1 мая
Поделись знанием:
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
| ← май → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
| 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | ||
| 2024 г. | ||||||
1 мая — 121-й день года (122-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 244 дня.
Соответствует 18 апреля юлианского календаря[1].
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 1 мая
-
Первомай. -
Гавайские острова, День Леи — праздник гавайских танцев. -
Испания, Галисия, Праздник Майос (Festa dos Mayos)[2] -
Казахстан, День единства народов Казахстана. -
Канада, Саскачеван, День суслика. -
Россия, Праздник Весны и Труда[3]. -
США:
- День лояльности.
- День детского здравоохранения.
- День права.
-
Франция, День ландыша. -
Украина, День международной солидарности трудящихся[4].
-
Религиозные -
Православие[5][6][7]
- Светлое Христово Воскресение. Пасха (переходящее празднование в 2016 году).
- Память преподобного Иоанна Солунского (Фессалоникийского), ученика прп. Григория Декаполита (820—850).
- Память мучеников Виктора, Зотика, Зинона, Акиндина и Севериана (303).
- Память святителя Космы, исповедника, епископа Халкидонского и преподобного Авксентия (815—820).
- Память мученика Иоанна Нового из Янины (1526).
- Память священномученика Виссариона Селинина, пресвитера (1918);
- Память преподобномученицы Тамары (Сатси), игумении (1942);
- Празднование в честь Максимовской иконы Божией Матери.
Именины
События
См. также: Категория:События 1 мая
до XIX века
- 305 — древнеримские правители Диоклетиан и Максимиан отказались от власти.
- 381 — в Константинополе начался второй Вселенский собор христианской церкви.
- 1006 — вспыхнула сверхновая звезда SN 1006.
- 1328 — по мирному договору 1328 года Англия признала независимость Шотландии.
- 1682 — Людовик XIV торжественно открыл Парижскую Обсерваторию.
- 1699 — Пьер ле Мойн основал первую колонию европейцев в долине реки Миссисипи.
- 1707 — объединение Шотландии с Англией (Англо-шотландская уния), образование Великобритании.
- 1753 — публикация работы «Species Plantarum» (Виды растений) К. Линнея. Эта дата принята за исходный пункт ботанической номенклатуры.
- 1776 — Адам Вайсгаупт основал в Баварии тайное общество Иллюминатов.
- 1786 — в Вене с успехом прошла премьера оперы Вольфганга Амадея Моцарта «Женитьба Фигаро».
XIX век
- 1808 — в Баварии объявлена единая для всех конституция с представительным собранием, основанном на имущественном цензе.
- 1832 — упразднение рескриптом Николая I Виленского университета.
- 1836
- В Александринском театре Санкт-Петербурга прошла премьера пьесы Гоголя «Ревизор».
- Началось строительство первой в России железной дороги по маршруту Петербург—Царское Село—Павловск.
- 1840 — в Англии появились в продаже первые в мире почтовые марки: чёрная однопенсовая («Чёрный пенни») и синяя двухпенсовая с профилем королевы Виктории. Автором идеи использования марок для оплаты почтовых отправлений был Роулэнд Хилл, позже удостоенный рыцарского звания.
- 1851 — в Лондоне, в Хрустальном дворце, прошло открытие первой Всемирной выставки, посвящённой достижениям техники и культуры. Инициатором выставки был принц Альберт, супруг королевы Виктории, а дворец был воздвигнут по проекту Джозефа Пекстона. В 1936 году это уникальное сооружение сгорело дотла.
- 1855 — недалеко от города Фалмут потерпел кораблекрушение британский парусник «John», погибли 196 человек.
- 1863 — Сражение при Чанселорсвилле, день первый.
- 1869 — в Париже открылось кабаре «Фоли-Бержер», прославившееся своим танцовщицами. Особенность всех названий представлений на сцене кабаре заключается в том, что они состоят, как и само название кабаре, ровно из 13 букв (Folies Bergere).
- 1884 — в Чикаго начато строительство 10-этажного дома — первого небоскрёба.
- 1885 — зажигаются первые в Оттаве электрические фонари.
- 1886 — Бирма включается в состав Британской Индии.
- 1886 — 1 мая 1886 года анархические организации США и Канады устроили ряд митингов и демонстраций. По этому дню, в память о казнённых анархистах, Парижский конгресс II Интернационала объявил 1 мая Днём солидарности рабочих всего мира и предложил ежегодно отмечать его демонстрациями с социальными требованиями
- 1887 — основано Общество Красного Креста Японии.
- 1890 — впервые проводится международный первомайский праздник рабочими Австро-Венгрии, Бельгии, Германии, Дании, Испании и другими странами Европы.
- 1891 — первая маёвка в Санкт-Петербурге, организованная социал-демократической группой М. И. Бруснева.
- 1898 — испано-американская война: Битва при Кавите.
- 1899
XX век
- 1907 — во многих европейских столицах прошли демонстрации трудящихся по случаю праздника Первого мая, а в Варшаве в этот день объявлена всеобщая забастовка.
- 1909 — в канадской провинции Онтарио вступил в силу «сухой закон».
- 1912
- Э. В. Роу на аэроплане «Авро» тип Е совершил первый полёт на аэроплане с полностью закрытой пилотской кабиной.
- Впервые напечатана купюра в 5 канадских долларов.
- 1917 — впервые в России праздник 1 Мая отмечается свободно. Активное участие в праздничных демонстрациях и митингах наряду с рабочими принимают солдаты.
- 1918 — впервые над Красной площадью пролетел советский самолёт «Ньюпор-XXI», лётчик И. Н. Виноградов.
- 1919
- Поражение баварской Красной Армии. Падение Баварской Советской Республики.
- На Красной площади состоялось торжественной открытие памятника Степану Разину. На открытии с речью выступил Владимир Ленин.
- 1921
- Открыта первая почтово-пассажирская авиалиния Москва-Орёл-Харьков на самолётах «Илья Муромец».
- Премьера «Мистерии-Буфф» Владимира Маяковского (вторая редакция) в Первом театре РСФСР. Постановщиками были Всеволод Мейерхольд и Валерий Бебутов.
- 1922 — открыта первая в России международная воздушная линия — Москва — Кёнигсберг (авиакомпания Дерулюфт — нем. Deutsche Russian Luftverkehr). В мае 1926 года авиалиния продлена до Берлина.
- 1924
- В Харькове выпущен первый советский гусеничный трактор «Коммунар» серии «Фордзон-Путиловец».
- На Введенской площади (ныне Площадь Журавлёва) Москвы состоялась массовая инсценировка «Всемирная революция».
- 1925 — Кипр объявлен британской коронной колонией. Остров не впервые оказался под английским владычеством: в 1191 году его завоевал Ричард Львиное Сердце.
- 1926 — авиакомпания «Deutsche Luft Hansa» выполнила первый в мире ночной регулярный пассажирский рейс Берлин—Кёнигсберг на самолёте «Junkers G-24».
- 1930
- Опубликовано имя открытой 18 февраля девятой планеты Солнечной системы — Плутон. Это имя было предложено одиннадцатилетней школьницей из Оксфорда Венецией Бёрни, и планета получила его по результатам голосования, прошедшего в обсерватории Лоуэлла 24 марта.
- Создан Московский государственный геологоразведочный университет РГГРУ
- 1932 — в Тушино начал работу планёрный завод Осоавиахима.
- 1933 — установлена телефонная связь между Британией и Индией.
- 1935 — выпущен первый канадский серебряный доллар.
- 1936 — в Комсомольске-на-Амуре собран первый серийный Р-6 (АНТ-7).
- 1937 — завершено строительство канала Москва—Волга.
- 1940 — официально объявлено об отмене Олимпиады 1940 года — в связи с войной.
- 1945 — в Берлине над Рейхстагом водружено Знамя Победы.
- 1946 — австралийские аборигены устроили свою первую промышленную забастовку.
- 1948
- Провозглашено создание КНДР.
- В Бирмингеме (штат Алабама) сенатор от штата Айдахо Глен Тейлор арестован за попытку пройти в дверь «для негров».
- 1950 — в Китайской Народной Республике запрещаются полигамия, детоубийство и браки в детском возрасте.
- 1951 — в Мюнхене начало вещание на страны Восточной Европы «Радио «Свобода»», финансируемое конгрессом США.
- 1954 — в Сеуле преподобный Мун основал Церковь Объединения (Ассоциация Святого Духа за объединение всемирного христианства). В настоящее время у Муна имеются миллионы последователей в 150 странах мира.
- 1960 — в районе Свердловска сбит американский самолёт-разведчик U-2, пилотировавшийся Фрэнсисом Пауэрсом.
- 1961 — Фидель Кастро объявил, что на Кубе отныне не будет выборов.
- 1963
- Во время парадов военной техники в дни празднования 1 мая и 7 ноября на трибунах Мавзолея обязательно присутствовали представители иностранных посольств. На этот раз американцы отказались из-за присутствия Фиделя Кастро в качестве почётного гостя.
- Бывшая голландская колония Западный Ириан, находившаяся под управлением Временной администрации ООН, передана Индонезии.
- 1967 — свадьба Элвиса и Присциллы Пресли.
- 1974 — в Португалии выпускаются на свободу политические заключённые и отменяется цензура в средствах массовой информации.
- 1978
- В Великобритании впервые Первое мая отмечается как государственный праздник.
- Японец Наоми Уэмура в одиночку (впервые в мире) достиг Северного полюса на собачьей упряжке после 54-дневного пути к цели.
- 1979
- Гренландия получила право на самоуправление.
- Элтон Джон первым из звёзд эстрады мирового масштаба выступил в Израиле.
- 1993
- В результате теракта в Коломбо убит президент Шри-Ланки Ранасингхе Премадаса.
XXI век
- 2003 — в Монголии началась приватизация земли. В соответствии с принятым парламентом страны законом, каждая монгольская семья, проживающая в городе, может получить бесплатно 0,07 га земли.
- 2004 — Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия и Эстония вошли в состав Европейского союза. Это расширение — самое крупное в истории ЕС.
- 2007
- конституционный суд Турции аннулировал результаты первого тура президентских выборов.
- Премьер-министр Великобритании, Тони Блэр, впервые назвал министра финансов, Гордона Брауна, своим преемником.
- 2009
- В Швеции легализованы однополые браки.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 1 мая
До XIX века
- 1672 — Джозеф Аддисон (ум. 1719), английский писатель, публицист, просветитель, политический деятель, зачинатель английской журналистики.
- 1764 — Бенджамин Латроб (Benjamin Henry Latrobe; ум. 1820), американский архитектор (здание Капитолия в Вашингтоне).
- 1794 — Фёдор Алексеевич Семёнов (ум. 1860), астроном-любитель. За труд «Таблицы показаний времени лунных и солнечных затмений с 1840 по 2001 г.» удостоен золотой медали Русского географического общества.
XIX век
- 1827 — Жюль Бретон (ум. 1906), французский художник («Возвращение крестьян»).
- 1830 — Гвидо Гезелле (ум. 1899), фламандский поэт и филолог.
- 1852 — Сантьяго Рамон-и-Кахаль (ум. 1934), испанский физиолог, гистолог, лауреат Нобелевской премии 1906 года.
- 1853 — Яков Гордин (ум. 1909), еврейский драматург («Еврейский король Лир», «Бог, человек и дьявол»).
- 1873 — Константин Николаевич Игумнов (ум. 1948), композитор, педагог.
- 1881 — Тейар де Шарден (ум. 1955), французский антрополог, палеонтолог, философ, первооткрыватель синантропа.
- 1891 — Александр Разумный (ум. 1972), режиссёр.
- 1900
- Александер Ват (настоящая фамилия — Хват, ум. 1967), польский поэт, прозаик, переводчик.
- Иньяцио Силоне (ум. 1978), итальянский писатель и политический деятель.
XX век
- 1903 — Георгий Максимович Шубников (ум. 1965), Герой Социалистического Труда, генерал-майор инженерно-технической службы, начальник строительства космодрома Байконур.
- 1905 — Александр Фёдорович Борисов (ум. 1982), киноактёр («Академик Иван Павлов», «Мусоргский», «Верные друзья», «Егор Булычёв и другие», «Максим Перепелица»), народный артист СССР.
- 1905 — Юрий Владимирович Толубеев (ум. 1979), актёр («Возвращение Максима», «Гамлет», «Интервенция», «Достояние республики»), народный артист СССР, Герой Социалистического Труда.
- 1909 — Яннис Рицос (ум. 1990), греческий поэт, лауреат Международной Ленинской премии 1977 года.
- 1910 — Сурая Каджар, азербайджанская и советская певица (ум. 1992).
- 1913
- Балрадж Сахни (Joseph Addison; ум. 1973), индийский актёр, писатель.
- Бобич, Флориян (ум. 1942), югославский политический деятель, Народный герой Югославии.
- 1916 — Гленн Форд (настоящее имя — Гвиллин Самуэль Ньютон Форд), американский киноактёр.
- 1917
- Фёдор Савельевич Хитрук, кинорежиссёр-мультипликатор, народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР («Приключения Бонифация», «Винни-Пух»).
- Даниель Дарье, французская актриса («Тарас Бульба», «Волга в огне», «Лестница»).
- 1919 — Мохаммед Карим Ламрани, марокканский политик. Премьер-министр Марокко в 1971—1972, 1983—1986, 1992—1994 годах.
- 1921 — Нина Архипова, актриса.
- 1923
- Ион Попеску-Гопо (ум. 1989), румынский аниматор.
- Джозеф Хеллер (ум. 1999), американский писатель-романист.
- 1924
- Виктор Астафьев (ум. 2001), писатель («Царь рыба», «Печальный детектив»).
- Давид Абашидзе (ум. 1990), грузинский актёр и режиссёр («Не горюй», «Пиросмани», «Мелодии Верийского квартала»).
- 1928 — Виталий Мельников, режиссёр («Начальник Чукотки», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Старший сын», «Выйти замуж за капитана», «Царская охота»).
- 1929
- Станислав Микульский, польский актёр, исполнитель роли капитана Клосса в сериале «Ставка больше, чем жизнь».
- Игорь Иванович Акимушкин (ум. 1993), писатель, биолог, автор книг о природе и животных («Мир животных» в 6 томах).
- 1934 — Лаура Бетти (Laura Betti; ум. 2004), итальянская актриса.
- 1938 — Валериу Гажиу, молдавский сценарист и режиссёр («Последний гайдук», «Человек идёт за солнцем»).
- 1939
- Виталий Шаповалов, актёр.
- Джуди Коллинз, американская фолк-певица.
- 1942 — Эльёр Ишмухамедов, узбекский режиссёр («Юность гения», «Какие наши годы!»).
- 1944 — Рита Кулидж (Rita Coolidge), американская певица.
- 1946 — Джон Ву, гонконгско-американский режиссёр («Трудная мишень», «Сломанная стрела» и другие боевики).
- 1949 — Ядвига Поплавская, белорусская певица, участница группы «Верасы» («Малиновка», «Я у бабушки живу», «Белый снег»).
- 1951 — Александр Ефремов, белорусский режиссёр («Наш человек в Сан-Ремо»).
- 1954 — Рэй Паркер-младший (Ray Parker, Jr.), американский музыкант, самая известная композиция которого Ghostbusters (1984) стала лейтмотивом фильма «Охотники за привидениями» и достигла первого места в американском хит-параде.
- 1960 — Стив Котен, американский жокей.
- 1962 — Рихард Эйгим, латвийский политик.
- 1968 — Оливер Бирхофф, немецкий футболист.
- 1971 — Амира Казар, французская актриса театра и кино.
- 1973 — Оливер Нёвилль, немецкий футболист.
- 1975 — Светлана Чуйкина, российская актриса театра и кино.
- 1979 — Паули Рантасалми, финский гитарист и композитор, участник финской рок-группы The Rasmus.
- 1982 — Джейми Дорнан, британский актёр, модель и музыкант.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 1 мая
- 1797 — Иоганн Батист Альксингер (род. 1755), немецкий поэт.
- 1813
- Жан Батист Бессьер (р. 1768), маршал Франции при Наполеоне I.
- Жак Делиль (р. 1738), французский поэт, переводчик Вергилия.
- 1840 — Джудитта Гризи (Giuditta Grisi, р. 1805), итальянская оперная певица (меццо-сопрано).
- 1850 — Анри-Мари Дюкроте-де-Блэнвиль (р. 1777), французский зоолог и анатом. Автор термина палеонтология.
- 1870 — Габриель Ламе (р. 1795), французский математик, физик и инженер.
- 1873 — Давид Ливингстон (р. 1813), английский исследователь Африки.
- 1904 — Антонин Дворжак (р. 1841), чешский композитор.
- 1945 — Пауль Йозеф Геббельс (р. 1897), немецкий государственный и политический деятель, министр пропаганды при Гитлере.
- 1946 — Фил Ютци (Philipp Jutzi, р. 1896), немецкий режиссёр.
- 1948 — Давид Петрович Штеренберг (р. 1881), живописец и график.
- 1964 — Николай Леонидович Духов (р. 1904), советский конструктор бронетехники, ядерного и термоядерного оружия, трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской, Ленинской и Государственной премий СССР.
- 1973 — Асгер Йорн (род. 1914), датский художник.
- 1978 — Арам Хачатурян (р. 1903), армянский композитор, народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР, Герой Социалистического Труда, автор знаменитых балетов «Спартак» и «Гаянэ».
- 1979 — Виль Владимирович Липатов (р. 1927), писатель.
- 1983 — Джозеф Руттенберг (р. 1889), американский оператор.
- 1988 — Паоло Стоппа, (р. 1906), итальянский актёр.
- 1994 — Айртон Сенна (р. 1960), бразильский автогонщик, трёхкратный чемпион мира по автогонкам в классе Формула-1.
- 1997 — Бу Видерберг (р. 1930), шведский кинорежиссёр («Эльвира Мадиган», «Джо Хилл», «Виктория»).
- 2001 — Георгий Павлович Менглет (р. 1912), советский и российский актёр театра и кино, народный артист Таджикской ССР (1943), народный артист РСФСР (1956).
- 2005 — Сергей Венедиктович Сартаков (р. 1908), русский советский писатель, лауреат Государственной премии СССР.
Приметы
Кузьма (Козьма). Если начало мая тёплое — в конце будут холода, и наоборот[8].
См. также
|
1 мая в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "1 мая"
Примечания
- ↑ В XX и XXI веках григорианский календарь опережает юлианский на 13 суток.
- ↑ [zelyonayaispaniya.blogspot.com/2010/05/ma-festa-dos-mayos-1.html Праздник Майос (Festa dos Mayos) или 1 мая]
- ↑ [www.consultant.ru/popular/tkrf/14_24.html Трудовой кодекс РФ (ТК РФ) от 30.12.2001 N 197-ФЗ], Глава 18, статья 112.
- ↑ [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/322-08/paran454#n454 Кодекс законів про працю України]
- ↑ [azbyka.ru/days/2015-05-01 Старый стиль, 18 апреля, Новый стиль 1 мая, пятница] // Православный церковный календарь
- ↑ [calendar.pravmir.ru/2015/5/1 1 мая 2015 года] // Православие и мир, православный календарь, 2015 г.
- ↑ [azbyka.ru/days/2016-05-01 Старый стиль, 18 апреля, Новый стиль 1 мая, воскресенье] // Православный церковный календарь
- ↑ [www.rg.ru/2007/04/27/primety.html Приметы]. Российская газета (27 апреля 2007 года). Проверено 12 августа 2010.
Ссылки
- [days.peoples.ru/0501.html Календарь событий — 01.05]
Отрывок, характеризующий 1 мая
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
