1986 год в музыке
Поделись знанием:
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
(перенаправлено с «1986 в музыке»)
1986 год в музыке | ||
1984 — 1985 — 1986 — 1987 — 1988 | ||
См. также: Другие события в 1986 году События в театре и События в кино |
Содержание
События
- В Зал славы композиторов были включены Чак Берри, Бадди Холли, Джимми Уэбб, Марвин Хэмлиш а также Фелис и Будлё Брайант.
- Из группы Pink Floyd официально уходит Роджер Уотерс
- Официально объявлено о роспуске группы Rainbow
- Сергей Калугин дал свой первый квартирный концерт
- В составе группы «Кино» произошло последнее изменение, бас-гитару повесил на себя Игорь Тихомиров из арт-роковой группы «Джунгли».
- Американский исполнитель кантри-музыки Гарт Брукс женился на своей первой жене Сэнди.
- Распалась британская панк-рок группа The Clash.
Хронология
- 17 января — У Оливии Ньютон-Джон и её мужа, актёра Мэтта Латтанци родилась дочь Хлоя Роуз.
- 23 января — Состоялась первая церемония включения выдающихся музыкантов в Зал Славы Рок-н-ролла. Первыми удостоенными такой чести артистами стали: Чак Берри, Джеймс Браун, Рэй Чарльз, Фэтс Домино, The Everly Brothers, Бадди Холли, Джерри Ли Льюис и Элвис Пресли.
- 1 февраля — В Женеве (Швейцария), состоялось бракосочетание американской певицы и актрисы Дайаны Росс и норвежского бизнесмена и альпиниста Арне Нэсса мл. (несмотря на то, что они официально зарегистрировали свои отношения ещё 23 октября 1985 года в Нью-Йорке). На свадебной церемонии присутствовало около 240 друзей и родственников.[www.people.com/people/archive/article/0,,20092969,00.html]
- 21 февраля — «The Dead Kennedys» отыграли свой последний концерт в Калифорнийском университете в Дэвисе (г. Дэвис, шт. Калифорния, США).
- Леонард Коэн снялся в телешоу «Полиция Майами: отдел нравов», сыграв эпизодическую роль французского агента Интерпола Золана (Zolan).
- 14 марта — Фрэнк Заппа появился в телесериале «Полиция Майами: отдел нравов», сыграв небольшую роль наркоторговца-отшельника Марио Фуэнте (Mario Fuente).
- 27 марта — Сэмми Хагар первый раз выступил с концертом в качестве лид-вокалиста «Van Halen».
- 12 апреля — Вокалистка и основательница женской рок-н-ролльной группы «The Go-Go's», Белинда Карлайл вышла замуж за политика, актёра и продюсера Моргана Мэйсона.
- 2 мая — Суперзвезда кантри-музыки Долли Партон стала совладелицей парка развлечений, названного в её честь Долливудом. Парк расположен в городе Пиджеон-Фордж, в штате Теннесси.
- 5 мая — В Нью-Йорке, США, основатель фирмы грамзаписи «Atlantic Records» а также председатель Зала славы рок-н-ролла Ахмет Эртеган объявил, что местом для строительства музея зала Славы был выбран город Кливленд в штате Огайо.
- 10 мая — Барабанщик «Mötley Crüe» Томми Ли женился на актрисе Хизер Локлир. (Они развелись в августе 1993 года).
- 16 мая — В день своего 40-летия гитарист «King Crimson» Роберт Фрипп женился на Тойе Уиллкокс.
- 31 мая — В г. Лидс (Великобритания) в небольшом пабе «Grove Inn, Holbeck» состоялось первое дебютное выступление супергруппы «The Notting Hillbillies».
- 27 июня — «Black Flag» отыграли свой последний концерт в Детройте, штат Мичиган, США.
- 15 июля — Эрик Клэптон выступил с концертом в национальном выставочном центре Бирмингема (NEC), в котором также приняли участие Фил Коллинз, Грег Филлингейнс и Натан Ист. Видеоверсия концерта была издана на DVD в 2003 году.
- 27 июля — Вокалистка «Heart» Нэнси Уилсон вышла замуж за режиссёра, сценариста и бывшего журналиста «Rolling Stone» Кэмерона Кроу.
- 29 июля — В Нэшвилле, штат Теннесси, американский певец и автор-исполнитель Пол Дэвис подвергся нападению со стороны неизвестного вооружённого преступника подошедшего к нему и потребовавшего бумажник. Музыкант был ранен одним выстрелом в живот, а затем госпитализирован в критическом состоянии. По этому делу никто задержан не был.
- 21 августа — Итальянская модель и актриса Лори Дель Санто родила от рок-музыканта Эрика Клэптона сына Конора.
- 28 августа — Тина Тёрнер была удостоена звезды на Голливудской аллее славы.
- 31 октября — Состоялось открытие надгробного памятника Фёдору Шаляпину на Новодевичьем кладбище в Москве.
- 7 ноября — Кантри-певец Вилли Нельсон принял участие в телешоу «Полиция Майами: отдел нравов», снявшись в роли отставного техасского рейнджера Джейка Пирсона (Jake Pierson).
- 6 декабря — Сергеем Кузнецовым и Юрием Шатуновым была создана группа «Ласковый май».
Образовавшиеся группы
- Green Day
- No Doubt
- Roxette
- Ва-БанкЪ
- The Posies
- Asparez
- Vostan Hayots
- Вопли Видоплясова
- Elips
- Рок-Острова
- Чёрный Лукич
- Ласковый Май
- НИИ Косметики
Выпущенные альбомы
Смотрите также категорию альбомов, выпущенных в 1986 году
- Алла Пугачёва в Стокгольме (Алла Пугачёва)
- Дискоклуб 16 (Валерий Леонтьев)
- 18 (Chicago)
- Abominations of Desolation (Morbid Angel, demo-альбом)
- Animal Magic (The Blow monkeys)
- Who Made Who (AC/DC)
- Balance of Power (Electric Light Orchestra)
- Beyond the Gates (Possessed)
- Счастья в личной жизни! (Алла Пугачёва)
- Black Celebration (Depeche Mode)
- Brotherhood (New Order)
- Cinema (Nazareth)
- Constrictor (Элис Купер)
- Dreams (Klaus Schulze)
- Emerson, Lake and Powell (Emerson, Lake & Palmer)
- Eternal Devastation (Destruction)
- Fahrenheit (Toto)
- I miei americani 2 (Адриано Челентано)
- In The Army Now (Status Quo)
- In the Middle of Nowhere (Modern Talking)
- Inside The Electric Circus (W.A.S.P.)
- Intermission (Dio)
- Invisible Touch (Genesis)
- A Kind of Magic (Queen)
- Labyrinth (Дэвид Боуи)
- Lifes Rich Pageant (R.E.M., 28 июля)
- Master Of Puppets (Metallica)
- Morbid Visions (Sepultura)
- Notorius (Duran Duran)
- Nuovi eroi (Эрос Рамаццотти)
- Obsessed by Cruelty (Sodom)
- Orgasmatron (Motorhead)
- The Other Side of Life (The Moody Blues)
- Peace Sells... But Who's Buying? (Megadeth)
- Please (Pet Shop Boys)
- Pleasure to Kill (Kreator)
- Raised On Radio (Journey)
- Ready for Romance (Modern Talking)
- Red Wave (Аквариум, Кино, Алиса, Странные игры)
- Reign In Blood (Slayer)
- Revenge (Eurythmics)
- Russian Roulette (Accept)
- Scoundrel Days (A-ha)
- Seventh Star (Black Sabbath)
- Somewhere in Time (Iron Maiden)
- True Blue (Мадонна)
- Turbo (альбом) (Judas Priest)
- Twitch (Ministry)
- The Ultimate Sin (Оззи Осборн)
- Walls of Jericho (Helloween)
- Wonderland (Erasure)
- Рок-н-ролльный Марафон (Карнавал, магнитоальбом)
- В добрый час (Машина времени)
- Вернись в Сорренто (АукцЫон)
- Д’обсервер (концертная запись, АукцЫон)
- Девочки-венерочки (Владимир Асмолов)
- Десять стрел (Аквариум)
- Иероглиф (Пикник)
- Музыка драчёвых напильников (Ноль)
- Ночь (Кино)
- Опера-86 (Вежливый отказ)
- Поколение Икс (Алиса)
- Разлука (Наутилус Помпилиус)
- С кем ты? (Ария)
- Светлый металл (Чёрный кофе)
- Учитесь плавать, Любимые песни, Жизнь замечательных мужчин (Центр)
- Нет причин (Левон Варданян)
Лучшие песни года
- «Bizarre Love Triangle» (New Order)
- «Walk This Way» (Aerosmith и Run DMC)
- «Kiss» (Принс)
- «Graceland» (Пол Саймон)
Продажи
- Самый продаваемый альбом в США (Billboard Top 200) — «Whitney Houston» (Уитни Хьюстон)
- Самый продаваемый альбом в Великобритании — «True Blue» (Мадонна)
- Самый продаваемый сингл в США (Billboard Hot 100) — «That’s What Friends Are For» (Дайон Уорвик, Глэдис Найт, Стиви Уандер, Элтон Джон)
- Самый продаваемый сингл в Великобритании — «Don’t Leave Me This Way» (The Communards)
Награды
- «Грэмми» за альбом года — Пол Саймон за «Graceland»
- «Грэмми» за запись года — Стив Уинвуд за «Higher Love»
- «Грэмми» за песню года — «That’s What Friends Are For» (авторы — Берт Бакарак и Кэрол Байер Сейджер)
- Brit Awards за лучшие британские записи: сингл — «West End Girls» (Pet Shop Boys), альбом — «Brothers in Arms» (Dire Straits)
Родились
- 6 февраля — София Нижарадзе, певица
- 21 февраля — Шарлотта Чёрч — британская певица и актриса.
- 9 июля — Кили Уильямс — американская певица и актриса.
- 9 сентября — Кети Топурия — вокалистка группы «А-Студио».
- 3 ноября — Джасмин Трияс, филиппинско-американская певица
Скончались
- 4 января — Фил Линот, ирландский и британский певец, бас-гитарист, основатель группы Thin Lizzy.
- 13 июня — Дин Рид, американский актёр и певец (род. в 1938).
- 27 сентября — Клифф Бёртон, бас-гитарист группы Metallica, бывший участник группы Trauma.
См. также
Напишите отзыв о статье "1986 год в музыке"
Отрывок, характеризующий 1986 год в музыке
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?