Копейка

Поделись знанием:
(перенаправлено с «1 копейка»)
Перейти к: навигация, поиск

Копе́йка (устаревшая форма: копейная монета) — разменная монета России, Приднестровья, Белоруссии (1/100 рубля), Украины (1/100 гривны). От слова «копейка» происходит название монеты Азербайджана — гяпик, (азерб. qəpik, 1/100 маната). Также в Российской империи до 1917, на Дону и Кубани в 1918, в Литве в 1991, Беларуси (1992) и другими эмитентами (трест Арктикуголь, Внешторгбанк — 1961) выпускались бумажные билеты достоинством 1, 2, 3, 5, 10, 15, 20, 25, 50 копеек.





Этимология

Распространённое толкование названия говорит о его происхождении от слова «копьё»: изначально на аверсе копейки изображался Георгий Победоносец, поражающий копьём ЗмияК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4981 день]. Возможно также происхождение от маленьких монет, выпущенных при Иване Грозном, с рисунком всадника с копьемК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4876 дней]. Есть версия, что оно происходило от татарского выражения «динар копеки» (монета копеки)[2].

Копейкой сперва называли «новгородку» — новгородскую деньгу с изображением копейщика. Позже чеканка была перенесена в Москву, были и сабельки — «московки», московские деньги с изображением всадника с саблей (сабляницы). Но именно вес новгородской деньги был равен 1/100 рубля, поэтому её название получило распространение.[3]

Есть версия, что на коне изображался сам Великий князь, так как всадник несёт на себе корону — символ царской власти. И ранее, сабельные деньги Ивана III Васильевича и Василия Ивановича изображали собственно князей — эмитентов. Согласно летописцу:

Того же лета 7043 (1535 год) государь князь великий Иван Васильевич всея Руси, в третье лето государьства своего,… повеле делати денги сребряные новые на своё имя, без всякого примеса из гривенки и (з) скаловые триста денег Новгородских, а в Московское число три рубля Московская равно… а при великом князе Василье Ивановиче бысть знамя на денгах князь велики на коне, а имея мечь в руце, а князь велики Иван Васильевич учини знамя на денгах князь велики на коне, а имея копьё в руце, оттоле прозвавшееся деньги копейные.

Отсюда следует, что новая московская копейная денга весом соответствовала старой чеканенной в Новгороде денге (Времен Василия III Ивановича, тоже сабельной, с титулом «Осподарь всея Руси»), а московская новая сабельная денга чеканилась по старой московской весовой норме. То есть "московка", другими словами московская денга, была ровно в два раза легче денги новгородской, собственно "копейки", и приравнивалась к 1/2 этой "копейки".

Но Владимир Даль в своём толковом словаре «живого великорусского языка», изданном в 1881, придерживается иного мнения, выдвигая версию, что копейка произошла от слова «копить» деньги[4]. Однако в таком случае не понятно, почему «копейкой» называли именно данный тип монет, хотя наряду с ними на Руси существовали такие денежные единицы, как деньга, пуло и другие.

Существует версия[5], что происхождение слова «копейка» связано с монетами хана Кепека (Кебека). После денежной реформы, проведённой ханом в 1320-х годах, появились серебряные динары массой 8 граммов, отличавшиеся от ранее выпускавшихся динаров по стоимости. В обиходе они получили особое название — «Кепек динар» (то есть динары хана Кепека). По мнению ряда историков[5], эти «кепеки» якобы стали называть этим же словом.

Против этой версии говорит то, что монеты хана Кепека не встречаются[3] в археологических раскопках на территории средневековых русских поселений. Поэтому серьёзно эту версию рассматривать нельзя, так как наименование номинала копейки начало с трудом прививаться на Руси со времени денежной реформы Елены Глинской 1535—1538, когда о хане Кепеке (1320) уже давно забыли и денег его по Руси не ходило. Окончательно копейка укрепилась в лексике только к концу XVII в. Впервые это слово было отчеканено в качестве номинала на монете только в 1704 г.

Влияние

  • Название азербайджанского гяпика (1/100 маната) произошло от русского слова «копейка».
  • Автомобиль ВАЗ-2101 часто называют «копейкой».

История

Копейка Елены Глинской

Копейка появилась в результате денежной реформы Елены Глинской, матери Ивана Грозного, проведённой 20 марта 1535 года. Причиной для её введения послужило широкое распространение практики обрезывания находящихся тогда в обиходе серебряных монет, что подрывало основы денежного хозяйства и вызывало недоверие у людей. Вес находившихся в обращении обрезанных денег Василия III, отца Ивана Грозного, составлял в среднем 0,2—0,3 г — около 50 % первоначального веса. После того, как все угрозы наказаний оказались безрезультатными, государство пошло на решительные меры. Все старые монеты, вне зависимости от их целости, были запрещены и заменены новыми.

Русские монеты того времени имели неправильную форму, так как чеканились на расплющенных обрезках серебряной проволоки. Из-за этого получались продолговатые пластинки, на которых выбивались надпись лицевой стороны и рисунок оборотной (из-за характерной формы в нумизматике такие монеты называют «чешуйками»). На новой копейке был изображён всадник с копьём и этим она отличалась от старой московской деньги, где был изображён всадник с саблей.

Первоначальный вес серебряной копейки составлял 0,68 грамма. Её вес взяли от новгородской деньги, которая была в два раза тяжелее московской. Таким образом, счётная единица — один рубль — равнялся 100 новгородским или 200 московским деньгам, или 400 полушкам (половина деньги или четверть копейки).

К XVI столетию сложилась следующая монетная система: копейка (денга новгородская), денга московская (пол копейки), четверец (четверть копейки или "полушка") и медное пуло (в XVI веке за серебряную копейку давали от 40 до 60 медных пул в зависимости от цен на серебро). Четверцы имели изображение птички на одной стороне и титул "Государь" в виде узора на другой. Медные монеты практически не участвовали в торговле, их прекратили выпускать в конце XVI века, в XVII веке была неудачная попытка выпуска медных копеек, равных по курсу серебряным, но успеха она не принесла ("Медный бунт"), только со времени реформ Петра I медная копейка прочно входит в российскую денежную систему в качестве разменной монеты по отношению к серебряному рублю. Изготовление мелких номиналов - денег и полушек - в допетровскую эпоху было не выгодно казне (вследствие трудностей технологического характера при ручном процессе изготовления монет столь маленького размера), поэтому выпуск четверцов был крайне небольшим, а в XVII веке чеканились практически только копейки, тогда как выпуск денег и четверцов (полушек) был ничтожен. Понятия "рубль", "полтина", "алтын" были исключительно счетными (то есть металлических монет таких номиналов не существовало) и содержали соответственно 100, 50 и 3 копейки. В допетровскую эпоху выпускались серебряные алтыны, но в ничтожном количестве, использовались они в виде награды, попытка выпуска крупного серебряного рубля не удалась.

Для бедноты даже одна копейка была очень значительной суммой, в то же время копейками было крайне неудобно осуществлять крупные расчеты, требовались горы монет и много времени на их подсчёт, кроме того ручная чеканка облегчала "труд" фальшивомонетчикам, наводнявших страну фальшивками, поэтому не смотря на удобство десятичной системы (1 рубль = 100 копеек, в то время как в большинстве стран Западной Европы того времени использовались запутанные системы), допетровская денежная система таила в себе массу неудобств. При первой возможноcти Пётр I, не любивший старые порядки и пренебрежительно называвший старые копейки "серебряными блохами", взялся за модернизацию и усовершенствование монетной системы для адаптации её к торговым нуждам как внутри страны, так и на внешнеторговой арене в свете укрепления и значительного расширения торгово-экономических связей с Западной Европой.

Первые копейки Российской империи

В конце XVII века в России начался денежный кризис. Вес серебряной копейки до 1696 года составлял 0,48 грамма. С 1696 года вес серебряной копейки был уменьшен и уже составлял 0,28 грамма. То есть вес счётного рубля (28 граммов) был уравнен с весом европейского талера (без учёта пробы металла). И хотя серебряные копейки имели легенду с именем Петра Алексеевича и чеканились в период его правления, в нумизматике их относят к монетам Допетровской Руси. Для выплаты большой суммы требовалось затратить несколько дней только на подсчёт. И тогда царь Пётр I решил ввести новую денежную систему, которая отвечала бы расширяющейся торговле. В Европе монетная система была более развита, монеты чеканились винтовым прессом на круглых заготовках. Пётр проводил значительное время за границей в период совместного царствования и в начале своего правления, где и ознакомился с работой монетных дворов. Проволочные серебряные копейки Пётр брезгливо называл «вшами». Однако, введение медных монет малого достоинства опасались, боясь недовольства в народе и повтора медных бунтов.

Первым делом была выпущена в обращение медная мелочь достоинством ниже копейки: денга — 1/2 копейки, полушка — 1/4 копейки и полполушка — 1/8 копейки. Полполушка (полуполушка) чеканилась только в 1700 году. Только в 1704 году в обращении появилась медная копейка, равная 1/100 части серебряного рубля, и удалось серебряную копейку заменить медной. Изображение всадника с копьём на копейке просуществовало до конца XVIII века. С 1713 года началась непродолжительная чеканка круглой серебряной копейки (выпуск серебряных копеек дореформенного образца продолжался до 1718 года).

Пётр ввёл счет на рубли и копейки. Прежний счёт на денги и алтыны был запрещен. Алтын — 3 копейки (6 денег), пятиалтынник — 15 копеек (30 денег), рубльК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4674 дня] — 200 денег — стали неупотребительными формами в государственном документообороте.

Кстати, Россия стала первой в мире страной, которая ввела десятичную денежную систему[6]. Только в 1792 году в Североамериканских штатах появилась система доллара и его сотой части — цента, во Франции одна сотая франка — сантим — в 1795 году.

В истории денежного обращения России существовали и другие номиналы, укладывающиеся в десятичную монетную систему: грош (2 копейки), алтын (3 копейки), 4 копейки (двухгрошевик), гривенник (10 копеек), а также дробные номиналы в копейках от рубля — полтина (1/2 рубля — 50 копеек) и полуполтина (1/4 рубля — 25 копеек) и монеты для Польши в двух номиналах, привязанные к курсу злотого из расчёта 1Zl = 15 копеек, достоинством 15 копеек/1 Zloty и 30 копеек/2 Zloty.[7]

Примечательно, что на некоторых медных и серебряных монетах петровской эпохи при обозначении их стоимости использовался оригинальный приём: для грамотных номинал обозначался словом, для неграмотных — соответствующим количеством точек или чёрточек. Этот способ применялся вплоть до 1810 года.

Дата чеканки стала помещаться на монетах Петра I с 1696 года. Вначале она отсчитывалась в соответствии с традиционной на Руси системой счисления времени — от «сотворения мира» и обозначалась буквами славянского алфавита, соответствовавшими определённым числам.

С введением с 1 января 1700 года нового летоисчисления от «рождества Христова», даты на монетах стали обозначаться по вновь введённой системе и постепенно буквы заменялись «арабскими» цифрами.

Последние копейки Российской империи

В 1915 году, пытаясь справиться с расходами по ведению войны, царское правительство Николая II усилило выпуск бумажных денег и, пытаясь бороться с возникшим в народе разменным кризисом, выпустило в обращение даже бумажную копейку. На разменном билете в 1 копейку было написано: «Имѣетъ хожденiе наравнѣ съ мѣдной монетой». На билетах в 2, 3 и 5 копеек: «Имѣютъ хожденiе наравнѣ съ мѣдной монетой». На 50-копеечном — «Имѣетъ хожденiе наравнѣ съ размѣнной серебряной монетой». Подобные разменные билеты в 10, 15 и 20 копеек в обращение не попали из-за опасения, что неграмотное население начнёт путать их со схожими по цветам более мелкими номиналами. Одновременно в обращение были выпущены почтовые марки, повторяющие рисунки марок из серии, посвящённой 300-летию царского Дома Романовых (1, 2, 3, 10, 15, 20 коп.) с надписью на оборотной стороне: «Имѣетъ хожденiе наравнѣ съ мѣдной (размѣнной серебряной) монетой». Эти марки-деньги были напечатаны на тонком картоне и не имели клеевого слоя, хотя почтовое ведомство разрешало клеить их на почтовые отправления вместо обычных почтовых марок.

Германия в 1916 году выпустила для оккупированных немцами земель русского Западного края (Польша и Прибалтика) монеты в номиналах 1, 2 и 3 копейки, отчеканенные из обычного железа на монетных дворах Берлина и Гамбурга. Эти монеты имели русские надписи в три строки: «1 копѣйка 1916», «2 копѣйки 1916», «3 копѣйки 1916». Надписи были обрамлены контурным изображением немецкого Железного креста.

Копейки РСФСР и СССР

Первые советские серебряные монеты с гербом РСФСР достоинством в 10, 15, 20 и 50 копеек датированы 1921 годом. Первая советская копейка вышла в обращение в 1924 году. Эти монеты чеканились на заготовках того же размера, что и регулярные медные монеты царского периода 1868—1917 годов. Кроме того в 1924 году были выпущены в обращение медные монеты достоинством в 2, 3 и 5 копеек (также известны медные монеты номиналом 1 и 2 копейки, датированные 1925 годом, являющиеся нумизматической редкостью), а также серебряные монеты достоинством в 10, 15, 20 и 50 копеек (полтинник). В последующие годы (1925—1928) чеканились медные монеты номиналом в полкопейки. В связи с тем, что монетное производство поглощало много меди, необходимой для промышленности, было принято решение о прекращении выпуска медной копейки. С 1926 года страна перешла на чеканку монет из сплава золотистой бронзы (медь с добавлением алюминия в лигатуру сплава для улучшения ковкости материала), однако попадаются 2, 3 копейки 1961—1991 годов из медно-никелевого сплава (перепутки)[8].

С этого момента копейка стала весить ровно один грамм, две копейки — два грамма, три копейки — три грамма, пять копеек — пять граммов, и в рубле было 100 граммов мелкой монетой[9]. В то же время себестоимость копейки при чеканке была самой дорогой. Изготовление рубля обходилось в 16 копеек, а одной копейки — в 8 копеек[10]. Поэтому при советских денежных реформах старались не изымать из обращения мелкую разменную монету. В 1947 году её вообще не трогали, а при реформе 1961 года наряду с новыми деньгами продолжали оставаться в денежном обращении старые бронзовые монеты номиналом 1, 2 и 3 копейки.

За одну копейку в позднее советское время можно было купить коробок спичек, два почтовых конверта без марок или стакан газированной воды без сиропа. Кроме того, в СССР чеканились монеты номиналом 10, 15, 20 и 50 копеек из медно-никелевого сплава белого цвета.

Копейки конца XX — начала XXI века

Копейки Российской Федерации

Накануне августовского путча 1991 года Государственный банк СССР выпустил в обращение монеты нового дизайна и параметров номиналом в 10, 50 копеек, 1, 5, 10 рублей. После распада СССР инфляция, набрав обороты, «съела» копейку. Центральный банк России официально заявил, что, дожив до своего 460-летия, копейка перестала существовать и ушла в историю[11]. Тем не менее, формально монеты выпусков 1961—1991 годов (и даже монеты 1, 2 и 3 копейки более ранних выпусков) продолжали оставаться законным платёжным средством вплоть до 31 декабря 1998 года, а в 1999—2003 годах теоретически могли быть обменены на новые деньги в соотношении 1000:1.

В результате деноминации российского рубля с 1 января 1998 года в России была реанимирована копейка как 1100 его часть[12]. На всех «новых копейках», как и в 1535 году, имеется изображение всадника с копьём. Рисунок Георгия на реверсе практически идентичен изображению на новгородской иконе XV века «Чудо Георгия о змие». Под левым передним копытом коня на монетах проставлены буквы «М» или «С-П», обозначающие монетный двор.

Производство 1- и 5-копеечных монет в 2000-х годах обходилось дороже их номинальной стоимости, из-за чего представители Банка России предлагали полностью перестать чеканить монеты этого номинала[13][14]. По данным Левада-Центра, 91 % опрошенных высказываются против присутствия в наличном денежном обороте копейки, против пяти копеек — 83 %.[15] В 2012 году выпуск монет номиналом 1 и 5 копеек был прекращён[14], однако в 2014 году выпуск был возобновлён в связи с потребностью в мелких монетах в Крыму, который вошёл в состав России.

Российские копейки образца 1997 года
Монеты образца 1997 года
Изображения Номинал Параметры Описание Годы выпуска
Диаметр Толщина Масса Материал Гурт Реверс Аверс
1 копейка
15,5 мм 1,25 мм 1,50 г Биметалл (сталь, плакированная мельхиором) Гладкий Номинал, растительный орнамент Георгий Победоносец, надпись «БАНК РОССИИ», год чеканки
1997 — 2009, 2014
5 копеек
18,5 мм 1,45 мм 2,60 г
10 копеек
17,5 мм 1,25 мм 1,95 г латунь Рубчатый
(98 рифлений)
Номинал, растительный орнамент Георгий Победоносец, надпись «БАНК РОССИИ», год чеканки
1997 — 2006
1,85 г Биметалл (сталь, плакированная сплавом томпак) Гладкий
2006 — н.в.
50 копеек
19,5 мм 1,50 мм 2,90 г латунь Рубчатый
(105 рифлений)
1997 — 2006
2,75 г Биметалл (сталь, плакированная сплавом томпак) Гладкий
2006 — н.в.

Копейки Республики Беларусь

В 1992 году копейка (белор. капейка) появляется в Белоруссии в виде разменного билета Национального банка Республики Беларусь. 1 копейка равняется 1/100 белорусского рубля, прозванного в народе «зайчиком». Впоследствии инфляция «съела» и белорусскую копейку.

С 1 июля 2016 года, впервые за всю историю белорусской денежной системы, в связи с деноминацией в обращение введены белорусские копейки в виде монет. Выпущены монеты образца 2009 года достоинством 1, 2, 5, 10, 20 и 50 копеек.

Копейки Украины

Новую страницу своей истории копейка (укр. копійка) начала на Украине. В 1992 году были выпущены пробные монеты номиналом «один шаг» и «п’ятдесят шагів», но они не были утверждены как название мелкой украинской монеты. Вокруг будущего названия мелкой монеты было немало разговоров. Некоторые считали, что «копейка» — название русское и для независимой Украины оно не подходит. И всё-таки 2 марта 1992 года постановлением Президиума Верховного Совета Украины название разменной монеты страны определили — «копійка».

Копейки Приднестровья

Монеты достоинством в 5 и 10 копеек (из алюминия), а также достоинством в 25 и 50 копеек (сплав жёлтого цвета) в настоящее время имеют хождение в Приднестровье.

Интересные факты

Самая большая копейка

Самая большая по размеру копейка выпускалась в 1726 году во время правления Екатерины I. Она чеканилась из меди на Екатеринбургском платовом дворе, её вес составлял 16,38 г. Копейка была квадратной формы и размерами 23×23 мм.[16]

Самая тяжелая копейка

Самая тяжелая копейка выпускалась в 1755—1757 годах во время правления Елизаветы Петровны. Она чеканилась из меди на Санкт-Петербургском, Екатеринбургском, московском Красном монетных дворах, её вес составлял 20,48 г.[7] Среди нумизматов она часто называется «облачной» копейкой или копейкой «орел в облаках» из-за изображений на её аверсе и реверсе.

Одинаковый размер монет

Монеты достоинством в 10 копеек не меняют своего диаметра на протяжении столетия. Так, 10 копеек времён Николая II, 10 копеек РСФСР 1921 года, советские гривенники образца 1924, 1931, 1935, 1961 (в том числе и юбилейные образца 1967 года) и 1991 («павловские») годов, а также монеты Российской Федерации образца 1997 года (с последующими изменениями) имеют одинаковый диаметр — около 17 мм.

Единые диаметры сохраняли также монеты достоинством 15 и 20 копеек — со времён их чеканки при Александре II, Александре III, Николае II (серия 1861—1917 гг.) и до момента прекращения выпуска в 1991 году.

Памятники копейке

В России есть несколько памятников копейке и пятаку (в Москве, в Нижнем Новгороде, в Ярославле, Королёве, Новокузнецке, Батайске), а также ряд нереализованных пока проектов (в Новосибирске, в Томске и других городах).

В д. Крестовское Верхозинского сельсовета Шадринского района Курганской области (копейка 1877 года, открыт 16 июля 2016)[17]

Галерея бумажных копеек

Устойчивые выражения

  • Копейка рубль бережёт
  • Копейка к копейке
  • Влететь в копеечку
  • В белый свет как в копеечку
  • Размах — на рубль, удар — на копейку
  • Платить копейки
  • Жизнь-копейка

Напишите отзыв о статье "Копейка"

Примечания

  1. Синчук И. [rursign.com/sites/default/files/Sinchuk_Znak_rublya.pdf «Многоликий знак рубля»] // журнал «Нумизматика» № 12 за ноябрь 2006 г.
  2. [web.archive.org/web/20130411203139/www.nbrb.by/bv/narch/384/11.pdf А. Орлов, От монет пришельцев к рублям и копейкам]
  3. 1 2 А. С. Мельникова. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого. М., Финансы и статистика, 1989
  4. Копейка ; Копейка // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880—1882.</span>
  5. 1 2 [www.nbrb.by/bv/narch/384/11.pdf От монет пришельцев — к рублям и копейкам] (pdf). Проверено 3 сентября 2009. [www.webcitation.org/617d9E8bg Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
  6. И.Г. Спасский. [www.arcamax.ru/books/spassky01/spassky40.htm "Русская монетная система". Попытки изменения монетной системы в XVII в.]. Проверено 3 сентября 2009. [www.webcitation.org/617d9xJiS Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
  7. 1 2 Уздеников В. В. Монеты России 1700—1917 гг.
  8. А. Федорин. "Монеты Страны Советов. 1921—1991 М.: «Красные ворота». Год: 2004
  9. Кроме веса стандарным был размер: диаметр монет 1, 2, 3 и 5 копеек составлял соответственно ровно 15, 18, 22 и 25 мм.
  10. [www2.prosto.lutsk.ua/articles/istoriya-rublya-i-kopeiki История рубля и копейки]
  11. Ольга Савельева. [www.dyhanie.ru/content/view/57031/91/ Виртуальная копейка]. Газета «Дыхание земли». Проверено 3 сентября 2009. [www.webcitation.org/617dAwbhQ Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
  12. Официально до 31 декабря 1998 года «старые» копейки имели хождение (то есть не отменялись после 1991 года вопреки распространённому мнению), но фактически не использовались
  13. [newtimes.ru/articles/detail/28182 До последней копейки]. // The New Times, 4 октября 2010 г.
  14. 1 2 [1bizz.ru/2013/01/23/coins/ Копейки исчезнут из оборота россиян].
  15. [archive.is/20130417001324/www.izvestia.ru/economic/article3119973/ Известия. Ру: Долой копейку!]
  16. [www.russian-money.ru/Coins.aspx?type=content&id=1447&idCategory=8&idSmallCategory=58#label характеристики монеты]
  17. [urfo.org/kurgan/573164.html В Зауралье открылся памятник Копейке]
  18. </ol>

Ссылки

  • [www.statesymbol.ru/currency/20050321/39595552.html История копейки на сайте Statesymbol.Ru]
  • [www.pravda.ru/news/society/fashion/19-03-2007/216874-0 О денежной реформе Елены Глинской на сайте Pravda.ru]
  • [tomovl.ru/money_furs.html Денежная система, золото, серебро и монеты на Руси и в Европе в XV—XVI вв и после]
  • [moneta-imperia.ru/?page_id=113/ Монеты царской России]
  • [www.itacoins.com/coinsrussia/coins1997 Монеты России 1997—2013 года выпуска]
  • [www.cbr.ru/bank-notes_coins/coins/ Современные российские монеты]
  • [www.russian-money.ru/CoinsMainCategory.aspx#label Монеты России]
  • [coinshome.net/search.htm?q=Копейка&searchType=c&locale=ru Фотографии устаревших, современных и юбилейных Копеек разных стран]

Отрывок, характеризующий Копейка

– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.