамбии (ранее — колония и протекторат Великобритании[10].
- 25 февраля — Катастрофа Ил-62 в Раменском.
Март
- 1 марта — начало консультативной встречи представителей 18 коммунистических и рабочих партий в Москве (закончилась 5 марта). Декларация о солидарности с народом Вьетнама в его борьбе против американской агрессии[11][12].
- 4 марта — принятие Президиумом Верховного Совета СССР Указа о нераспространении сроков давности на преступления против мира и человечности и военные преступления[13][14].
- 5 марта — Гамаль Абдель Насер переизбран президентом Объединённой Арабской Республики на срок с 27 марта 1965 по 26 марта 1971 года, получив 99,99 % голосов[15].
- 7 марта — Катастрофа Ли-2 под Ермаковским — крупнейшая катастрофа самолёта Ли-2 (31 погибший).
- 8 марта
- Прибытие в Южный Вьетнам первых наземных воинских подразделений США (высадка в Дананге 3500 морских пехотинцев)[2][16].
- Катастрофа Ту-124 под Куйбышевом.
- 11 марта — в Каире в штаб-квартире Лиги арабских государств состоялось совещание политических организаций Южного Йемена, безуспешно попытавшихся договориться о единстве действий[17].
- 13 марта — опубликовано заявление Правительства Китайской Народной Республики с требованием вывода войск США из Вьетнама.
- 18 марта — советский космонавт Алексей Архипович Леонов совершил первый в истории человечества выход в открытый космос с борта космического корабля «Восход-2» (командир корабля — Павел Иванович Беляев; старт — 18 марта, приземление — 19 марта)[18].
- 19 марта — скончался председатель Государственного совета Румынской Народной Республики, первый секретарь Румынской рабочей партии Георге Гиоргиу-Деж[19][20].
- 20 марта
- Новым премьер-министром Ливии назначен министр иностранных дел Хусейн Мазик (до 2 июля 1967 года)[21][22].
- Катастрофа Ан-24 в Ханты-Мансийске.
- 22 марта
- избрание на пленуме ЦК РРП Николае Чаушеску Первым (с июня 1965 г. — Генеральным) секретарём ЦК Румынской рабочей партии[23].
- Центральный комитет Национального фронта освобождения Южного Вьетнама распространил заявление («5 пунктов») с требованиями признания права Вьетнама на мир, независимость, суверенитет и территориальную целостность[24].
- 23 марта — старт космического корабля «Джемини-3» (США), приземление 23 марта. Экипаж: Вирджил Гриссом, Джон Янг[4].
- 24 марта — председателем Государственного совета Румынской Народной Республики избран Киву Стойка[25].
- 27 марта — в Советской армии установлен новый срок срочной службы для выпускников вузов — 1 год. Введены отсрочки для проходивших очное, заочное и вечернее обучение в вузах.
Апрель
- 1 апреля — в районе Барат во время посещения племён убит северойеменский поэт и политик Мухаммед Махмуд аз-Зубейри, пытавшийся прекратить гражданскую войну между республиканцами и монархистами путём объединения нации на почве ислама[26].
- 5 апреля
- начало поставок Советским Союзом Демократической Республике Вьетнам ракет класса «земля — воздух» для отражения налётов авиации США[12].
- в Бирме принят декрет об отмене арендной платы за землю[27].
- 8 апреля — сорвана попытка государственного переворота в Болгарии, лидер заговорщиков Иван Тодоров-Горуня покончил жизнь самоубийством.
- 11 апреля — в США за сутки зафиксировано 78 торнадо. Погиб 271 человек, около 1500 человек пострадали.
- 17 апреля — в Вашингтоне прошла первая крупная демонстрация против участия США во Вьетнамской войне[8].
- 21 апреля — на следующий день после отставки правительства Йеменской Арабской Республики во главе с Хасаном аль-Амри сторонник убитого 1 апреля М. М. аз-Зубейри Ахмед Мухаммед Науман сформировал новый кабинет и выступил с правительственной программой[26].
- 24 апреля — в Ереване прошла массовая демонстрация с требованием признания геноцида армян.
- 25 апреля — в Доминиканской республике восстали армейские части, требующие возвращения к власти президента Хуана Боша. Президент Дональд Рейд Кабраль свергнут. Временным президентом стал глава парламента Молина Уренья[28].
- 26 апреля — в СССР День Победы 9 мая объявлен нерабочим днём[14].
- 28 апреля — США начали военную интервенцию в Доминиканской Республике[29].
Май
- 2 мая — в Хамере (Йеменская Арабская Республика) открылась общенациональная конференция с участием представителей республиканского режима и монархической оппозиции. Хамерская конференция выразила доверие новому правительству страны, высказалась за создание национальной армии, вывод египетских войск и введение консервативной конституции Мухаммеда Махмуда аз-Зубейри[26].
- 3 мая — после бегства временного президента Доминиканской республики Молины Уреньи в посольство Колумбии, новым президентом страны избран полковник Франсиско Альберто Кааманьо Деньо[30].
- 7 мая — в СССР учреждена юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- 8 мая
- В СССР Международный женский день 8 марта объявлен нерабочим днём.
- Указом Президиума Верховного совета СССР городу-герою Ленинграду вручена медаль «Золотая Звезда»[31].
- 13 мая — установлены дипломатические отношения между ФРГ и Израилем[20].
- 29 мая — катастрофа на шахте в Дханбад, Индия. Погибли 274 человека.
- 20 мая
- Возле озера Самотлор близ Нижневартовска бригадой Г. И. Норкина была пробурена первая разведочная скважина Р-1, которая 29 мая дала нефтяной фонтан.
- Катастрофа Boeing 720 под Каиром — крупнейшая в истории самолётов данного типа (121 погибший).
- 26 мая — временный президент Доминиканской республики полковник Франсиско Кааманьо встретился со специальным представителем президента США Макджорджем Банди и начал переговоры об урегулировании военного кризиса[32].
Июнь
- 1 июня — катастрофа на угольной шахте в Фукуока, Япония. Погибли 237 человек.
- 1 июня — Ракетные Войска Стратегического Назначения пополнились новой 38-й дивизией, расположенной в степях Казахстана.
- 3 июня — старт космического корабля «Джемини-4» (США), приземление 7 июня. Экипаж: Джеймс МакДивитт, Эдвард Уайт. Эдвард Уайт стал первым американским астронавтом, вышедшим в открытый космос[4].
- 4 июня — первый серийный теплоход типа «Заря» вышел на линию Калинин — Ржев.
- 7 июня — катастрофа на шахте в Каканджи (Югославия). Погибли 128 человек.
- 16 июня — национальное агентство печати Алжира распространило сообщение об окончательном прекращении военных действий в Кабилии против Фронта социалистических сил Аит Ахмета.
- 19 июня — бескровный переворот в Алжире. Президент страны Ахмед Бен Белла свергнут, к власти пришёл Революционный совет во главе с бывшим министром обороны полковником Хуари Бумедьеном[33].
- 22 июня
- на Самотлорском нефтяном месторождении из разведочной скважины ударил фонтан нефти.
- в городе Джибла (Йеменская Арабская Республика) открылся I съезд Национального фронта освобождения оккупированного юга Йемена. В ходе трёх дней работы съезд принял Национальную хартию, провозгласившую отказ от капиталистического пути развития Южного Йемена[34].
- вечером в столице Алжира полиция разогнала четвёртую и самую крупную студенческую демонстрацию в поддержку свергнутого президента Ахмеда Бен Беллы.
- подписание в Токио Базового договора об отношениях между Японией и Кореей: нормализация взаимоотношений между Японией и Южной Кореей[35].
- 25 июня
- В столице Алжира полиция и войска безопасности разогнали очередную студенческую демонстрацию в поддержку Бен Беллы. Идут аресты распространителей антиправительственных листовок.
- Катастрофа C-135 под Санта-Аной — крупнейшая в истории Boeing C-135 Stratolifter (84 погибших).
- 27 июня — в связи с переворотом в Алжире по инициативе Кваме Нкрумы перенесена на 5 ноября Вторая конференция глав государств и правительств стран Азии и Африки, которую называли «вторым Бандунгом».
Июль
- 1 июля — присоединение СССР к Парижской конвенции по охране промышленной собственности[36].
- 10 июля — начало работы в Хельсинки Всемирного конгресса за мир, национальную независимость и всеобщее разоружение (закончил работу 15 июля)[20].
- 13 июля — обнародована Национальная хартия Йеменской Арабской Республики, подтвердившая незыблемость республиканского строя и союз с Египтом[37].
- 16 июля
- 17 июля
- Латвийская ССР награждена Орденом Ленина в связи с 25-летием республики[38].
- Литовская ССР награждена Орденом Ленина в связи с 25-летием республики[39].
- 19 июля — открытие IV съезда Румынской рабочей партии. Переименование РРП в Румынскую коммунистическую партию (сам съезд стал рассматриваться как IX съезд РКП)[20][23].
- 20 июля — сформировано правительство Йеменской Арабской Республики во главе с Хасаном аль-Амри[37].
- 22 июля — уход Алека Дуглас-Хьюма в отставку с поста лидера Консервативной партии Великобритании (27 июля новым лидером партии был избран Эдвард Хит)[2].
- 26 июля — провозглашение независимости султаната Мальдивские острова (ранее — протекторат Великобритании)[7].
Август
- 5 августа — вооружённые столкновения между индийскими и пакистанскими войсками в районе линии контроля в Кашмире: начало крупномасштабного индийско-пакистанского военного конфликта 1965 года («вторая индо-пакистанская война»)[40].
- 9 августа — выход Сингапура из состава Федерации Малайзия и провозглашение его независимым государством[7].
- 10 августа — в городе Таиф (Саудовская Аравия) политики Северного Йемена и монархисты подписали пакт, провозгласивший создание «Йеменского исламского государства». Пакт предусматривал проведение плебисцита по будущему государственному устройству страны после вывода египетских войск и прекращения гражданской войны[41].
- 11 августа — начало восстания в негритянском гетто Лос-Анджелеса (США); продолжалось до 16 августа[8].
- 16 августа — Первая катастрофа Boeing 727: самолёт компании United Airlines во время захода на посадку в Чикаго упал в озеро Мичиган, погибли 30 человек.
- 21 августа — вступление в силу новой конституции Румынии. Страна получила название Социалистическая Республика Румыния[7].
- 21 августа — старт космического корабля «Джемини-5» (США), приземление 29 августа. Экипаж: Гордон Купер, Чарльз Конрад[4].
- 24 августа — президент Египта Гамаль Абдель Насер и король Саудовской Аравии Фейсал подписали в Джидде соглашение по йеменскому вопросу. Предусматривалось проведение в Йеменской Арабской Республике плебисцита по будущему государственному устройству не позднее 23 ноября 1966 года и эвакуация египетских войск из Северного Йемена[41].
- 29 августа — в Доминиканской Республике ушла в отставку хунта генерала Антонио Имберта[42].
Сентябрь
- 1 сентября — операция «Большой шлем»: неудачная попытка пакистанских войск захватить город Акхнур[en] на юго-западной границе индийского штата Джамму и Кашмир (захват Акхнура создал бы прямую угрозу для Джамму — зимней столицы штата).
- 4 сентября — Катастрофа Let L-200 в Брянске.
- 6 сентября — переход индийской армии в наступление на пенджабском участке индо-пакистанской границы. Оборона Лахора[43].
- 9 сентября — преобразование Тибета в Тибетский автономный район КНР[7].
- 11 сентября — Катастрофа Ан-12 под Улан-Удэ.
- 14 сентября — постановление Совета министров СССР о бесплатной выдаче молока рабочим и служащим предприятий с вредными условиями труда[14].
- 19 сентября — парламентские выборы в ФРГ.
- 23 сентября — прекращение Индией и Пакистаном военных действий, сопровождавших индийско-пакистанский военный конфликт 1965 года[44].
- 25 сентября — британский верховный комиссар отменил действие конституции колонии Аден и отправил в отставку местное правительство во главе с Абделем Кави Макави[45].
- 27 сентября — открытие Пленума ЦК КПСС (завершился 29 сентября). Принятие решения о ликвидации совнархозов и переходе на отраслевой метод управления промышленностью. Начало экономической реформы 1965 года в СССР[12][14].
- 30 сентября
- принял присягу президент Филиппин Фердинанд Маркос.
- попытка группы левых офицеров («Движение 30 сентября»), поддержанная частью руководства компартии Индонезии, осуществить государственный переворот в Индонезии. Подавлена ко 2 октября армией во главе с командующим стратегическим резервом сухопутных войск генерал-майором Сухарто. Фактический переход власти в руки военных, начало массового террора против коммунистов[46].
Октябрь
- 1 октября — вооружённые силы Патриотического фронта Лаоса реорганизованы в Народно-освободительную армию Лаоса[47].
- 2 октября — в Адене, Лахадже и других городах Южного Йемена по призыву Национального фронта освобождения оккупированного юга Йемена прошли забастовки и демонстрации[48].
- 3 октября
- ушло в отставку правительство Египта во главе с Али Сабри, на которого возложена задача создания структур Арабского социалистического союза. Главой правительства назначен вице-президент Закария Мохиэддин.
- переименование Единой партии социалистической революции Кубы в Коммунистическую партию Кубы. Избрание Фиделя Кастро первым секретарём ЦК компартии Кубы[49].
- 13 октября — смещение президентом Демократической Республики Конго Жозефом Касавубу премьер-министра Моиза Чомбе[2].
- 18 октября — лидер Национального фронта освобождения оккупированного юга Йемена Кахтан аш-Шааби выступил в Четвёртом комитете ООН и потребовал немедленного вывода британских войск из южного Йемена[50].
- 19 октября — упразднён Целинный край — единственный край в то время в составе Казахской ССР[51].
- 27 октября — КНР объявила об отказе участвовать во Второй конференции глав государств и правительств стран Азии и Африки.
Ноябрь
- 2 ноября — отложена на неопределённый срок Вторая конференция глав государств и правительств стран Азии и Африки в Алжире, которую называли «вторым Бандунгом».
- 5 ноября
- В Ленинграде в бывшем особняке Н. В. Спиридонова открыт Дворец торжественной регистрации рождений «Малютка».
- В Ленинграде открыт мост Александра Невского — самый длинный мост в городе на тот момент[52].
- Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию № 2023 по Южному Йемену, признававшую единство Адена, Восточного и Западного протекторатов и требовавшую вывода британских войск со всех южнойеменских территорий[50].
- 8 ноября — Катастрофа Boeing 727 под Цинциннати.
- 10 ноября
- Публикация в шанхайской газете «Вэньхуэй бао» статьи Яо Вэньюаня с критикой пьесы У Ханя[en] «Разжалование Хай Жуя»: повод для развёртывания «великой пролетарской культурной революции» в Китае[53][54].
- Катастрофа Ту-124 под Мурманском.
- 11 ноября
- Одностороннее провозглашение режимом Яна Смита независимости Южной Родезии — самоуправляющейся колонии Великобритании[7].
- Катастрофа Boeing 727 в Солт-Лейк-Сити.
- 14 ноября — начало битвы в долине Йа-Дранг (продолжалась до 16 ноября) — одного из самых известных и ожесточённых сражений войны во Вьетнаме[55].
- 16 ноября — в СССР запущена «Венера-3», беспилотный космический корабль, который первым достиг поверхности Венеры (врезался в неё). Стал первым земным аппаратом, достигшим поверхность другой планеты.
- 18 ноября — в Республике Конго (Браззавиль) создана пионерская организация — Национальное движение пионеров[56].
- 23 ноября — началась эвакуация египетского экспедиционного корпуса из Северного Йемена[41]. В тот же день открылась Харадская конференция по национальному примирению, так и не вынесшая решений после месяца работы[57].
- 24 ноября — военный переворот в Демократической Республике Конго; вместо смещённого Жозефа Касавубу новым президентом провозглашён генерал Жозеф Мобуту[33].
- 26 ноября — с французского космодрома Хаммагир на территории Алжирской Народной Демократической Республики осуществлён запуск ракеты «Диаман-А» с первым французским искусственным спутником Земли «Астерикс-1» («А-1»). Франция стала третьей космической державой после СССР и США[58][59].
Декабрь
- 4 декабря — старт космического корабля «Джемини-7» (США), приземление 18 декабря. Экипаж: Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл[4].
- 5 декабря — в Москве на Пушкинской площади прошёл первый в СССР правозащитный митинг с требованием освободить писателей А. Д. Синявского и Ю. М. Даниэля[14].
- 6 декабря — преобразование в СССР органов партийно-государственного контроля в органы народного контроля[14].
- 9 декабря — избрание Н. В. Подгорного Председателем Президиума Верховного Совета СССР (вместо А. И. Микояна)[12].
- 15 декабря — старт космического корабля «Джемини-6А» (США), приземление 16 декабря. Экипаж: Уолтер Ширра, Томас Стаффорд[4].
- 19 декабря — победа Ш. де Голля (54,49 %) над Ф. Миттераном во 2-м туре президентских выборов во Франции, обеспечившая де Голлю второй президентский срок[60].
- 21 декабря — Декларация Генеральной Ассамблеи ООН о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета.
- 22 декабря — провозглашение государства Сингапур республикой[7].
События без точных дат
- Учреждена Премия Небьюла.
- Начат серийный выпуск подвесного лодочного мотора «Ветерок-8», продолжавшийся до сентября 2008 года.
Наука
Спорт
Музыка
Кино
Телевидение
Театр
Напишите отзыв о статье "1965 год"
Литература
Изобразительное искусство СССР
Компьютерные игры
Авиация
Общественный транспорт
Метрополитен
Железнодорожный транспорт
Персоны года
Человек года по версии журнала Time — Уильям Уэстморленд американский военачальник.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1965 году
Январь
- 4 января — Джулия Ормонд, британская киноактриса.
- 17 января — Ди Джей Карузо, кинорежиссёр, продюсер.
- 19 января — Сергей Чванов, российский эстрадный актёр, участник дуэта «Новые русские бабки» (Матрёна Ивановна Нигматуллина)
- 26 января — Алексей Лысенков, российский телеведущий, проректор Международного института кино, телевидения и радиовещания (МИКТР). Автор и ведущий программы «Сам себе режиссёр».
Февраль
- 1 февраля — Брэндон Ли, американский актёр, мастер восточных единоборств (ум. в 1993).
- 18 февраля — Dr. Dre, американский продюсер, рэпер.
- 22 февраля — Дарья Михайлова, российская актриса театра и кино, театральный педагог.
Март
- 12 марта — Татьяна Лютаева, советская, литовская и российская актриса театра и кино. Заслуженная артистка Российской Федерации (2014).
- 18 марта
- Дэвид Кабитт, актёр.
- Рахимов, Рашид Маматкулович, главный тренер клуба «Терек» (Грозный).
- 20 марта — Крис Уэдж, американский режиссёр и мультипликатор (серия Ледниковый период)
- 25 марта — Сара Джессика Паркер, американская актриса.
Апрель
- 1 апреля — Ольга Дроздова, российская актриса.
- 4 апреля — Роберт Дауни Мл., американский актёр.
- 11 апреля — Ирина Безрукова, советская и российская актриса, тифлокомментатор.
Май
- 3 мая — Михаил Прохоров, российский политик и предприниматель.
- 10 мая — Линда Евангелиста, канадская супермодель итальянского происхождения.
- 11 мая — Стефано Доменикали, итальянский спортивный менеджер.
- 17 мая — Клаудия Колль, итальянская актриса («Все леди делают это»).
Июнь
- 7 июня — Михаил Шац, советский и российский телеведущий, шоумен, юморист, актёр КВН, театра и кино, член Академии Российского телевидения.
- 18 июня — Ким Диккенс, американская актриса
- 19 июня — Антон Кузьмин, российский художник-концептуалист, куратор и поэт.
- 23 июня — Валерий Меладзе, эстрадный певец.
Июль
- 3 июля — Конни Нильсен, датская модель.
- 6 июля — Юрий Грымов, российский режиссёр.
- 8 июля — Юлия Рутберг, советская и российская актриса театра и кино, заслуженная артистка России.
- 10 июля — Светлана Степченко, альтистка, солистка Национального Филармонического оркестра России, актриса, Заслуженная артистка России.
- 23 июля — Слэш, англо-американский рок-музыкант, бывший гитарист группы Guns N' Roses.
Август
- 3 августа — Сергей Чонишвили, российский актёр театра и кино, заслуженный артист России.
- 27 августа — Бо Мартин Эрик Эрикссон, шведский музыкант и исполнитель. Основатель группы E-Type
- 28 августа — Аманда Таппинг, канадская актриса.
- 28 августа — Сатоси Тадзири, японский геймдизайнер, автор видеогр, манги и аниме «Покемон».
Сентябрь
- 3 сентября — Марина Зудина, советская и российская актриса кино и театра, народная артистка России.
- 3 сентября — Александр Строев, российский актёр театра и кино, заслуженный артист России.
- 3 сентября — Чарли Шин, американский актёр.
- 4 сентября — Лиза Джейн Смит, американская писательница.
- 11 сентября — Ричард Мелвилл Холл, американский диджей, певец, композитор, мультиинструменталист и исполнитель.
- 11 сентября — Башар Асад, президент Сирии с 2000 года.
- 14 сентября — Дмитрий Анатольевич Медведев, Президент Российской Федерации (2008—2012 годы).
- 19 сентября — Церинг Тобгай, бутанский политик, премьер-министр Бутана с 2013 года.
- 26 сентября — Пётр Порошенко, президент Украины
- 27 сентября — Стив Керр, тренер Голден Стэйт
Октябрь
- 4 октября — Евгений Касперский, один из ведущих мировых специалистов в сфере информационной безопасности. Один из основателей, основной владелец и нынешний глава ЗАО «Лаборатория Касперского»
- 5 октября — Марио Лемье, канадский хоккеист.
- 7 октября — Игорь Жижикин, российский и американский актёр, продюсер. Наиболее известен ролью полковника Довченко в фильме Стивена Спилберга «Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа».
- 22 октября — Дмитрий Иосифов, советский, белорусский актёр, кинорежиссёр и сценарист.
Ноябрь
- 2 ноября — Шахрух Хан, индийский киноактёр, продюсер и телеведущий.
- 3 ноября — Евгений Банников, российский поэт, композитор, исполнитель бардовских песен, альпинист.
- 6 ноября — Марина Хлебникова, советская и российская эстрадная певица и телеведущая (ТВ Центр).
- 20 ноября — Ёсики Хаяси, японский рок-музыкант, бывший основатель и лидер группы X Japan.
- 21 ноября — Бьорк, англоязычная певица из Исландии.
- 22 ноября — Мадс Миккельсен, датский киноактёр. В 2012 году удостоился приза 65-го Каннского кинофестиваля за лучшую мужскую роль в фильме «Охота» режиссёра Томаса Винтерберга.
- 30 ноября — Бен Стиллер, американский киноактёр.
Декабрь
- 3 декабря — Катарина Витт, восточногерманская фигуристка.
- 6 декабря — Жанна Агалакова, российская телеведущая, тележурналист. Награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2006).
- 14 декабря — Тед Рэйми, американский киноактёр.
- 25 декабря — Игорь Лифанов, российский актёр театра и кино.
- 31 декабря — Гун Ли, китайская киноактриса.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1965 году
Январь
- 4 января — Т. С. Элиот, американо-английский поэт и драматург (род. 1888)[2].
- 8 января — Борис Васильевич Барнет, советский кинорежиссёр.
- 21 января — Рейно Хелисмаа, финский певец и автор песен.
- 24 января — Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании[2].
Февраль
- 5 февраля — Анастасий Вонсяцкий, политический деятель Русского Зарубежья, один из лидеров ВФП.
- 21 февраля — Малколм Икс, американский деятель негритянского движения (род. 1925).
Март
- 9 марта — Казис Борута, литовский писатель.
- 19 марта — Георге Георгиу-Деж, румынский политик-коммунист, фактический правитель Румынии в 1945 — 1965 годах (род.1901)[20].
Июнь
- 20 июня — Бернард Барух (род. 1870), американский финансист, а также политический и государственный деятель[2].
- 21 июня — Пётр Дмитриевич Бучкин, советский живописец, график и педагог, заслуженный деятель искусств Российской Федерации (род. 1886).
Июль
- 19 июля — Ли Сын Ман, первый президент Южной Кореи (род. 1875).
Август
- 27 августа — Ле Корбюзье, французский архитектор (род. 1887)[2].
Сентябрь
- 4 сентября — Альберт Швейцер, немецкий теолог и врач, лауреат Нобелевской премии мира (1952; род. 1875)[2].
Октябрь
- 22 октября — Пауль Тиллих, немецко-американский протестантский теолог и философ (род. 1886).
- 26 октября — Сильвия Лайкенс (род. 1949), жертва резонансного преступления, произошедшего в штате Индиана, США.
Ноябрь
- 1 ноября — Генрихас Блазас, литовский журналист и общественный деятель, политолог.
- 16 ноября — Уильям Томас Косгрейв, первый премьер-министр Ирландии в 1922—1932 годах (род. 1880).
- 22 ноября — Дипа Нусантра Айдит, лидер Коммунистической партии Индонезии (род.1923).
Декабрь
- 5 декабря — Джозеф Эрлангер, американский физиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1944; род. 1874).
Нобелевские премии
- Физика — Синъитиро Томонага, Ричард Филлипс Фейнман, Джулиус Швингер — «За фундаментальные работы по квантовой электродинамике, имевшие глубокие последствия для физики элементарных частиц»[61].
- Химия — Роберт Вудворд — «За выдающийся вклад в искусство органического синтеза»[61].
- Медицина и физиология — Франсуа Жакоб, Андре Львов, Жак Моно — «За открытия, касающиеся генетического контроля синтеза энзимов и вирусов»[61].
- Литература — Михаил Александрович Шолохов — «За художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время».
- Премия мира — не присуждалась.
См. также
|
1965 год в Викитеке? |
---|
Примечания
- ↑ Политические партии. Справочник. — М.: Политиздат, 1981. — 355 с. — С. 112.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Уильямс Н., Уолкер Ф., Роуэтт Д. Полная хронология XX века. — М.: Вече, АСТ, 1999. — 816 с. — ISBN 5-7141-0416-3. — С. 408—413.
- ↑ 1 2 Капица М. С., Малетин Н. П. Сукарно. Политическая биография. — М.: Мысль, 1980. — 332 с. — С. 230.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Космонавтика, 1985, с. 100.
- ↑ Объединённая Арабская Республика: Справочник. — М.: Наука, 1968. — 438 с. — С. 258.
- ↑ Кожевников В. А. Очерки новейшей истории Лаоса. — М.: Наука, 1979. — 246 с. — С. 187.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Шигер А. Г. Политическая карта мира (1900—1965). Справочник. — М.: Политиздат, 1966. — 205 с. — С. 182.
- ↑ 1 2 3 Овсянников, 1996, с. 554.
- ↑ Всемирная история, т. XIII, 1983, с. 626.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 6. — С. 85.
- ↑ Всемирная история, т. XIII, 1983, с. 588.
- ↑ 1 2 3 4 Хронология русской истории: Энцикл. справочник / Под рук. Ф. Конта. — М.: Междунар. отношения, 1994. — 304 с. — ISBN 5-7133-0736-0. — С. 258.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 5. — С. 144.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Зуев М. Н. Хроника истории России. IX—XX вв. — М.: Дрофа, 1995. — 400 с. — ISBN 5-7107-0440-7. — С. 280—282.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1966. — М., 1966. — С. 329.
- ↑ Всемирная история, т. XIII, 1983, с. 124.
- ↑ Герасимов, 1979, с. 88.
- ↑ Космонавтика, 1985, с. 69.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 6. — С. 320.
- ↑ 1 2 3 4 5 Овсянников, 1996, с. 357.
- ↑ Советская историческая энциклопедия. Т. 8. — С. 660.
- ↑ [www.worldstatesmen.org/Libya.htm Worldstatesmen.org. Libya. (англ.)]
- ↑ 1 2 Всемирная история, т. XIII, 1983, с. 89.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 5. — С. 594.
- ↑ [www.worldstatesmen.org/Romania.htm Worldstatesmen.org Romania.]
- ↑ 1 2 3 Герасимов, 1979, с. 131.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 1. — С. 193.
- ↑ Крамер, 1980, с. 58.
- ↑ Крамер, 1980, с. 63.
- ↑ Крамер, 1980, с. 65.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 14. — С. 306.
- ↑ Крамер, 1980, с. 73.
- ↑ 1 2 Овсянников, 1996, с. 602.
- ↑ Герасимов, 1979, с. 77.
- ↑ Oda S. [www.jstor.org/stable/2196830 The Normalization of Relations between Japan and the Republic of Korea] // The American Journal of International Law, 1967, 61 (1). — P. 35—56.
- ↑ [docs.cntd.ru/document/9009808 Постановление Совета Министров СССР от 8 марта 1965 года № 148 «О присоединении СССР к Парижской конвенции по охране промышленной собственности»]
- ↑ 1 2 Герасимов, 1979, с. 133.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 14. — С. 184.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 14. — С. 538.
- ↑ [www.globalsecurity.org/military/world/war/indo-pak_1965.htm Indo-Pakistan War of 1965]
- ↑ 1 2 3 Герасимов, 1979, с. 134.
- ↑ Крамер, 1980, с. 74.
- ↑ [storyofpakistan.com/indo-pak-war/ Indo-Pak War (Defence Day)]
- ↑ Всемирная история, т. XIII, 1983, с. 347.
- ↑ Герасимов, 1979, с. 90.
- ↑ Всемирная история, т. XIII, 1983, с. 373, 627.
- ↑ Кожевников В. А. Очерки новейшей истории Лаоса. — М.: Наука, 1979. — 245 с. — С. 193.
- ↑ Герасимов, 1979, с. 83.
- ↑ Всемирная история, т. XIII, 1983, с. 158.
- ↑ 1 2 Герасимов, 1979, с. 84.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 13. — С. 314.
- ↑ Фролов А. И. Александра Невского мост // Реки, каналы, острова, набережные, мосты. — СПб.: Глагол, 2002. — 176 с. — ISBN 5-88729-063-3. — С. 75—76.
- ↑ [library.maoism.ru/albanian_military.htm Беседа Мао Цзэдуна с албанской военной делегацией 1 мая 1967 г.]
- ↑ Энциклопедия нового Китая. — М.: Прогресс, 1989. — 509 с. — ISBN 5-01-002298-2. — С. 68.
- ↑ Дэвидсон Ф. Б. Война во Вьетнаме (1946—1975). — М.: Изографус, Эксмо, 2002. — 816 с. — ISBN 5-94661-047-3.
- ↑ Стекольщиков В. Я. Народная Республика Конго в борьбе за социалистическую ориентацию. — М.: Наука, 1976. — 216 с. — С. 96.
- ↑ Герасимов, 1979, с. 135.
- ↑ Космонавтика, 1985, с. 101, 182.
- ↑ Железняков А. [www.pereplet.ru/space/cosmodromes/hammaguir.html Энциклопедия «Космонавтика». Космодромы.] (рус.). Русский переплёт. Проверено 17 октября 2012. [www.webcitation.org/6BYbmioyw Архивировано из первоисточника 20 октября 2012].
- ↑ Всемирная история, т. XIII, 1983, с. 211.
- ↑ 1 2 3 Фолта Я., Новы Л. История естествознания в датах. Хронологический обзор. — М.: Прогресс, 1987. — 495 с. — С. 329—330.
Напишите отзыв о статье "1965 год"
Литература
- Всемирная история. Т. XIII / Отв. ред. С. Л. Тихвинский. — М.: Мысль, 1983. — 718 с.
- Герасимов О. Г. Йеменская революция. 1962—1975. — М.: Наука, 1979. — 226 с.
- Космонавтика: Энциклопедия / Гл. ред. В. П. Глушко. — М.: Сов. энциклопедия, 1985. — 528 с.
- Крамер Т. И. Доминиканская республика. Очерк политической истории (60-70 годы). — М.: Наука, 1980. — 117 с.
- Овсянников А. А. История двух тысячелетий в датах. — Тула: Автограф, 1996. — 640 с. — ISBN 5-89201-003-1.
Календарь на 1965 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
|
Отрывок, характеризующий 1965 год
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.