19 марта
Поделись знанием:
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
| ← март → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
| 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | ||
| 2023 г. | ||||||
19 марта — 78-й день года (79-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 287 дней.
Соответствует 6 марта юлианского календаря[Комм. 1].
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 19 марта
-
Россия, День моряка-подводника. -
Италия, 
Мальта, 
Лихтенштейн, — День святого Иосифа.
-
Религиозные: -
Православие[1][2][3] - — память великомученика Феодора Тирона (ок. 306) (переходящее празднование в 2016 году);
- — память 42-х мучеников во во Амморее: Константина, Аетия, Феофила, Феодора, Мелиссена, Каллиста, Васоя и прочих с ними (ок. 845);
- — память преподобного Иова, в схиме Иисуса, Анзерского (1720);
- — память преподобномучеников Ко́нона Иконийского и сына его Ко́нона (270—275);
- — святой равноапостольной Елены, обретение ею во Иерусалиме Честно́го креста и гвоздей (326);
- — память преподобного Аркадия Кипрского (ок. 361);
- — икон Божией Матери: Ченстоховской, Шестоковской (XVIII) и «Благодатное Небо» (XIV).
Именины
- Православные: Аетий, Анфим, Аркадий, Васой, Еввул, Евфросин, Елена, Иисус, Иов, Каллист, Конон, Константин, Максим, Мелиссен, Феофил, Фёдор, Юлиан.
События
См. также: Категория:События 19 марта
До XIX века
- 1441 — В Москву вернулся митрополит Исидор (грек по происхождению), подписавший летом 1439 года во Флоренции унию об объединении православной и католической церквей под властью папы римского. По приказу великого московского князя Василия II митрополит был арестован, осуждён церковным судом и посажен в тюрьму. Уния была отвергнута. Через три года Исидору удалось бежать, в Риме он стал кардиналом и получил почётный титул Константинопольского патриарха, да только там уже правили турки.
- 1474 — В Венеции принимается закон об охране изобретений — первый в мире закон об охране авторского права.
- 1682 — Церковный собор во Франции постановляет, что папа римский не имеет права низлагать королей.
- 1697 — началось «Великое посольство» Петра I в Западную Европу. Великими послами выступали Ф. Лефорт, Ф. Головин, П. Возницын, а Пётр I был членом делегации инкогнито под именем Преображенского полка урядника Петра Михайлова. Это длившееся почти полтора года посольство стало первым визитом русского царя в Европу.
XIX век
- 1823 — упразднение Первой Мексиканской империи.
- 1831 — Первое ограбление банка в США. Английский иммигрант Эдвард Смит похитил из City Bank of New York (никакой связи со скандально известным ныне Bank of New York) 245 000 долларов — гигантскую по тем временам сумму. Вскоре преступника удалось схватить (он получил пять лет заключения в тюрьме Синг-Синг) и вернуть бо́льшую часть похищенного.
- 1859 — в Париже прошла премьера оперы Шарля Гуно «Фауст».
- 1898 — Государственный Русский музей принял первых посетителей. Первоначальная экспозиция насчитывала около 6 тысяч произведений. Ныне музей обладает крупнейшей в мире коллекцией русского изобразительного искусства, насчитывающей около 400 тысяч произведений.
- 1899 — Открывается первая в России и Петербурге станция «скорой помощи».
XX век
- 1913 — в «Метрополитен-опера» в Нью-Йорке впервые целиком исполнена опера русского композитора Модеста Мусоргского «Борис Годунов».
- 1917 — в Киеве проходит 100-тысячная демонстрация под лозунгами: «Автономию Украине», «Свободная Украина в свободной России», «Да здравствует свободная Украина с гетманом во главе». Во время первого украинского праздника Свободы демонстрантами разоружается полиция.
- 1918 — Донецко-Криворожская Советская Республика, существовавшая с конца января вошла в состав Украинской советской республики.
- 1922 — в Москве на улице Шаболовка завершено строительство самой высокой в стране 160-метровой Шуховской башни.
- 1927 — в штате Вашингтон мясник обнаруживает в желудке цыплёнка шесть самородков золота.
- 1934 — совхозник Митрофан Никитин открывает огонь из револьвера по гробу Ленина в Мавзолее.
- 1945 — в Асконе (Швейцария) произошла вторая тайная встреча Аллена Даллеса и представителей англо-американского военного командования с Карлом Вольфом в рамках операции «Санрайз».
- 1946 — Мартиника, Гваделупа, Реюньон объявляются департаментами Франции.
- 1950 — принимается Стокгольмское воззвание о запрещении атомного оружия, в котором впервые употребляется фраза «люди доброй воли».
- 1953 — впервые по телевидению была показана церемония вручения «Оскаров».
- 1953 — правительство Канады объявляет о том, что во всех крупных городах страны устанавливаются сирены на случай войны между США и СССР.
- 1955 — в Масаде (Израиль) археологами обнаруживаются останки дворца Ирода.
- 1958 — в Страсбурге открывается первое заседание Европарламента.
- 1964 — руководство фирмы IBM приняло решение о разработке и запуске в производство семейства ЭВМ System/360.
- 1970 — советские диссиденты Андрей Сахаров, Валентин Турчин и Рой Медведев написали открытое письмо на имя Брежнева, Косыгина и Подгорного с призывом провести демократизацию режима. Первая встреча на высшем уровне между ГДР и ФРГ.
- 1974 — идя в ногу со временем, рок-группа Jefferson Airplane сменила своё название на Jefferson Starship.
- 1989 — первый прототип единственного в мире серийного летательного аппарата с поворотными роторами — многоцелевого V-22 «Оспрей» впервые поднялся в воздух и впервые перешёл от вертикального полёта к горизонтальному.
- 1990 — первая Всесоюзная выставка произведений крымскотатарских художников в Доме художников, открылась 19 марта 1990 г. Симферополь, Крым.
- 1994 — теракт в Бакинском метро.
- 1999
- Проводится первая трансляция передач iTV с Шаболовки с использованием технологии IP/TV. Пробные трансляции до этого велись лишь во время нескольких Internet пресс-конференций.
- Совершён террористический акт на Центральном рынке Владикавказа (Северная Осетия).
XXI век
- 2003 — президент США Джордж Буш объявил ультиматум Саддаму Хусейну, фактически возвестив о начале войны против Ирака[4]. Поддержали заявление лидеры Великобритании, Японии, Турции и Австралии, против выступили во Франции, Китае и Канаде[5].
- 2004 — Два разных участника нидерландской Википедии одновременно создали статьи «Lijst van criminelen» и «Lijst van misdadigers». Обе статьи являлись списком преступников (crimineel и misdadiger — синонимы). После этого был сформулирован Закон Мёрфи—Элливы.
- 2006 — в тоннель Московского метрополитена между станциями «Войковская» и «Сокол» провалилась бетонная свая и повредила один из вагонов проезжавшего поезда.[6].
- 2007 — Взрыв метана на угольной шахте «Ульяновская» в Кемеровской области. Спасено 93 человека, 110 человек погибло.
- 2008 — Запуск в МГУ им. Ломоносова самого мощного в России суперкомпьютера «СКИФ МГУ»[7].
- 2011 — Начало интервенции стран НАТО в Ливии.
- 2016 — Катастрофа Boeing 737 в Ростове-на-Дону.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 19 марта
До XIX века
- 1601 — Алонсо Кано (ум. 1667), испанский художник и скульптор.
- 1796 — Карл Голльмик (ум. 1866), немецкий композитор, лексикограф и музыкальный критик.
- 1800 — Василий Бажанов (ум. 1883), богослов, почётный академик Петербургской АН, доктор богословия, протопресвитер. Был одним из переводчиков Библии на русский язык.
XIX век
- 1806 — Юзеф Коженевский, виленский (ум. 1870), польский врач, преподаватель Виленского университета (1827—1832).
- 1813 — Давид Ливингстон (ум. 1873), английский исследователь Африки.
- 1821 — Ричард Фрэнсис Бёртон (ум. 1890), английский исследователь Африки, первооткрыватель озера Танганьика.
- 1824 — Николай Воронцов-Вельяминов (ум. 1864), писатель.
- 1841 — Виктор Буренин (ум. 1926), поэт, публицист, фельетонист.
- 1848 — Уайетт Эрп (ум. 1929), американский страж закона и картёжник времён освоения американского Запада, получил широкую известность благодаря книгам и кинофильмам в жанре вестерн.
- 1861 — Фёдор Никитич Кольбе, русский архитектор, мастер модерна.
- 1865 — Уильям Уилер (ум. 1937), американский энтомолог, исследователь муравьёв и других социальных насекомых.
- 1873 — Макс Регер (ум. 1915), немецкий композитор, пианист, органист.
- 1878 — Владимир Егоров (ум. 1960), российский художник театра и кино, народный художник РСФСР (1944).
- 1882 — Сергей Судейкин (ум. 1946), русский художник, представитель символизма, оформитель в «Метрополитен-опера».
- 1883 — Уолтер Хоуорс (ум. 1950), английский химик, лауреат Нобелевской премии.
- 1892 — Сесар Вальехо (ум. 1938), перуанский поэт.
- 1895 — Максим Фаддеевич Рыльский (ум. 1964), украинский поэт, классик украинской поэзии XX века.
- 1897 — Бетти Компсон, американская актриса.
- 1900 — Фредерик Жолио-Кюри (ум. 1958), французский физик, лауреат Нобелевской премии 1935 года по химии (вместе с женой Ирен Кюри), борец за мир.
XX век
- 1903 — Яков Гудкин (ум. 1979), российский актёр.
- 1905 — Альберт Шпеер (ум. 1981), немецкий архитектор, рейхсминистр вооружений и военной промышленности (1942—1945).
- 1913 — Александр Покрышкин (ум. 1985), советский лётчик-ас, второй по результативности пилот-истребитель среди лётчиков стран антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне, первый трижды Герой Советского Союза, маршал авиации.
- 1924 — Лев Кулиджанов (ум. 2002), советский режиссёр («Когда деревья были большими», «Преступление и наказание»), Герой Социалистического Труда.
- 1926 — Валерио Дзурлини (ум. 1982), итальянский кинорежиссёр («Жестокое лето», «Пустыня Тартари»).
- 1928 — Ханс Кюнг, швейцарский теолог, католический священник и писатель.
- 1930
- Борис Штоколов (ум. 2005), оперный певец (бас), народный артист СССР.
- Анджей Чекальский (польск. Andrzej Czekalski), польский сценарист, режиссёр и автор песен.
- Лина Костенко, украинская поэтесса.
- 1933 — Филип Рот, американский писатель.
- 1935 — Барт Меткалф (англ. Burt Metcalfe), канадский актёр, кинорежиссёр («МЭШ», «Отец невесты»).
- 1943 — Марио Молина, мексиканский химик, один из наиболее известных исследователей озоновых дыр, лауреат Нобелевской премии по химии.
- 1947 — Гленн Клоуз, американская киноактриса.
- 1949 — Валерий Леонтьев, советский и российский эстрадный певец.
- 1950 — Надежда Бабкина (настоящая фамилия Заседателева), народная артистка России, художественный руководитель ансамбля «Русская песня».
- 1955 — Брюс Уиллис, американский киноактёр («Крепкий орешек», «Криминальное чтиво», «Пятый элемент», «Шестое чувство»).
- 1956 — Егор Гайдар (ум. 2009), премьер-министр России (1991—1992).
- 1978 — Ленка Крипач, австралийская певица.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 19 марта
- 1286 — Александр III (р. 1241), король Шотландии (1249—1286 гг.), упал с лошади во время ночного путешествия к своей королеве.
- 1406 — Абдурахман Абу Зейн ибн Мухаммед Ибн Халдун (Abū Zayd ʕAbdu l-Rahman ibn Muħammad ibn Khaldūn al-Haḍramī — بو زيد عبد الرحمن بن محمد بن خلدون الحضرمي, р. 1332), арабский историк и философ. Основной его труд «Книга назидательных примеров по истории арабов, персов, берберов и народов, живших с ними на земле» является основным источником по средневековой истории Северной Африки.
- 1721 — Климент XI (в миру Джанфранческо Альбани, р. 1649), папа римский (1700—1721 гг.).
- 1796 — Стивен Сторас (р. 1762), английский композитор.
- 1822 — Валентин Гаюи — французский благотворитель, педагог, и новатор в день рождения которого отмечают «международный день слепых».
- 1884 — Элиас Лённрот (р. 1802), финский фольклорист, записавший и опубликовавший национальный карело-финский эпос «Калевала».
- 1887 — Юзеф Игнацы Крашевский (р. 1812), польский писатель, публицист, историк.
- 1907
- Томас Бейли Олдрич (р. 1836), североамериканский писатель, поэт и новеллист.
- Фердинанд Юлиус Фагерлин (р. 1825), шведский художник.
- 1916 — Василий Иванович Суриков (р. 1848), русский художник, мастер масштабных исторических полотен.
- 1930 — Артур Джеймс Бальфур (р. 1848), британский государственный деятель.
- 1941 — Николай Семёнович Курнаков (р. 1860), русский физикохимик.
- 1950 — Эдгар Берроуз (р. 1875), американский писатель, автор романов о Тарзане.
- 1953 — Аркадий Дмитриевич Швецов (р. 1892), советский конструктор авиационных двигателей, Герой Социалистического Труда.
- 1955 — Леонид Александрович Говоров (р. 1897) советский военачальник, Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза.
- 1962 — Василий Иосифович Сталин (р. 1921), генерал-лейтенант авиации, сын И. В. Сталина и Надежды Аллилуевой.
- 1976 — Пол Кософф (р. 1950), гитарист английской рок-группы «Free».
- 1982 — Виктор Иванович Кулаков (р. 1910), актёр, Заслуженный артист РСФСР.
- 1987 — Луи де Бройль (р. 1892), французский физик, лауреат Нобелевской премии 1929 года «за открытие волновой природы электронов».
- 1997 — Эжен Гийевик (р. 1907), французский поэт и экономист.
- 2008 — Сэр Артур Кларк, культовый английский писатель-фантаст, учёный, футуролог и изобретатель (р. 1917).
- 2011 — Виктор Иванович Илюхин (р. 1949), российский политик, депутат Государственной думы России.
Народный календарь, приметы и фольклор Руси
Аркадий. Константиновы круги.
- На Аркадия возвращаются из теплых краёв аисты.
- В старину на Руси крестьяне обходили колодцы кругами, чтобы они горькими подземными стоками не полнились, чтобы собиралась в них водица добрая, чистая, сладкая, от всяких хворей свободная.
- Ласточек-касаток заклинали, мол велико уже солнце, что пора собираться из верей к родным гнездам[8].
- Если 19 марта мороз, то будет ещё сорок утренних заморозков.
- Если дятел стучит в марте — то весна будет поздней.
См. также
|
19 марта в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "19 марта"
Комментарии
- ↑ В XX и XXI веках григорианский календарь опережает юлианский на 13 суток. Для других столетий соответствие григорианских и юлианских дат — иное; для правильного пересчёта можно воспользоваться специальным [www.direct-time.ru/index.php?id=12 конвертером дат.]
Примечания
- ↑ [azbyka.ru/days/2015-03-19 Старый стиль, 6 марта, Новый стиль 19 марта, четверг] // Православный церковный календарь
- ↑ [calendar.pravmir.ru/2015/3/19 19 марта 2015 года] // Православие и мир, православный календарь, 2015 г.
- ↑ [azbyka.ru/days/2016-03-19 Старый стиль, 6 марта, Новый стиль 19 марта, суббота] // Православный церковный календарь
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=100974 Буш: мы хотим освободить иракский народ от диктатора]. Вести.ру (18 марта 2003). Проверено 20 марта 2012. [www.webcitation.org/67yI5AXf0 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=22059 Ультиматум Буша. Сторонники войны - в меньшинстве]. Вести.ру (18 марта 2003). Проверено 20 марта 2012. [www.webcitation.org/67yIKwEY2 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
- ↑ [www.rg.ru/2006/03/20/metro-avaria.html «Зеленую ветку» надломили]. Российская газета. Проверено 12 июня 2010.
- ↑ [www.km.ru/magazin/view.asp?id={C6614179-B3CA-468D-9045-3354B1DA3D4E} Новости KM.RU. В МГУ запустили мощнейший в СНГ компьютер]
- ↑ [www.neptun8.ru/Literatura/Primeti03_19.htm Народные приметы 19 марта]
Отрывок, характеризующий 19 марта
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
