2С4

2С4 «Тюльпан» в парке «Патриот».
2С4
Классификация	самоходный миномёт
Боевая масса, т	27,5
Компоновочная схема	переднемоторная с открытой установкой орудия
Экипаж, чел.	5
История
Разработчик	Уралтрансмаш СКБ-172
Производитель
Годы разработки	с 1966 по 1971
Годы производства	с 1969 по 1988
Годы эксплуатации	с 1972
Количество выпущенных, шт.	не более 588
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	7940 (на марше)
Ширина корпуса, мм	3250
Высота, мм	3255 (на марше)
База, мм	4960
Колея, мм	2720
Клиренс, мм	450
Бронирование
Тип брони	противопульная
Лоб корпуса, мм/град.	30
Вооружение
Калибр и марка пушки	240-мм 2Б8
Тип пушки	гладкоствольный миномёт
Длина ствола, калибров	20,83
Боекомплект пушки	20
Углы ВН, град.	+50…+80°
Углы ГН, град.	При угле ВН +50° −10…+10° При угле ВН +80° −41…+41°
Дальность стрельбы, км	0,8…19,69
Прицелы	МП-46М, ТКН-3А
Пулемёты	1 × 7,62-мм ПКТ
Подвижность
Тип двигателя	В-59У Производитель:</td> ЧТЗ</td></tr> Марка:</td> В-59У</td></tr> Тип:</td> дизельный</td></tr> Объём:</td> 38 880 см3</td></tr> Максимальная мощность:</td> 520 л. с., при 2000 об/мин</td></tr> Максимальный крутящий момент:</td> 2059 Н·м, при 1200—1400 об/мин</td></tr> Конфигурация:</td> V12</td></tr> Цилиндров:</td> 12</td></tr> Расход топлива при смешанном цикле:</td> 180—220 л/100 км</td></tr> Расход топлива на трассе:</td> 165 л/100 км</td></tr> Диаметр цилиндра:</td> 150 мм</td></tr> Ход поршня:</td> 180 мм</td></tr> Степень сжатия:</td> 15</td></tr> Охлаждение:</td> жидкостное </td></tr> Тактность (число тактов):</td> 4</td></tr> Порядок работы цилиндров:</td> 1л-6п-5л-2п-3л-4п- -6л-1п-2л-5п-4л-3п</td></tr> Максимальные обороты:</td> 2000</td></tr> Рекомендованное топливо:</td> многотопливный</td></tr>
Мощность двигателя, л. с.	520
Скорость по шоссе, км/ч	62,8
Скорость по пересечённой местности, км/ч	25—30
Запас хода по шоссе, км	500
Ёмкость топливных баков, л	830
Удельная мощность, л. с./т	19
Тип подвески	индивидуальная торсионная
Удельное давление на грунт, кг/см²	0,605
Преодолеваемый подъём, град.	30°
Преодолеваемая стенка, м	0,7
Преодолеваемый ров, м	2,55
Преодолеваемый брод, м	1,0
2С4 на Викискладе?

2С4 «Тюльпан» (индекс ГАБТУ — объект 305) — советский 240-мм самоходный миномёт артиллерии резерва Верховного Главнокомандования. Разработан на Уральском заводе транспортного машиностроения. Главный конструктор шасси — Г. С. Ефимов, 240-мм миномёта 2Б8 — Ю. Н. Калачников. 2С4 «Тюльпан» предназначен для уничтожения укреплённых зданий, фортификационных сооружений, скоплений живой силы и бронетехники противника, а также уничтожения объектов и целей, поражение которых другим артиллерийским орудиям недоступно.

История создания

В 1945 году закончилась Вторая мировая война, к тому времени на вооружении Советского Союза состояли в основном противотанковые и штурмовые САУ. Основным применением таких САУ было непосредственное сопровождение пехоты и танков и стрельба по вражеским целям прямой наводкой. В то же время в западных странах и США имелись САУ, предназначенные для ведения огня с закрытых позиций. Постепенно самоходная артиллерия в этих странах начала вытеснять буксируемую. Незаменимость самоходной артиллерии в локальных конфликтах стала очевидна, поэтому в период с 1947 по 1953 год были проведены изыскания по созданию новых самоходных гаубиц, однако в 1955 году по указанию Н. С. Хрущёва большинство работ по самоходной артиллерии было прекращено. Некоторое время спустя Министерство обороны СССР пришло к выводам, что стратегическая ядерная война маловероятна, так как приведёт к уничтожению обеих воюющих сторон. При этом более реальными могли стать локальные конфликты с использованием тактических ядерных вооружений. В 1964 году был проведён теоретический анализ, результаты которого показали, что использование самоходной артиллерии совместно с командно-штабными машинами существенно снижает время выполнения огневой задачи, а также уменьшает количество привлекаемого личного состава в артиллерийских группировках и обслуживающих машин в дивизионе.

С отставкой Н. С. Хрущёва разработка самоходной артиллерии в СССР была возобновлена. В 1965 году Министром обороны СССР была утверждена программа развития артиллерийского вооружения, предусматривающая разработку комплексов состоящих из командно-штабных машин и самоходных артиллерийских орудий. В 1966 году в ОКБ-3 Уральского завода транспортного машиностроения под руководством главного конструктора Г. С. Ефимова была начата разработка нового 240-мм самоходного миномёта, а в 1967 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР № 609—201 от 4 июля. В соответствии с этим постановлением была официально начата разработка ОКР под наименованием «Тюльпан» (индекс ГРАУ — 2С4).

Головным разработчиком 2С4 был назначен Уральский завод транспортного машиностроения, миномёт 2Б8 проектировался в СКБ Пермского машиностроительного завода имени В. И. Ленина. Вследствие высокой силы сопротивления откату в 400 тс было решено произвести разгрузку шасси САУ и в боевом положении миномёт устанавливать на опорную плиту, упирающуюся в грунт. В период с мая по июнь 1969 года было закончено изготовление первых трёх опытных образцов, а к 20 октября были завершены заводские испытания, после чего опытные образцы были направлены на полигонные испытания. После завершения испытаний в 1971 году самоходный миномёт 2С4 «Тюльпан» был принят на вооружение Советской армии. «Тюльпан» должен был поступить на вооружение дивизионов артиллерии резерва Верховного Главнокомандования для замены 240-мм буксируемых миномётов М-240.

Серийное производство

Серийное производство самоходного миномёта 2С4 было развёрнуто в 1972 году на Уральском заводе транспортного машиностроения. По состоянию на 1972 год стоимость одной самоходной артиллерийской установки 2С4 составляла 210 тысяч рублей. Изготовлением миномёта 2Б8 занимался Пермский завод имени Ленина. Производство 2С4 продолжалось до 1988 года, всего за 17 лет производства было выпущено 588 миномётов 2Б8.

Описание конструкции

Броневой корпус

Самоходный миномёт 2С4 «Тюльпан» выполнен по оригинальной безбашенной схеме с открытой установкой орудия. Корпус машины сварен из стальных броневых катанных листов и разделён на три отделения: силовое (моторно-трансмиссионное), отделение управления и боевое. В передней части корпуса по правому борту расположено моторно-трансмиссионное отделение. Слева от него находится место механика-водителя с органами управления шасси. За сиденьем механика водителя установлено рабочее место командира машины с поворотной башенкой. В средней и кормовой частях корпуса располагается боевое отделение. В средней части корпуса установлены механизированные укладки барабанного типа для размещения возимого боекомплекта. По обеим сторонам укладок вдоль бортов размещены сидения членов экипажа. По правому борту в передней части находится сидение оператора, в задней — наводчика. По левому борту установлено сиденье оператора. В кормовой части корпуса установлены два топливных бака. На верхнем кормовом листе корпуса установлены балки с шарнирами, на которых закреплена артиллерийская часть самоходного миномёта. Миномёт 2Б8 имеет два положения — походное и боевое. В походном положении плита с миномётом размещены на крыше корпуса. В боевом — миномёт откидывается назад с помощью гидравлической системы и устанавливается на плиту, упирающуюся в грунт.

Вооружение

Основным вооружением является казнозарядный 240-мм миномёт 2Б8. Миномёт крепится рамой опорной плиты к балкам на верхнем кормовом листе корпуса шасси 2С4. Для грубой наводки в вертикальной плоскости (выставление прицела) и заряжания миномёта используется гидросистема. В горизонтальной плоскости и для точной наводки (выставление точных значений прицела и угломера) используется ручной привод. Заряжание миномёта происходит при угле 90 градусов. При заряжании из механизированных боеукладок мина подаётся на направляющие, после чего оператор снаряжает мину необходимым зарядом, затем производится автоматическая досылка выстрела в канал ствола. Для заряжания с грунта миномёт 2С4 оборудован специальной лебёдкой. Выстрел производит наводчик орудия при помощи специального выносного пульта. Возимый боекомплект «Тюльпана» составляет либо 20 фугасных мин, либо 10 активно-реактивных. Максимальная скорострельность при угле возвышения 60° и среднем положении ствола — 1 выстрел за 62 секунды.

В основной боекомплект миномёта 2Б8 входят фугасные мины 53-Ф-864 с максимальной дальностью стрельбы в 9,65 км, а также активно-реактивные мины 3Ф2 с максимальной дальностью стрельбы в 19,69 км. В 1982 году на вооружение 2С4 был принят корректируемый снаряд «Смельчак». Кроме того, для 240-мм миномётов М-240 и 2С4 разработаны: зажигательные мины «Сайда», снаряжённые напалмом и образующие устойчивые очаги возгорания на площади 7850 м² вокруг центра разрыва снаряда, кассетные мины «Нерпа», снаряжённые осколочно-фугасными боевыми элементами 3ОФ16, ядерные снаряды мощностью 2 килотонны в обычном и активно-реактивном варианте, а также нейтронные снаряды «Смола» и «Фата». Дополнительно самоходный миномёт 2С4 оборудован 7,62-мм пулемётом ПКТ. Пулемёт установлен на вращающейся башенке командира, углы вертикального наведения составляют от −6° до +15°, а горизонтального — от 164° влево до 23° вправо. Для личного оружия расчёта миномёта предусмотрены два крепления под автоматы АКМС, а также крепление для сигнального пистолета. Для борьбы с бронетехникой противника в корпусе САУ имеются крепления для противотанкового гранатомёта РПГ-7В. В возимый боекомплект дополнительного вооружения входят: 1500 патронов для пулемёта, 600 патронов для автоматов, 18 ракет к сигнальному пистолету и 2 гранаты для противотанкового гранатомёта.

Применяемые боеприпасы

Номенклатура применяемых боеприпасов САУ 2С4
Индекс выстрела	Индекс снаряда	Масса снаряда, кг	Длина снаряда, мм	Масса ВВ, кг	Марка взрывателя	Начальная скорость снаряда, м/с	Дальность стрельбы, км
Фугасные
53-ВФ-864	53-Ф-864	130,7	1536	31,9	М-16, ГВЗМ-7	362	0,8—9,65
3ВФ2 (активно-реактивный)	3Ф2	228	2348	46,5	М-17		15—19,69
Зажигательные
«Сайда»
Кассетные
3ВО11	3-о-8	230		14х680	В120Е		7,1—19,3
Управляемые
3ВФ4	3Ф5	134,2	1635	32	3ВТ25	358	3,6—9,2
«Смельчак-М»		134	1600	40			0,9—9,5
Нейтронные
«Смола»
«Фата»
Ядерные
3ВБ4	3Б4			2 кт (тротиловый эквивалент)			до 9,5
3ВБ11 (активно-реактивный)	3Б11			2 кт (тротиловый эквивалент)			до 18

Средства наблюдения и связи

Для наведения орудия, осуществления разведки местности днём и в ночной период времени, а также для стрельбы из пулемёта, в командирской башенке установлен комбинированный прицел ТКН-3А с прожектором ОУ-3ГК. Для наведения миномёта 2Б8 используется панорамный прицел МП-46М. Место механика водителя оборудовано двумя призменными приборами наблюдения ТНПО-160, а также прибором ночного видения ТВНЕ-4Б для вождения в ночных условиях.

Внешняя радиосвязь поддерживается радиостанцией Р-123М. Радиостанция работает в УКВ-диапазоне и обеспечивает устойчивую связь с однотипными станциями на расстоянии до 28 км в зависимости от высоты антенны обеих радиостанций. Переговоры между членами экипажа осуществляется через аппаратуру внутренней связи 1В116.

Двигатель и трансмиссия

В 2С4 установлен V-образный 12-цилиндровый четырёхтактный дизельный двигатель В-59У жидкостного охлаждения с наддувом мощностью 520 л.с. Кроме дизельного топлива, двигатель имеет возможность работы на керосине марок ТС-1, Т-1 и Т-2.

Трансмиссия механическая, двухпоточная, с планетарным механизмом поворота. Имеет шесть передних и две задних передачи. Максимальная теоретическая скорость движения на шестой передней передаче составляет 62,8 км/ч. На второй задней передаче обеспечивается скорость движения до 14 км/ч.

Ходовая часть

Ходовая часть 2С4 представляет собой модифицированное шасси СПТП СУ-100П и состоит из шести пар обрезиненных опорных и четырёх пар поддерживающих катков. В задней части машины находятся направляющие колёса, в передней — ведущие. Гусеничная лента состоит из мелких звеньев с резинометаллическими шарнирами цевочного зацепления. Ширина каждого трака 484 мм при шаге 125 мм. Подвеска 2С4 — индивидуальная торсионная. На первом, шестом опорных катках установлены двухсторонние гидроамортизаторы.

Операторы

• Россия Россия — часть из них в активном пользовании.; 430 единиц на хранении, по состоянию на 2016 год.
• Казахстан Казахстан — не менее 2 единиц 2С4, точное количество неизвестно
• Ливия Ливия — некоторое количество по состоянию на начало 2000-х

Бывшие операторы

• СССР СССР — около 400 единиц 2С4, по состоянию на 1991 год, перешли к образовавшимся после распада государствам
• Ирак Ирак — 10 единиц 2С4 поставлены из СССР в 1983 году
• Чехия Чехия — некоторое количество по состоянию на начало 2000-х
• Чехословакия Чехословакия — 8 единиц 2С4 поставлены из СССР в период с 1988 по 1989 год, перешли после распада к Чехии

Служба и боевое применение

Организационная структура

Самоходный миномёт 2С4 поступал на вооружение отдельных самоходно-миномётных дивизионов артиллерийских бригад большой мощности артиллерии резерва Верховного Главнокомандования Сухопутных войск СССР. Стандартный дивизион насчитывал по 3 батареи из четырёх самоходных миномётов 2С4 (итого 12 миномётов в дивизионе). Предполагалось, что 240-мм миномёты, входящие в состав подразделений резерва Верховного Главнокомандования, в полномасштабной войне будут применяться как средства усиления групп поддержки пехоты, а также выполнять самостоятельные задачи, для которых необходимо массированное привлечение огневых средств.

Служба

Самоходные миномёты 2С4 состояли на вооружении следующих формирований:

1. 18-й отдельный самоходно-миномётный дивизион, г. Тамбов в/ч 64493 (бывш. 45-я Свирская ордена Б. Хмельницкого 2-й степени артиллерийская бригада большой мощности, в/ч 52424, расформирована в 2009 г.; 18 осминдн): 8 единиц 2С4;
2. 201 артиллерийская бригада: 48 единиц 2С4 по состоянию на 1991 год;
3. Пермский ПСХ: 17 единиц 2С4 по состоянию на 2000 год.

Боевое применение

Боевое крещение самоходный миномёт 2С4 принял во время войны в Афганистане. Благодаря мобильности, дальности стрельбы и возможности поражения целей противника на обратных склонах гор и в укрытиях миномёты 2С4 широко использовались в зоне ответственности 108-й мсд. Миномётная батарея, оснащённая «Тюльпанами», в основном выполняла задачи по уничтожению огневых точек в каменных завалах и пещерах, опорных пунктов и огневых средств на дорогах, перевалах и в кишлачной зоне. Фугасные мины эффективно уничтожали глинобитные сооружения и крепости противника, в то время как 122-мм осколочно-фугасные снаряды вязли в стенах укреплённых зданий. После поступления на вооружение активно начали использоваться управляемые мины «Смельчак». По результатам использования корректируемых выстрелов 3ВФ4 был сделан вывод о том, что на выполнение поставленной задачи для пристрелки уходило две-три обычных фугасных мины, а для поражения — одна-две корректируемых мины «Смельчак». Общее же время выполнения задачи могло составлять от 12 до 15 минут. Всего в ходе боевых действий по данным А. Б. Широкорада было задействовано около 120 единиц 2С4, однако по состоянию на 1 августа 1987 года на территории Афганистана в 40-й армии СССР официально числилось только 4 миномёта «Тюльпан». В целом миномёт 2С4 по результатам применения в Афганистане отлично себя зарекомендовал.

Повторно самоходные миномёты «Тюльпан» были применены во второй чеченской кампании, в частности при взятии Грозного в конце 1999-го — начале 2000 года, продемонстрировав высокую эффективность огня. Также использовались для уничтожения бетонных оборонительных сооружений в горных населённых пунктах, разрушение которых не представлялось возможным с помощью 152-мм артиллерии. 10 единиц 2С4 24-го отдельного самоходно-миномётного дивизиона миномётов большой мощности за несколько дней уничтожили оборонительную систему незаконных вооружённых формирований.

Оценка проекта

Самоходный миномёт 2С4 по своему сочетанию характеристик является уникальным образцом артиллерийского вооружения. В других армиях (кроме тех, которые использовали миномёт 2С4) система с подобными характеристиками на вооружении не состояла. Однако разработки систем подобного класса велись в конце Второй мировой войны. Одна из них — экспериментальная самоходная мортира Тип 4 «Ха-То». САУ Тип 4 представляла собой 274-мм мортиру Тип 14 (позднее заменённую на 300-мм мортиру Тип 3) на шасси гусеничного тягача. Мортира предназначалась для уничтожения дзотов и опорных пунктов противника на расстояниях до 3 км. Однако, из-за высоких нагрузок, шасси САУ быстро приходило в негодность, поэтому далее 4 построенных прототипов разработки не продвинулись.

Проанализировав успешный опыт применения тяжёлой самоходной артиллерии в ходе боевых действий Второй мировой войны, 22 марта 1945 года артиллерийско-технический комитет США санкционировал начало работ над ещё более мощной артиллерийской системой, способной вести стрельбу на больших углах возвышения орудия — самоходным миномётом на базе САУ M40 с орудием T5E2 калибра 250 мм. Дополнительно САУ была оборудована 12,7-мм пулемётом и двумя дымовыми гранатомётами. С окончанием Второй мировой войны Министерство обороны США потеряло интерес к системе и 2 января 1946 года рекомендовало прекратить разработку. К моменту закрытия программы был изготовлен один габаритный макет на шасси самоходной гаубицы M40 с установленным деревянным макетом миномёта T5E2.

С заменой буксируемых миномётов М-240 на самоходные миномёты 2С4, мобильность советских артиллерийских бригад большой мощности была существенно увеличена. Благодаря высокой маневренности и проходимости, автоматизации процесса заряжания и отсутствию необходимости предварительной подготовки огневой позиции миномёт 2С4 обладает высокой эффективностью при ведении боевых действий в городских застройках или при штурме укреплённых районов противника. Наряду с преимуществами, САУ «Тюльпан» обладает и рядом недостатков. Из недостатков западными специалистами отмечалась открытая установка орудия, не позволяющая защищать экипаж при работе на позиции от осколков снарядов или огня противника, а также сравнительно небольшая дальность стрельбы, представлявшая затруднения при ведении огня ядерными боеприпасами.

Где можно увидеть

• Россия Россия:
  • п. Архангельское, Московская область — Музей техники Вадима Задорожного;
  • п. Бело-Бережский санаторий, Брянский район, Брянская область — Мемориальный комплекс «Партизанская Поляна»;
  • г. Екатеринбург — музей «Уралтрансмаш»;
  • г. Верхняя Пышма — Музей военной техники «Боевая слава Урала», 240-мм миномёт 2Б8 из состава самоходной миномётной установки 2С4 «Тюльпан» обр. 1972 г.
  • г. Красноармейск (Московская область) — на постаменте у входа в ФКП «НИИ „Геодезия“»;
  • г. Москва — Центральный музей Вооружённых Сил;
  • г. Пермь — Музей ОАО «Мотовилихинские заводы»;
  • г. Санкт-Петербург — территория Михайловской военной артиллерийской академии;
  • г. Тольятти — Технический музей имени К. Г. Сахарова.
  • п. Кубинка, Московская область — «Центральный музей бронетанкового вооружения и техники»
• Казахстан Казахстан:
  • г. Астана — Музей вооружения и военной техники Вооружённых сил Республики Казахстан;

---

Литература

• Карпенко А. В. [bastion-karpenko.narod.ru/sovr_sau_01.pdf «Оружие России». Современные самоходные артиллерийские орудия]. — СПб.: Бастион, 2009. — С. 22—26. — 64 с.
• Книга 1. Том первый // 2С4ТО. Изделие 2С4. Техническое описание и инструкция по эксплуатации. — Второе издание. — 1978. — 141 с.
• Книга 2. Части I и II. Миномёт 2Б8 // 2С4.ТО2. Изделие 2С4. Техническое описание и инструкция по эксплуатации. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1981. — 183 с.
• Авторский коллектив под руководством Панова В. В. Развитие артиллерийского вооружения в период 1967—1987 гг. // 3 Центральный научно-исследовательский институт Министерства обороны Российской Федерации. Исторический очерк. 3 апреля 1947—2007 / Под ред. Константинова Е. И. — М., 2007. — С. 27. — 397 с. — 1000 экз.
• Шунков В. Н. Часть 4. Современные артиллерийские орудия особой мощности. Глава 2. Самоходные артиллерийские установки. 240-мм самоходные миномёт 2С4 «Тюльпан» // Энциклопедия артиллерии особой мощности / Под общ. ред. А. Е. Тараса. — Научно-популярное издание. — Мн.: Харвест, 2004. — С. 353—356. — 448 с. — (Библиотека военной истории). — 5000 экз. — ISBN 985-13-1462-5.
• Кадочников В. Н. Глава 3. Возвращение «Бога огня» // Мотовилиха: продолжение легенды. — Пермь: Раритет, 2011. — С. 134—141. — 492 с. — ISBN 9785937850393.
• Энциклопедия XXI век. Оружие и технологии России. Часть 2. Ракетно-артиллерийское вооружение сухопутных войск. Группа 23. Класс 2350. Боевые гусеничные машины. 240-мм самоходный миномёт 2С4 «Тюльпан». — М.: Издательский дом «Оружие и технологии», 2001. — Т. 2. — С. 170. — 688 с. — ISBN 5-93799-002-1.
• 240-мм корректируемая артиллерийская мина комплекса «Смельчак» // Энциклопедия XXI век. Оружие и технологии России. Часть 2. Ракетно-артиллерийское вооружение сухопутных войск. Группа 12. Средства управления войсками. Класс 1230. Системы (комплексы) управления оружием (огнём). — М.: Издательский дом «Оружие и технологии», 2006. — Т. 12. — С. 178—179, 182—183. — 848 с. — ISBN 5-93799-023-4.
• ИВ1.201.031ТО. Радиостанция Р-123М. Техническое описание и инструкция по эксплуатации. — 1983. — С. 12. — 116 с.
• 240-mm Self-Propelled Mortar 2S4 // Field manual FM 100-2-3. The Soviet Army. Troops, organization and equipment. — Headquarters, Department of the Army, 1991. — С. 270. — 456 с.
• 5-18 Army Division, Arty Div // Field manual FM 100-60. Armor- and mechanized-based opposing force. Organization guide. — Headquarters, Department of the Army, 1997. — С. 5-38, 5-39.
• Хайченко А. В. Этапы 40-летнего пути поколения 50-х и практический переход к пониманию Информационного общества. Люди, их работа, отношения и целеустремления // Книга-Отчёт. История создания информационного общества в России. 1970—2010 годы. — М.: НПЦ ООО «СКИБР», 2010. — С. 19, 108. — 186 с.
• Королёв С. В. Техническое обеспечение ОКСВ при подготовке и выводе войск из Афганистана // Техника и вооружение: вчера, сегодня завтра. — М.: Техинформ, 2007. — № 3. — С. 4. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1682-7597&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1682-7597].
• Трошев Г. Н. Чеченский излом: Дневники и воспоминания. — 2-е изд. — М.: Время, 2009. — С. 325. — (Диалог). — ISBN 978-5-9691-0471-6.
• Федосеев С. Бронетанковая техника Японии 1939—1945 // Историческая серия : приложение к журналу «Техника-молодёжи». — 2003.
• Zaloga S. J. Soviet Artillery — A Time of Change. The Mechanized Threat. The New Generation (англ.) // Rains R. A Field Artillery Journal. — US GOVERNMENT PRINTING OFFICE 1987-659-035/40,006, 1987. — Fasc. Jan-Feb. — P. 40—41.
• Широкорад А. Б. Самоходки // Техника и оружие. — М.: АО «АвиаКосм», 1996. — № 6. — С. 2—3.
• Широкорад А. Б. Часть 3. Советские средства доставки ядерного оружия. Глава 1. Атомная артиллерия // Атомный таран XX века / Под ред. С. Н. Дмитриевой. — Вече, 2005. — С. 189—193. — 352 с. — 7000 экз. — ISBN 5-9533-0664-4.
• Широкорад А. Б. [bratishka.ru/archiv/2011/7/2011_7_13.php Арсенал: Василек, Тюльпан: только цветочки…] // Братишка : Журнал. — 2011. — № 7.

Ссылки

• [mz.perm.ru/business/produce/pg1/rz159/205/ 240-мм самоходный миномет 2С4 «Тюльпан»]. ОАО «Мотовилихинские заводы». Проверено 28 сентября 2013. [web.archive.org/web/20140903144108/mz.perm.ru/business/produce/pg1/rz159/205/ Архивировано из первоисточника 3 сентября 2014].
• [www.vokrugsveta.ru/vs/article/6668/ По крутым траекториям]. Вокруг света. Проверено 3 сентября 2011. [www.webcitation.org/652T5Rtti Архивировано из первоисточника 29 января 2012].
• Белоусов Ю. [old.redstar.ru/2011/03/02_03/2_03.html Возрождены, чтоб цели делать пылью]. Газета «Красная Звезда» (2 марта 2011). Проверено 25 июня 2013.
• Белогруд В. В. [otvaga2004.ru/boyevoe-primenenie/boyevoye-primeneniye02/artillery-afganistan/ Применение артиллерии в Афганистане]. Альманах «ВоенКом: Военный комментатор» № 1(5) 2003. Проверено 15 июня 2013. [www.webcitation.org/6HaCOfZMP Архивировано из первоисточника 23 июня 2013].
• Омаров К. [www.ktk.kz/ru/news/video/2011/8/16/13661 К параду в честь Дня Конституции в Астане тяжелую технику «переобуют»]. Проверено 3 сентября 2011. [www.webcitation.org/65fu0TPi6 Архивировано из первоисточника 23 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий 2С4

Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.