199-я стрелковая дивизия (2-го формирования)
199-я стрелковая дивизия 199сд | |
Награды: | |
---|---|
Почётные наименования: |
Смоленская |
Войска: | |
Род войск: | |
Формирование: |
1943 |
Расформирование (преобразование): |
1945 |
Боевой путь | |
199-я стрелковая Смоленская Краснознамённая орденов Суворова и Кутузова дивизия (199 сд) — воинское соединение РККА, принимавшее участие в Великой Отечественной войне.
Боевой период — с 12 июля 1943 года по 9 мая 1945 года
Содержание
История
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Создана весной 1943 года на базе 126-й и 128-й отдельных стрелковых бригад.
Расформирована согласно директиве Ставки ВГК № 11095 командующему войсками 1-го Белорусского фронта «О переименовании фронта в группу советских оккупационных войск в Германии и её составе» от 29 мая 1945 года. Войска обращены на доукомплектование войск группы.
Состав
- 492-й стрелковый полк
- 584-й стрелковый полк
- 617-й стрелковый полк
- 500-й артиллерийский полк,
- 124-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
- 257-я отдельная разведывательная рота
- 335-й саперный батальон
- 569-й отдельный батальон связи (260-я отдельная рота связи)
- 2-й медико-санитарный батальон
- 178-я отдельная рота химзащиты
- 285-я (336-я) автотранспортная рота
- 269-я полевая хлебопекарня
- 32-й дивизионный ветеринарный лазарет
- 1773-я полевая почтовая станция
- 1730-я полевая касса Госбанка[1]
Подчинение
Командиры
- Ларин, Василий Михайлович, полковник (20.05.1943 — 04.06.1943)
- Пояров, Василий Яковлевич, полковник (05.06.1943 — 16.08.1943)
- Кононенко, Матвей Прокофьевич, полковник, с 22.02.1944 генерал-майор (17.08.1943 — 23.08.1944)
- Масленников, Николай Кузьмич, генерал-майор (24.08.1944 — 13.09.1944)
- Кононенко, Матвей Прокофьевич, генерал-майор (14.09.1944 — 18.04.1945)
- Четвертухин, Петр Дмитриевич, полковник (19.04.1945 — 09.05.1945)
Награды и наименования
Награда (наименование) | Дата | За что получена |
---|---|---|
Смоленская | 25 сентября 1943 года | За овладение крупным областным центром городом Смоленск — важнейшим стратегическим узлом обороны немцев на Западном направлении. |
Орден Красного Знамени | ||
Орден Суворова II степени | ||
Орден Кутузова II степени |
Благодарности Верховного Главнокомандующего объявленные дивизии
- За форсирование реки Проня западнее города Мстиславль, прорыв сильно укрепленной обороны немцев, захват районного центра Могилевской области — города Чаусы и освобождение более 200 других населенных пунктов, среди которых Черневка, Ждановичи, Хоньковичи, Будино, Васьковичи, Темривичи и Бординичи. 25 июня 1944 года № 117
- За форсирование реки Днепр прорыв второй оборонительной полосы немцев, подготовленной по западном берегу реки, и овладением крупным областным центром Белоруссии городом Могилев — оперативно важным узлом обороны немцев на минском направлении, а также городами Шклов и Быхов. 28 июня 1944 года № 122
- За овладение городом Черск — важным узлом коммуникаций и сильным опорным пунктом обороны немцев в северо-западной части Польши. 21 февраля 1945 года. № 283
- За овладение городом и крепостью Гданьск (Данциг) — важнейшим портом и первоклассной военно-морской базой немцев на Балтийском море. 30 марта 1945 года. № 319
- За овладение главным городом Померании и крупным морским портом Штеттин, а также заняли города Гартц, Пенкун, Казеков, Шведт. 26 апреля 1945 года. № 344
- За овладение городами Пренцлау, Ангермюнде — важными опорными пунктами обороны немцев в Западной Померании. 27 апреля 1945 года. № 348
- За овладение городами Эггезин, Торгелов, Пазевальк, Штрасбург, Темплин — важными опорными пунктами обороны немцев в Западной Померании. 28 апреля 1945 года. № 350
- За овладение городами Грайфсвальд, Трептов, Нойштрелитц, Фюрстенберг, Гранзее — важными узлами дорог в северо-западной части Померании и в Мекленбурге. 30 апреля 1945 года. № 352
- За овладение городами Штральзунд, Гриммен, Деммин, Мальхин, Варен, Везенберг — важными узлами дорог и сильными опорными пунктами обороны немцев. 1 мая 1945 года. № 354
- За овладение городами Барт, Бад-Доберан, Нойбуков, Варин, Виттенберге и соединении на линии Висмар, Виттенберге с союзными нам английскими войсками. 3 мая 1945 года. № 360
Отличившиеся воины дивизии
Награда | Ф. И. О. | Должность | Звание | Дата награждения | Примечания |
---|---|---|---|---|---|
Вахненко, Алексей Яковлевич | Командир стрелковой роты 617-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
24.03.1945 | ||
Долгополов, Василий Иванович | Командир отделения 257-й отдельной разведроты | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
24.03.1945 | ||
Захаров, Алексей Никонорович | Командир стрелковой роты 492-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
24.03.1945 | ||
Исайко, Михаил Анисимович | Командир взвода автоматчиков 492-го стрелкового полка | 24.03.1945 | |||
Купцов, Дмитрий Александрович | Разведчик 257-й отдельной разведывательной роты | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
24.03.1945 | ||
Лисицын, Константин Сергеевич | Командир 257-й отдельной разведывательной роты | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
24.03.1945 | ||
Мельниченко, Иван Александрович | Командир стрелкового батальона 292-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
24.03.1945 | ||
Моксин, Пётр Васильевич | Командир стрелкового батальона 492-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
29.06.1945 | ||
Терещенко, Михаил Кондратьевич | Командир стрелковой роты 617-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
24.03.1945 | ||
Шамшурин, Александр Яковлевич | Командир — командир пулеметного отделения 492-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
24.03.1945 | ||
Бишовец, Иван Никитович | Командир расчета 120-мм миномета 617-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
17.05.1944 20.07.1944 02.09.1944 29.06.1945 |
||
Булутов, Самбу Хаидович | Командир отделения автоматчиков 584-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
15.02.1945 29.04.1945 15.05.1946 |
||
Казачек, Иван Степанович | Командир отделения минометной роты 492-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
05.09.1944 13.03.1945 29.06.1945 |
||
Фартышев, Трифон Васильевич | Командир минометного расчета 617-го стрелкового полка | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
12.04.1944 13.07.1944 29.06.1945 |
Память
Напишите отзыв о статье "199-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"
Примечания
- ↑ [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_05_01.htmlДействующая армия. Перечни войск. Перечень № 5. Стрелковые, горно-стрелковые, мотострелковые и моторизованные дивизии.]
Ссылки
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd380/default.html Справочник]
- [soldat.ru Справочники и форум на Солдат.ру]
- [www.soldat.ru/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]
Отрывок, характеризующий 199-я стрелковая дивизия (2-го формирования)
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.