1976 год
Поделись знанием:
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
(перенаправлено с «1976»)
| Годы |
|---|
| 1972 · 1973 · 1974 · 1975 — 1976 — 1977 · 1978 · 1979 · 1980 |
| Десятилетия |
| 1950-е · 1960-е — 1970-е — 1980-е · 1990-е |
| Века |
| XIX век — XX век — XXI век |
| Григорианский календарь | 1976 MCMLXXVI |
| Юлианский календарь | 1975—1976 (с 14 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7484—7485 (с 14 сентября) |
| От основания Рима | 2728—2729 (с 4 мая) |
| Еврейский календарь |
5736—5737 ה'תשל"ו — ה'תשל"ז |
| Исламский календарь | 1396—1397 |
| Древнеармянский календарь | 4468—4469 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1425 ԹՎ ՌՆԻԵ
|
| Китайский календарь | 4672—4673 (с 31 января) 乙卯 — 丙辰 зелёный кролик — красный дракон |
| Эфиопский календарь | 1968 — 1969 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 2032—2033 |
| - Шака самват | 1898—1899 |
| - Кали-юга | 5077—5078 |
| Иранский календарь | 1354—1355 |
| Буддийский календарь | 2519 |
| Японское летосчисление | 51-й год Сёва |
1976 (тысяча девятьсот семьдесят шестой) год по григорианскому календарю — високосный год, начинающийся в четверг. Это 1976 год нашей эры, 976 год 2 тысячелетия, 76 год XX века, 6 год 8-го десятилетия XX века, 7 год 1970-х годов.
Содержание
- 1 События
- 2 Наука
- 3 Спорт
- 4 Музыка
- 5 Кино
- 6 Телевидение
- 7 Театр
- 8 Литература
- 9 Изобразительное искусство СССР
- 10 Компьютерные игры
- 11 Авиация
- 12 Общественный транспорт
- 13 Метрополитен
- 14 Железнодорожный транспорт
- 15 Персоны года
- 16 Родились
- 17 Скончались
- 18 Нобелевские премии
- 19 См. также
- 20 Примечания
События
Январь
- 1 января — Катастрофа Boeing 720 под Эль-Кайсумой — крупнейшая в истории ливанской авиации (81 погибший).
- 3 января — Катастрофа Ту-124 под Внуковом.
- 5 января — опубликована и официально вступила в силу новая конституция Камбоджи. Страна получила название Демократическая Кампучия.
- 8 января — в Китае после смерти Чжоу Эньлая исполняющим обязанности премьера Госсовета КНР назначен министр общественной безопасности Хуа Гофэн. Утверждён в должности 6 апреля.
- 11 января
- в результате разногласий в руководстве вооружённых сил Эквадора ушёл в отставку президент страны генерал Гильермо Родригес Лара. Власть перешла к Высшему правящему совету во главе с вице-адмиралом Альфредо Поведа Бурбано.
- на вновь учреждённый пост премьер-министра Демократической Республики Мадагаскар назначен полковник Жюль Ракутумалала.
- 14 января
- в Лондоне скончался премьер-министр Малайзии Абдул Разак. Новым премьер-министром стал Хуссейн Онн.
- новым президентом самопровозглашённой Республики Родезия стал Джон Джемс Рэтхолл.
- 21 января — начало первых регулярных полётов сверхзвукового пассажирского авиалайнера «Конкорд» по маршрутам Лондон — Бахрейн и Париж — Рио-де-Жанейро.
- 30 января — Катастрофа Ил-18 под Фрунзе.
- 31 января — население Земли достигло 4 миллиардов человек.
Февраль
- 4 февраля — в Гватемале произошло землетрясение магнитудой 7,5, в результате которого погибли 23 000 человек.
- 4 февраля — в австрийском Инсбруке стартовали XII Зимние Олимпийские игры. Завершились 15 февраля.
- 9 февраля — Катастрофа Ту-104 в Иркутске.
- 13 февраля — в Лагосе заговорщиками расстрелян в своём автомобиле президент Нигерии Муртала Мухаммед. Заговор, организованный подполковником Б. С. Димка, подавлен. Новым президентом страны становится генерал-лейтенант Олусегун Обасанджо.
- 16 февраля — был пущен главный конвейер КАМАЗа и собран первый грузовой автомобиль.
- 17 февраля — постановлением ЦК КПСС и Совмина советской промышленности было поручено создание универсальной ракетно-космической транспортной системы (УРКТС) «Рассвет», которая в дальнейшем получила название «Энергия».
- 19 февраля — Исландия разорвала дипломатические отношения с Великобританией в ходе «Тресковой войны» между странами.
- 24 февраля — в Москве открылся XXV съезд КПСС. Завершил работу 5 марта.
- 25 февраля — три реактивных самолёта ВВС США наносят удар из Таиланда по кампучийскому городу Сиемреап.
- 27 февраля — фронт Полисарио провозгласил Сахарскую Арабскую Демократическую Республику, которую возглавил генеральный секретарь фронта Мохаммед Абдельазиз.
Март
- 6 марта — у села Верхняя Хава потерпел катастрофу самолёт Ил-18Е Армянского УГА, погибли 111 человек. Крупнейшая авиакатастрофа в Воронежской области и самолётов Ил-18.
- 14 марта — Народное собрание Египта по предложению президента Анвара Садата денонсировало Советско-египетский договор о дружбе и сотрудничестве от 1971 года[1].
- 16 марта — бывший член Политбюро ЦК КПСС Д. С. Полянский снят с поста министра сельского хозяйства СССР.
- 20 марта — в Кампучии прошли выборы в Собрание Народных Представителей. Избрано 250 депутатов, 150 от крестьян, 50 от рабочих трудящихся и 50 депутатов от Революционной армии.
- 24 марта — вооружённые силы Аргентины сместили с поста президента Марию Эстелу Мартинес де Перон. К власти пришла военная хунта трёх родов войск во главе с генерал-лейтенантом Хорхе Рафаэлем Виделой.
Апрель
- 1 апреля — была создана компания «Apple».
- 2 апреля — Учредительное собрание Португалии приняло новую конституцию страны.
- 4 апреля в Кампучии принц Сианук объявил о своей отставке с поста главы государства. Его обязанности возложены на министра национальной обороны Кхиеу Сампхана.
- 5 апреля — в Великобритании главой правительства становится лейборист Джеймс Каллаган.
- 6 апреля — в Китае после событий на площади Тяньаньмынь снят со всех партийных и государственных постов заместитель премьера Госсовета КНР Дэн Сяопин.
- 13 апреля — первая сессия Собрания народных представителей Демократической Кампучии назначает новое руководство страны. Президентом Государственного президиума (главой государства) стал Кхиеу Сампхан, премьер-министром — Пол Пот, ответственным за иностранные дела — Иенг Сари.
- 21 апреля
- Временный военный административный совет Эфиопии провозгласил «Программу национально-демократической революции», отвергающую путь «бюрократического капитализма» и провозглашающую ближайшей целью создание народно-демократической республики. Марксизм-ленинизм объявлен господствующей идеологией страны.
- в Таиланде сформировано коалиционное правительство во главе с Сени Прамотом.
- 25 апреля
- в Португалии прошли парламентские выборы, на которых наибольшего успеха добилась Социалистическая партия Португалии. Одновременно вступила в силу новая Конституция страны.
- в объединённом Вьетнаме прошли выборы в Национальное собрание.
- 27 апреля — Катастрофа Boeing 727 на Сент-Томасе — крупнейшая в истории Американских Виргинских островов (37 погибших).
- 29 апреля — министром обороны СССР после смерти Маршала Советского Союза Андрея Антоновича Гречко (26 апреля) назначен Дмитрий Фёдорович Устинов, которому присвоено очередное воинское звание генерал армии. Уже 30 июля ему было присвоено звание маршал Советского Союза.
Май
- 7 мая — генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу присвоено звание Маршала Советского Союза
- 9 мая — Резня Монтехурра в Испании, нападение ультраправых боевиков на фестиваль левых карлистов.
- 12 мая — создана Московская Хельсинкская группа.
- 15 мая — Катастрофа Ан-24 под Черниговом.
- 28 мая — заключение двустороннего договора СССР — США о запрещении ядерных взрывов более 150 килотонн.
Июнь
- 1 июня
- В Буэнос-Айресе похищен и убит бывший президент Боливии генерал Хуан Хосе Торрес.
- Катастрофа Ту-154 под Малабо.
- 4 июня — Катастрофа L-188 на Гуаме.
- 8 июня — Индира Ганди посетила с визитом Москву.
- 9 июня — президент Боливии Уго Бансер в целях подавления забастовки ввёл войска в горнорудные районы и объявил там чрезвычайное положение.
- 9 июня — президент Судана Джафар Нимейри назначил на учреждённый пост премьер-министра генерала Рашида ат-Тихер Бакра.
- 16 июня - Восстание в Соуэто — серия массовых протестов чернокожих учащихся в ЮАР эпохи апартеида, начавшаяся утром 16 июня 1976 года в городе Соуэто.
- 23 июня — премьер-министр Португалии адмирал Жозе Батишта Пиньейру ди Азеведу переносит инфаркт. Исполняющим обязанности премьер-министра становится капитан 2-го ранга Вашку Алмейда-и-Кошта.
- 26 июня — Сейшельские острова провозглашены республикой. Первым президентом стал Джеймс Мэнчем.
- 27 июня — в Алжире на всенародном референдуме принята Национальная хартия, провозгласившая курс на строительство основ социализма.
- 28 июня — вынесены приговоры на процессе наёмников в Луанде. Четверо подсудимых приговорены к смертной казни за наёмное участие в ангольской гражданской войне на стороне ФНЛА.
- 27 июня — на президентских выборах в Португалия победу одержал генерал Антониу Рамалью Эаниш. Вступил на пост 14 июля.
- 29 июня — Сейшельские острова провозглашены независимым государством.
Июль
- 1 июля — в Демократической Республике Сомали образована правящая Сомалийская революционная социалистическая партия, которую возглавил президент страны генерал Мохаммед Сиад Барре.
- 1 июля — в Мадриде объявлено об отставке последнего франкистского правительства во главе с Карлосом Ариасом Наварро. Новым премьер-министром Испании назначен Адольфо Суарес.
- 2 июля — официально провозглашается Социалистическая Республика Вьетнам, усиление коммунистической диктатуры и политических репрессий против инакомыслящих.
- 4 июля
- Президентом Мексики избран Хосе Лопес Портильо. Вступил на пост 2 декабря.
- В Энтеббе (Уганда) израильский спецназ освободил пассажиров захваченного самолёта Air France. При штурме погибли 26 человек, в основном — угандийские военные.
- 6 июля — старт космического корабля Союз-21. Экипаж — Волынов Б. В., Жолобов В. М.. Приземление 24 августа 1976 года.
- 10 июля — в Луанде расстреляны четверо осуждённых на смертную казнь по процессу наёмников, в том числе Костас Георгиу.
- 12 июля — в Кайеране (Россия) произошло обрушение здания столовой «Белый олень». Погибли 10 человек[2].
- 15 июля — Судан и Египет заключили договор о совместной обороне[3].
- 17 июля — 1 августа — в Монреале, Канада состоялись XXI летние Олимпийские игры.
- 20 июля — вооружённые силы США покинули территорию Таиланда. Военные базы переданы таиландской стороне.
- 28 июля
- Крупное землетрясение магнитудой 7,8 в китайском городе Таншане. По официальным данным, погибли 242 419 человек.
- Катастрофа Ил-18 в Братиславе.
- 30 июля — в авиационной катастрофе погиб премьер-министр Мадагаскара полковник Жюль Ракутумалала.
- 30 июля — в Италии сформировано правительство во главе с Джулио Андреотти.
Август
- 1 августа — в Египте принят закон, запрещающий продажу алкоголя в общественных местах.
- 2 августа — в Португалии лидер социалистов Мариу Соариш сформировал первое конституционное правительство.
- 6 августа — катастрофа Ту-142 из 76 ОПЛАП ДД, погибло 6 человек.
- 7 августа — председателем Совета министров Сирии назначен Абдель Рахман Хлейфауи.
- 9 августа — запуск автоматической станции «Луна-24». Аппарат совершил полёт к Луне, спустился на её поверхность и 22 августа вернулся на Землю, доставив образцы лунного грунта, взятого с глубины около двух метров.
- 12 августа — премьер-министром Мадагаскара назначен юрист Жюстен Ракутуниана.
- 15 августа — на склоне вулкана Чимборасо потерпел катастрофу самолёт Vickers Viscount компании SAETA, погибли 59 человек. Обломки были обнаружены только в 2002 году.
- 20 августа — состоялось торжественное открытие музея авиации Краснознамённого Северного флота.
- 26 августа — премьер-министром Франции назначен Раймон Барр, сменивший на этом посту Жака Ширака.
Сентябрь
- 1 сентября — в Каире начала функционировать штаб-квартира Клуба Сафари — антикоммунистического союза спецслужб Франции, Марокко, Египта, Саудовской Аравии и Ирана.
- 4 сентября — президент Центральноафриканской республики Бокасса распустил правительство и передал его полномочия Совету центральноафриканской революции во главе с Анжем Патассе.
- 6 сентября — пилот ВВС СССР Беленко на перехватчике МиГ-25 приземлился в Японии.
- 9 сентября
- В Пекине скончался лидер Китая Мао Цзэдун.
- Над Чёрным морем столкнулись самолёты Ан-24 и Як-40, погибли 70 человек.
- 10 сентября
- Председателю КГБ Ю. В. Андропову и министру внутренних дел СССР Н. А. Щёлокову присвоено воинское звание генерал армии.
- В небе над Загребом произошло столкновение самолётов HS-121 Trident 3B авиакомпании British Airways и McDonnell Douglas DC-9-31 авиакомпании Inex-Adria Aviopromet, погибли 177 человек.
- 13 сентября — руководство СССР награждает орденом Ленина лидера Коммунистической партии Чили Луиса Корвалана, обмененного на диссидента Владимира Буковского.
- 15 сентября — старт космического корабля Союз-22. Экипаж — Быковский В. Ф., Аксенов В. В.. Приземлился 23 сентября 1976 года.
- 15 сентября — Социалистическая Республика Вьетнам принята в члены Международного валютного фонда.
- 16 сентября — в Ереване в результате несчастного случая с дамбы Ереванского водохранилища в воду упал троллейбус, в котором находилось 92 человека. 20 из них были спасены случайно оказавшимся рядом чемпионом мира по подводному плаванию Шаваршем Карапетяном.
- 18 сентября — в Пекине прошёл траурный митинг прощания с Мао Цзэдуном.
- 19 сентября — Катастрофа Boeing 727 в Ыспарте.
- 21 сентября — в Вашингтоне агентами правительства Чили убит бывший министр обороны Орландо Летельер.
- 23 сентября — президентом Ливана в условиях гражданской войны стал Ильяс Саркис.
- 26 сентября
- Мумия египетского фараона Рамсеса II доставлена самолётом во Францию для предотвращения её окончательного разрушения. В аэропорту Ле Бурже ей оказаны почести как главе иностранного государства[4].
- В Новосибирске произошёл таран самолётом Ан-2 пятиэтажного жилого дома.
Октябрь
- 4 октября — состоялось официальное открытие Челябинского государственного университета.
- 6 октября
- В Китае отстранена от власти и арестована левая группировка в руководстве страны во главе с вдовой Мао Цзэдуна Цзян Цин (так называемая «банда четырёх»).
- Резня в Таммасатском университете и государственный переворот в Таиланде. Отставка кабинета Сени Прамота. Король и военная хунта адмирала Сангада Чалорью назначили правого политика Танина Краивичьена главой нового антикоммунистического правительства.
- Террористы взорвали кубинский самолёт Douglas DC-8, погибли 73 человека. Крупнейшая авиакатастрофа на Барбадосе.
- 7 октября — в Китае премьер Госсовета КНР Хуа Гофэн официально назначен председателем ЦК Коммунистической партии Китая и Военного совета ЦК КПК.
- 8 октября — в Швеции к власти приходит правительство правой коалиции во главе с Турбьерном Фельдином. Социал-демократы во главе с бывшим премьер-министром Улафом Пальме уходят в оппозицию.
- 8 октября — в СССР учреждена медаль «За строительство Байкало-Амурской магистрали».
- 11 октября — вышел альбом Arrival, группы ABBA.
- 12 октября —Катастрофа SE-210 в Бомбее.
- 13 октября — Катастрофа Boeing 707 в Санта-Крусе, погибли от 91 до 116 человек. Крупнейшая авиакатастрофа в Боливии.
- 14 октября — старт космического корабля Союз-23. Экипаж — Зудов В. Д., Рождественский В. И.. Приземлился 16 октября 1976 года.
- 17 октября — под влиянием прибывшего в Банги лидера ливийской революции Муаммара Каддафи президент Центральноафриканской республики Жан-Бедель Бокасса принимает ислам и имя Салах эд-Дин Ахмед Бокасса.
- 29 октября — реорганизация руководства Германской Демократической Республики. Глава СЕПГ Эрих Хонеккер занимает пост главы государства, Вилли Штоф возвращается на пост председателя Совета министров ГДР, сменив Хорста Зиндермана.
Ноябрь
- 1 ноября — в ходе военного переворота в Бурунди свергнут первый президент страны Мишель Мичемберо. К власти пришёл Жан-Батист Багаза.
- 2 ноября — президентские выборы в США. Победу одержал кандидат от Демократической партии Джимми Картер, опередив по числу голосов Джеральда Форда, действующего президента и кандидата от Республиканской партии.
- 7 ноября — в Никарагуа в ходе карательных операций Национальной гвардии убиты основатель и лидер Сандинистского фронта национального освобождения Карлос Фонсека и команданте Эдуардо Контрерас.
- 19 ноября — на референдуме в Алжире принята новая Конституция, провозгласившая Алжир «социалистическим государством». Вступила в силу 22 ноября.
- 26 ноября — в Окружном секретариате штата Нью-Мехико была зарегистрирована новая торговая марка «Microsoft». Считается датой основания корпорации.
- 28 ноября — Катастрофа Ту-104 под Москвой.
Декабрь
- 4 декабря — в Банги на съезде правящей партии Центральноафриканская республика провозглашена Центральноафриканской империей, а её президент маршал Салах эд-Дин Ахмед Бокасса — императором Бокассой I.
- 8 декабря — вышел альбом Hotel California, группы The Eagles.
- 8 декабря — премьер-министром Ливана стал Селим аль-Хосс.
- 10 декабря — на выборах в Алжире президентом страны сроком на 6 лет избран председатель Революционного совета полковник Хуари Бумедьен.
- 11 декабря — спущен на воду на Щецинской судоверфи в Польше учебный корабль «Перекоп». Корабль был построен для ВМФ СССР по проекту 887 «Смольный».
- 16 декабря — Катастрофа Як-40 под Запорожьем.
- 17 декабря
- 18 декабря — Катастрофа Ил-14 под Южно-Сахалинском.
- 19 декабря — президентом Ирландии стал Патрик Джон Хиллери, сменивший Керуна О,Долли.
- 21 декабря — Катастрофа Ан-22 под Брянском.
- 24 декабря — в Японии сформировано правительство во главе с Такео Фукудой.
- 25 декабря — Катастрофа Boeing 707 в Бангкоке.
Без точных дат
- В СССР начата подготовка космонавтов из социалистических стран по программе «Интеркосмос».
- Вышел из тюрьмы Тимоти Лири, отсидев 10-летний срок по сфабрикованному делу (США).
- В СССР принята на вооружение новая 152-мм пушка 2А36.
- Международная некоммерческая ассоциация «Институтом инженеров электротехники и электроники» (IEEE) учредила Золотую медаль имени Александра Грэхема Белла для награждения за выдающиеся фундаментальные исследования и прикладные разработки в области коммуникаций[5]. Является высшей наградой организации.
Наука
Спорт
Музыка
Кино
Телевидение
Театр
Напишите отзыв о статье "1976 год"
Литература
Изобразительное искусство СССР
Компьютерные игры
Авиация
Общественный транспорт
Метрополитен
Железнодорожный транспорт
Персоны года
Человек года по версии журнала Time — Джимми Картер, президент США.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1976 году
Январь
- 8 января — Вадим Евсеев, российский футболист.
- 20 января — Анастасия Волочкова, российская балерина и актриса.
- 21 января — Дарья Субботина, российская теле- и радиоведущая.
- 23 января — Долин, Антон Владимирович, российский кинокритик, радиоведущий и журналист. Кинообозреватель радиостанций «Маяк», «Вести ФМ»
- 26 января — Анна Большова, российская актриса.
Февраль
- 17 февраля — Денис Майданов — российский певец, поэт, композитор, актёр.
- 23 февраля — Келли Макдональд, шотландская актриса.
- 23 февраля — Лариса Резникова — телеведущая, актриса, сценарист. Автор романа «Дневники танго».
- 27 февраля — Сергей Семак, российский футболист, полузащитник футбольного клуба «Зенит» (Санкт-Петербург) и сборной России.
- 28 февраля — Эли Лартер, американская киноактриса, модель.
Март
- 2 марта — Даниил Страхов, российский актёр театра и кино.
- 8 марта — Фредди Принц-младший, сценарист, продюсер, актёр.
- 18 марта — Джованна Антонелли, бразильская актриса.
- 19 марта — Алессандро Неста, итальянский футболист, защитник «Монреаль Импакта».
- 20 марта — Честер Беннингтон, американский музыкант, вокалист группы Linkin Park.
- 22 марта — Риз Уизерспун, американская актриса и продюсер.
- 23 марта — Мишель Монахэн, американская актриса, продюсер.
- 25 марта — Владимир Кличко, украинский боксёр-профессионал.
- 26 марта — Эми Смарт, модель, актриса.
Апрель
- 4 апреля — Антон Комолов, телеведущий.
- 5 апреля
- Фернандо Морьентес, испанский футболист, нападающий французского «Марселя».
- Наталья Рагозина, российская спортсменка-боксёр, чемпионка мира по боксу.
- 7 апреля — Михаил Полицеймако, актёр.
- 12 апреля — Кнут Андерс Сёрум, норвежский певец
- 16 апреля — Шу Ци, тайваньская актриса.
- 20 апреля — Светлана Галка, российская актриса, выступающая чаще всего в жанре пародии.
- 25 апреля — Тим Данкан, американский баскетболист, игрок «Сан-Антонио Спёрс».
Май
- 8 мая — Вадим Галыгин, актёр, артист разговорного жанра.
- 19 мая — Кевин Гарнетт, американский профессиональный баскетболист, выступающий за команду НБА «Бостон Селтикс».
- 22 мая — Сергей Жуков, российский певец, музыкант, продюсер. Участник группы «Руки вверх!».
- 25 мая
- Киллиан Мерфи, ирландский киноактёр, часто отмечается критиками за «хамелеонские» роли и выразительные голубые глаза.
- Сандра Насич, вокалистка группы «Guano Apes».
- 29 мая — Егор Титов, российский футболист.
- 31 мая — Колин Фаррелл, ирландский киноактёр.
Июнь
- 1 июня — Пётр Буслов, российский кинорежиссёр.
- 4 июня — Алексей Навальный, российский юрист, политический и общественный деятель.
- 8 июня
- Нил Ушаков, латвийский политик, мэр Риги.
- Линдсей Дэвенпорт, американская теннисистка.
- 12 июня — Томас Соренсен, датский футболист.
- 13 июня — Дана Борисова, телеведущая.
- 14 июня — Лилия Гильдеева, российская журналистка, телеведущая новостной программы «Сегодня» на канале НТВ.
- 15 июня — Ольга Сидорова, российская актриса, модель.
- 17 июня
- Петр Свидлер, российский шахматист.
- Скотт Эдкинс, английский актёр и мастер боевых искусств.
- 18 июня — Максим Галкин, российский пародист, юморист, телеведущий.
- 20 июня — Жулиано Хаус Беллетти, профессиональный бразильский футболист, правый защитник английского клуба «Челси».
- 21 июня — Анна Шнайдер, российская телеведущая, тележурналист.
- 23 июня — Патрик Виейра, французский футбольный полузащитник, выступающий за миланский клуб «Интер».
- 24 июня — Елена Перова, российская певица, музыкант, телеведущая, актриса, экс-солистка российских музыкальных групп «Лицей» (1991—1997) и «Амега» (1998—1999). Лауреат премии «ТЭФИ—2008» в категории «Лица» в номинации «Ведущий ток-шоу».
- 26 июня — Александр Захарченко, глава непризнанной Донецкой Народной Республики.
Июль
- 2 июля — Павел Деревянко, российский актёр.
- 7 июля — Беренис Бежо, французская киноактриса.
- 11 июля — Эдгард Запашный, российский цирковой актёр и дрессировщик.
- 15 июля — Дайан Крюгер, немецкая актриса и фотомодель.
- 19 июля
- Винесса Шоу, американская актриса.
- Бенедикт Камбербэтч, английский актёр.
- 23 июля — Александр Олешко, российский певец, актёр телеведущий, Заслуженный артист РФ.
- 25 июля — Тера Патрик, американская киноактриса.
- 27 июля — Фернандо Риксен, нидерландский футболист, полузащитник.
Август
- 9 августа — Одри Тоту, французская киноактриса.
- 25 августа — Александр Скарсгард, шведский актёр.
- 26 августа — Земфира Рамазанова, солистка группы «Земфира».
- 27 августа — Марк Уэббер, австралийский автогонщик, пилот Формулы-1.
Сентябрь
- 3 сентября — Хелависа (настоящее имя имя — Наталья О’Шей), лидер фолк-группы «Мельница», вокалист, автор песен, арфист, писатель.
- 5 сентября — Карис Ван Хаутен, голландская актриса
- 8 сентября — Роман Шаронов, российский футболист, защитник, футбольного клуба «Рубин» (Казань).
- 9 сентября — Полина Агуреева, российская актриса театра и кино, исполнительница романсов, лауреат Государственной премии России.
- 13 сентября — Пума Свид, шведско-финская киноактриса, танцовщица.
- 16 сентября — Алесь Мухин, белорусский предприниматель, капитан команды в клубе «Что? Где? Когда?».
- 21 сентября — Ольга Погодина, российская актриса театра и кино, заслуженная артистка России.
- 22 сентября — Роналдо, бразильский футболист, центральный нападающий бразильского клуба «Коринтианс».
- 23 сентября — Елена Винник, телеведущая («Первый канал»)
- 26 сентября — Михаэль Баллак, немецкий футболист, капитан сборной Германии.
- 27 сентября — Франческо Тотти, итальянский футболист, нападающий и капитан футбольного клуба «Рома».
- 28 сентября — Федор Емельяненко, российский спортсмен, выступающий в смешанных единоборствах, самбо и дзюдо.
- 29 сентября — Андрей Шевченко, украинский футболист.
Октябрь
- 1 октября — Блю Кантрелл, американская R&B/соул-исполнительница.
- 3 октября — Шонн Уильям Скотт, американский актёр, комик.
- 4 октября
- Алисия Сильверстоун, американская актриса.
- Мауро Каморанези, итальянский футболист, полузащитник «Расинг (Авельянеда)» и национальной сборной Италии.
- 5 октября — Рамзан Кадыров, российский государственный и политический деятель, Герой Российской Федерации, президент Чеченской Республики
- 8 октября — Серёга, белорусский хип-хоп исполнитель.
- 12 октября — Виктория Исакова, российская актриса театра и кино, лауреат премий «Чайка», «Триумф» и «Золотой орёл».
- 15 октября — Николай Басков, российский певец и шоумен.
- 21 октября — Эндрю Скотт, ирландский актёр.
- 22 октября — Брэд Стивенс, американский баскетбольный тренер, возглавляющий команду НБА «Бостон Селтикс».
- 23 октября — Райан Рейнольдс, канадский продюсер, актёр.
- 26 октября — Мария Сёмкина, российская киноактриса и модель.
- 31 октября — Гути, испанский футболист, выступающий за «Реал Мадрид».
Ноябрь
- 4 ноября — Дмитрий Ярошенко, российский биатлонист, двукратный чемпион мира.
- 13 ноября — Альбина Ахатова, российская биатлонистка.
- 15 ноября — Виржини Ледуайен, французская киноактриса
- 18 ноября — Стиан Торесен, норвежский музыкант.
- 20 ноября — Лора Харрис, канадская киноактриса.
- 22 ноября
- Вилле Вало, солист группы HIM.
- Торстен Фрингс, немецкий футболист, полузащитник клуба «Вердер» (Бремен) и сборной Германии.
- 29 ноября — Анна Фэрис, американская киноактриса.
Декабрь
- 8 декабря — Доминик Монаган, английский актёр кино и телевидения.
- 23 декабря — Юлия Чепалова, российская лыжница, чемпионка Зимних Олимпийских игр 1998 и 2002 годов.
- 25 декабря — Туомас Холопайнен — финский композитор и поэт, лидер, клавишник и продюсер группы Nightwish.
- 30 декабря — Дэн Фоглер — американский актёр, лауреат премии Тони.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1976 году
- 4 января — Михаил Иосифович Горлаченко — советский военный деятель, Генерал-майор авиации (1943 год).
- 12 января — Агата Кристи, английская писательница (род. 1890).
- 26 апреля — Андрей Антонович Гречко, министр обороны СССР, Маршал Советского Союза.
- 11 мая — финский архитектор Алвар Аалто.
- 14 мая — Курбанов, Мамадали Курбанович, советский партийный и государственный деятель, председатель СНК — Совета Министров Таджикской ССР (1937—1946) (род. 1905)
- 26 мая — Хайдеггер, Мартин, немецкий философ.
- 6 июля — маршал Чжу Дэ — китайский военный и политический деятель, председатель Всекитайского собрания народных представителей (род. 1886).
- 15 августа —Йоханнес Лест (эст. Johannes Lest) (род. 1899) — эстонский лыжник и педагог.[6]
- 26 августа — Иван Алексенко, советский конструктор танков.
- 9 сентября — Мао Цзэдун, китайский политический деятель, теоретик китайского коммунизма.
- 15 декабря — Грегуар Кайибанда, президент Руанды в 1962—1973 годах (род. 1924).
Нобелевские премии
- Физика — Бертон Рихтер и Сэмюэл Тинг — «За основополагающий вклад по открытию тяжёлой элементарной частицы нового типа».
- Химия — Уильям Нанн Липскомб — за исследование структуры боранов.
- Медицина и физиология — Барух Бламберг, Карлтон Гайдузек «За открытия, касающиеся новых механизмов происхождения и распространения инфекционных заболеваний».
- Экономика — Милтон Фридмен — «За достижения в области анализа потребления, истории денежного обращения и разработки монетарной теории, а также за практический показ сложности политики экономической стабилизации».
- Литература — Сол Беллоу — «За гуманизм и тонкий анализ современной культуры, сочетающиеся в его творчестве».
- Премия мира — Бетти Уильямс и Мейрид Корриган — «В знак признания заслуг в деле мира».
См. также
|
Категория:Документы 1976 года в Викитеке? |
|---|
Примечания
- ↑ Новейшая история арабских стран Африки / М. 1990 — С. 68.
- ↑ [kayerkan.blogspot.ru/ Белый олень] (10 октября 2011). Проверено 7 июня 2016.
- ↑ Новейшая история арабских стран Африки / М. 1990 — С. 439.
- ↑ [www.sothis-egypte.com/art_ramses/momie.php Le voyage posthume d'un chef d'état] (французский). Sothis-Egypte. Проверено 17 июля 2013. [www.webcitation.org/6IEBam1oS Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
- ↑ [www.ieee.org/about/awards/medals/bell.html IEEE Alexander Graham Bell Medal]
- ↑ ([www.esbl.ee/biograafia/Johannes_Lest])
| Календарь на 1976 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1976 год
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
