2C-T-2

2C-T-2
Общие
Систематическое наименование	2,5-диметокси-4-этилтио-фенэтиламин
Хим. формула	C12H19NO2S2
Физические свойства
Молярная масса	241.35 г/моль
Классификация
Рег. номер CAS	207740-24-7
SMILES	[chemapps.stolaf.edu/jmol/jmol.php?model=NCCC1%3DC%28OC%29C%3DC%28SCC%29C%28OC%29%3DC1 NCCC1=C(OC)C=C(SCC)C(OC)=C1]
Приводятся данные для стандартных условий (25 °C, 100 кПа), если не указано иного.

2C-T-2 или 2,5-диметокси-4-этилтио-фенэтиламин — психотропное средство из группы фенилэтиламинов семейства 2C. Имеет сильное химическое сходство с веществом 2C-T-7 и сходным образом воздействует на психику человека, хотя оказывает заметно больше неприятных физических побочных эффектов. Очевидно, по этой причине 2C-T-2 не пользуется популярностью у пользователей немедицинских психоактивных веществ и торговцев, а потому практически не используется в рекреационных целях.

2C-T-2 используется в качестве энтеогена; в медицине он пока не нашёл применения. Впервые был получен Александром Шульгиным в 1981. Шульгин считает, что 2C-T-2 входит в «пятёрку лучших» фенэтиламинов (по показателям приемлемости и внутреннего богатства эффектов), наряду с 2C-T-7, 2C‑B, мескалином и 2C-E.

Способы употребления и дозировка

Следует отметить, что эффекты большинства психоделиков, как указано в PiHKAL, слабо зависят от массы тела пользователя. Высказывалось даже предположение, что их дозировку следует рассчитывать на массу мозга (шутка). Так или иначе, стало общепринятой практикой приводить (и применять) дозы в абсолютных величинах.

2C-T-2 употребляется внутрь (перорально) и в виде инъекций.

• При употреблении препарата внутрь до наступления ожидаемого действия проходит период от одного до двух часов, в малопредсказуемой зависимости от принятой дозы, индивидуальных особенностей, и от приёма (а также количества и вида) пищи в предыдущие 2—3 часа. Такая длительная и вариабельная задержка часто неудобна. Кроме того, при этом многие эффекты препарата наступают неравномерно, и вообще, период неприятных эффектов (до того, как организм и психика полностью приспособятся к действию вещества) неоправданно затягивается. Поэтому многие предпочитают инъекционные формы употребления, несмотря на ассоциацию шприцев и инъекций с наркоманией.

В книге Шульгина для пероральной дозировки указан диапазон 12—25 мг. Следует, однако, учитывать, что Александр Фёдорович, как всегда, осторожничает, так что высшая доза (до появления серьёзных и неприятных побочных эффектов, лишающих опыт позитивного смысла) составляет порядка 40—50 мг перорально.

• После внутримышечной инъекции действие препарата развивается в течение 20 мин, а неприятные психические и физические эффекты проходят или компенсируются достаточно быстро, без развития негативной фиксации на них. Соответственно, длительность воздействия по сравнению с адекватной пероральной дозой сокращается на срок от одного до полутора часов. В/м дозировка лежит в диапазоне 15-30 мг.
• При внутривенной инъекции препарата действие развивается стремительно, за несколько минут, оставляя мало шансов адекватно к нему приспособиться. Возрастает и вероятность возникновения отрицательных физических эффектов. Ошеломляющее действие на психику вместе с прямым стимулирующим эффектом на сердечный ритм может быть очень опасно, особенно для немолодых людей. Такой способ применения 2C-T-2 не имеет заметных преимуществ и практически не употребляется; соответствующие дозировки не определялись и не исследовались.

Длительность действия

Шульгин указывает для 2C-T-2 длительность действия 6—8 часов. Сроки действия, приводимые в PiHKAL, довольно условны; например, действие 2C-T-2 сильно ослабевает за час-два до окончания «срока действия по Шульгину», но в какой-то мере продолжается и по окончании этого срока. При применении более высоких пероральных доз (см.), действие может продолжаться до 10 часов и более. С другой стороны, при в/м введении низких доз, оно будет длиться короче, около четырёх часов.

Сравнение с 2C-T-7

Более мягкое и укороченное действие составляет единственное преимущество 2C‑T‑2 по сравнению с 2C-T-7: длительное действие далеко не всегда желательно. В простейшем примере, может существовать необходимость выспаться перед рабочим днём; могут существовать другие дела, которые необходимо сделать, для начала протрезвев. Более сложный пример требует вспомнить о том, что не всегда психоделический опыт проходит гладко, есть опасность впасть в самоподдерживающийся цикл негативных переживаний (в простейшем случае, страха). На жаргоне это называется «бэд трип» (англ. bad trip). В случае с веществом длительного действия, типа ЛСД или ДОБ, жертва должна срочно выбираться из такого состояния или будет обречена на 20 или более часов кошмара, часто сильно напоминающего «пребывание в Аду». В случае же с веществом с коротким периодом действия, типа 2C-T-2 или 2C-B, человеку достаточно забиться куда-нибудь, где он будет чувствовать себя безопасно, и просто переждать 2—3 часа, после чего воздействие вещества спадет.

Эффекты

Эффекты 2C-T-2 похожи на эффекты прочих психеделиков фенилэтиламинового ряда. Однако некоторые эффекты проявляются сильнее (и/или чаще), чем с другими веществами; они будут отмечены особо. Особую ценность тиофенэтиламинам придаёт их мощный интроспективный потенциал. Впрочем, согласно отчётам, и внешняя работа, особенно творческая, может сильно выиграть от их применения.

Позитивные эффекты

• улучшение настроения, чувство благополучия;
• эмоциональная открытость;
• слабые визуальные эффекты (некоторые находили их похожими на псилоцибиновые, а некоторые — на мескалиновые);
• усиленное восприятие музыки;

Особенно сильно проявляются:

• глубокая интроспекция, возможность разрешить внутренние конфликты;
• глубокое погружение в эмоциональные отношения; возможность пересмотреть их, разрешить застарелые конфликты.

Нейтральные эффекты

• мидриаз (расширение зрачков);
• изменение чувства времени;
• покраснение лица;

Негативные эффекты

• мышечное напряжение
• тремор

Особенно сильно и/или часто проявляются:

• тошнота и рвота;
• диарея;
• чувство усталости;

Документированных случаев смерти после применения 2C-T-2 найти не удалось. Это не означает, что их не было вовсе или что таких документов не существует. По структурной аналогии с 2C-T-7 и 4-MTA, 2C-T-2 скорее всего является ингибитором МАО-А, в таком случае его применение совместно со стимуляторами может вызвать потенциально смертельный серотониновый синдром.

Механизм действия

Механизм воздействия 2C-T-2 не был достоверно установлен, однако, можно с достаточной достоверностью предположить, что он тот же, что и в случае 2C-T-7 и других психоделиков триптаминового и фенэтиламинового ряда, а именно, происходит в результате агонистического воздействия на рецепторы серотонина (точнее, рецепторы 5HT_2A).

Правовой статус

В России производные 2,5-диметоксифенэтиламина, включая 2C-T-2, включены в список I перечня наркотических средств.

См. также

• Дизайнерские наркотики
• Психоделики
• MDMA
• Серотониновый синдром

Ссылки

• [www.erowid.org/chemicals/2ct2/2ct2.shtml Раздел 2C-T-2] (англ.). Erowid.
• [www.erowid.org/chemicals/2ct7/2ct7.shtml Раздел 2C-T-7] (англ.). Erowid.

Отрывок, характеризующий 2C-T-2

В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.