2-й Кавалерийский полк (США)

2-й кавалерийский полк (США)
Полковой герб
Годы существования	1836 — настоящее время
Страна	США США
Подчинение	Армия США ВС США
Входит в	USAREUR
Тип	кавалерия, моторизованная пехота
Дислокация	Фильзек, ФРГ
Прозвище	2-й драгунский
Девиз	Toujours Prêt («Всегда готов!» (фр.))
Снаряжение	ББМ «Страйкер»
Участие в	Американо-мексиканская война Индейские войны Гражданская война в США Испано-американская война Филиппино-американская война Первая мировая война Вторая мировая война Война в Персидском заливе Ирак Афганистан
Знаки отличия
Командиры
Действующий командир	полковник Джон Мейер 3-й
Известные командиры	Уильям Херни Генри Х. Сибли Дейвид Твиггз Альберт Джонстон Филип Кук Джозеф Т. Дикмен Крейтон Абрамс Девид М. Мэддокс Джон Х. Тилелли, мл. Уолтер Л. Шарп
Сайт	[www.army.mil/2cr y.mil/2cr]

2-й кавалерийский полк (англ. 2nd Cavalry Regiment, также известен как 2-й драгунский) — кавалерийский, стрелковый, а затем мотопехотный полк армии США, ВС США. Ведёт историю с 1836 года. До сентября 2013 года входил в состав V корпуса армии США, затем был включен в состав Сухопутных войск США в Европе (USAREUR).

История

Первое формирование

Был сформирован 23 мая 1836 г. по указанию президента Джексона. Состоял из двух эскадронов, из которых один располагался в шт. Миссури в укрепленных Джеферсоновских казармах, а второй — в шт. Флорида, где принимал участие в войне с семинолами. Впоследствии второй эскадрон под командованием полковника Твиггса был переведен в Техас. Полк принимал участие во всех войнах и конфликтах на Среднем Западе США середины XIX в: войне с Мексикой, войнах с индейцами, гражданской войне в Канзасе и войне с мормонами.

Гражданская война

С началом Гражданской войны в 1861 г. полк был направлен на восточный театр военных действий. На протяжении большей части войны являлся ключевой частью бригады кавалерийского корпуса Армии Потомака и принимал участие во многих сражениях в частности, в битве при Геттисберге.

Как и в случае других кавалерийских частей раннего образования, многие офицеры из довоенного состава полка служили в армиях как Севера, так и Юга.

Индейские войны

Во второй половине XIX в. полк принимал участие в конфликтах с индейцами, населявшими Средний запад США, т. н. «Индейских войнах»:

• Битва у деревни племени уичита (1 октября 1858)
• «Резня Феттермана» (Война Красного Облака) (21 декабря 1866)
• Резня Киддера (2 июля 1867)
• Резня Мариас (23 января 1870)
• Сражение у р. Паудер (Война за Чёрные Холмы) (17 марта 1876)
• Битва при Роузбад (17 июня 1876)

Американо-Испанская война

Во время американо-испанской войны полк был направлен на Кубу, где соединился с отрядом «Бравых всадников» (англ. Rough Riders) под командованием Т. Рузвельта. Принимал участие в боях при El Canay, сражении за высоту Сан-Хуан и других. После окончания войны полк оставался на Кубе в течение трёх лет с целью поддержания порядка. В 1899 был переброшен на Филиппины, где участвовал в кампании в провинции Кавите, а также в войне с народом Моро в 1911 и 1912 гг.

Первая мировая война

Во время Первой мировой войны полк под командованием генерала Першинга участвовал в нескольких сражениях, в том числе в наступлении на Марне (1918). В этих боях полк в последний раз участвовал в военных действиях в качестве кавалерии.

Вторая мировая война

Во время Второй мировой войны полк участвовал в высадке в Нормандии в составе Третьей армии США под командованием генерала Дж.  Паттона. В ходе общего наступления, полк продвинулся на восток дальше других частей союзников, войдя на территорию Чехословакии, где и встретился с наступающими частями советской армии. Подразделение полка под командованием полк. Ч. Х. Ренда спасла от уничтожения жеребцов знаменитой Липпицианской породы, и доставила их в безопасное место в Германии. В конце войны полк был переименован во 2-й Полк констеблей (англ. 2nd Constabulary Regiment) и затем во 2-й броне-кавалерийский полк (англ. 2nd Armored Cavalry Regiment) (1948).

Холодная война

В годы Холодной войны полк располагался в Западной Германии вдоль границы с Восточным блоком, выполняя роль сторожевого заслона на случай вторжения сил Варшавского договора в Западную Европу.

После падения Берлинской стены и развала коммунистических режимов в Восточной Европе стало понятно, что полку предстоит решать новые задачи. Вскоре после вторжения Ирака в Кувейт полк был переведен в Саудовскую Аравию.

Война в Заливе

В ходе войны международной коалиции против Ирака полк участвовал в глубоком рейде VII корпуса. В крупном танковом сражении, известном как «Бой при "истинге 73"» (Battle of 73 Easting ), полк уничтожил две бригады Республиканской гвардии Ирака из механизированной дивизии «Тавалкана». За действия в операции «Буря в пустыне» полк был награждён знаком отличия «За доблесть».

Переформирование

По возвращении с Ближнего Востока полк был переведен из Германии на базу Форт Льюис, шт. Вашингтон. Здесь полк получил внедорожники Humwee, вооружённые 12,7-мм пулеметами Браунинг M2, противотанковыми ракетами BGM-71 TOW и автоматическими гранотометами Mk 19.

С 1995 по 1996 гг. эскадроны полка попеременно несли охранную службу на Гаити в составе 25-й пехотной дивизии.

Босния

В июне 1997 полк был переброшен в Германию, где был включен в состав 1-й бронетанковой дивизии. В августе того же года 2-й и 3-й экадроны были направлены в Боснию в составе сил НАТО по поддержанию мира в Боснии и Герцеговине (SFOR). Части полка были приданы 1-й пехотной дивизии, обеспечивавшей правопорядок во время муниципальных выборов в республике.

После 2000

Вскоре после возвращения из Боснии полк был вновь отправлен на Ближний Восток для участия в операции по свержению режима Саддама Хуссейна (2003). На полк была возложена задача борьбы с инсургентами в районе, простиравшемся от Багдада до Ан-Наджафа и Эль-Кута. Полк находился в Ираке 16 месяцев и по результатам боевой работы был удостоен благодарности Президента США. По завершении миссии в Ираке полк был возвращен на базу Форт Льюис (2004 г.), где был реорганизован по бригадному принципу (см. схему на илл.). 1 июня 2006 полк был переименован во 2-й кавалерийский полк «Страйкер» (2nd SCR).

В сентябре 2006 полк был переведен на базу в г. Фильзек, Германия. В мае 2008 полк был вновь отправлен в Ирак для борьбы с Аль-Кайдой. По завершении 15-месячного пребывания в Ираке полк вернулся в Фильзек. В июле 2010 полк был направлен в Афганистан в составе войск международной коалиции. В апреле 2014 полк был возвращён в Германию на базу Rose Barracks.

Весной 2015 полк принял участие в учениях НАТО по отражению предполагаемой агрессии России против пограничных стран блока: «Атлантическая решимость» (англ. Atlantic Resolve) и «Драгунский рейд» (англ. Dragoon Ride). Весной 2016 эскадроны полка вновь совершили марш-броски по территории прибалтийских республик (операция «Spring Storm 2016») , а также по Молдавии и Румынии (маневры «Dragon Pioneer 2016») .

Ссылки

• [www.goodlandnet.com/history/kidder.htm "Kidder Massacre" in which 11 soldiers of the 2nd Cavalry and an Indian guide were killed 2 July 1867 at Beaver Creek, Sherman County Kansas by Cheyenne & Sioux.]
• [history.dragoons.org/ Second Cavalry Association Regimental History Center]

Отрывок, характеризующий 2-й Кавалерийский полк (США)

– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.