2-дюймовый миномет

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
SBML 2-inch mortar
Калибр, мм 50,8
Расчёт, чел. 2
Скорострельность, выстр/мин до 8
Эффективная дальность, м 460
Ствол
Масса
Масса в боевом положении, кг 4,8
Габариты в походном положении
Длина, мм 533
Углы обстрела
Угол ВН, град 45-90

2-дюймовый миномёт (англ. Ordnance SBML 2-inch mortar) — британский миномёт, разработанный в конце 1930-х годов и широко применявшийся в течение Второй мировой войны и после её окончания.





История

Двухдюймовый «средний» миномёт выпускался и активно применялся британской армией ещё в Первую мировую войну, однако та модель (как и большинство миномётов того времени) была предназначена для стрельбы надкалиберными минами.

Первая модель двухдюймового миномёта «классической» конструкции появилась в Великобритании в 1918 году, однако уже через год орудие сочли устаревшим.

К двухдюймовому калибру вернулись в 1930-х годах, когда ряд других держав принял на вооружение подобные малые миномёты. Такие орудия были достаточно лёгкими, чтобы их могли переносить и применять пехотные подразделения на уровне роты и даже взвода, и в то же время миномётная мина обладала существенно большей мощностью и дальностью стрельбы, чем винтовочные гранаты. Считалось, что такие миномёты простейшей конструкции серьёзно повысят огневую мощь малых подразделений пехоты, не обременяя солдат излишним весом.

Образцом для британского миномёта стала испанская 50-мм модель. В ноябре 1937 г. были готовы десять миномётов и 1600 мин к ним; по результатам испытаний миномёт был принят на вооружение под обозначением Mk II.

К 1939 году в войска было поставлено около 500 миномётов и боеприпасы к ним.

Модификации

Миномёт выпускался во множестве вариантов:

  • Mk I — изготовлен в 1918 году, в 1919 снят с вооружения;
  • Mk II — модель 1938 года с большой опорной плитой;
  • Mk II* — 1938 г., для применения с бронетранспортёров;
  • Mk II** — вторая версия для бронетраспортёров;
  • Mk II*** — взводный миномёт с большой опорной плитой
  • Mk III — модель для использования в качестве дымового гранатомёта на бронетехнике;
  • Mk IV — ограниченный выпуск, в войска не поступала;
  • Mk V и Mk VI не выпускались;
  • Mk VII — новая версия для бронетранспортёров;
  • Mk VII* — вариант для воздушно-десантных войск: укороченный до 14 дюймов (360 мм) ствол, облегчённая опорная плита изменённой формы;
  • Mk VII** — пехотный вариант с длинным стволом, но опорная плита как у предыдущей модели;
  • Mk VIIA — выпуск для индийской армии;
  • Mk VIII — ещё один короткоствольный вариант для ВДВ.

Конструкция

Лёгкий миномёт не нуждался в сошках, наводчик во время стрельбы просто удерживал орудие за ствол. В конструкции предусмотрен стреляющий механизм с ударником и спусковым «крючком», поскольку лёгкая мина и короткий (21 дюйм, 530 мм) ствол не позволяли вести огонь обычным для миномётов способом — самонаколом (когда мина под собственной тяжестью накалывается капсюлем на жёстко закреплённый в казённой части боёк). В 1944 г. была разработана модификация, известная как Weston, в которой был ввёден механизм автоматического взведения бойка, что значительно повышало скорострельность. На вооружение её, однако, не приняли из-за других недостатков (в частности, неудовлетворительной устойчивости на мягких грунтах).

Первоначально миномёт оснащался полноценным прицелом и уровнями для горизонтирования; однако в боевых условиях такие сложности оказались излишними, особенно учитывая, что миномёт применялся на ротном и взводном уровне, где обученных специалистов-миномётчиков практически не было.

Поэтому прицел был снят, а вместно него вдоль ствола была просто нарисована белая полоса. Наводчику оставалось направить эту полосу в сторону цели и удерживать ствол в таком положении, пока другой номер расчёта вёл огонь. На небольших дальностях стрельбы миномёта даже такой примитивный способ был сочтён достаточно эффективным, если только выпускалось достаточное количество мин.

Практическая скорострельность составляла до 8 выстрелов в минуту.

Боеприпасы

Боекомплект миномёта включал следующие боеприпасы:

Внешние изображения
[www.militaryfactory.com/imageviewer/sa/pic-detail.asp?smallarms_id=504&sCurrentPic=pic2 Миномёт с контейнерами для мин]
  • осколочно-фугасная мина весом 1020 г;
  • два типа дымовых мин (с белым фосфором и с тетрохлоридом титана);
  • осветительная мина;
  • сигнальная мина — могла снаряжаться красными и/или зелёными звёздками.

Боезапас переносился в трубообразных контейнерах по три мины в каждом. Стандартным боекомплектом считались три таких контейнера[1].

Боевое применение

По штатам, практически не менявшимся в течение войны, каждый пехотный взвод располагал одним двухдюймовым миномётом. Расчёт миномёта состоял из 2-3 человек[2]. Непосредственно для стрельбы достаточно было двоих.

Довольно быстро выяснилось, что килограммовая мина обладает совершенно неудовлетворительным действием по цели, и может более-менее эффективно применяться лишь для беспокоящего огня и отвлечения внимания противника. С теми же проблемами столкнулись все остальные страны, имевшие на вооружение аналогичные миномёты. К концу войны осколочно-фугасные мины из боекомплекта почти исчезли.

С другой стороны, применение миномёта для постановки дымовых завес было сочтено чрезвычайно эффективным. Именно в этом качестве миномёт оставался на службе вплоть до конца 1980-х годов, когда был заменён на 51-мм лёгкий миномёт L9A1 (англ.).

Индийская копия миномёта, под обозначением E1, остаётся на вооружении до сих пор.

Напишите отзыв о статье "2-дюймовый миномет"

Примечания

  1. [www.militaryfactory.com/smallarms/detail.asp?smallarms_id=504 Ordnance ML 2-inch Mortar — Light Infantry Mortar — History, Specs and Pictures — Military, Security and Civilian Guns and Equipment]
  2. [www.bayonetstrength.150m.com/British/Infantry/british_infantry_battalion.htm The British Infantry Battalion]


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий 2-дюймовый миномет

– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.