1970 год
Поделись знанием:
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
Годы |
---|
1966 · 1967 · 1968 · 1969 — 1970 — 1971 · 1972 · 1973 · 1974 |
Десятилетия |
1950-е · 1960-е — 1970-е — 1980-е · 1990-е |
Века |
XIX век — XX век — XXI век |
Григорианский календарь | 1970 MCMLXX |
Юлианский календарь | 1969—1970 (с 14 января) |
Юлианский календарь с византийской эрой |
7478—7479 (с 14 сентября) |
От основания Рима | 2722—2723 (с 4 мая) |
Еврейский календарь |
5730—5731 ה'תש"ל — ה'תשל"א |
Исламский календарь | 1390—1391 |
Древнеармянский календарь | 4462—4463 (с 11 августа) |
Армянский церковный календарь | 1419 ԹՎ ՌՆԺԹ
|
Китайский календарь | 4666—4667 (с 6 февраля) 己酉 — 庚戌 жёлтый петух — белая собака |
Эфиопский календарь | 1962 — 1963 |
Древнеиндийский календарь | |
- Викрам-самват | 2026—2027 |
- Шака самват | 1892—1893 |
- Кали-юга | 5071—5072 |
Иранский календарь | 1348—1349 |
Буддийский календарь | 2513 |
Японское летосчисление | 45-й год Сёва |
1970 (тысяча девятьсот семидесятый) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в четверг. Это 1970 год нашей эры, 970 год 2 тысячелетия, 70 год XX века, 10 год 7-го десятилетия XX века, 1 год 1970-х годов.
Содержание
- 1 События
- 2 Наука
- 3 Спорт
- 4 Музыка
- 5 Кино
- 6 Телевидение
- 7 Театр
- 8 Литература
- 9 Изобразительное искусство СССР
- 10 Компьютерные игры
- 11 Авиация
- 12 Общественный транспорт
- 13 Метрополитен
- 14 Железнодорожный транспорт
- 15 Персоны года
- 16 Родились
- 17 Скончались
- 18 Нобелевские премии
- 19 См. также
- 20 Примечания
События
Январь
- 1 января
- 0 ч по всемирному координированному времени — начало отсчёта времени большинства UNIX-совместимых операционных систем, начало т. е. «эпохи».
- Mao Цзэдун обвинил руководство СССР в «закоренелом неоколониализме» и установлении в стране «фашистского диктаторского режима».
- 3 января — Республика Конго провозглашена Народной Республикой Конго.
- 7 января — председатель Центрального комитета Конголезской партии труда Мариан Нгуаби провозглашён президентом Народной Республики Конго[1].
- 9 января — Муаммар Каддафи лично возглавил правительство Ливии после отставки Махмуда Сулеймана аль-Магриби[2].
- 11 января — глава самопровозглашённой Республики Биафра Одумегву Оджукву бежал из Оверри за рубеж. На следующий день армия Биафры капитулировала перед федеральными войсками Нигерии и гражданская война в Нигерии прекратилась .
- 12 января — Боинг-747 совершил первый полёт.
- 15—22 января — перепись населения в Союзе Советских Социалистических Республик. Население страны достигло 241,7 миллионов человек и увеличилось с 1959 года на 32,9 миллиона человек[3].
- 22 января — на митинге в Сантьяго лидер Коммунистической партии Чили Луис Корвалан заявил, что блок «Народное единство» выдвигает единым кандидатом на президентские выборы Сальвадора Альенде. Кандидатуры коммуниста Пабло Неруды, радикала Альберто Бальтра и других сняты[4].
- 27 января — премьер-министр Лесото Л. Джонатан ввёл в стране чрезвычайное положение, аннулировал результаты выборов, которые проиграла его партия, приостановил действие конституции. Коммунистическая партия Лесото объявлена вне закона[5].
- 28 января
- Председателем Совета министров Чехословацкой Социалистической Республики назначен Любомир Штроугал[6].
- Катастрофа Ан-24 под Батагаем.
- 29 января — Катастрофа Ту-124 под Мурманском.
Февраль
- 4 февраля — основан город Припять.
- 6 февраля — Катастрофа Ил-18 под Самаркандом.
- 15 февраля — Катастрофа DC-9 под Санто-Доминго, 102 погибших.
- 21 февраля — Катастрофа Convair 990 под Цюрихом — крупнейший теракт в Швейцарии (47 погибших).
- 22 февраля — принята новая конституция Сенегала, согласно которой в стране вновь учреждён пост премьер-министра[7].
- 23 февраля — Гайана провозглашена Республикой[8].
- 25 февраля — Катастрофа Ил-14 в Усть-Мае.
- 26 февраля — премьер-министром Сенегала назначен Абду Диуф[7].
- 26 февраля — начат выпуск второго поколения Pontiac Firebird.
Март
- 1 марта
- на выборах в Австрии побеждает Социалистическая партия Австрии Бруно Крайского.
- Исландия вступила в Европейскую ассоциацию свободной торговли[9].
- 2 марта — в Солсбери при сохранении правления белого меньшинства провозглашена Республика Родезия, (ранее — британская колония Южная Родезия)[10].
- 8 марта
- совершено неудачное покушение на президента Кипра архиепископа Макариоса III[11].
- распространено заявление ТАСС о непризнании СССР независимости Южной Родезии и правящего там режима белого меньшинства[10].
- 11 марта
- Совет революционного командования Ирака принял Заявление о мирном демократическом урегулировании курдской проблемы, признав право курдов на автономию. Вскоре прекращены военные действия в Курдистане[12].
- в столице Камбоджи Пномпене начались антивьетнамские погромы, разгромлены посольства Демократической Республики Вьетнам и Южного Вьетнама. В город введены армейские подразделения[13].
- 16 марта — завершились двухдневные парламентские выборы в Финляндии[14].
- 17 марта[15] — первым президентом Гайаны стал Раймонд Артур Чжун[8].
- 18 марта — в Камбодже в отсутствие Нородома Сианука правыми из числа военных при поддержке США был совершён государственный переворот. Королевский совет и Национальное собрание заявили об отстранении Сианука от власти[13], страну возглавил бывший премьер-министр генерал Лон Нол[16].
- 19 марта
- открытое письмо Сахарова и других с требованием демократизации общества.
- США признали новый режим в Камбодже[13].
- Первая встреча на высшем уровне между ГДР и ФРГ в Эрфурте.
- 23 марта — свергнутый глава Камбоджи принц Нородом Сианук выступает в Пекине с заявлением, в котором заявляет о роспуске парламента и правительства Лон Нола. Одновременно он заявляет о намерении создать Национальный единый фронт Кампучии (НЕФК) и национально-освободительную армию[17].
- 25 марта — в Чили раскрыт заговор отставного генерала Орасио Гамбоа. Проведены аресты среди высших офицеров[18].
- 30 марта — представитель Белого дома по вопросам печати заявил, что командованию войсками США в Южном Вьетнаме предоставлено право «санкционировать вторжение американских войск на территорию Лаоса или Камбоджи в случае военной необходимости»[13].
Апрель
- 1 апреля — Катастрофа Ан-24 под Новосибирском.
- 2 апреля — принята временная конституция Катара[19].
- 10 апреля
- Парламентские выборы в Южной Родезии. Все места получает партия Родезийский фронт Яна Смита[10].
- Пол Маккартни объявил о распаде группы «Битлз».
- 11 апреля — Магнитогорскому металлургическому комбинату присвоено имя В. И. Ленина[20].
- 11 апреля — старт корабля Аполлон-13 (США), приземление 17 апреля. Экипаж — Джеймс Ловелл, Фред Хейз, Джон Суайгерт. Взрыв в блоке управления командного модуля не позволил осуществить высадку на Луне. В экстремальных условиях, используя двигатель лунного модуля, экипажу удалось вернуться на Землю.
- 13 апреля — сформировано правительство Родезии во главе с Яном Смитом[10].
- 14 апреля — президентом Родезии избран Клиффорд Уолтер Дюпон, до этого исполнявший обязанности президента[10].
- 16 апреля — правительство Камбоджи во главе с генералом Лон Нолом обратилось к США с просьбой о предоставлении военной помощи[21].
- 18 апреля — ВВС США начали переброску оружия и снаряжения из Южного Вьетнама в Камбоджу[21].
- 19 апреля — с конвейера ВАЗа сошли первые автомобили ВАЗ-2101.
- 20 апреля — в Гамбии начался трёхдневный референдум по новой Конституции[22].
- 21 апреля — в Австрии сформировано правительство во главе с лидером Социалистической партии Австрии канцлером Бруно Крайским.
- 22 апреля — прошли выборы в Национальное собрание Южноафриканской Республики[23]
- 23 апреля — в Камбодже группа «Прачеачун» официально выступила в поддержку свергнутого принца Сианука. Это означает, что Коммунистическая партия Камбоджи решила поддержать инициативы Сианука по созданию НЕФК и принять участие в вооружённой борьбе на его стороне[17].
- 24 апреля — Гамбия по итогам референдума 20—23 апреля провозглашена республикой. Первым президентом страны стал премьер-министр Дэвид Джавара[22].
- 30 апреля — войска США и Южного Вьетнама вступили на территорию Камбоджи[21].
Май
- 4 мая
- Национальный конгресс Камбоджи учредил Национальный единый фронт Кампучии во главе с принцем Сиануком и создал Королевское правительство национального единства Камбоджи во главе с Пенн Нутом. Основу вооружённых сил НЕФК составили партизанские отряды Коммунистической партии Камбоджи во главе с Пол Потом. Официальным руководителем Национально-освободительной армии был назначен министр обороны Кхиеу Самфан[17].
- Заявление Советского правительства с осуждением вторжения армии США в Камбоджу[21].
- 6 мая
- 9 мая — на Мамаевом кургане в Волгограде была заложена капсула с обращением участников войны к потомкам, которая должна быть вскрыта 9 мая 2045 года, ровно через 100 лет после победы в Великой Отечественной войне.
- 14 мая — главы правительств социалистических стран заявили, что их правительства и впредь будут оказывать поддержку Вьетнаму и повстанческим движениями Лаоса и Камбоджи[16].
- 15 мая — Катастрофа Ан-10 в Кишинёве — крупнейшая в истории Молдавии (11 погибших).
- 19 мая — Столкновение вертолётов над Борулахом.
- 22 мая — в результате нападения палестинских боевиков на израильский школьный автобус погибли 12 израильтян, включая 9 детей.
- 26 мая — в Москве прошёл XVI съезд ВЛКСМ.
- 29 мая — сформировано первое автономное правительство британского протектората Катар[19].
- 31 мая
- Сиримаво Бандаранаике вступила на пост премьер-министра Цейлона[24].
- землетрясение с магнитудой 7,7 потрясло обширную территорию северного Перу.
Июнь
- 1 июня
- Старт космического корабля Союз-9. Экипаж — Николаев А. Г., Севастьянов В. И.. Приземление 19 июня.
- Катастрофа Ту-104 под Триполи.
- 4 июня — провозглашена независимость от Великобритании Королевства Тонга во главе с королём Тауфаахау Тупоу IV[25]
- 8 июня — в Аргентине командование армии отправляет в отставку президента страны генерала Хуана Карлоса Онганию
- 14 июня — в СССР прошли выборы в Верховный Совет СССР 8-го созыва
- 15 июня — Ленинградское самолётное дело
- 18 июня — принёс присягу президент Аргентины генерал Роберто Марсело Левингстон, назначенный на этот пост командованием армии 13 июня.
- 18 июня — парламентские выборы в Великобритании, победа консерваторов во главе с Эдвардом Хитом.
- 21 июня — сборная Бразилии по футболу становится чемпионом мира.
- 22 июня
- Президент Эквадора Хосе Мария Веласко Ибарра распустил Конгресс и взял на себя всю полноту власти.
- Катастрофа Ан-2 под Усухчаем.
Июль
- 1 июля
- 3 июля — Катастрофа de Havilland Comet под Барселоной.
- 5 июля
- Парламентские выборы на Кипре[11].
- Катастрофа DC-8 под Торонто.
- 12 июля — папирусная лодка «Ра-2» Тура Хейердала, отплывшая из Марокко 17 мая, пересекла Атлантический океан и достигла острова Барбадос.
- 13 июля — начало антиправительственного восстания в итальянском городе Реджо-ди-Калабрия.
- 15 июля
- 16 июля — вступила в силу временная конституция Ирака[12], провозгласившая страну «народной демократической республикой» имевшей целью «создание единого арабского государства и установление социалистического строя»[28].
- 18 июля — Катастрофа Ан-22 в Атлантике — первая в истории Ан-22.
- 22 июля — взрыв железнодорожного экспресса сообщением Палермо-Турин близ Реджо-ди-Калабрии. Погибли 6 человек. Предположительно теракт, совершённой в контексте беспорядков в Реджо-ди-Калабрии.
- 30 июля
- Национальное собрание Ганы приняло решения о роспуске Президентской комиссии во главе с генералом Аквази Аманквой Африфой и о проведении президентских выборов[29]
- Компания IBM анонсировала новую серию мейнфреймов System/370.
- В ходе войны на истощение произошёл единственный крупный бой между авиацией ВВС СССР и Израиля. Четыре советских самолёта были сбиты, три лётчика погибли.
Август
- 8 августа — Катастрофа Ан-10 под Кишинёвом.
- 9 августа — Катастрофа L-188 под Куско.
- 12 августа — договор ФРГ и СССР: ФРГ признала послевоенные границы (Вилли Брандт)[30].
- 17 августа — парламент Ливана избрал новым президентом страны Сулеймана Франжье[31].
- 26 августа — стартовал 3-й музыкальный фестиваль на острове Уайт. В числе хедлайнеров фестиваля выступили группы The Who, The Doors, Джими Хендрикс и другие.
- 31 августа
- Верховным главой Малайзии опубликована официальная идеология страны — Рукунегара («Основы государства»)[32].
- Президентом Ганы избран Эдвард Акуфо-Аддо[29].
Сентябрь
- 2 сентября — Катастрофа Ту-124 под Днепропетровском.
- 3 сентября — Катастрофа Як-40 под Ленинабадом — первая в истории данной модели самолётов.
- 6 — 8 сентября — Угоны самолётов на «Досонс Филд»: палестинские террористы захватили 4 самолёта международных авиалиний. Попытка угона пятого не состоялась. В заложниках оказались более 300 человек. Пострадавших в ходе захватов не было.
- 8 сентября — в Лусаке (Замбия) открылась Третья конференция неприсоединившихся стран, в которой приняли участие 54 государства. Завершена 10 октября[33].
- 12 сентября — в СССР запущен космический аппарат «Луна-16».
- 18 сентября — в Лондоне умер Джими Хендрикс — один из самых значимых музыкантов в истории рок-музыки.
- 21 сентября — принёс присягу новый глава Малайзии султан Кедаха Абдул Халим Муяззам Шах ибни Аль Мархум Султан Бадли Шах.
- 28 сентября — в Каире скоропостижно скончался президент и премьер-министр Объединённой Арабской Республики Гамаль Абдель Насер. Исполнять обязанности президента стал вице-президент Анвар Садат[34].
Октябрь
- 1 октября — федеральное правительство Нигерии провозгласило программу послевоенного переустройства и развития страны
- 6 октября — визит Жоржа Помпиду (Франция) в СССР (до 13 октября).
- 9 октября — генерал Лон Нол провозгласил Королевство Камбоджу «Кхмерской республикой»[16].
- 10 октября — Фиджи становятся независимыми от Великобритании[35].
- 13 октября — в США по обвинению в соучастии в убийстве арестована известная правозащитница Анджела Дэвис.
- 15 октября
- Первый получивший широкую огласку случай угона самолёта в СССР. Отец и сын Бразинскасы захватили самолёт «Аэрофлота» Ан-24, совершавший рейс Сухуми-Батуми, убили бортпроводницу Надежду Курченко и принудили экипаж к посадке в Трабзоне (Турция).
- На референдуме в Египте Анвар Садат избран президентом страны[36].
- 21 октября — премьер-министром Египта назначен Махмуд Фавзи
- 22 октября — в Чили смертельно ранен главнокомандующий вооружёнными силами генерал Рене Шнейдер. Скончался 25 октября[37].
- 24 октября — Сенат Чили избрал кандидата от блока Народное единство Сальвадора Альенде президентом Чили[38].
Ноябрь
- 3 ноября — Сальвадор Альенде вступил в должность президента Чили[38].
- 4 ноября — образован Комитет по правам человека (Сахаров, Чалидзе, Твердохлебов).
- 14 ноября — 19:35, около Хантингтон, Западная Виргиния, США, разбился самолёт «Douglas DC-9-31» американской компании «Southern Airways», не долетев до аэропорта «Три-Стейт». Погибли все 75 человек на борту, среди них — 37 игроков футбольной команды университета Маршалл (Marshall Thundering Herd football), 8 тренеров, 25 поклонников, и экипаж самолета 5 человек. Ошибки пилотирования. Второй пилот не вёл необходимые переговоры. Командир во время посадки использовал автопилот.
- 15 ноября — премьер-министр Египта Махмуд Фавзи подал прошение об отставке новому президенту страны Анвару Садату. Садат вновь поручил формирование кабинета Махмуду Фавзи.
- 17 ноября
- Совершила мягкую посадку на поверхность Луны космическая станция «Луна-17» с аппаратом «Луноход-1». Программа завершена в 1971 году[39].
- Зарегистрировано рождение компьютерной мыши — Дуглас Енгельбарт (род. в 1925 году) получил патент № 3 541 541. Официально изобретение называлось «Индикатор Х-Y-позиции для системы с дисплеем». Деревянная коробочка с двумя металлическими колёсиками была прозвана «мышкой» из-за провода, напоминавшего хвост.
- 25 ноября — японский писатель правых взглядов Юкио Мисима после неудачной попытки совершить государственный переворот совершил ритуальное самоубийство из-за утраты армией и страной самурайского духа.
- 27 ноября — Катастрофа DC-8 в Анкоридже.
- 30 ноября
- Вступила в силу новая конституция Южного Йемена. Народная Республика Южного Йемена получила новое название — Народная Демократическая Республика Йемен[40].
- Вильнюс награждён орденом Ленина[41].
Декабрь
- 1 декабря — в Италии принят закон, разрешающий развод (расторжение брака).
- 6 декабря — в Чили декретом нового президента Сальвадора Альенде национализирована текстильная фирма «Бельявиста-Томе» — начало серии национализаций в различных областях экономики.
- 7 декабря
- 10 декабря — в СССР приняты Основы водного законодательства. Введены в действие с 1 сентября 1971 года[27].
- 11 декабря — в СССР восстановлена Нарынская область Киргизской ССР из районов расформированной в 1962 году Тянь-Шанской области.
- 13 декабря — в Польше повышены цены на мясо и другие продовольственные товары, что приводит к волнениям и отставке руководства страны.
- 14 декабря
- В Испании введено чрезвычайное положение.
- В СССР восстановлена Марыйская область Туркменской ССР, упразднённая в 1963 году[42].
- 15 декабря — космическая станция «Венера-7» совершает первую успешную посадку на Венеру.
- 16 декабря — на встрече в Гааге представители 50 государств подписали соглашение о предотвращении незаконного захвата самолётов.
- 17 декабря — кульминация рабочих протестов в городах ПНР. Армия и милиция вели огонь на поражение; при обстреле в Гдыне погибли 13 человек, среди них ставшие широко известными Брунон Дрыва и Збигнев Годлевский.
- 19 декабря — Катастрофа Ан-22 в Панагархе.
- 28 декабря — принята новая конституция Йеменской Арабской Республики[40].
- 31 декабря — Катастрофа Ил-18 под Ленинградом.
Наука
Спорт
Музыка
Кино
Телевидение
Театр
Напишите отзыв о статье "1970 год"
Литература
Изобразительное искусство СССР
Компьютерные игры
Авиация
Общественный транспорт
Метрополитен
Железнодорожный транспорт
Персоны года
Человек года по версии журнала Time — Вилли Брандт, федеральный канцлер ФРГ.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1970 году
Январь
- 2 января — Инна Александровна Гомес, советская актриса и фотомодель.
- 9 января — Белан, Эдуард Борисович, военный врач, старший лейтенант внутренней службы, Герой Российской Федерации.
- 9 января — Лара Фабиан, франкоязычная певица.
- 11 января — Мустафа Сандал, турецкий певец и продюсер.
- 20 января — Скит Ульрих, американский актёр («Крик»).
- 21 января — Орен Пели, американский и израильский режиссёр, сценарист, продюсер («Паранормальное явление»).
- 24 января — Мэттью Лиллард, американский актёр («Потомки», «Крик»).
- 29 января
- Хизер Грэм, американская актриса («Из ада», «Убей меня нежно»).
- Дмитрий Маликов, советский певец и актёр.
- 30 января — Маргарита Митрофанова, российская радио- и телеведущая, музыкальный журналист, обладательница премий Овация, Радиомания и Премии Попова.
- 31 января — Минни Драйвер, британская актриса, певица, автор песен.
Февраль
- 4 февраля
- Габриэль Анвар, британско-американская актриса («Запах женщины»).
- Наталья Эдуардовна Васильева, советская писательница, поэтесса и исполнительница авторской песни.
- 8 февраля — Александр Викторович Горшков, советский футболист.
- 15 февраля — Йоуни Хюнюнен, финский рок-музыкант.
- 24 февраля — Михаил Елисеев, российский актёр, театральный режиссёр («Адмиралъ», «Ленинград 46», «Не хлебом единым»).
Март
- 3 марта — Джули Боуэн, американская актриса («Счастливчик Гилмор»).
- 5 марта
- Джон Фрушанте, гитарист Red Hot Chili Peppers.
- Юу Ватасэ, мангака.
- 7 марта
- Рэйчел Вайс, британо-американская актриса («Оз: Великий и Ужасный»).
- Владислав Адельханов, советский скрипач и писатель.
- 9 марта — Шеннон Лето, американский рок-музыкант, барабанщик альтернативной группы 30 Seconds to Mars.
- 24 марта — Лара Флинн Бойл, американская актриса («Люди в чёрном 2»).
- 27 марта — Мэрайя Кэри, американская поп, ритм-энд-блюз певица.
- 30 марта — Дмитрий Потапенко, российский предприниматель, управляющий партнер.
- 31 марта — Аленка Братушек, словенский политический деятель, премьер-министр Словении.
Апрель
- 4 апреля — Марк Кирхнер, немецкий биатлонист, трёхкратный олимпийский чемпион.
- 7 апреля — Марианна Максимовская, заместитель главного редактора телеканала РЕН ТВ, автор и ведущая программы «Неделя с Марианной Максимовской». Член Академии российского телевидения с 2007 года. Лауреат 8 премий ТЭФИ.
- 28 апреля — Диего Симеоне, аргентинский футболист, тренер
- 29 апреля — Ума Турман, американская киноактриса.
- 29 апреля — Андре Агасси, американский теннисист.
Май
- 7 мая
- Игнас Сташкявичюс, советский предприниматель.
- Дмитрий Николаевич Коноваленко, игрок элитного клуба «Что? Где? Когда?» (ум. 2007).
- 8 мая — Луис Энрике, испанский футболист, тренер
- 14 мая — Ярослав Бойко, российский актёр театра и кино.
- 16 мая — Габриэла Сабатини, аргентинская теннисистка.
- 26 мая — Евтюхин Игорь Юрьевич, начмед Тверской военный госпиталь с 2009 года.
Июнь
- 4 июня — Изабелла Скорупко, шведская актриса польского происхождения.
- 11 июня — Александр Литвинов (Веня Дркин), советский бард, поэт, музыкант.
- 23 июня — Ян Тьерсен, французский музыкант и композитор.
- 26 июня
- Пол Томас Андерсон, американский режиссёр, сценарист и продюсер.
- Крис О’Доннелл (Chris O'Donnell), американский киноактёр.
Июль
- 3 июля — Шоуни Смит, американская киноактриса, исполнительница роли Аманды в фильме «Пила: Игра на выживание».
- 10 июля — Джон Симм, британскийй актёр, исполнитель роли Мастера в сериале «Доктор Кто», а также Сэма Тайлера в «Жизнь на Марсе (телесериал, Великобритания)».
- 26 июля — Андрей Григорьев-Аполлонов, солист группы «Иванушки International».
- 30 июля — Кристофер Нолан, британский и американский режиссёр («Интерстеллар», «Начало»).
Август
- 4 августа — Глеб Самойлов, участник советской рок-группы «Агата Кристи».
- 13 августа — Илья Шакунов, советский актёр театра и кино.
- 13 августа — Анна Терехова, советская и российская актриса театра и кино, Заслуженная артистка России (2006).
- 15 августа — Бёрд, Крис, американский боксёр-профессионал, выступающий в тяжёлой весовой категории.
- 20 августа — Джон Кармак, американский программист.
- 25 августа — Клаудиа Шиффер, немецко-американская супермодель и актриса.
- 29 августа — Алессандра Негрини, бразильская актриса («Жестокий ангел»).
- 31 августа — Зак Уорд, канадский актёр кино и телевидения.
Сентябрь
- 29 сентября — Николас Виндинг Рефн, датский режиссёр, продюсер, сценарист.
Октябрь
- 8 октября — Мэтт Деймон, американский актёр.
- 16 октября — Андрей Тихонов, советский футболист.
- 17 октября — Светлана Назаренко (Ая), солистка группы Город 312
- 25 октября — Наталья Сенчукова, советская певица.
- 29 октября — Коку, Филлип, голландский футболист.
Ноябрь
- 6 ноября — Итан Хоук, американский актёр («Гаттака», «Отрочество»).
- 7 ноября — Елена Валерьевна Бирюкова, советская актриса театра и кино.
- 9 ноября — Крис Джерико, реслер, выступающий в WWE.
Декабрь
- 12 декабря — Дженнифер Коннелли, американская актриса («Однажды в Америке», «Лабиринт»).
- 25 декабря — Вдовиченко, Андрей, советский барабанщик, с 2003 года играет в группе Алиса.
- 31 декабря — Чандра Уэст, канадская актриса («Чак и Ларри: Пожарная свадьба»).
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1970 году
- 10 января — Павел Беляев, лётчик-космонавт СССР, полковник, Герой Советского Союза.
- 15 января — Джон Гэйдж (англ. John B. Gage) (род. 1887), мэр Канзас-Сити (штат Миссури, США) в течение трёх сроков.
- 2 февраля — Бертран Рассел, британский философ, общественный деятель, учёный.
- 7 февраля — Павел Герасимович Чипков, советский военный деятель, Полковник (р. 1903).
- 11 марта — Эрл Стэнли Гарднер, американский писатель, классик детективного жанра.
- 31 марта — Семён Тимошенко, советский военачальник, Маршал Советского Союза.
- 17 апреля — Павел Борисович Луспекаев, киноактёр («Белое солнце пустыни» Верещагин).
- 12 мая — Владислав Андерс, польский генерал.
- 2 июня — Брюс Макларен, гонщик Формулы-1.
- 11 июня — Александр Фёдорович Керенский, российский политический и общественный деятель, председатель Временного правительства.
- 21 июня
- Лев Кассиль, детский писатель.
- Ахмед Сукарно, первый президент Индонезии.
- 1 июля — Генрих Николаевич Васильев, советский график и художник декоративно-прикладного искусства (род. 1931).
- 11 июля — Вечеслав Холевац, югославский военный и политик, Народный герой Югославии, 36-й мэр Загреба (р. 1917).
- 18 сентября — Джими Хендрикс, американский рок-гитарист.
- 25 сентября — Эрих Мария Ремарк, немецкий писатель.
- 28 сентября — Гамаль Абдель Насер, президент Египта.
- 4 октября — Дженис Джоплин, американская рок-певица.
- 19 октября — Ласаро Карденас-и-дель-Рио, президент Мексики в 1934—1940 годах, почётный президент Всемирного Совета Мира (род. 1895).
- 9 ноября — генерал Шарль де Голль, бывший президент Франции.
- 19 ноября — Андрей Иванович Ерёменко, Маршал Советского Союза (1955), Герой Советского Союза (1944).
- 25 ноября — Юкио Мисима, японский писатель.
- 7 декабря — Рубен Голдберг, американский художник-мультипликатор.
Нобелевские премии
- Физика — Ханнес Альфвен — «За фундаментальные работы и открытия в магнитной гидродинамике и плодотворные приложения их в различных областях физики», Луи Эжен Фелик Неель — «За фундаментальные труды и открытия, касающиеся антиферромагнетизма и ферромагнетизма, которые повлекли за собой важные приложения в области физики твёрдого тела».
- Химия — Луис Федерико Лелуар.
- Медицина и физиология — Бернард Кац, Ульф фон Эйлер, Джулиус Аксельрод.
- Литература — Александр Исаевич Солженицын.
- Премия мира — Норман Эрнест Борлоуг.
- Экономика — Пол Энтони Самуэльсон — «За научную работу, развившую статическую и динамическую экономическую теорию и внёсшую вклад в повышение общего уровня анализа в области экономической науки».
См. также
1970 год в Викитеке? |
Примечания
- ↑ Стекольщиков В. Я. Народная Республика Конго в борьбе за социалистическую ориентацию / М. 1976 — С. 126.
- ↑ Егорин А. З. Ливийская революция / М. 1989 — С. 54.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1970/ М. Советская энциклопедия — С. 23.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 408.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 14 — С. 374.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 403.
- ↑ 1 2 Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 356.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 6 — С. 45.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 452.
- ↑ 1 2 3 4 5 Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 418.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 12 — С. 150.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 10 — С. 395.
- ↑ 1 2 3 4 История Кампучии. Краткий очерк./М. Наука, 1981 — С.213.
- ↑ 1 2 Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 391.
- ↑ [www.worldstatesmen.org/Guyana.htm Worldstatesmen.org Guyana. (англ.)]
- ↑ 1 2 3 4 БСЭ 3-е изд. т. 11 — С. 246.
- ↑ 1 2 3 История Кампучии. Краткий очерк./М. Наука, 1981 — С.216.
- ↑ Лаврецкий И. Р. Сальвадор Альенде / м.1975 — С.107.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 11 — С. 523.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 15 — С. 192.
- ↑ 1 2 3 4 5 История Кампучии. Краткий очерк. / М. Наука, 1981 — С. 214.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 6 — С. 85.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 420.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 401.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 376.
- ↑ James Willbanks. Vietnam War Almanac, p. 342.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 18 — С. 573.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 10 — С. 397.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 6 — С. 99.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 6 — С. 402.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 14 — С. 411.
- ↑ Колосков Б. Т. Малайзия вчера и сегодня / М. 1984 — С. 147.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 13 — С. 79.
- ↑ Агарышев А. Насер / М. 1975 — С. 191.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 389.
- ↑ Новейшая история арабских стран Африки / М. 1990 — С. 44.
- ↑ Лаврецкий И. Сальвадор Альенде /М.1975 — С.136.
- ↑ 1 2 Ежегодник БСЭ, 1970 / М. Советская энциклопедия — С. 406.
- ↑ Ежегодник БСЭ, 1972 / М. Советская энциклопедия — С. 38.
- ↑ 1 2 БСЭ 3-е изд. т. 11 — С. 69.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 5 — С. 65.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 15 — С. 433.
Календарь на 1970 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
|
Отрывок, характеризующий 1970 год
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.