1974 год в кино
Поделись знанием:
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
1974 год в кино | |||
---|---|---|---|
< · 1972 · 1973 — 1974 — 1975 · 1976 · > | |||
| |||
в театре / в музыке
Фильмы / мультфильмы 1974 года | |||
Кинопремии и награды | |||
«Оскар» |
|||
Кинофестивали | |||
База данных фильмов по странам за 1974 год | |||
[www.imdb.com/search/title?countries=gb&sort=moviemeter,asc&year=1974 Великобритания] |
[www.imdb.com/search/title?countries=pl&sort=moviemeter,asc&year=1974 Польша] |
Фильмы
Мировое кино
- «Алиса здесь больше не живёт»/Alice Doesn’t Live Here Anymore, США (реж. Мартин Скорсезе)
- «Аморальные истории»/Contes Immoraux, Франция (реж. Валериан Боровчик)
- «Безумие»/Craze, Великобритания (реж. Фредди Фрэнсис)
- «Брак (Узы брака)»/Mariage, Франция (реж. Клод Лелуш)
- «Венсан, Франсуа, Поль и другие»/Vincent, Francois, Paul et les autres, Франция (реж. Клод Соте)
- «Возвращение высокого блондина»/Contes Le Retour Du Grand Blond, Франция (реж. Ив Робер)
- «Главное — любить»/L' Important C’Est D’Aimer, Франция-ФРГ-Италия (реж. Анджей Жулавский)
- «Женщина под влиянием»/A woman under influence, США (реж. Джон Кассаветис)
- «Заговор „Параллакс“»/Parallax View, The, США (реж. Алан Пакула)
- «Запах женщины»/Profumo di donna, Италия (реж. Дино Ризи)
- «Земля обетованная»/Ziemia obiecana, Польша (реж. Анджей Вайда)
- «Калифорнийский покер»/California Split, США (реж. Роберт Олтмен)
- «Китайский квартал»/Chinatown, США (реж. Роман Полански)
- «Крёстный отец 2»/The Godfather Part II, США (реж. Фрэнсис Форд Коппола)
- «Кулачное право свободы»/Faustrecht der Freiheit, ФРГ (реж. Райнер Вернер Фасбиндер)
- «Лакомб Люсьен»/Lacomb Lucien, Франция-ФРГ-Италия (реж. Луи Маль)
- «Ланселот Озёрный»/Lancelot Du Lac, Франция-Италия (реж. Робер Брессон)
- «Ледяная грудь»/Les Seins De Glace, Франция-Италия (реж. Жорж Лотнер)
- «Марикен из Неймегена»/Mariken van Nieumeghen, Нидерланды (реж. Йос Стеллинг)
- «Молодой Франкенштейн»/Young Frankenstein, США (реж. Мел Брукс)
- «Народный роман»/Romanzo Popolare, Италия (реж. Марио Моничелли)
- «Не трогай белую женщину»/Touche Pas A La Femme Blanche, Франция-Италия (реж. Марко Феррери)
- «Ночной портье»/Il Portiere Di Notte, Италия (реж. Лилиана Кавани)
- «Он начинает сердиться»/La moutarde me monte au nez, Франция (реж. Клод Зиди)
- «Первая полоса»/The Front Page, США (реж. Билли Уайлдер)
- «Пощёчина»/La Gifle, Франция-Италия (реж. Клод Пиното)
- «Призрак свободы»/Le Fantome De La Liberte, Франция-Италия (реж. Луис Буньюэль)
- «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа»/Bring Me the Head of Alfredo Garcia, США-Мексика (реж. Сэм Пекинпа)
- «Разговор»/The Conversation, США (реж. Фрэнсис Форд Коппола)
- «Сверкающие сёдла»/Blazing Saddles, США (реж. Мел Брукс)
- «Семейный портрет в интерьере»/Gruppo Di Famiglia In Un Interno, Италия-Франция (реж. Лукино Висконти)
- «Середина мира»/Le Milieu Du Monde, Швейцария-Франция (реж. Ален Таннер)
- «Стависки»/Stavisky, Франция-Италия (реж. Ален Рене)
- «Страх над городом»/Peur Sur La Ville, Франция-Италия (реж. Анри Верней)
- «Страх съедает душу»/Angst essen Seele auf, ФРГ (реж. Райнер Вернер Фасбиндер)
- «Техасская резня бензопилой»/Texas Chain Saw Massacre, The, США (реж. Тоуб Хупер)
- «Тёмная звезда»/Dark Star, США (реж. Джон Карпентер)
- «Убийство в «Восточном экспрессе»»/Murder On The Orient Express, Великобритания (реж. Сидни Люмет)
- «Цветок тысяча одной ночи»/Il Fiore Della Mille E Una Notte, Италия-Франция (реж. Пьер Паоло Пазолини)
- «Часовщик из Сен-Поля»/L’Horloger de Saint-Paul, Франция (реж. Бертран Тавернье)
- «Человек, несущий смерть»/The Terminal Man, США (реж. Майк Ходжес)
- «Четыре мушкетёра: Месть миледи»/Four Musketeers, The Revenge Of Milady, Великобритания-Испания-Панама (реж. Ричард Лестер)
- «Шугарлендский экспресс»/The Sugarland Express, США (реж. Стивен Спилберг)
- «Эммануэль»/Emmanuelle, Франция (реж. Жюст Жакен)
- «Якудза»/The Yakuza, США-Япония (реж. Сидни Поллак)
Советское кино
Художественно-игровое кино
Фильмы Белорусской ССР
- «Бронзовая птица», (реж. Николай Калинин)
- «Пламя», (реж. Виталий Четвериков)
- «Последнее лето детства», (реж. Валерий Рубинчик)
- «Приключения в городе, которого нет», (реж. Леонид Нечаев)
- «Ясь и Янина», (реж. Юрий Цветков)
Фильмы Грузинской ССР
- «Ночной визит», (реж. Николай Санишвили)
Фильмы Латвийской ССР
- Свет в конце тоннеля (р/п. Алоиз Бренч).
Фильмы РСФСР
- «Автомобиль, скрипка и собака Клякса», (реж. Ролан Быков)
- «Агония», (реж. Элем Климов)
- «Анискин и Фантомас», (реж. Михаил Жаров и Владимир Рапопорт)
- «Выбор цели», (реж. Игорь Таланкин)
- «День приёма по личным вопросам», (реж. Соломон Шустер)
- «Дочки-матери», (реж. Сергей Герасимов)
- «Единственная дорога», (совм. с СФРЮ, реж. Владо Павлович)
- «Засекреченный город», (реж. Михаил Юзовский)
- «Звезда экрана», (реж. Владимир Гориккер)
- «Зеркало», (реж. Андрей Тарковский)
- «Иван да Марья», (реж. Борис Рыцарев)
- «Кыш и Двапортфеля», (реж. Эдуард Гаврилов)
- «Лев Гурыч Синичкин», (реж. Александр Белинский)
- «Любовь земная», (реж. Евгений Матвеев)
- «Люди и манекены», (реж. Аркадий Райкин)
- «Не болит голова у дятла», (реж. Динара Асанова)
- «Небо со мной», (реж. Валерий Лонской)
- «Одиножды один», (реж. Геннадий Полока)
- «Осень», (реж. Андрей Смирнов)
- «Отроки во Вселенной», (реж. Ричард Викторов)
- «Повесть о человеческом сердце», (реж. Даниил Храбровицкий)
- «Премия», (реж. Сергей Микаэлян)
- «Романс о влюблённых», (реж. Андрей Михалков-Кончаловский)
- «Самый жаркий месяц», (реж. Юлий Карасик)
- «Свадьба Кречинского», (реж. Владимир Воробьёв)
- «Свой среди чужих, чужой среди своих», (реж. Никита Михалков)
- «Соломенная шляпка», (реж. Леонид Квинихидзе)
- «Таня», (реж. Анатолий Эфрос)
- «Фронт без флангов», (реж. Игорь Гостев)
- «Царевич Проша», (реж. Надежда Кошеверова)
- «Чисто английское убийство», (реж. Самсон Самсонов)
Фильмы совместных производителей
Двух стран
Фильмы УССР
Телеспектакли
- Ночь ошибок (р/п. Михаил Козаков).
Награды
- Станислав Ростоцкий, Борис Васильев, Вячеслав Шумский и Андрей Мартынов удостоены Премии Ленинского комсомола за фильм «А зори здесь тихие…».
Лидеры проката
- «Невероятные приключения итальянцев в России», (режиссёр Эльдар Рязанов) — 4 место, 49 200 000 зрителей
Персоналии
Родились
- 5 марта — Ева Мендес, американская киноактриса
- 14 мая — Анна Михалкова, российская киноактриса, старшая дочь Никиты Михалкова.
- 10 июня — Евгений Стычкин, российский актёр театра и кино.
- 19 июня — Бампер Робинсон, американский киноактёр.
- 22 августа — Марат Башаров, российский актёр театра и кино.
- 11 ноября — Леонардо Ди Каприо, американский киноактёр.
Скончались
- 3 января — Максим Штраух — советский актёр театра и кино, народный артист СССР (1965).
- 25 июля — лев Кинг, известный по фильму Невероятные приключения итальянцев в России
- 2 октября — Василий Шукшин — советский писатель, кинорежиссёр, актёр, заслуженный деятель искусств СССР.
Напишите отзыв о статье "1974 год в кино"
Ссылки
- IMDb — здесь можно найти даты выхода в прокат фильмов по странам:
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1974&country=USA США]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1974&country=France Франция]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1974&country=UK Великобритания]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1974&country=Soviet+Union СССР]
|
Отрывок, характеризующий 1974 год в кино
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.