1975 год в истории изобразительного искусства СССР
Поделись знанием:
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
| |
| М. К. Аникушин | |
| Скульптурная группа «Блокада». 1975 | |
| Санкт-Петербург, Площадь Победы | |
1975 год был отмечен рядом событий, оставивших заметный след в истории отечественного изобразительного искусства.
Содержание
События
- В Ленинграде в ГРМ открылась выставка произведений А. Н. Самохвалова (1894-1971), к 80-летию со дня рождения художника.[1] В октябре выставка произведений А. Н. Самохвалова была показана в Москве в выставочном зале Союза художников СССР (ул. Горького, 25)[2].
- Samokhvalov-Alexander-In-the-sun-7port34bw.jpg
Под солнцем. 1953
- Samokhvalov-Alexander-Cafe-Gurzuf-sbo10bw.jpg
Кафе «Гурзуф». 1956
- Выставка произведений графики Т. В. Шишмарёвой открылась в марте в Ленинграде в залах ЛОСХ[3].
- Международная выставка художников социалистических стран, посвящённая 30-летию Великой победы, открылась в Москве в ЦВЗ «Манеж»[4].
- «Выставка произведений ленинградских художников, посвященная 30-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» открылась в залах Ленинградского отделения Союза художников РСФСР.[5]
- В Ленинграде на площади Победы открыт монумент «Героическим защитникам Ленинграда». Авторы проекта — скульптор Михаил Аникушин, архитектор Сергей Сперанский (Ленинская премия 1978 года).
- В Москве на Красной площади на месте захоронения в Некрополе у Кремлёвской стены установлен бюст маршала СССР С. М. Будённого. Автором скульптурного произведения является Н. В. Томский.
- Выставка произведений куйбышевских художников Жигули показана в Москве и Ленинграде. Экспонировалось 100 произведений 40 мастеров изобразительного искусства[8].
- «Выставка произведений художников-женщин Ленинграда» открылась в залах Ленинградского отделения Союза художников РСФСР.[9]
- Зональная выставка произведений ленинградских художников «Наш современник» открылась в залах Государственного Русского музея. Экспонировалось 1700 произведений живописи, скульптуры, графики, декоративно-прикладного искусства 730 авторов.[10][11][12][13][14][15]
- 30 октября — Первая совместная выставка произведений художников Ленинграда и Дрездена «Мы побратимы» открылась в Ленинграде, а затем была показана в Дрездене[2].
- IV Всесоюзная выставка акварели открылась в Москве[16].
- Четвертый съезд художников РСФСР прошел в Москве.
- Новым председателем правления Ленинградской организации Союза художников РСФСР избран живописец Борис Сергеевич Угаров, возглавлявший Ленинградский Союз художников до 1979 года.
- Выставка произведений Бориса Васильевича Корнеева открылась в Музее Академии художеств в Ленинграде.[17]
- Korneev-Boris-Self-portrait-buk03bw.jpg
Автопортрет. 1961
- Korneev-Boris-Setting-lad-buk06bw.jpg
Сидящий парень. 1954
- Korneev-Boris-Main-street-of-Bijsk-nab20bw.jpg
Главная улица Бийска. 1953
- Выставка произведений Народного художника СССР Ефанова Василия Прокофьевича открылась в Москве в залах Союза художников РСФСР. Экспонировались произведения живописи и графики, созданные художником за последние несколько лет[18].
- Выставка произведений Гавриила Кондратьевича Малыша открылась в залах Ленинградского отделения Союза художников РСФСР.[19]
- Ретроспективная выставка работ М. Добужинского открылась в Государственной Третьяковской галерее[20].
- M. Dobuschinski.jpg
- Добужинский, Мстислав Валерианович. Петербург.jpg
Петербург. 1914
- K. Sunnerberg by M. Dobuzhinsky.jpg
Человек в очках. 1905
- Выставка в ленинградском Дворце культуры «Невский», вошедшая в историю ленинградского андеграунда как вторая разрешенная выставка «неофициального искусства», давшая ироничное название «газоневщина» одному из явлений художественной жизни 1970—1980 годов.[21]
- Зональная выставка произведений московских художников открылась в конце года в ЦВЗ «Манеж»[22].
- 4 ноября — Пятая Республиканская художественная выставка «Советская Россия» открылась в Москве в ЦВЗ «Манеж».[23][24][25]
- 25 ноября — Вторая Всесоюзная выставка советского медальерного искусства открылась в Москве в залах Союза художников СССР (ул. Горького, 25). Экспозиция объединила работы 350 участников[20].
- Выставка произведений известного советского живописца и графика Соколова-Скали П. П. (1899-1961) открылась в Ленинграде в залах Научно-исследовательского музея Академии художеств. Экспонировалось около 400 работ художника[26]. В июле следующего 1976 года выставка была показана в Москве в залах Академии художеств СССР (Кропоткинская, 21)[27].
- Ретроспективная выставка «Советская женщина - активная строительница коммунизма» открылась в конце года в Государственном Русском музее[28].
- 12 декабря — выставка произведений художников А. П. Ткачёва и С. П. Ткачёва открылась в залах Государственной Третьяковской галереи[29].
- 16 декабря — выставка графики А. В. Шевченко (1883-1948) открылась в залах ГМИИ имени А. С. Пушкина в Москве[29].
- 26 декабря — Академии художеств СССР вручён орден Ленина за заслуги в развитии советского изобразительного искусства[30].
Скончались
- 27 февраля — Клевер Оскар Юльевич, русский советский художник театра, живописец, график (род. в 1887).
- 1 марта — Закликовская Софья Людвиговна, русский советский живописец и график (род. в 1889).
- 15 марта — Авлас Владимир Дмитриевич, российский советский живописец (род. в 1904).
- 26 июля — Щекотов Константин Никитич, советский живописец (род. в 1909).
Полная дата неизвестна
- Васильев Пётр Васильевич, советский художник-график, народный художник РСФСР, лауреат Сталинской премии (род. в 1899).
Напишите отзыв о статье "1975 год в истории изобразительного искусства СССР"
Примечания
- ↑ В. Бродский. О своих современниках. // Ленинградская правда, 1975, 26 января.
- ↑ 1 2 Искусство. 1976, № 1. С.78.
- ↑ Лихачёва В. Лаконизм языка // Художник. 1975, № 12. С.35-36.
- ↑ Художник. 1975, № 12. С.2.
- ↑ Выставка произведений ленинградских художников, посвященная 30-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1978.
- ↑ И. Мямлин. Сердце с правдой вдвоём...// Ленинградская правда, 1975, 1 июня.
- ↑ Яковлева Л. Величие подвига. // Вечерний Ленинград, 1975, 27 мая.
- ↑ Басс А. О Волге, времени и людях // Художник. 1975, № 12. С.23-24.
- ↑ Выставка произведений художников — женщин Ленинграда. 1975 год. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1979.
- ↑ Зональная выставка произведений ленинградских художников «Наш современник». 1975 год. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1980.
- ↑ Дмитренко А. Мир современника. Ленинградская правда, 1975, 12 октября.
- ↑ Губарев А. На полотнах - человек труда. Выставка «Наш современник». // Ленинградский рабочий, 1975, 11 октября.
- ↑ Аникушин М. Создавать произведения, созвучные эпохе. Ленинградская правда, 1976, 9 января.
- ↑ Богданов А. О людях труда. // Вечерний Ленинград, 1975, 3 ноября.
- ↑ Леняшин В. Думая о будущем. Время. Художник. Творчество. // Вечерний Ленинград, 1976, 26 января.
- ↑ Искусство. 1976, № 1. С.10.
- ↑ Борис Васильевич Корнеев. Каталог выставки произведений.. — Л: Художник РСФСР, 1975.
- ↑ Тамручи В. Вера в человека // Художник. 1976, № 2. С.45-48.
- ↑ Малыш Гавриил Кондратьевич. Выставка произведений. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1975.
- ↑ 1 2 Искусство. 1976, № 3. С.77.
- ↑ Иванов С. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. СПб., НП-Принт, 2007. С.399. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.
- ↑ Попов И. Партии, народу посвящается // Художник. 1976, № 1. С.4-21.
- ↑ Пятая Республиканская выставка «Советская Россия». Каталог. — — М: Советский художник, 1975.
- ↑ Вишняков Б. Девиз: Наш современник. Заметки с V Республиканской выставки «Советская Россия». // Правда, 1975, 7 декабря.
- ↑ Нехорошев Ю. О времени и современнике // Творчество. 1976, № 2. С.14-19.
- ↑ Искусство. 1976, № 2. С.77.
- ↑ Искусство. 1976, № 10. С.76.
- ↑ Искусство. 1976, № 3. С.79.
- ↑ 1 2 Искусство. 1976, № 3. С.78.
- ↑ Искусство. 1976, № 3. С.76.
Галерея картин 1975 года
- Semionov-Alexander-At-the-Suvorovsky-Prospekt-ase88bw.jpg
А. Семенов.
На Суворовском проспекте. 1975 - Galakhov-Nikolai-In-mouth-of-Volkhov-River-new276bw.jpg
Н. Галахов.
В устье Волхова. 1975 - Timkov Field rim30bw.jpg
Н. Тимков.
Поле. 1975 - Ovchinnikov-Vladimir-Ivanovich-At-the-Volga-river-ovc03bw.jpg
В. Овчинников.
На Волге. 1975 - Eriomin-Alexei-Old-bath-house-ere01bw.jpg
А. Еремин.
Старая банька. 1975 - Galakhov-Nikolai-Midday-on-the-Volga-River-gal22bw.jpg
Н. Галахов.
Полдень на Волге. 1975 - Rumiantseva-Galina-Naked-model-dub37bw.jpg
Г. Румянцева.
Обнаженная. 1975 - Kopitseva-Maya-Still-life-with-Bananas-sum17bw.jpg
М. Копытцева.
Натюрморт с бананами. 1975 - Galakhov-Nikolai-On-the-Volga-River-gal06bw.JPG
Н. Галахов.
На Волге. 1975 - Semionov-Alexander-In-Christmas-7win30bw.jpg
А. Семенов.
В Рождество. 1975 - Ovchinnikov-Vladimir-Ivanovich-Moonlight-night-on-the-Volga-river-pos28bw.jpg
В. Овчинников.
Лунная ночь на Волге. 1975 - Galakhov-Nikolai-Spring-in-Karelija-gal28bw.jpg
Н. Галахов.
Весна в Карелии. 1975
См. также
Источники
- Выставка произведений ленинградских художников, посвященная 30-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Каталог. Л., Художник РСФСР, 1978.
- Яковлева Л. Величие подвига // Вечерний Ленинград, 1975, 27 мая.
- Мямлин И. Сердце с правдой вдвоём... // Ленинградская правда, 1975, 1 июня.
- Зональная выставка произведений ленинградских художников «Наш современник». 1975 год. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1980.
- Дмитренко А. Мир современника // Ленинградская правда, 1975, 12 октября.
- Губарев А. На полотнах - человек труда. Выставка «Наш современник». // Ленинградский рабочий, 1975, 11 октября.
- Богданов А. О людях труда // Вечерний Ленинград, 1975, 3 ноября.
- Вишняков Б. Девиз: Наш современник. Заметки с V Республиканской выставки «Советская Россия» // Правда, 1975, 7 декабря.
- Аникушин М. Создавать произведения, созвучные эпохе // Ленинградская правда, 1976, 9 января.
- Леняшин В. Думая о будущем. Время. Художник. Творчество // Вечерний Ленинград, 1976, 26 января.
- Угаров Б. Современность и современники // Творчество. 1976, № 1. С.3-4.
- Нехорошев Ю. О времени и современнике // Творчество. 1976, № 2. С.14-19.
- Пятая Республиканская выставка «Советская Россия». Каталог. М., Советский художник, 1975.
- Выставка произведений художников — женщин Ленинграда. 1975 год. Каталог. Л., Художник РСФСР, 1979.
- Малыш Гавриил Кондратьевич. Выставка произведений. Каталог. Л., Художник РСФСР, 1975.
- Кабачек Леонид Васильевич. Каталог выставки произведений.. Л., Художник РСФСР, 1975.
- Борис Васильевич Корнеев. Каталог выставки произведений.. Л., Художник РСФСР, 1975.
- Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Т.1. М., Искусство, 1970.
- Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Т.2. М., Искусство, 1972.
- Справочник членов Союза художников СССР. Т.1,2. М., Советский художник, 1979.
- Выставки советского изобразительного искусства. Справочник. Т.5. 1954—1958 гг. М., Советский художник, 1981.
- Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Т.4. Кн.1. М., Искусство, 1983.
- Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Т.4. Кн.2. СПб., 1995.
- Иванов С. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. СПб., НП-Принт, 2007. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.
- Юбилейный Справочник выпускников Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской Академии художеств. 1915—2005. — Санкт Петербург: «Первоцвет», 2007.
| ||||||
Отрывок, характеризующий 1975 год в истории изобразительного искусства СССР
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
