2С14

2С14 «Жало-С» в Бронетанковом музее, Кубинка
2С14 «Жало-С»
Классификация	Противотанковая САУ
Боевая масса, т	12,5
Экипаж, чел.	3—4
История
Разработчик	ЦНИИ «Буревестник»
Производитель
Годы разработки	1969—1980
Размеры
Длина корпуса, мм	7510
Длина с пушкой вперёд, мм	9950
Ширина корпуса, мм	2790
Высота, мм	2490
Клиренс, мм	475
Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.	8—10
Лоб башни, мм/град.	6
Вооружение
Калибр и марка пушки	85-мм 2А62
Тип пушки	пушка
Боекомплект пушки	30—40
Прицелы	перископический
Подвижность
Тип двигателя	два ЗМЗ-4905 Производитель:</td> Заволжский моторный завод</td></tr> Марка:</td> два ЗМЗ-4905</td></tr> Тип:</td> спаренные карбюраторные бензиновые</td></tr> Объём:</td> 4 250 см3</td></tr> Максимальная мощность:</td> 120 л. с., при 3400 об/мин</td></tr> Максимальный крутящий момент:</td> 284,4 Н·м, при 2500 об/мин</td></tr> Конфигурация:</td> V8</td></tr> Цилиндров:</td> 8</td></tr> Диаметр цилиндра:</td> 92 мм</td></tr> Ход поршня:</td> 80 мм</td></tr> Степень сжатия:</td> 6,7</td></tr> Тактность (число тактов):</td> 4</td></tr> Порядок работы цилиндров:</td> 1-5-4-2-6-3-7-8</td></tr> Максимальные обороты:</td> 3650</td></tr> Рекомендованное топливо:</td> А-76</td></tr>
Мощность двигателя, л. с.	2 × 120
Скорость по шоссе, км/ч	80
Скорость по пересечённой местности, км/ч	9—10 на плаву
Запас хода по шоссе, км	400—600
Запас хода по пересечённой местности, км	400
Удельная мощность, л. с./т	19,2
Колёсная формула	8х8
Тип подвески	индивидуальная торсионная с гидравлическими амортизаторами
Удельное давление на грунт, кг/см²	1,05—2,21
Преодолеваемый подъём, град.	30
Преодолеваемый ров, м	2,0
Преодолеваемый брод, м	плавает
2С14 на Викискладе?

2С14 «Жало-С» — советская опытная 85-мм батальонная самоходная противотанковая пушка. Разработана в горьковском ЦНИИ «Буревестник» на базе бронетранспортёра БТР-70. Главный конструктор проекта — В. Э. Серебряный.

История создания

После окончания Второй мировой войны к 1948 году Министерством обороны СССР были сформированы требования к танковым и противотанковым орудиям Советской армии. Основными требованиями были: увеличение начальной скорости снаряда и увеличение дальности стрельбы противотанковых орудий. Исследования по этой тематике позволили разработать и принять на вооружение к 1960 году на вооружение Советской армии 100-мм противотанковую пушку МТ-12. Однако, дальнейшее развёртывание работ по проектированию и разработке боеприпасов было признано нецелесообразным, так как в конце 1950-х годов по мнению советского руководства задача борьбы с танками противника должна была быть переложена с классической ствольной артиллерии на противотанковые ракетные комплексы.

С ростом защищённости бронетанковой техники противника от кумулятивных боеприпасов вновь возникла необходимость возобновления работ над повышением бронепробиваемости выстрелов с бронебойными подкалиберными снарядами и как следствие возобновления работ над противотанковыми средствами классической ствольной артиллерии. В 1964 году при разработке новой системы вооружения Ракетных войск и артиллерии СССР 3 Центральным научно-исследовательским институтом Министерства обороны было предложено наряду с противотанковыми ракетными комплексами иметь и противотанковые пушки. В период с 1969 по 1970 год в СССР были начаты работы над новым поколением противотанковых орудий. В полковом и дивизионном звене сухопутных войск предполагалось иметь 100-мм самоходную противотанковую пушку «Норов» и 125-мм самоходную противотанковую пушку «Спрут-С» соответственно. Для батальонного же звена предполагалась разработка лёгких 85-мм противотанковых пушек как в буксируемом так и в самоходном варианте. Полученные проработки легли в основу ОКР под наименованием «Жало-С» (индекс ГРАУ — 2С14).

Головным разработчиком 2С14 был назначен Центральный научно-исследовательский институт «Буревестник». Работы велись в отделе № 32 отделения № 3 под руководством В. Э. Серебряного. Параллельно с самоходным ЦНИИ «Буревестник» вёл работы над буксируемым вариантом, получившим обозначение «Жало-Б» (индекс ГРАУ — 2А55). В рамках работ по созданию буксируемого варианта был создан макетный образец 85-мм пушки под обозначением КМ-33. Используя полученный макетный образец специалистами НИМИ были разработаны и испытаны новые боеприпасы, вошедшие в боекомплект ПТП 2А55 и СПТП 2С14.

К 1975 году был изготовлен опытный образец САУ 2С14, который успешно прошёл заводские испытания, а затем был направлен на полигонные испытания на Ржевский артиллерийский полигон и Бронетанковый полигон в Кубинке. К 1980 году САУ 2С14 прошла весь цикл испытаний, результаты которых межведомственной комиссией были оценены как положительные. Однако, как буксируемая, так и самоходная противотанковые пушки семейства «Жало» на вооружение приняты не были. Несмотря на то, что СПТП 2С14 позволяла успешно бороться с самоходными артиллерийскими установками и лёгкой бронетехникой противника, к моменту завершения работ 85-мм орудие САУ 2С14 не позволяло эффективно бороться с новыми танками противника. Кроме того, калибр 85 мм не подходил для создания управляемых боеприпасов, разработка которых активно велась для других систем более крупного калибра.

Описание конструкции

За базу самоходной противотанковой пушки 2С14 было взято шасси бронетранспортёра БТР-70. Во вращающейся башне устанавливалась 85-мм пушка 2А62, унифицированная по баллистическому решению и боекомплекту с буксируемой противотанковой пушкой 2А55. Пушка 2А62 оснащалась щелевым дульным тормозом с эффективностью 75—80 % и позволяла развивать максимальную скорострельность до 20—25 выстрелов в минуту. В боекомплект входили бронебойные подкалиберные снаряды, не имевшие взаимозаменяемости с другими артиллерийскими системами, состоявшими на вооружении Советской армии. Орудие обеспечивало бронепробиваемость приблизительно в 1,5 раза ниже, чем у 125-мм пушки Д-81. Для наведения на цель использовался перископический прицел. Связь осуществлялась посредством УКВ радиостанции Р-173.

Оценка машины

Сравнительная таблица ТТХ 2С14 с системами предыдущего и следующего поколения

	КСП-76	2С14	2С28
Базовое шасси	ГАЗ-63	ГАЗ-4905	ГАЗ-5923
Боевая масса, т	5,4	12,5	не более 22
Экипаж, чел.	3	3—4	3
Марка орудия	52-П-354У	2А62
Тип установки орудия	рубочная	башенная	башенная
Калибр орудия, мм	76,2	85	125
Бронепробиваемость БПС на дальности 2 км, мм	75	~113	520
Комплекс управляемого вооружения	нет	нет	есть
Возимый боезапас, выстр.	54	30—40
Боевая скорострельность, выстр/мин	15	20—25
Максимальная скорость по шоссе, км/ч	62,5—77	80	100
Максимальная скорость на плаву, км/ч	—	9—10	12

Первые работы по созданию высокоманёвренных колёсных противотанковых пушек были проведены в СССР задолго до появления САУ 2С14, так в 1944 году на базе грузовика ГАЗ-63 была разработана 76-мм самоходная противотанковая пушка КСП-76, однако из-за недостаточной манёвренности она не была принята на вооружение Советской армии. По сравнению с КСП-76 САУ 2С14 обладала рядом преимуществ, например, орудие было установлено в поворотную башню, базовое шасси позволяло развивать большую скорость и преодолевать препятствия вплавь, 85-мм орудие 2А62 обладало большей скорострельностью и бронепробиваемостью и позволяло эффективно бороться с лёгкой бронетехникой и самоходными артиллерийскими орудиями противника. Однако, несмотря на преимущества, САУ 2С14 обладала и недостатками, послужившими причиной отказа от принятия на вооружение. 85-мм орудие не позволяло в обозримом будущем создать комплекс управляемого вооружения, кроме того не обладало достаточной бронепробиваемостью для поражения танков типа М1 и FV4030/4. Позднее, Министерство обороны СССР вновь вернулось к тематике колёсных самоходных противотанковых орудий, открыв работы по созданию 125-мм самоходной противотанковой пушки «Спрут-К». В отличие от 2С14 СПТП «Спрут-К» планировалось вооружить 125-мм орудием, унифицированным по баллистике и боеприпасам с танковой пушкой 2А46, а в качестве базового использовать шасси бронетранспортёра БТР-90. Однако, и эта САУ также не была принята на вооружение, таким образом ниша лёгких высокоманёвренных колёсных противотанковых САУ в организационно-штатной структуре ВС РФ осталась незанятой.

Сравнительная таблица ТТХ 2С25 с зарубежными аналогами

	2С14	AMX-10RC	EE-9
Годы разработки	1969—1980	1970—1981	1970—1975
Экипаж, чел.	3—4	4	3
Масса, т	12,5	15,88	13,4
Калибр орудия, мм	85	105	90
Возимый боезапас, выстр.	30—40	38	44
Максимальная скорость по шоссе, км/ч	80	85	100
Максимальная скорость на плаву, км/ч	9—10	7,2	—
Запас хода по шоссе, км	400—600	1000	880
Колёсная формула	8×8	6×6	6×6/2

Помимо СССР разработки колёсных бронированных машин, способных бороться с танками велись и в других государствах. В 1981 году на вооружение французской армии поступили 105-мм бронированные машины AMX-10RC. Основным вооружением являлась нарезная пушка F2, несовместимая с боекомплектом танковых пушек типа L7. На вооружение бразильской армии в 1975 году поступили бронированные машины EE-9, оборудованные 90-мм противотанковой пушкой. В отличие от СПТП 2С14, борьба с танками не являлась основным предназначением как для AMX-10RC, так и для EE-9. Основной задачей было использование их в качестве БРМ, что сказалось на приборном составе этих машин и тактике применения. Позднее в 1980-е, а затем в 1990-е и 2000-е интерес к созданию колёсных противотанковых машин проявили и другие государства, в результате чего появился отдельный класс техники иногда именуемый как колёсные танки.

Где можно увидеть

• Россия Россия:
  • г. Кубинка — Центральный музей бронетанкового вооружения и техники в Кубинке.

---

Литература

• Авторский коллектив под руководством Панова В. В. 1.2 Противотанковое вооружение. Противотанковая артиллерия // 3 Центральный научно-исследовательский институт Министерства обороны Российской Федерации. Исторический очерк. 3 апреля 1947—2007 / Под ред. Константинова Е. И. — М., 2007. — С. 51—52. — 397 с. — 1000 экз.
• Шарокорад А.Б. «Спрут» и «Жало» // Техника и вооружение: вчера, сегодня, завтра. — М.: Техинформ, 1999. — № 9. — С. 25.
• Карпенко А. В. [bastion-karpenko.narod.ru/sovr_sau_02.pdf «Оружие России». Современные самоходные артиллерийские орудия]. — СПб.: Бастион, 2009. — С. 46. — 64 с.
• Белянская О. Часть 1. 1967—1979 гг. Отделение № 3 // 40 лет на страже отечества и мира. Книга очерков / Под ред. Споршева Г. М. — Юбилейное подарочное издание. — Нижний Новгород: ОАО «ЦНИИ „Буревестник“», 2010. — С. 14. — 106 с.
• Карпенко А.В. Часть 1. Лёгкие самоходные артиллерийские установки // Отечественные самоходные артиллерийские и зенитные установки. — Санкт-Петербург: «Бастион», 2000. — С. 49. — 88 с.
• Foss J. C. Jane's Armour and Artillery 2001—2002. — Jane's Information Group, Inc., 2001. — 938 p. — ISBN 9780710623096.

Ссылки

• [www.vestnik-rm.ru/news-4-93.htm На базе БТР-90 можно было сделать лучший в мире колесный танк]. Вестник Мордовии (2 мая 2011). Проверено 19 января 2014.
• [ria.ru/defense_safety/20120512/647544399.html#14245552419293&message=resize&relto=register&action=addClass&value=registration Россия вряд ли купит лицензию на танк Centauro, полагают эксперты]. РИА «Новости» (12 мая 2012). Проверено 21 февраля 2015.

Отрывок, характеризующий 2С14

Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.