1988 год
Поделись знанием:
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
(перенаправлено с «1988»)
Для термина «1988» см. также другие значения.
| Годы |
|---|
| 1984 · 1985 · 1986 · 1987 — 1988 — 1989 · 1990 · 1991 · 1992 |
| Десятилетия |
| 1960-е · 1970-е — 1980-е — 1990-е · 2000-е |
| Века |
| XIX век — XX век — XXI век |
| Григорианский календарь | 1988 MCMLXXXVIII |
| Юлианский календарь | 1987—1988 (с 14 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7496—7497 (с 14 сентября) |
| От основания Рима | 2740—2741 (с 4 мая) |
| Еврейский календарь |
5748—5749 ה'תשמ"ח — ה'תשמ"ט |
| Исламский календарь | 1408—1409 |
| Древнеармянский календарь | 4480—4481 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1437 ԹՎ ՌՆԼԷ
|
| Китайский календарь | 4684—4685 (с 17 февраля) 丁卯 — 戊辰 красный кролик — жёлтый дракон |
| Эфиопский календарь | 1980 — 1981 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 2044—2045 |
| - Шака самват | 1910—1911 |
| - Кали-юга | 5089—5090 |
| Иранский календарь | 1366—1367 |
| Буддийский календарь | 2531 |
| Японское летосчисление | 63-й год Сёва |
1988 (тысяча девятьсот восемьдесят восьмой) год по григорианскому календарю — високосный год, начинающийся в пятницу. Это 1988 год нашей эры, 988 год 2 тысячелетия, 88 год XX века, 8 год 9-го десятилетия XX века, 9 год 1980-х годов.
- В США объявлен «годом читателя».
- Год тысячелетия Крещения Руси.
Содержание
События
См. также: Категория:1988 год
Январь
- 1 января
- В СССР вступил в силу ряд законов об экономических реформах. Начало второго (экономического) этапа перестройки.
- Создана крупнейшая телекоммуникационная компания Франции France Telecom.
- Основана Евангелистская лютеранская церковь, крупнейшая лютеранская церковь в США.
- 3 января — в СССР опубликовано сообщение о возбуждении уголовного дела против пятидесятников Х. Якобса и Р. Метса в Таллине.
- 5 января — в СССР официально прекращено использование карательной психиатрии.
- 6 января
- В СССР городу Брежнев возвращено название Набережные Челны.
- СССР подписал Монреальский протокол к Венской конвенции об охране озонового слоя.
- 7-8 января — Афганская война: бой на высоте 3234.
- 8 января — биржевой мини-крах: промышленный индекс Доу-Джонса упал на 140,58 пунктов или 6,85 % снизившись до значения 1911,31 пункта.
- 13 января — умер президент Тайваня Цзян Цзинго, его преемником стал Ли Дэнхуэй (до 2000).
- 15 января — в Иерусалиме в Куполе Скалы произошли столкновения между палестинскими демонстрантами и израильской полицией, несколько полицейских и не менее 70 палестинцев ранено.
- 18 января
- 22 января — произошло первое столкновение групп организованной преступности в СССР — долгопрудненской и люберецкой.
- 24 января — Катастрофа Як-40 под Нижневартовском.
- 25 января
- Во время телевизионного интервью на канале CBS разгорелся спор между ведущим Дэном Рэтчером и вице-президентом США Джорджем Бушем о роли последнего в деле Иран-контрас.
- В Суринаме вступил в должность президент Рамсевак Шанкар, тем самым ознаменовав конец восьмилетнего периода правления военных.
- 26 января — в Сиднее торжественно отмечена 200-летняя годовщина прибытия в Австралию первых переселенцев из Европы.
Февраль
- 4 февраля — Перестройка: реабилитация Н. И. Бухарина и других по процессу марта 1938 года кроме Г. Г. Ягоды.
- 7 февраля — инаугурация президента Гаити Лесли Манига (до 20 июня). После состоявшихся здесь выборов закончилось двухлетнее пребывание военных у власти.
- 10 февраля — беспорядки во время парламентских выборов в Бангладеш, погибло свыше 100 человек.
- 12 февраля
- В СССР введена в действие 723-километровая высоковольтная ЛЭП Сковородино (Амурская область) — Могоча — Холбон (Читинская область).
- Советско-американское военно-морское столкновение у берегов Крыма. Один из последних инцидентов «холодной войны».
- 13 февраля
- В Степанакерте проходит первый митинг, на котором выдвигаются требования о присоединении НКАО к Армении.
- Европейское сообщество объявило о планах отмены внутренних границ с 1 января 1992 года.
- 13-28 февраля — в Калгари (Канада) состоялись XV Зимние Олимпийские игры.
- 14 февраля — в Парагвае диктатор Альфредо Стресснер переизбран на очередной срок.
- 16 февраля
- Начало студенческих волнений в Сибири против милитаризации обучения (участвовали группы из Новосибирского электротехнического института, ТГУ, Сибирского металлургического института, Новосибирского ГУ, Томского политехнического института, Иркутского ГУ (с 29 марта).
- Первое документированное боевое столкновение с участием американских военных советников в Сальвадоре.
- 17 февраля
- От взрыва бомбы перед зданием First National Bank в Ошакати, Намибия погибло 27 и ранено 70 человек.
- В Ленинграде покончил с собой бард Александр Башлачев.
- 20 февраля
- Областной совет Нагорного Карабаха проголосовал за переход этого региона из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР.
- Первый концерт и официальная дата основания советской рок-группы Агата Кристи.
- 23 февраля — проливные дожди в Бразилии по официальным данным стали причиной гибели 275 человек. Ещё 25000 человек остались без крова.
- 24 февраля — дело Hustler против Джерри Фалуэлла: Верховный суд США встал на сторону журнала Hustler, отменив решение нижестоящего суда о выплате Дж. Фалуэллу 200 000 долларов возмещения.
- 25 февраля — на пост президента Южной Кореи вступил Ро Дэ У (до 1993).
- 26-29 февраля — массовые антиармянские погромы в Сумгаите (Азербайджанской ССР).
- 27 февраля — Катастрофа Ту-134 в Сургуте.
- 28 февраля — президентом Кипра стал Георгиос Василиу (до 1993).
- 29 февраля — опубликованы документы, доказывающие участие действующего президента Австрии Курта Вальдхайма в депортациях во время Второй мировой войны.
Март
- 7 марта — Операция Флавий: в Гибралтаре британский спецназ застрелил 3 безоружных членов ИРА, подозревая их в подготовке теракта.
- 8 марта
- Захват самолёта семьёй Овечкиных в СССР.
- В Форт-Кэмпбелл, Кентукки, США столкнулись два армейских вертолёта UH-60, погибло 17 военнослужащих.
- «Супервторник» в США. В предварительном туре президентских выборов одержал победу Джордж Буш.
- 11 марта
- В СССР произведён запуск искусственных спутников Земли «Космос-1924», «Космос-1925», «Космос-1926», «Космос-1927», «Космос-1928», «Космос-1929», «Космос-1930», «Космос-1931». Выведение на орбиту всех восьми спутников осуществлено одной ракетой-носителем.
- В Утрехте пожар уничтожил консерваторию.
- 13 марта
- В газете «Советская Россия» опубликовано письмо Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами».
- Ректором Галлаудетского университета для глухих в Вашингтоне, США впервые избран глухой доктор Ай Кинг Джордан. Это событие стало важной вехой в борьбе глухих за гражданские права.
- 14 марта — боевые столкновения между Китаем и Вьетнамом из-за нескольких спорных островов (до 17 марта).
- 15 марта
- В США опубликован отчёт НАСА свидетельствующий об ускорении темпов разрушения озонового слоя.
- В США назначен первый чернокожий архиепископ — Юджин Марино из Атланты (интронизирован 5 мая).
- 16 марта
- В Халабдже, Иракский Курдистан, иракские войска использовали химическое оружие против мирного населения. Погибло ок 5 000 и пострадало ок. 20 000 человек.
- США отправили 3 000 военнослужащих в Гондурас.
- 17 марта
- Между СССР и ЦАР восстановлены дипломатические отношения.
- Катастрофа рейса 410 компании Avianca. Колумбийский Боинг 727 врезался в склон горы около границы с Венесуэлой, погибло 143 человека.
- Война за независимость Эритреи: Битва под Афабетом. Командование Надью (эфиопский армейский корпус) в Эритрее атакован с трёх сторон подразделениями Народного фронта освобождения Эритреи (НФОЭ). К 20 марта — войска НФОЭ нанесли тяжёлое поражение эфиопским войскам и заняли Афабет.
- 19 марта — Убийства капралов: в Белфасте, Северная Ирландия боевики ИРА убили двух капралов британской армии Вудса и Хоуэса.
- 20 марта — на парламентских выборах в Национальную ассамблею Сальвадора победу одерживает правая партия Националистический республиканский альянс.
- 22-27 марта — в Будапеште состоялся Чемпионат мира по фигурному катанию.
- 23 марта — в Никарагуа представители командования «контрас» и правительства подписывают соглашение о прекращении огня сроком на 60 дней.
- 24 марта — израильский суд приговорил Мордехая Вануну к 18 годам заключения за разглашение сведений об израильской ядерной программе.
- 25 марта — Демонстрация со свечами в Братиславе, Словакия, первая массовая антикоммунистическая демонстрация за 1980-е годы в Чехословакии.
- 29 марта — в Париже убита представитель Африканского Национального Конгресса Дульсе Семтемпбер.
- 31 марта — телемост Москва-Киев. Произведена хирургическая операция: секторальная резекция левой молочной железы с экспресс-биопсией. Институт онкологии. Хирург Королёв, ассистент Криворотов. Вид обезболивания записан так: «Обезболивание внушением по телемосту Москва-Киев. Внушение проводил врач Анатолий Михайлович Кашпировский».
Апрель
- 2 апреля — после гибели во время беспорядков в штате Пенджаб 120 человек индийские войска взяли под охрану индо-пакистанскую границу для того, чтобы воспрепятствовать проникновению в страну сикхских экстремистов.
- 3 апреля — между Эфиопией и Сомали подписано мирное соглашение, положившее конец продолжавшегося с 1977 года пограничного конфликта.
- 5 апреля — экстремисты из числа мусульман-шиитов захватили пассажирский авиалайнер «Боинг-747» авиакомпании «Кувейт эруэйз» и заставляют экипаж совершить рейс в Иран и на Кипр. Во время захвата самолёта были убиты два заложника (20 апреля захваченный самолёт совершил посадку в Алжире).
- 8 апреля — председателем (официальным главой государства) КНР стал Ян Шанкунь (до 1993).
- 9 апреля — США ввели экономические санкции против Панамы.
- 10 апреля
- В лагере Оджхри между Исламабадом и Равалпинди, Пакистан произошёл взрыв склада боеприпасов, погибло более 1000 человек.
- В Японии открыто движение по Большому мосту Сето.
- 11 апреля — церемония вручения кинопремии «Оскар». 9 Оскаров получил фильм Бернардо Бертолуччи Последний император.
- 13 апреля — в Италии сформировано новое правительство во главе с Чириако де Мита (до 1989).
- 14 апреля — при посредничестве ООН в Швейцарии министрами иностранных дел Афганистана и Пакистана подписаны Женевские соглашения о политическом урегулировании положения вокруг ситуации в ДРА. Гарантами договорённостей стали СССР и США.
- 16 апреля
- В Тунисе израильские коммандос ликвидировали командующего военными отрядами ООП Абу Джихада.
- В Форли, Италия красные бригады убили сенатора Роберто Руффилли, советника премьер-министра Чириако де Мита.
- 18 апреля — ВМС США проводят военную операцию против Ирана («Молящийся богомол»).
- 22 апреля
- После убийства канакскими сепаратистами в Южной Каледонии троих и захвата в плен остальных жандармов Франция ввела в колонию войска.
- Борьба с курением: в США запрещено курение на внутренних авиарейсах длительностью менее 2 часов.
- 27 апреля — Катастрофа кубинского Ан-26 в Анголе.
- 28 апреля — авария рейса 243 компании Aloha. На Гавайях во время полёта самолёт потерял несколько десятков метров обшивки фюзеляжа, погиб 1 человек.
- 30 апреля
- В Брисбене, Австралия, открылась Всемирная выставка 1988 года.
- На конкурсе Евровидение победила канадская певица (выступала от Швейцарии) Селин Дион с песней Ne partez pas sans moi.
Май
- 1 мая — Северный морской путь открыт для движения иностранных торговых судов на всём протяжении в летнее время.
- 2 мая — в Польше прошли многотысячные забастовки рабочих кораблестроительных заводов. Арестованы семь руководителей профсоюза «Солидарность».
- 4 мая — в Хендерсоне, Невада, США произошёл взрыв на фабрике по производству твёрдого ракетного топлива. 2 человека погибло, 372 ранены, разрушения в радиусе до 16 км.
- 8 мая
- В СССР основана ультралиберальная политическая партия Демократический союз во главе с Валерией Новодворской.
- Президентские выборы во Франции. Победу одержал действующий президент Франсуа Миттеран (54 % голосов), победив Жака Ширака.
- 14 мая — около Кэрролтона, Кентукки, США произошло столкновение автобусов. Пьяный водитель выехал на встречную полосу и врезался в школьный автобус, перевозивший группу детей. Погибло 27 человек.
- 15 мая — Афганская война: начат вывод советских войск из Афганистана.
- 16 мая — опубликован доклад министерства здравоохранения США, в котором сказано, что зависимость от никотина подобна зависимости от героина и кокаина.
- 19 мая — сикхские повстанцы, окружённые в Золотом храме Амритсара в Северной Индии, сдались индийским войскам.
- 24 мая — после отказа двигателей самолёт Boeing 737-3T0 компании TACA совершил аварийную посадку на дамбу вблизи Нового Орлеана.
- 29 мая
- Официальный визит президента США Рональда Рейгана в СССР (до 2 июня).
- Президент Пакистана Зия-уль-Хак распустил парламент и отправил в отставку правительство.
- В Стамбуле торжественно открыт Мост Султана Мехмеда Фатиха — второй висячий мост через Босфорский пролив.
- Май — в СССР впервые опубликован роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго».
Июнь
- 1 июня — в Москве Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв и президент США Рональд Рейган подписали Договор о ядерных ракетах средней дальности.
- 4 июня — в 9 час. 32 мин. на станции Арзамас-1 произошёл взрыв трёх вагонов со 117,6 т промышленных взрывчатых веществ. Погиб 91 человек, из них 12 детей, ранено более 700 человек.
- 5 июня — в Богоявленском патриаршем соборе в Москве ведущие представители христианских церквей отметили тысячелетнюю годовщину крещения Руси.
- 6—9 июня — в Троице-Сергиевой лавре (Загорск) состоялся Поместный собор Русской православной церкви, приуроченный к 1000-летию введения христианства на Руси.
- 7 июня — в СССР осуществлён старт космического корабля «Союз ТМ-5», приземление 7 сентября 1988 года. Международный экипаж на старте: командир корабля А. Я. Соловьёв, бортинженер В. П. Савиных и болгарский космонавт-исследователь А. Александров (приземление 17 июня 1988 года).
- с 19 по 27 июня в Ново-Валаамском монастыре проводилась пятая пленарная сессия Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу, её темой стало обсуждение вопроса «Таинство священства в таинственной структуре Церкви, в частности важность апостольского преемства для освящения и единства народа Божия»[1].
- 10 июня — в Москве, в Большом театре Союза ССР состоялся торжественный акт и большой праздничный концерт, посвящённые 1000-летию введения христианства на Руси.
- 11 июня
- Перестройка: постановление Политбюро ЦК КПСС об ускорении процесса реабилитации жертв политических репрессий.
- Впервые использовано название General Public License (GPL).
- На стадионе «Уэмбли», Великобритания состоялся концерт звёзд музыки, кино и комедии в честь 70-летия лидера АНК Нельсона Манделы, находящегося в заключении в ЮАР.
- 12 июня
- Финал первого конкурса красоты в СССР «Московская красавица».
- В СССР 1000-летие крещения Руси отметили как внутрицерковный юбилей.
- 17 июня — приземление корабля Союз ТМ-4. Экипаж посадки — А. Я. Соловьёв, В. П. Савиных и А. Александров (Болгария).
- 19 июня — военный переворот на Гаити, гражданский президент Лесли Манига свергнут генералом Анри Намфи.
- 23 июня — советские войска введены в Армянскую ССР и Азербайджанскую ССР для того, чтобы прекратить пятимесячные беспорядки на межэтнической почве.
- 24 июня — в СССР отравление 47 работниц Миасской швейной фабрики «Гарун» ядовитым газом.
- 25 июня — В финале чемпионата Европы по футболу сборная СССР проиграла сборной Нидерландов со счётом 2:0.
- 26 июня — авиакатастрофа рейса 296 компании Air France в Хасбхейме, Франция. Во время демонстрационного полёта лайнер Airbus A320 задел верхушки деревьев за пределами ВПП и упал в лес, погибло 3 пассажира.
- 27 июня — крушение двух пригородных поездов на Лионском вокзале в Париже. Погибло 56 человек, 57 были ранены.
- 28 июня
- Перестройка: в Москве открылась XIX конференция КПСС (до 1 июля). На конференции был принят проект конституционной реформы: создание двухуровневой представительной системы — Съезда народных депутатов СССР (2250 депутатов) и Верховного Совета СССР (554 члена) и учреждение поста президента СССР.
- В Оберне, Индиана, США четверо рабочих задохнулись на металлогальваническом предприятии, самый тяжёлый инцидент на промышленном предприятии в истории США (пятый рабочий умер 2 дня спустя).
- 30 июня — в Эконе, Швейцария католический архиепископ Марсель Лефевр совершил рукоположение 4 епископов, без согласия папы римского, что привело его к отлучению от церкви.
Июль
- 3 июля — ракетный крейсер Vincennes ВМС США сбивает иранский пассажирский самолёт рейса 655 компании Iran Air, погибло 290 человек.
- 4-15 июля — всеобщая забастовка в Армянской ССР.
- 6 июля
- В Северном море из-за взрыва и пожара разрушена буровая платформа Piper Alpha, погибло 165 нефтяников и 2 спасателя.
- Первое зарегистрированное медицинское загрязнение пляжей в зоне Большого Нью-Йорка (в том числе шприцы и иглы, потенциально заражённые вирусом СПИДа). Из-за этого многие пляжи в зоне Нью-Йорка были закрыты посреди лета.
- 7 июля — Перестройка: в Москве, в Центре международной торговли проведён 1-й международный аукцион произведений советского искусства, подготовленный британским аукционным домом «Сотбис».
- 14 июля
- Перестройка: впервые в истории журналисты телевидения, радио и всех центральных газет были приглашены на заседание Президиума Совета Министров СССР.
- Volkswagen закрыл свой завод в Пенсильвании после 10 лет работы (первый иностранный автозавод в США).
- 19 июля — в СССР опубликовано сообщение об открытии в Тюменской области нового месторождения нефти, названного Тяновским, в память об известном геологе А. В. Тяне.
- 20 июля — на съезде Демократической партии США кандидатом в президенты выдвинут Майкл Дукакис.
- 28 июля — в Москву прибыл с официальным визитом представитель Израиля впервые после разрыва дипломатических отношений с СССР в 1967 году.
- 31 июля — в Багане, Малайзия обрушился мост, погибло 32 человека, ранено 1674.
Август
- 5 августа — отставка лорда-председателя (председателя федерального суда) Саллеха Абаса, ставшая кульминацией конституционного кризиса в Малайзии.
- 6—7 августа — волнения Томпкинс-сквер-парк: в ответ на попытку ввести в парке комендантский час и выдворить из него бездомных, на сторону последних встали посетители парка и случайные прохожие, акция сопровождалась насилием со стороны полиции.
- 7 августа — в Хартуме и соседних провинциях из-за сильнейшего наводнения свыше 1 миллиона граждан Судана остались без крова.
- 8 августа
- 10 августа
- Президентом Эквадора стал Родриго Борха (до 1992).
- По данным ООН население Азии превысило 3 млрд человек.
- Катастрофа Ан-12 в Ейске, 32 человека погибли.
- 12 августа — премьера фильма «Последнее искушение Христа».
- 17 августа
- В СССР создано Всесоюзное общество инвалидов.
- В авиакатастрофе около Бхавалпура, Пакистан погибли президент страны Зия-уль-Хак и посол США Арнольд Рейфел. В стране введено чрезвычайное положение.
- 18 августа — на съезде Республиканской партии США кандидатом в президенты выдвинут Джордж Буш и Дэн Куэйл кандидатом в вице-президенты.
- 19 августа
- Прекращение огня в ирано-иракской войне. 20 августа война завершилась, обе страны заявили о своей победе.
- Смена власти в Бирме: Маунг Маунг сменил на посту президента Сейн Лвина (до 18 сентября).
- 20 августа — на границе Непала и Индии произошло землетрясение силой 6,5 балла по шкале Рихтера, ок. 1 000 человек погибло.
- 21 августа — в СССР первое применение ОМОН: на Пушкинской площади силой разогнана демонстрация в связи с 20-летием ввода советских войск в Чехословакию.
- 24 августа — в СССР, в Чимкенте зарегистрирован первый кооперативный банк.
- 25 августа — пожар уничтожил часть квартала Шиаду, исторического центра Лиссабона.
- 26 августа
- В аэропорту имени Шарля де Голля в Париже задержан Мехран Карими Нассери, «Человек из терминала», где он прожил до 1 августа 2006.
- Катастрофа Let L-410 под Иркутском.
- 28 августа — катастрофа во время авиашоу на военной базе Рамштайн, ФРГ. Три итальянских самолёта столкнулись в воздухе, и один из них упал в толпу зрителей. Погибло 75 и ранено 346 человек.
- 29 августа — в СССР произведён запуск космического корабля «Союз ТМ-6», приземление 21 декабря 1988 года. Международный экипаж на старте: командир корабля Владимир Ляхов (приземление 7 сентября 1988 года), врач-исследователь Валерий Поляков и афганский космонавт-исследователь Абдул Ахад Моманд.
- 31 августа
- В Польше Лех Валенса впервые после запрещения профсоюза «Солидарность» в 1981 году провёл переговоры с властями.
- Сильнейшее наводнение в Бангладеш оставило без крова 25 миллионов жителей.
- Катастрофа Boeing 727 в Далласе.
- август — финский программист Ярко Ойкаринен создал систему мгновенных сообщений IRC.
Сентябрь
- 4 сентября — в Югославии прошли демонстрации сербов и черногорцев, требовавших введения чрезвычайного положения в Косово для защиты жителей от албанских сепаратистов.
- 5 сентября — банковская группа Роберта М. Басса согласилась приобрести крупнейшую в США Американскую ссудно-сберегательную ассоциацию, при государственной субсидии в 2 млрд долларов.
- 7 сентября — приземление корабля Союз ТМ-5. Экипаж посадки — В. А. Ляхов, А. А. Моманд (Афганистан).
- 9 сентября — Катастрофа Ту-134 под Бангкоком.
- 11 сентября — в Эстонской ССР 300 000 человек приняли участие в демонстрации за независимость.
- 12 сентября — ураган Гилберт обрушился на Ямайку, спустя 2 дня он достиг полуострова Юкатан в Мексике, принеся ущерб ок. 5 млрд долларов.
- 15 сентября — Катастрофа Boeing 737 в Бахр-Даре.
- 17 сентября — 2 октября — в Сеуле, Южная Корея состоялись XXIV Летние Олимпийские игры.
- 18 сентября
- Нападение армян в селе Ходжалы в ходе «каменной войны». Первое применение огнестрельного оружия в армяно-азербайджанском конфликте.
- В результате военного переворота на Гаити отстранён от должности президент страны генерал Намфи.
- 19 сентября — Израиль запустил свой первый спутник, предназначенный для ведения военной разведки.
- 20 сентября — в своей речи на Совете Европы британский премьер-министр Маргарет Тэтчер предостерегла страны-участницы ЕЭС от безрассудного движения к политическому и экономическому объединению Европы.
- 21 сентября — в Нагорном Карабахе, СССР, введено чрезвычайное положение.
- 22 сентября
- На буровой платформе Ocean Odyssey в Северном море произошёл прорыв скважины и последующий пожар.
- Бразилия заключила с банками-кредиторами соглашение о пересмотре сроков выплаты своих долгов, сумма которых составила 62,1 млрд долларов США.
- 24-26 сентября — массовые протесты в Западном Берлине во время проведения ежегодного совещания Всемирного банка и МВФ.
- 27 сентября — Катастрофа Ан-8 под Козельском.
- 28 сентября — в СССР совершил первый полёт Ил-96.
- 29 сентября — 26-й старт (STS-26) по программе Спейс Шаттл. 7-й полет шаттла Дискавери. Экипаж — Фредерик Хаук, Ричард Кови, Джон Лоундж, Дэвид Хилмерс, Джордж Нелсон. НАСА возобновило полёты шаттлов, прекращённые после катастрофы Челленджера.
- 30 сентября — Перемены в руководстве СССР: в том числе выход на пенсию Председателя Президиума Верховного Совета Андрея Громыко и ряда других ключевых фигур.
Октябрь
- 1 октября — Михаил Сергеевич Горбачёв занял пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР (официальный глава государства, до 1989).
- 2 октября — основан Народный фронт Эстонии.
- 3 октября
- В МВД СССР сформирован отряд милиции особого назначения (ОМОН), предназначенный для подавления массовых беспорядков.
- Чад и Ливия прекратили военные действия и восстановили дипломатические отношения.
- 4 октября — Канада и США подписали Соглашение о свободной торговле.
- 5 октября
- В Алжире, произошли многотысячные выступления против правительства Фронта Национального Освобождения, к 10 октября выступления подавлены, около 500 человек убиты.
- В Чили президент Аугусто Пиночет потерпел поражение на референдуме по вопросу о продлении своих полномочий.
- 7 октября
- Президиум Верховного Совета Литовской ССР объявил литовский язык государственным.
- Учреждён Народный Фронт Латвии.
- 11 октября
- Перемены в руководстве ЧССР: Ладислав Адамец сменил Любомира Штроугала на посту председателя Совета Министров.
- В колледже Магдалены, Кембридж, Великобритания разрешено обучение женщинам. По этому поводу студенты надели чёрные повязки, а дежурный поднял чёрный флаг.
- 12 октября — подписано торговое соглашение между Израилем и Китаем, подготавливая почву для установления дипломатических отношений.
- 13 октября — в США во время президентских дебатов, телеведущий спросил кандидата от демократов Майкла Дукакиса, поддержал бы тот смертную казнь, если бы преступники изнасиловали и убили его жену. В ответ Дукакис, заявил что всегда боролся со смертной казнью. Позднее он назвал этот момент одной из главных причин поражения на последующих выборах.
- 15 октября — Перестройка: постановление СМ СССР о выпуске акций предприятиями и организациями.
- 16 октября — на советском телевидении впервые начат показ латиноамериканского сериала «Рабыня Изаура».
- 19 октября
- Правительство Великобритании запретило трансляцию интервью с членами ИРА. BBC обошло этот запрет используя профессиональных актёров.
- Катастрофа Boeing 737 под Ахмадабадом, 131 погибший.
- 23 октября
- Учредительный съезд Саюдиса Литвы.
- В Японии выпущена видеоигра Super Mario Bros. 3.
- 26 октября — в ЮАР впервые в истории прошли одновременные выборы в местные советы среди белых, чёрных и цветных граждан и выходцев из Индии.
- 27 октября — президент США Рональд Рейган принял решение снести здание нового американского посольства в Москве из-за обнаруженных подслушивающих устройств в структуре здания.
- 29 октября — президент Пакистана Гулям Исхак Хан вынудил генерала Рахимуддина Хана уйти в отствку с поста губернатора провинции Синдх.
- 30 октября
- Корпорация Филипп Моррис приобрела Kraft Foods за 13,1 млрд долларов США.
- Формула 1: Айртон Сенна впервые стал чемпионом мира, одержав фантастическую победу в Гран-при Японии, занимая 16-место на первом круге, он выиграл в гонке и обошёл по очкам Алена Проста.
- В Куропатах (Белоруссия) многотысячная акция, посвященная памяти жертв политических репрессий, разогнана силой.
Ноябрь
- 1 ноября — в Израиле состоялись парламентские выборы, партия Ликуд получила 47 мест, Рабочая партия — 49, пост премьер-министра сохранил Ицхак Шамир.
- 2 ноября
- В СССР повышение пенсий на 40 %.
- Работу американского Интернета парализовал первый сетевой червь — червь Морриса.
- 3-5 ноября — в Южной Корее прошли многотысячные студенческие демонстрации против бывшего президента Чон Ду Хвана.
- 4 ноября — опубликовано сообщение об открытии в Москве первого инновационного коммерческого банка.
- 8 ноября — президентские выборы в США. Победу одержал кандидат от Республиканской партии Джордж Буш (старший).
- 11 ноября — в СССР основан Инкомбанк.
- 15 ноября
- В МВД СССР создано подразделение по борьбе с организованной преступностью.
- Первый и единственный запуск советского космического корабля многоразового использования «Буран» и ракеты-носителя Энергия.
- Арабо-израильский конфликт: на заседании в Алжире Палестинский Национальный совет провозгласил независимость государства Палестина.
- В Нидерландах впервые использована сертификация Fairtrade.
- 16 ноября
- Верховный Совет Эстонской ССР провозгласил суверенитет республики.
- В Пакистане, впервые за 10 лет, прошли свободные выборы, победу на которых одержала Беназир Бхутто .
- 18 ноября — борьба с наркотиками в США: Рональд Рейган подписал закон о смертной казни за убийства, связанные с наркотиками.
- 21 ноября
- Армянские погромы в Баку, Кировабаде, Нахичевани, Ханларе, Шамхоре, Шеки, Казахе, Мингечауре. Начало исхода беженцев из Азербайджана и Армении. В конце ноября — начале декабря — полная депортация азербайджанцев из Армении (180—200 тысяч человек).
- Федеральные выборы в Канаде, очередную победу одержала Прогрессивно-консервативная партия Канады во главе с премьер-министром Брайаном Малруни.
- 22 ноября
- Начало голодовки студентов в Тбилиси.
- В СССР на керченском заводе «Залив» завершены швартовые испытания 1-го советского атомного лихтеровоза «Севморпуть».
- В США продемонстрирован первый прототип бомбардировщика-невидимки B-2 Spirit.
- 23 ноября
- Из-за продолжающихся межэтнических столкновений в двух районах Азербайджана в СССР вводится чрезвычайное положение.
- Бывший президент Южной Кореи Чон Ду Хван публично признал обвинения в коррупции и объявил, что отправляется в ссылку.
- 24 ноября — Египет и Алжир восстановили дипломатические отношения.
- 26 ноября — в СССР запущен пилотируемый космический корабль Союз ТМ-7, вернулся на Землю 27 апреля 1989 года. Экипаж старта — Волков А. А. (приземление 27 апреля 1989 года), Крикалёв С. К. и гражданин Франции — Ж.-Л. Кретьен.
- 27 ноября — 1 декабря состоялась внеочередная 12-я сессия Верховного Совета СССР 11-го созыва; принятие Закона СССР «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР», Закона СССР «О выборах народных депутатов СССР» положивших начало политической реформы.
- 29 ноября — Перестройка: прекращение глушения радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа» в СССР.
- 30 ноября
- Крупнейший финансируемый выкуп в истории: Kohlberg Kravis Roberts приобрела RJR Nabisco за 25,07 млрд долларов США.
- Полное прекращение глушения зарубежных радиостанций в СССР[3][4].
Декабрь
- 1 декабря
- В Орджоникидзе, Северная Осетия террористы захватили школьный автобус с 30 детьми и учительницей. 2 декабря в обмен на заложников террористам был предоставлен самолёт для вылета в Израиль. 3 декабря террористы задержаны в Израиле и выданы СССР.
- В Мексике в должность президента вступил Карлос Салинас де Гортари (до 1994).
- 2 декабря
- В Пакистане Беназир Бхутто вступила в должность премьер-министра, став первой женщиной во главе правительства исламской страны (до 1990).
- Ураган в Бангладеш. Погибло несколько тысяч человек, 5 млн остались без крова.
- 27-й старт (STS-27) по программе Спейс Шаттл. 3-й полет шаттла Атлантис. Экипаж — Роберт Гибсон, Гай Гарднер, Ричард Маллэйн, Джерри Росс, Уильям Шеперд. Полёт для министерства обороны США.
- 4 декабря — в Испании прошла первая с 1938 года всеобщая 24-часовая забастовка.
- 5 декабря — разгром митинга в Баку, задержано 547 человек. Ночью войска освободили площадь Ленина в Баку от демонстрантов, занимавших её с 18 ноября. Погибли 2 человека.
- 6 декабря — в СССР основан коммерческий банк «Автобанк» (предшественник нынешней финансовой корпорации «Уралсиб»).
- 7 декабря
- Армянской ССР произошло Спитакское землетрясение силой 6,9 баллов по шкале Рихтера. Погибло ок. 25 000 человек, 15 000 — ранено, 400 000 остались без крова.
- Советский лидер Михаил Горбачёв выступил в ООН с «Программой ослабения противостояния», в частности, объявил об одностороннем сокращении вооружённых сил на 10 %.
- В Эстонской ССР эстонский язык объявлен официальным.
- 9 декабря — железнодорожная катастрофа Клэпхем в Великобритании, 35 человек погибло, 500 — ранено.
- 10 декабря — в Армянской ССР арестовано большинство членов комитета Карабах, выступающего за передачу Карабаха Армении.
- 11 декабря — Катастрофа Ил-76 под Ленинаканом — крупнейшая на территории Армении (77 погибших).
- 12 декабря — лидер ООП Ясир Арафат признал «право на существование» Израиля.
- 14 декабря — в Испании прошла всеобщая забастовка в знак протеста против жёстких мер в экономике.
- 15 декабря — после 13 лет бойкота США возобновили официальные контакты с представителями ООП.
- 20 декабря — в Вене подписана Конвенция ООН по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и психотропных средств.
- 21 декабря
- Приземление корабля Союз ТМ-6. Экипаж посадки — В. Г. Титов, М. Х. Манаров и Ж.-Л. Кретьен (Франция).
- Первый полёт самого большого в мире самолёта Ан-225 «Мрия».
- Взрыв Боинга-747 американской компании Pan American над Локерби, Великобритания. Погибло 270 человек. Ответственность за взрыв в 2003 взяла на себя Ливия.
- 22 декабря — в ООН достигнуто соглашение о предоставлении независимости Намибии, выполнение которого увязывается с выводом кубинских войск из Анголы.
- 27 декабря — на сессии Верховного Совета СССР впервые принят бюджет с открытым дефицитом в 7 %.
- 30 декабря
- 31 декабря — Инцидент с Ту-134 в Одессе: самолёт совершил посадку на скорости 415 км/ч — мировой рекорд в гражданской авиации.
Без точных дат
- В Москве образована студия Союз.
- В СССР основана рок-группа Король и Шут.
- В СССР основана рок-группа НАИВ.
- В Италии начат набор в собственный отряд космонавтов.
- В Китае основана телекоммуникационная компания Huawei.
- В США основана компания Cyrix.
- На Тайване основана компания Transcend.
- На основе национальных отрядов ЕКА сформировало единый европейский отряд космонавтов.
- Проложен первый трансатлантический волоконно-оптический коммуникационный кабель, способный обрабатывать 40 000 телефонных звонков одновременно.
- Создана международная террористическая организация Аль-Каида[5].
Продолжающиеся события
- Холодная война
- Перестройка в СССР.
- Гражданская война в Бирме
- Гражданская война в Гватемале
- Война за независимость Эритреи
- Первая гражданская война в Чаде
- Война в Западной Сахаре
- Гражданская война в Эфиопии
- Кампучийско-вьетнамский конфликт
- Гражданская война в Ливане
- Гражданская война в Анголе
- Гражданская война в Мозамбике
- Ачехский конфликт
- Афганская война
- Ирано-иракская война
- Гражданская война в Сальвадоре
- Гражданская война в Никарагуа
- Вторая гражданская война в Судане
- Гражданская война на Шри-Ланке
- Турецко-курдский конфликт
- Первая палестинская интифада
- Лаосско-тайский пограничный конфликт
- Гражданская война в Сомали
Наука
Спорт
Музыка
Кино
Театр
Напишите отзыв о статье "1988 год"
Литература
Изобразительное искусство СССР
Компьютерные игры
Авиация
Общественный транспорт
Метрополитен
Железнодорожный транспорт
Персоны года
Человек года по версии журнала Time — Планета Земля (в опасности, абстрактное понятие).
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1988 году
Январь
- 7 января — Роберт Шиэн, ирландский актёр, наиболее известен ролью Нейтана в сериале «Отбросы».
- 8 января — Адриан Лопес, испанский футболист, центральный нападающий.
- 15 января — Скриллекс, американский бростеп-дабстеп музыкант и продюсер.
- 25 января — Татьяна Головин, французская профессиональная теннисистка российского происхождения.
Февраль
- 4 февраля — Карли Паттерсон, американская гимнастка.
- 14 февраля — Ангел Ди Мария, аргентинский футболист, игрок «ПСЖ»
- 16 февраля — Егор Сальников, российский актёр, поэт.
- 20 февраля — Рианна, певица.
Март
- 2 марта — Мэттью Митчем, австралийский прыгун в воду.
- 6 марта — Симон Миньоле, бельгийский футболист, вратарь «Ливерпуля» и сборной Бельгии.
- 10 марта — Иван Ракитич, хорватский футболист
- 14 марта
- Стефен Карри, баскетболист, игрок «Голден Стейт»
- Саша Грей, американская порноактриса.
- 19 марта — Максим Михайлов, российский волейболист.
- 25 марта — Эрик Кнудсен, канадский актёр.
- 28 марта — Денис Осадчий, украинский бодибилдер.
Апрель
- 2 апреля — Джесси Племонс, актёр («Фарго», «Во все тяжкие», «Что знает Оливия?», «Мастер», «Черная месса»).
- 10 апреля
- Ирина Горбачёва, российская актриса театра и кино, популярный видеоблогер.
- Хэйли Джоэл Осмент, актёр, продюсер («Шестое чувство», «Заплати другому», «Искусственный разум»).
- 14 апреля
- Кристина Асмус, российская актриса театра и кино.
- Роберто Баутиста Агут, испанский профессиональный теннисист.
- 24 апреля
- Алексис Форд, порноактриса.
- Юлианна Караулова, российская эстрадная певица, бывшая солистка группы 5sta Family, финалистка «Фабрики звёзд-5».
Май
- 5 мая — Адель, английская певица, композитор и поэт.
- 6 мая — Алексей Лесуков, российский культурист.
- 10 мая — Адам Дэвид Лаллана, английский футболист, полузащитник клуба «Ливерпуль» и сборной Англии.
- 11 мая — Агне Дитковските, российская актриса литовского происхождения.
- 12 мая — Марсело, бразильский футболист.
- 17 мая — Никки Рид, американская актриса, продюсер и сценарист.
- 24 мая — Илья Ильин, казахстанский тяжелоатлет.
- 25 мая — Камерон ван дер Бург, южноафриканский пловец.
- 26 мая — Хуан Куадрадо, колумбийский футболист.
- 30 мая — Никита Ефремов, российский актёр театра и кино. Сын Михаила Ефремова, внук Олега Ефремова.
Июнь
- 1 июня — Чичарито, мексиканский футболист, игрок клуба «Байер-04»
- 2 июня — Кун Агуэро, футболист, игрок сборной Аргентины
- 7 июня — Екатерина Макарова, российская профессиональная теннисистка.
- 15 июня — Питер Полански, канадский профессиональный теннисист.
- 29 июня — Адриан Маннарино, французский профессиональный теннисист.
Июль
- 3 июля — Анна Михайловская, актриса.
- 21 июля — ДеАндре Джордан-младший, американский баскетболист.
- 29 июля — Тарьей Бё, норвежский биатлонист.
Август
- 5 августа — Федерика Пеллегрини, итальянская пловчиха.
- 8 августа
- Игорь Смольников, футболист, игрок сборной России
- Принцесса Беатриса Елизавета Мария Йоркская, член королевской семьи Великобритании.
- Мадалина Генеа, итальянская модель румынского происхождения.
- 9 августа — Виллиан, бразильский футболист.
- 21 августа — Роберт Левандовски, польский футболист, нападающий
- 22 августа — Артем Дзюба, футболист, игрок сборной России
- 23 августа — Ольга Говорцова, белорусская профессиональная теннисистка.
- 26 августа — Тори Блэк, американская актриса; единственная, удостоившаяся премии AVN лучшей исполнительнице года более одного раза.
- 30 августа — Эрнест Гулбис, латвийский профессиональный теннисист.
Сентябрь
- 8 сентября — Густав Шефер, немецкий музыкант, барабанщик группы Tokio Hotel.
- 14 сентября — Мартен Фуркад, французский биатлонист, двукратный олимпийский чемпион.
- 17 сентября — Павел Мамаев, футболист, игрок клуба «Краснодар»
- 19 сентября — Тимо де Баккер, нидерландский профессиональный теннисист.
- 23 сентября — Хуан Мартин дель Потро, аргентинский профессиональный теннисист.
- 28 сентября — Марин Чилич, хорватский профессиональный теннисист.
- 29 сентября — Кевин Дюрэнт, актёр, продюсер, баскетболист «Оклахома-Сити»
Октябрь
- 2 октября — Юрий Каплан, украинский певец, поэт и композитор.
- 3 октября — Алисия Аманда Викандер, шведская актриса и танцовщица.
- 4 октября — Магдалена Рыбарикова, словацкая профессиональная теннисистка.
- 7 октября — Диего Коста, испанский и бразильский футболист.
- 12 октября — Паулина Андреева, российская актриса театра и кино.
- 15 октября — Месут Озил, немецкий футболист турецкого происхождения, выступающий за лондонский клуб «Арсенал» и национальную сборную Германии
- 17 октября — Иван Дорн, украинский певец, диджей и телеведущий.
- 21 октября — Маурисио, бразильский футболист.
- 28 октября — Евгения (Женя) Александровна Малахова, российская певица и актриса.
- 31 октября — Себастьен Буэми, швейцарский автогонщик.
Ноябрь
- 6 ноября — Эмма Стоун, актриса («Прислуга», «Бёрдмэн»).
- 7 ноября — Александр Долгополов, украинский профессиональный теннисист.
- 18 ноября — Лариса Ильченко, российская пловчиха, специализирующаяся в плавании на открытой воде.
- 21 ноября — Никита Лобинцев, российский пловец.
- 23 ноября — Макс Корж, белорусский певец и автор песен.
Декабрь
- 7 декабря — Натан Эдриан, американский пловец.
- 14 декабря — Ванесса Энн Хадженс, американская актриса, певица.
- 16 декабря — Сергей Песьяков, российский футболист, вратарь московского «Спартака».
- 17 декабря — Дэвид Рудиша, кенийский легкоатлет, бегун на средние дистанции.
- 19 декабря — Санчес Алексис, чилийский футболист, полузащитник лондонского «Арсенала» и национальной сборной Чили.
- 27 декабря — Хэйли Вилльямс, вокалистка группы Paramore.
- 29 декабря — Агнеш Савай, венгерская профессиональная теннисистка.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1988 году Список умерших в 1988 году
- 1 января — Анатолий Акимович Ненартович, советский живописец (род. 1915).
- 3 января — Ирина Мурзаева, советская актриса.
- 14 января — Георгий Маленков, советский государственный и партийный деятель.
- 15 февраля — Ричард Филлипс Фейнман, американский физик.
- 17 февраля — Александр Башлачёв, советский поэт, музыкант.
- 23 февраля — Иосиф Каракис, советский архитектор, художник и педагог.
- 2 марта — Вадим Медведев, советский актер театра и кино.
- 9 марта — Курт Георг Кизингер, федеральный канцлер ФРГ в 1966—1969 годах (род. 1904).
- 5 марта — Иван Любезнов, советский актёр театра и кино.
- 13 марта — Владимир Саксон, советский художник, живописец, график, декоратор.
- 25 марта — Пётр Гальперин, советский психолог.
- 8 апреля — Борис Владимиров, советский актёр театра и кино.
- 15 апреля — Юрий Егоров, советский, нидерландский пианист.
- 25 апреля — Клиффорд Саймак, американский писатель-фантаст, один из основоположников современной американской научной фантастики.
- 2 мая — Павел Кадочников, советский актёр и режиссёр.
- 4 мая — Олег Жаков, советский актёр.
- 8 мая — Роберт Хайнлайн, американский писатель-фантаст.
- 13 мая — Чет Бейкер, американский джазовый музыкант.
- 23 мая — Алексей Лосев, русский философ и филолог.
- 2 июня — Радж Капур, индийский режиссёр, сценарист, продюсер, актёр.
- 5 июня — Авенир Пархоменко, советский живописец (род. в 1921).
- 27 июня — Хиллел Словак, американский гитарист.
- 14 июля — Пётр Вишняков, советский актёр театра и кино.
- 14 августа — Энцо Феррари, итальянский конструктор и предприниматель.
- 17 сентября — Роман Давыдов, советский режиссёр-мультипликатор.
- 28 сентября — Николай Иванович Рубцов, советский геоботаник.
- 28 сентября — Александр Голдштейн[it] (род. 1911), польский/австралийский шахматный композитор.[6]
- 2 октября — Хаменгкубувоно IX, вице-президент Индонезии, султан Джокьякарты.
- 12 октября — Борис Константинович Утехин, советский живописец-пейзхажист (род. 1910).
- 19 октября — Наталия Кончаловская, советская детская писательница, поэтесса и переводчица.
- 20 октября — Владимир Александрович Горб, советский живописец и педагог, заслуженный деятель искусств Российской Федерации (род. 1903).
- 21 ноября — Рэймонд Левенталь, американский пианист.
- 24 ноября — Лев Давыдычев, советский детский писатель.
- 29 ноября — Евсей Моисеенко, советский живописец, график и педагог, народный художник СССР, Герой Социалистического Труда.
- 6 декабря — Рой Орбисон, американский певец и автор песен.
- 8 декабря — Александра Чеснокова, советский живописец (род. в 1908).
- 26 декабря — Херлуф Бидструп — датский художник-карикатурист.
- 30 декабря — Юлий Даниэль, советский поэт, прозаик, переводчик, диссидент.
- 31 декабря
- Владимир Козел, советский актёр театра и кино.
- Чибисов Константин Владимирович, российский физико-химик.
Нобелевские премии
- Физика — Леон Ледерман, Мелвин Шварц и Джек Стейнбергер — «За метод нейтринного луча и доказательство двойственной структуры лептонов посредством открытия мюонного нейтрино».
- Химия — Иоганн Дайзенхофер, Роберт Хубер, Хартмут Михель — «За определение трёхмерной структуры фотосинтетического реакционного центра»
- Медицина и физиология — Сэр Джеймс Блэк — «За открытие важных принципов лекарственной терапии»
- Экономика — Морис Алле — «За продвижение теории рынков и эффективного использования ресурсов».
- Литература — Нагиб Махфуз — «За реализм и богатство оттенков арабского рассказа, который имеет значение для всего человечества».
- Премия мира — Миротворческие силы ООН — «За поддержание мира».
Примечания
- ↑ [www.vatican.va/roman_curia/pontifical_councils/chrstuni/ch_orthodox_docs/rc_pc_chrstuni_doc_19880626_finland_en.html www.vatican.va/19880626 finland en] (англ.) — официальный сайт Ватикана, итоги пятого заседания комиссии
- ↑ Fogarty, Phillipa (7 August 2008). [news.bbc.co.uk/1/hi/world/asia-pacific/7543347.stm Was Burma’s 1988 uprising worth it?]. BBC News
- ↑ [www.memo.ru/history/exp-kpss/Chapter5.htm Экспертное заключение по делу КПСС.]
- ↑ [www.radiojamming.puslapiai.lt/doc/2801.jpg Приказ Министерства связи о прекращении глушения.]
- ↑ [www.nationalsecurity.ru/library/00016/00016alqaida.htm Аль-Каида — Международный исламский фронт джихада против иудеев и христиан]
- ↑ [shamray.com.ua/files/chess/ГОЛДШТЕЙН.pdf Гуляев А. Задачи спасли ему жизнь. (об А. Гольдштейне). «ШвСССР», 1989, 11:24.]
См. также
|
1988 год в Викитеке? |
|---|
Ссылки
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.marshruty.ru/PhotoFiles/b/9/a/2/b9a20436c1a64efb911228ea9b84e612/large/img_0546.jpg 7 декабря — землетрясение в Армении.] |
|
|
[magmonet.alltrades.ru/images/items/56085.jpeg 1988 год - 1 рубль-доллар монета разооружения] |
- [hrono.ru/1988_.html События 1988 года на ХРОНОСе]
- [books.interros.ru/index.php?book=xx&year=1988&mode=print Россия. XX век 1988 год]
- [nasledie.ru/hronica/1988/index.shtml#1 Хроника событий. 1988 год.]
- [www.davno.ru/posters/years/1988/ Советские плакаты 1988 года.]
- [www.kocmoc.info/dssz/b1988.htm Даты зарубежных космических пусков и событий. 1988 год.]
- [www.kocmoc.info/dssf/e1988.htm Космические пуски и события в СССР и России. 1988 год.]
- [www.thepeoplehistory.com/1988.html 1988 including Popular Culture, Prices, Events, Technology and Inventions]
- [www.brainyhistory.com/years/1988.html 1988 in History]
- [www.islandnet.com/~kpolsson/worldhis/wor1988.htm Chronology of World History 1988]
- [www.imdb.com/Sections/Years/1988/ IMDb guide for 1988]
- [www.flickr.com/search/?q=1988 Фотографии 1988 года на flickr.com]
- [community.livejournal.com/ru_hrono/1120.html Русские хроники — 1988 — хронология]
- [web.archive.org/web/20070226114556/rw6ase.narod.ru/0/god/1988.html Радиотехника 1988 года выпуска]
- [books.interros.ru/index.php?book=xx&year=1988&mode=print Россия. XX век 1988 год]
- [www.gorby.ru/rubrs.asp?rubr_id=173 Горбачёв-фонд. Хроника Перестройки. 1988 год.]
- [www.trini.ru/publ/56 Советские почтовые марки 1988 года.]
- [avmalgin.livejournal.com/1730266.html Шлягеры 1988 года]
| Календарь на 1988 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1988 год
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
