1975 год в кино
Поделись знанием:
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
1975 год в кино | |||
---|---|---|---|
< · 1973 · 1974 — 1975 — 1976 · 1977 · > | |||
| |||
в театре / в музыке
Фильмы / мультфильмы 1975 года | |||
Кинопремии и награды | |||
«Оскар» |
|||
Кинофестивали | |||
База данных фильмов по странам за 1975 год | |||
[www.imdb.com/search/title?countries=gb&sort=moviemeter,asc&year=1975 Великобритания] |
[www.imdb.com/search/title?countries=pl&sort=moviemeter,asc&year=1975 Польша] |
Избранное кино
Зарубежные фильмы
- «Барри Линдон»/Barry Lyndon, Великобритания (реж. Стэнли Кубрик)
- «Бриллианты»/Diamonds, Израиль — США (реж. Менахем Голан)
- «Возвращение Розовой пантеры»/The Return of the Pink Panther, Великобритания (реж. Блейк Эдвардс)
- «Волшебная флейта»/Trollflöjten, Швеция (реж. Ингмар Бергман)
- «Выкорми ворона»/Cría Cuervos, Испания (реж. Карлос Саура)
- «Добрые и злые»/Le Bon et les Méchants, Франция (реж. Клод Лелуш)
- «Зверь»/La Bête, Франция (реж. Валериан Боровчик)
- «И слоны бывают неверны»/Un éléphant ça trompe énormément, Франция (реж. Ив Робер)
- «Кити-вертихвостка»/Keetje Tippel, Нидерланды (реж. Пол Верховен)
- «Королевский блеск»/Royal Flash, Великобритания — США (реж. Ричард Лестер)
- «Кот и мышь»/Le Chat et la Souris, Франция (реж. Клод Лелуш)
- «Кроваво-красное»/Profondo Rosso, Италия (реж. Дарио Ардженто)
- «Ложное движение»/Falsche Bewegung, ФРГ (реж. Вим Вендерс)
- «Любовь и смерть»/Love and Death, США (реж. Вуди Аллен)
- «Мои друзья»/Amici miei, Италия (реж. Марио Моничелли)
- «Мёртвый сезон»/Out of Season, Великобритания (реж. Алан Бриджес)
- «Не упускай из виду»/La Course à l'échalote, Франция (реж. Клод Зиди)
- «Невинные с грязными руками»/Les Innocents Aux Mains Sales, Франция-ФРГ-Италия (реж. Клод Шаброль)
- «Нэшвилл»/Nashville, США (реж. Роберт Олтмен)
- «Пикник у Висячей скалы»/Picnic at Hanging Rock, Австралия (реж. Питер Уир)
- «Пролетая над гнездом кукушки»/One Flew Over the Cuckoo’s Nest, США (реж. Милош Форман)
- «Профессия: репортёр»/Professione: Reporter, Италия — Испания — Франция (реж. Микеланджело Антониони)
- «Розовый бутон»/Rosebud, США (реж. Отто Премингер)
- «Роллербол»/Rollerball, США — Великобритания — ФРГ (реж. Норман Джуисон)
- «Романтичная англичанка»/The Romantic Englishwoman, Великобритания (реж. Джозеф Лоузи)
- «Сало, или 120 дней Содома»/Salò o le 120 giornate di Sodoma, Италия-Франция (реж. Пьер Паоло Пазолини)
- «Семейный заговор»/Family Plot, США (реж. Альфред Хичкок)
- «Собачий полдень»/Dog Day Afternoon, США (реж. Сидни Люмет)
- «Судороги»/Shivers / They Came From Within, Канада (реж. Дэвид Кроненберг)
- «Судьба»/The Fortune, США (реж. Майк Николс)
- «Три дня Кондора»/Three Days of the Condor, США (реж. Сидни Поллак)
- «Уличный боец»/Hard Times, США (реж. Уолтер Хилл)
- «Хроника огненных лет»/الجمر, Алжир (реж. Мохаммед Лахдар-Хамина)
- «Цыган»/Le Gitan, Франция-Италия (реж. Хосе Джованни)
- «Человек, который хотел стать королём»/The Man Who Would Be King, США — Великобритания (реж. Джон Хьюстон)
- «Челюсти»/Jaws, США (реж. Стивен Спилберг)
- «Чёрная луна»/Black Moon, Франция — ФРГ (реж. Луи Маль)
Советские фильмы
Фильмы РСФСР
- «Афоня», реж. Георгий Данелия
- «Бегство мистера Мак-Кинли», реж. Михаил Швейцер
- «Без права на ошибку», реж. Александр Файнциммер
- «Вариант «Омега»», реж. Антонис-Янис Воязос
- «Горожане», реж. Владимир Роговой
- «Дерсу Узала», реж. Акира Куросава
- «Дневник директора школы», реж. Борис Фрумин
- «Единственная…», реж. Иосиф Хейфиц
- «Звезда пленительного счастья», реж. Владимир Мотыль
- «Здравствуйте, я ваша тётя!», реж. Виктор Титов
- «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», реж. Эльдар Рязанов
- «Крестьянский сын», реж. Ирма Рауш
- «Маяковский смеётся, или Клоп-75», реж. Сергей Юткевич
- «На всю оставшуюся жизнь», реж. Пётр Фоменко
- «Назначаешься внучкой», реж. Ярополк Лапшин
- «Не может быть!», реж. Леонид Гайдай
- «Они сражались за Родину», реж. Сергей Бондарчук
- «Повторная свадьба», реж. Георгий Натансон
- «Последняя жертва», реж. Пётр Тодоровский
- «Пропавшая экспедиция», реж. Вениамин Дорман
- «Прошу слова», реж. Глеб Панфилов
- «Старший сын», реж. Виталий Мельников
- «Сто дней после детства», реж. Сергей Соловьёв
- «Странные взрослые», реж. Аян Шахмалиева
- «Табор уходит в небо», реж. Эмиль Лотяну
- «Там, за горизонтом», реж. Юрий Егоров
- «Финист — Ясный Сокол», реж. Геннадий Васильев
- «Шаг навстречу», реж. Наум Бирман
- «Эта тревожная зима», реж. Игорь Николаев
- «Это мы не проходили», реж. Илья Фрэз
Фильмы Азербайджанской ССР
- «Яблоко как яблоко» (азерб. Alma almaya bənzər), реж. Ариф Бабаев
Фильмы Белорусской ССР
- «Время-не-ждёт», (реж. Виталий Четвериков)
- «Долгие вёрсты войны», (реж. Александр Карпов)
- «Лесные качели», (реж. Михаил Пташук)
- «Маленький сержант», (реж. Лев Голуб)
- «Приключения Буратино», (реж. Леонид Нечаев)
Фильмы Грузинской ССР
- «Кавказский пленник», (реж. Георгий Калатозишвили)
- «Как доброго молодца женили», (реж. Нодар Манагадзе)
- «Любовь с первого взгляда», (реж. Резо Эсадзе)
- «Не верь, что меня уже нет», (реж. Караман Мгеладзе)
- «Первая ласточка», (реж. Нана Мчедлидзе)
- «Переполох», (реж. Лана Гогоберидзе)
- «Ребята с сиреневой улицы», (реж. Нинель Ненова)
- «Спелые гроздья», (реж. Отар Абесадзе)
- «Чирики и Чикотела», (реж. Леван и Рамаз Хотивари)
Фильмы Латвийской ССР
- «Ключи от рая», (реж. Алоиз Бренч)
- «Стрелы Робин Гуда», (реж. Сергей Тарасов)
Фильмы Украинской ССР
- «Финист — Ясный Сокол», (реж. Геннадий Васильев, Александр Роу (не дожил до премьеры)
- «Ар-хи-ме-ды!», (реж. Александр Павловский)
- «Капитан Немо», (реж. Василий Левин)
- «Мальчишки ехали на фронт», (реж. Валентин Козачков)
- «Канал», (реж. Владимир Бортко)
Телесериалы
Советские сериалы и телефильмы свыше двух серий
Награды
- Станислав Ростоцкий, Борис Васильев, Вячеслав Шумский и Андрей Мартынов удостоены Государственной премии СССР за фильм «А зори здесь тихие…».
Лидеры проката
- «Афоня», (реж. Георгий Данелия) - 1 место, 62.2 млн. зрителей
- «Любовь земная», (реж. Евгений Матвеев) - 5 место, 50.9 млн. зрителей
- «Не может быть!», (реж. Леонид Гайдай) — 6 место, 50.9 млн. зрителей
- «Они сражались за Родину», (реж. Сергей Бондарчук) — 7 место, 40.6 млн. зрителей
Персоналии
Родились
- 25 июня — Линда Карделлини, американская актриса.
- 30 сентября — Марион Котийяр, французская актриса театра, кино и телевидения, за роль в фильме «Долгая помолвка» была удостоена премии «Сезар» в номинации «Лучшая актриса второго плана».
Скончались
- 26 января
- Любовь Орлова, советская актриса театра и кино, лауреат двух Сталинских премий, Народная артистка СССР.
- Феликс Мариашши, венгерский кинорежиссёр, сценарист, монтажёр и педагог.
- 6 марта — Ефим Копелян, советский актёр театра и кино, Народный артист СССР.
- 17 июля — Борис Бабочкин, советский актёр театра и кино, режиссёр, Народный артист СССР.
Напишите отзыв о статье "1975 год в кино"
Ссылки
- IMDb — здесь можно найти даты выхода в прокат фильмов по странам:
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1975&country=USA США]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1975&country=France Франция]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1975&country=UK Великобритания]
- [www.imdb.com/ReleasedInYear?year=1975&country=Soviet+Union СССР]
|
Отрывок, характеризующий 1975 год в кино
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.