1974 год
Поделись знанием:
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
| Годы |
|---|
| 1970 · 1971 · 1972 · 1973 — 1974 — 1975 · 1976 · 1977 · 1978 |
| Десятилетия |
| 1950-е · 1960-е — 1970-е — 1980-е · 1990-е |
| Века |
| XIX век — XX век — XXI век |
| Григорианский календарь | 1974 MCMLXXIV |
| Юлианский календарь | 1973—1974 (с 14 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7482—7483 (с 14 сентября) |
| От основания Рима | 2726—2727 (с 4 мая) |
| Еврейский календарь |
5734—5735 ה'תשל"ד — ה'תשל"ה |
| Исламский календарь | 1394—1395 |
| Древнеармянский календарь | 4466—4467 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1423 ԹՎ ՌՆԻԳ
|
| Китайский календарь | 4670—4671 (с 23 января) 癸丑 — 甲寅 чёрный бык — зелёный тигр |
| Эфиопский календарь | 1966 — 1967 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 2030—2031 |
| - Шака самват | 1896—1897 |
| - Кали-юга | 5075—5076 |
| Иранский календарь | 1352—1353 |
| Буддийский календарь | 2517 |
| Японское летосчисление | 49-й год Сёва |
1974 (тысяча девятьсот семьдесят четвёртый) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся во вторник. Это 1974 год нашей эры, 974 год 2 тысячелетия, 74 год XX века, 4 год 8-го десятилетия XX века, 5 год 1970-х годов.
Содержание
События
Январь
- 1 января — вступили в силу Общие условия монтажа и других технических услуг 1973 года и Общие условия технического обслуживания машин, оборудования и других изделий 1973 года между странами Совета экономической взаимопомощи[1].
- 6 января — Катастрофа Ан-24 под Мукачевом.
- 12 января — ливийский лидер Муаммар Каддафи и президент Туниса Хабиб Бургиба объявили о предстоящем объединении Туниса и Ливии в Арабскую Исламскую Республику. Объединение не состоялось[2].
- 18 января — в СССР учреждён Орден Трудовой Славы трёх степеней
- 30 января — Катастрофа Boeing 707 в Паго-Паго — крупнейшая в Американском Самоа (97 погибших).
Февраль
- 16 февраля император Эфиопии Хайле Селассие I посетил в Массауа эсминец ВМФ СССР «Дальневосточный комсомолец», прибывший с дружественным визитом.
- 17 февраля — в столице Эфиопии Аддис-Абебе началась забастовка водителей такси, недовольных ростом цен на бензин. Она переросла в волнения населения, положившие начало Эфиопской революции.
- 22 февраля — в Португалии вышла книга генерала Антониу ди Спинолы «Португалия и будущее», внёсшая раскол в общество.
- 25 февраля — в Эфиопии восстала 2-я армейская дивизия в Эритрее и главная база ВМС в Массауа. Через день восстала главная база ВВС в Дебре-Зейт.
- 27 февраля — Инцидент в Гамбелле: советский самолёт Ан-24ЛР совершил вынужденную посадку в аэропорту Гамбелл на острове Святого Лаврентия. После дозаправки он смог благополучно взлететь.
- 28 февраля — парламентские выборы в Великобритании, не принесшие устойчивого большинства в Палате общин ни одной из ведущих партий.
Март
- 3 марта
- Во Франции под Парижем разбился DC-10 Турецких авиалиний. Погибли 346 человек — крупнейшая авиакатастрофа того времени.
- в Гватемале прошли президентские и парламентские выборы. 4 марта правительство признало победу оппозиции, но 6 марта избирательный трибунал заявил, что правительственный кандидат генерал Кхель Эухенио Лаухеруд Гарсиа победил генерала в отставке Эфраина Риоса Монтта.
- 5 марта — император Эфиопии Хайле Селассие I после волнений и восстаний в армии объявил об изменениях в конституции и широких реформах.
- 7 марта — в Эфиопии началась трёхдневная всеобщая забастовка.
- 10 марта — спустя 29 лет после окончания Второй мировой войны филиппинским властям сдался последний солдат японской императорской армии Хироо Онода.
- 13 марта — Катастрофа Convair 440 под Бишопом, погибли 36 человек, в том числе съёмочная группа в составе 31 человека, которая создавала документальный телефильм о первобытных людях.
- 16 марта
- в Португалии восстал 5-й бронекавалерийский полк в Калдаш-да-Раинья и начал поход на Лиссабон. Восставшие потребовали восстановить на постах уволенных в отставку начальника генерального штаба генерала Франсишку да Кошта Гомеша и его заместителя генерала Антониу ди Спинолу. Восставшие не нашли поддержки и были вынуждены сдаться[3].
- в Биратнагаре совершено покушение на короля Непала Бирендру. Возле машины его кортежа произошёл взрыв, но король не пострадал.[4].
- 20 марта — вечером в центре Лондона безработный Иан Болл обстрелял машину, в которой ехала принцесса Анна и её муж капитан Марк Филлипс. Члены королевской семьи не пострадали[5].
Апрель
- 3 апреля — в Ливии объявлено, что Муаммар Каддафи, оставаясь главой государства и главнокомандующим, освобождён от всех политических, административных и представительских функций, чтобы сосредоточится на «идеологической работе»[6].
- 4 апреля — подал в отставку премьер-министр Лаоса Суванна Фума. На следующий день он сформировал коалиционное правительство с участием Патриотического фронта Лаоса.
- 6 апреля — группа ABBA победила на конкурсе Eurovision в Брайтоне.
- 7 апреля — в Эфиопии восстала 3-я пехотная дивизия.
- 15 апреля — военный переворот в Нигере. Президент Амани Диори свергнут, правящая Нигерская прогрессивная партия распущена. К власти пришёл Верховный военный совет во главе с подполковником Сейни Кунче.
- 18 апреля
- В Португалии «Движение капитанов» приняло решение о свержении режима Марселу Каэтану.
- Президент Египта Анвар Садат провозгласил «Октябрьский документ». Объявлена политика открытых дверей для иностранного капитала («инфитах») и постепенный отказ от однопартийной системы[7].
- 23 апреля — на острове Бали (Индонезия) произошла катастрофа авиалайнера Boeing 707 компании Pan American, в результате которой погибли 107 человек.
- 24 апреля
- В Португалии в результате победы «Революции гвоздик» свергнут фашистский режим[8].
- Принята новая конституция Никарагуа.
- 25 апреля в Луангпхабанге открылась первая сессия Национального политического коалиционного совета Лаоса под председательством принца Суфанувонга.
- 27 апреля — Катастрофа Ил-18 под Ленинградом — крупнейшая в Санкт-Петербурге и Ленинградской области (109 погибших).
- 30 апреля — эфиопская армия, контролируемая молодыми офицерами во главе с Менгисту Хайле Мариамом, провела первые аресты в столице[9]/
Май
- 9 мая — открытие Пражского метрополитена.
- 11 мая — Катастрофа Ан-2 под Кахи.
- 16 мая — Гельмут Шмидт избран пятым федеральным канцлером ФРГ.
- 18 мая — испытание первой в истории Индии атомной бомбы под кодовым именем «Улыбающийся Будда»[10].
- 19 мая — Валери Жискар д’Эстен стал двадцатым президентом Французской Республики (избран после кончины Жоржа Помпиду).
- 23 мая — Катастрофа Як-40 под Киевом.
Июнь
- 9 июня — президент Египта Анвар Садат подписал Закон № 43, провозглашающий политику «открытых дверей» («инфитах») для иностранного капитала[11].
- 12 июня — в Бангладеш закончена миссия советских военных специалистов, производивших разминирование акватории порта Читтагонг и подъём судов, затонувших во время войны за независимость страны[12].
- 13 июня — 7 июля — в ФРГ прошёл 10-й чемпионат мира по футболу. Победив в финальном матче сборную Нидерландов 2:1, хозяева чемпионата во второй раз в своей истории стали чемпионами мира.
- 13 июня — Катастрофа Ми-8 в Нефтеюганске.
- 13 июня — военный переворот в Северном Йемене. Власть взяли офицеры во главе с Ибрагимом аль-Хамди[13].
- 27 июня — Катастрофа Ил-18 в Ташкенте.
- 27 июня — президент Сирии Хафез Асад поднял сирийский флаг над Эль-Кунейтрой, оставленной израильской армией в соответствии с соглашением о разделении войск на сирийском фронте[14]
- 28 июня — эфиопская армия взяла под контроль Аддис-Абебу[15].
Июль
- 1 июля — скончался президент Аргентины генерал Хуан Доминго Перон. На пост президента вступила его жена, вице-президент страны Мария Эстела Мартинес де Перон
- 1 июля — в Эфиопии официально объявлено о создании Координационного комитета вооружённых сил (Дерга), который фактически контролирует армию и ситуацию в стране
- 1 июля — на пост президента Гватемалы вступил генерал Эухенио Кхель Лаугеруд Гарсиа
- 3 июля — старт космического корабля Союз-14. Экипаж — Попович П. Р., Артюхин Ю. П.. Приземление 19 июля.
- 5 июля — Журахон Рахмонов — награждён почётным званием Заслуженный артист Узбекской ССР.
- 7 июля — армия Эфиопии начинает аресты высших руководителей правительства и армии
- 9 июля ушло в отставку первое временное правительство Португалии во главе с Аделину да Палма Карлушем
- 9 июля — депутаты Национального собрания Лаоса распространяют общественную петицию с требованием вывода из страны войск Вьетнама. После этого правительство предлагает королю распустить Национальное собрание
- 10 июля — Катастрофа Ту-154 под Каиром.
- 11 июля — в Могадишо Председателем Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорным и президентом Демократической Республики Сомали генералом Мухаммедом Сиадом Барре подписан Советско-сомалийский договор о дружбе и сотрудничестве[16].
- 12 июля — в Португалии создано Оперативное командование на континенте (КОПКОН) во главе с майором артиллерии Отелу Сарайва ди Карвалью, получившем звание бригадного генерала[17].
- 15 июля — на Кипре организован государственный переворот с целью присоединения к Греции.
- 8 июля — в СССР выходит совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о строительстве Байкало-Амурской магистрали (БАМ)
- 17 июля — в Тауэре Лондона взорвана бомба, один человек погиб.
- 17 июля — в Португалии сформировано Второе временное правительство во главе с полковником Вашку Гонсалвишем[18].
- 20 июля — начало турецкого вторжения на Кипр.
- 23 июля — свергнута диктатура «чёрных полковников» в Греции.
- 24 июля — электровоз ЧС200-001, при ширине колеи 1435 мм в Чехословакии на экспериментальном кольце ŽZO Cerhenicích (Velim), развил скорость 210 км/ч.
- 27 июля — Катастрофа Ан-2 в Пителино.
Август
- 4—8 августа — первый Чемпионат мира по шахматам среди компьютерных программ в Стокгольме, Швеция. Победителем стала советская компьютерная шахматная программа Каисса[19].
- 9 августа — в результате продолжавшегося весь год расследования скандала Уотергейт президент США Ричард Никсон уходит в отставку (первая отставка главы государства за всю историю страны). Вице-президент Джеральд Форд становится президентом.
- 16 августа — в Аддис-Абебу входят танки. Армия Эфиопии объявляет об упразднении Совета Короны и других органов императорской власти[20]/.
- 25 августа — состоялась выставка Александра Попова на Гоголевском бульваре, которая положила начало новому типу уличных выставок-акций, ставших неотъемлемой частью культуры 70-х годов.
- 26 августа — старт космического корабля Союз-15. Экипаж — Сарафанов Г. В., Демин Л. С.. Приземление 28 августа.
- 26 августа — Португалия подписывает в Алжире соглашение о признании независимости Гвинеи-Бисау[21].
- 28 августа — президент США Джеральд Форд заявляет на пресс-конференции, что СССР создал военно-морскую базу в порту Бербера (Сомали).
Сентябрь
- 6 сентября — Португалия и ФРЕЛИМО в Лусаке подписывают соглашение о предоставлении независимости Мозамбику с 25 июня 1975 года[21].
- 8 сентября — Взрыв Boeing 707 над Ионическим морем, 88 погибших.
- 11 сентября — Катастрофа DC-9 под Шарлоттом.
- 12 сентября — низложен император Эфиопии Хайле Селассие I.
- 15 сентября — «Бульдозерная выставка» в московском лесопарке Беляево.
- 19 сентября — в Буэнос-Айресе захвачены совладельцы крупной компании «Бунхе и Борн» (Аргентина) — братья Борн — Хорхе и Хуан[22], за которых позднее будет выплачено 64 миллиона долларов США — самый крупный выкуп в мировой истории на тот момент[23][24].
- 30 сентября — политический кризис в Португалии. Отставка президента генерала Антониу ди Спинолы[25].
- 30 сентября — в Буэнос-Айресе взорвана машина бывшего командующего вооружёнными силами Чили генерала Карлоса Пратса. Генерал и его жена погибли
Октябрь
- 2 октября — ядерный взрыв «Кристалл» в Якутии мощностью 1,7 килотонны.
- 4 октября — Столкновение Ан-2 и Ан-12 над Иркутском.
- 10 октября — Досрочные парламентские выборы в Великобритании, на которых победили лейбористы во главе с Гарольдом Вильсоном
- 28 октября — в СССР учрежден Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» трёх степеней
Ноябрь
- 1 ноября — в районе Сургута столкнулись самолёт Ан-2 и вертолёт Ми-8, погибли 38 человек.
- 14 ноября — в Ливии реорганизовано правительство Абдель Салама Джеллуда. Муаммар Каддафи вновь взял на себя в полном объёме функции главы государства, от которых частично отказался в апреле[6].
- 20 ноября — Катастрофа Boeing 747 в Найроби
- 23 ноября — в Эфиопии казнены 57 бывших членов правительства, в том числе несколько бывших премьер-министров. В ходе переворота убит и глава военного режима генерал Аман Андом[26].
Декабрь
- 1 декабря — Катастрофа Boeing 727 под Вашингтоном — крупнейшая в штате Виргиния (92 погибших).
- 2 декабря — старт космического корабля Союз-16. Экипаж — Филипченко А. В., Рукавишников Н. Н.. Приземление 8 декабря.
- 4 декабря — Катастрофа DC-8 в Маскелии.
- 14 декабря
- ООН провозглашена Декларация о защите женщин и детей в чрезвычайных обстоятельствах и в период вооружённых конфликтов (1974).
- Во время гастролей в Канаде бежал на Запад солист Кировского балета Михаил Барышников.
- Катастрофа Як-40 в Бухаре.
- 17 декабря — в Анголе марксистское движение МПЛА заключает соглашение с группировкой бывших катангских жандармов FNLC[27]. Образуется военно-политический альянс, направленный против ФНЛА и УНИТА. FNLC активно включается в ангольскую гражданскую войну на стороне МПЛА.
- 20 декабря — руководство Эфиопии публикует политическую декларацию, провозгласив курс на социализм
- 20 декабря в Гватемале арестован и убит генеральный секретарь ЦК Гватемальской партии труда У. Альварадо
- 28 декабря — премьер-министр Бангладеш Муджибур Рахман вводит в стране чрезвычайное положение[28].
- 28 декабря в Никарагуа подразделение Сандинистского фронта национального освобождения «Хуан Хосе Кесадо» захватывает на вилле Хосе Мария Кастильо в Манагуа посла США Тернера Шелтона и видных деятелей правящего режима. 29 декабря сандинисты освобождают заложников и вылетают из страны после того, как из тюрем выпускают лидеров СФНО во главе с Даниэлем Ортегой
Наука
Спорт
Музыка
Кино
Театр
Напишите отзыв о статье "1974 год"
Литература
Изобразительное искусство СССР
Компьютерные игры
Авиация
Общественный транспорт
Метрополитен
Железнодорожный транспорт
Персоны года
Человек года по версии журнала Time — Фейсал ас-Сауд, король Саудовской Аравии.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1974 году
Январь
- 14 января — Ведерников, Тимур Владимирович, российский актёр, певец, музыкант, композитор, продюсер.
- 16 января — Кейт Мосс, британская фотомодель.
- 17 января — Митя Фомин, российский певец, танцор, продюсер.
- 19 января — Влад Сташевский, российский эстрадный поп-исполнитель.
- 21 января — Андрей Кузнецов, российский актёр театра и кино.
- 22 января — Джозеф Мускат, мальтийский политик, Премьер-министр Мальты.
- 27 января — Уле-Эйнар Бьёрндален, норвежский биатлонист и лыжник.
- 30 января — Кристиан Чарльз Филип Бэйл, британский актёр.
Февраль
- 3 февраля — Пелых, Игорь Дмитриевич, украинский телеведущий (ум.2009).
- 7 февраля — Стив Нэш, канадский баскетболист.
- 12 февраля — Дмитрий Лоськов, российский футболист, полузащитник.
- 13 февраля — Робби Уильямс, британский поп-певец.
- 14 февраля — Мартиросян, Гарик Юрьевич, шоумен, телеведущий, актёр, юморист.
- 15 февраля — Джина Линн, американская фотомодель, телеведущая и актриса.
- 18 февраля — Евгений Кафельников, российский теннисист.
- 22 февраля — Джеймс Блант, британский музыкант.
- 23 февраля — Аксёнова, Мария Дмитриевна, писательница.
- 26 февраля — Себастьян Лёб, французский автогонщик.
Март
- 3 марта — Олег Чубыкин, российский рок-музыкант и саунд-продюсер
- 6 марта — Владимир Кисаров, российский актёр театра и кино.
- 7 марта — Дженна Фишер, американская актриса.
- 12 марта — Наталия Антонова, российская актриса театра и кино.
- 24 марта — Элисон Ханниган, американская актриса.
- 25 марта — Ксения Раппопорт, российская актриса театра и кино.
Апрель
- 1 апреля — Надежда Горелова, российская актриса.
- 9 апреля
- Дженна Джеймсон, американская фотомодель и предприниматель.
- Александр Пичушкин, серийный убийца.
- 11 апреля — Тришиа Хелфер, канадская киноактриса, фотомодель.
- 13 апреля — Сергей Гончар, российский хоккеист.
- 13 апреля — Марта Яндова, чешская певица.
- 16 апреля — Эдуард Петров, тележурналист.
- 18 апреля — Эдгар Райт, британский режиссёр и сценарист.
- 20 апреля — Татьяна Геворкян, российская телеведущая, журналист, актриса.
- 22 апреля — Шаво Одаджян, басист американской рок-группы System of a Down.
- 26 апреля — Джоуи Джордисон, барабанщик ню-метал группы Slipknot.
- 28 апреля — Пенелопа Крус, испанская актриса.
- 29 апреля — Ирина Дмитракова, российская актриса, топ-модель, продюсер, теле- и радиоведущая.
- 30 апреля — Андрей Губин, российский эстрадный певец.
Май
- 5 мая — Трейси Майклз, американский музыкант, ударник глэм-панк группы Peppermint Creeps.
- 7 мая — Кристоффер Боэ, датский режиссёр.
- 14 мая — Анна Михалкова, российская актриса, старшая дочь Никиты Михалкова.
- 20 мая — Олеся Судзиловская, советская и российская актриса театра и кино, тележурналист.
- 23 мая
- Джуэл Килчер, американская певица, композитор, актриса.
- Мануэла Швезиг, немецкая политическая деятельница.
- 24 мая — Ксения Алфёрова, российская актриса.
- 27 мая — Эвелина Петрова, российский музыкант, композитор, аккордеонистка.
- 30 мая — Big L, исполнитель рэпа.
Июнь
- 1 июня — Аланис Мориссетт, канадская певица.
- 7 июня — Эдвард Майкл «Беар» Гриллс, британский путешественник, телевизионный ведущий и писатель.
- 10 июня — Евгений Стычкин, российский актёр театра и кино.
- 12 июня — Алексей Пивоваров, телеведущий.
- 13 июня — Алексей Моисеев, российский актёр театра и кино.
- 19 июня — Дарья Волга, российская актриса, телеведущая, художница.
Июль
- 5 июля — Тутта Ларсен, российская виджей.
- 8 июля
- Диана Арбенина, российская певица, поэт, музыкант, солистка рок-группы «Ночные Снайперы».
- Жанна Фриске, российская эстрадная певица, киноактриса (ум. в 2015) .
- 12 июля — Шарон ден Адель, нидерландская вокалистка.
- 18 июля — Юрий Петров, российский и украинский футболист.
- 21 июля — Доктор Александров (полное имя и фамилия Денис Александров), российский музыкант.
Август
- 11 августа — Оскар Кучера, российский актёр, музыкант, теле- и радиоведущий.
- 15 августа — Наташа Хенстридж, канадская киноактриса, фотомодель.
- 16 августа — Алла Довлатова, российская радио- и телеведущая, актриса.
- 17 августа — Лариса Черникова, российская певица.
- 22 августа — Марат Башаров, российский актёр.
- 23 августа — Константин Новосёлов, английский физик, лауреат Нобелевской премии по физике 2010 года.
Сентябрь
- 8 сентября — Борис Рыжий, российский поэт (ум. 2001).
- 10 сентября — Райан Филипп, американский актёр.
- 12 сентября — Юлия Рудина, российская актриса театра и кино.
- 14 сентября — Олеся Власова, актриса театра и кино.
- 20 сентября — Катя Лель, певица.
- 23 сентября — Виктор Низовой, российский актёр театра и кино, Заслуженный артист России (2005).
- 28 сентября — Мария Киселёва, российская синхронистка, трёхкратная чемпионка Олимпийских игр, трёхкратная чемпионка мира, девятикратная чемпионка Европы, телеведущая.
Октябрь
- 6 октября — Дмитрий Губерниев, российский телеведущий и спортивный комментатор.
- 14 октября — Джессика Дрейк, американская киноактриса.
- 23 октября — Аравинд Адига, индийский журналист и писатель, лауреат Букеровской премии 2008 года.
- 29 октября — Евгения Чиркова, российская актриса и певица. Наиболее известна по ролям в телесериалах. Актриса Театра на Малой Бронной.
Ноябрь
- 9 ноября — Алессандро Дель Пьеро, итальянский футболист.
- 10 ноября — Анна Данькова, российская актриса.
- 11 ноября — Олеся Железняк, российская актриса театра и кино, телеведущая.
- 11 ноября — Леонардо ДиКаприо, американский актёр.
- 15 ноября — Чед Крюгер, канадский музыкант, вокалист и гитарист рок-группы Nickelback.
Декабрь
- 24 декабря — Марсело Салас, чилийский футболист.
- 27 декабря — Винницкая, Алёна, автор и исполнитель песен в стиле поп рок. Бывшая солистка украинско-русской женской поп-группы «ВИА Гра».
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1974 году
- 19 февраля — Хермине Штиндт (р. 1888), немецкая пловчиха.
- 12 марта — Николай Фёдорович Королёв, спортсмен (боксёр).
- 17 марта — Луис Исраэль Кан, американский архитектор.
- 2 апреля — Жорж Помпиду, президент Французской Республики (умер в должности).
- 12 апреля — Евгений Викторович Вучетич (род. 1908), советский скульптор-монументалист.
- 19 апреля — Мухаммед Айюб-хан, фельдмаршал, президент Пакистана в 1958—1969 годах (род. 1907).
- 15 мая — Фриц Бааде, немецкий экономист.
- 31 мая — Аделия Дэвис, американский нутрициолог.
- 11 июня — Юлиус Эвола, итальянский мыслитель, эзотерик и писатель.
- 18 июня — Георгий Константинович Жуков, советский полководец, Маршал Советского Союза.
- 2 июля — Владимир Дорофеев, советский актёр.
- 2 октября — Шукшин, Василий Макарович русский советский писатель, кинорежиссёр, актёр, сценарист.
- 27 октября — Павличенко, Людмила Михайловна русский советский снайпер
- 28 ноября — Константин Степанович Мельников, советский архитектор-авангардист
- 27 декабря — Нина Александровна Иванова, советская художница, живописец).
Нобелевские премии
- Физика — Мартин Райл и Энтони Хьюиш — «За пионерские исследования в области радиофизики».
- Химия — Пол Джон Флори — «За фундаментальные достижения в области теории и практики физической химии макромолекул».
- Медицина и физиология — Альбер Клод, Кристиан де Дюв, Джордж Паладе — «За открытия, касающиеся структурной и функциональной организации клетки».
- Экономика — Фридрих Август фон Хайек и Карл Гуннар Мюрдаль — «За основополагающие работы по теории денег и экономических колебаний и глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений».
- Литература:
- Эйвинд Юнсон — «За повествовательное искусство, прозревающее пространство и время и служащее свободе»;
- Харри Мартинсон — «За творчество, в котором есть всё — от капли росы до космоса».
- Премия мира:
- Шон Макбрайд — «За создание международных механизмов наблюдения за состоянием прав человека»;
- Эйсаку Сато — «За политику антимилитаризма».
См. также
|
1974 год в Викитеке? |
|---|
Примечания
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 18 — С. 250.
- ↑ Решение Туниса и Ливии // Новое время. — М., 1974. — № 3. — С. 7.
- ↑ Ермаков В.П, Поляковский В. Перекрёстки португальской революции/М.1978 — С.54.
- ↑ Бирендры произошёл взрыв, король не пострадал.
- ↑ Покушение на принцессу // Известия. — М., 22 марта 1974 года.
- ↑ 1 2 Егорин А. З. Ливийская революция / М. 1989 — С. 57.
- ↑ Новейшая история арабских стран Африки / М. 1990 — С. 56.
- ↑ Суханов В.И. «Революция гвоздик» в Португалии. — «Мысль», 1983. — P. 6.
- ↑ Новое время — 1974 — № 19 — С.11.
- ↑ FIles [www.nuclearfiles.org/menu/timeline/timeline_page.php?year=1974 1974 Nuclear files]. Nuclear Age Peace Foundation. Nuclear files archives. Проверено 14 января 2013.
- ↑ Примаков Е. М. История одного сговора / М. 1985 — С. 77.
- ↑ [militera.lib.ru/h/20c2/07.html Спасательная экспедиция советских военных моряков в Бангладеш (1972—1974 гг.)]
- ↑ Герасимов О. Г. Йеменская революция. 1962−1975 гг. / М. 1979 — С. 194.
- ↑ В.Абрамов. Сирийский флаг над Эль-Кунейтрой // Правда, 28 июня 1974 года
- ↑ Новое время — 1974 — № 27 — С.3.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т. 24 — С. 170.
- ↑ Суханов В.И. «Революция гвоздик» в Португалии. — «Мысль», 1983. — P. 38..
- ↑ Суханов В.И. «Революция гвоздик» в Португалии. — «Мысль», 1983. — P. 37..
- ↑ [www.computer-museum.ru/games/kaissa1.htm История «Каиссы».]
- ↑ Доронин И. Эфиопия в полосе перемен // Новое время — 1974 — № 35 — С.25.
- ↑ 1 2 Суханов В.И. «Революция гвоздик» в Португалии. — «Мысль», 1983. — P. 44..
- ↑ Ernesto Jauretche. [books.google.es/books?id=DJ8yh8S8ndUC&pg=PA240&lpg=PA240&dq=alberto+bosch+juan+born&source=bl&ots=XgCj_alWwk&sig=T9IfRRBv6zlBalYCAFHZkPHJudo&hl=ru&sa=X&ei=W4D5U9eOL5TnapSugaAD&ved=0CFEQ6AEwBw#v=onepage&q=alberto%20bosch%20juan%20born&f=false No dejés que te la cuenten: violencia y política en los 70]. — Ediciones Colihue SRL, 1997. — С. 240. — 310 с. — ISBN 9-505-81801-7.
- ↑ Antonius C. G. M. Robben. [books.google.es/books?id=U7EUYfaFN-QC&pg=PA142&lpg=PA142&dq=операция+близнецы+борн+монтонерос&source=bl&ots=VR7Ezdhpuw&sig=cMdhjFpStxNAsicNEqSbQhPI5Ug&hl=ru&sa=X&ei=nH35U4S6G87War_xgLgD&ved=0CDYQ6AEwBA#v=onepage&q=операция%20близнецы%20борн%20монтонерос&f=false Political Violence and Trauma in Argentina]. — University of Pennsylvania Press, 2011. — С. 142. — 480 с. — ISBN 9-780-81220-331-8.
- ↑ SHIRLEY CHRISTIAN. [www.nytimes.com/1987/05/20/world/argentine-rebel-chief-convicted.html ARGENTINE REBEL CHIEF CONVICTED] (англ.), The New York Times (20 May 1987). Проверено 22 августа 2014.
- ↑ Суханов В.И. «Революция гвоздик» в Португалии. — «Мысль», 1983. — P. 41..
- ↑ Новое время — 1974 — № 48 — С.9.
- ↑ [www.congo-1960.be/odyssee_des_Tigres_Katangais.htm Les opérations au Congo par Jean Pierre Sonck. L’odyssée des Tigres Katangais]
- ↑ Пучков В. П. Политическое развитие Бангладеш. 1971−1985. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. — С. 71..
| Календарь на 1974 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1974 год
– Поход, господа!– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
