2-я стрелковая дивизия (1-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всего 2-я стрелковая дивизия формировалась 4 раза. См. список других формирований
2-я стрелковая дивизия
Награды:

Почётное революционное Красное Знамя

Почётные наименования:

Белорусская, им. М. В. Фрунзе

Войска:

сухопутные войска

Род войск:

пехота

Формирование:

13 марта 1919 года

Расформирование (преобразование):

19 сентября 1941 года

Предшественник:

[www.nuralis.ru/6606.htm 1-я Рязанская пехотная дивизия]

Боевой путь

1919-1921: Гражданская война
1939: Польская кампания
1941—1945: Великая Отечественная война
Белостокско-Минское сражение

Внешние изображения
[maps.google.com/maps/ms?oe=UTF-8&ie=UTF8&hl=ru&msa=0&msid=205396463540045845604.00047ec70757e71b5d22f&z=8 Карта боевого пути дивизии]

2-я стрелковая Белорусская Краснознамённая дивизия имени М. В. Фрунзе — воинское соединение РСФСР в Гражданской войне и СССР в Великой Отечественной войне.





История

Гражданская война

Сформирована на базе [www.nuralis.ru/6606.htm 1-й Рязанской пехотной дивизии] 24 сентября 1918 года как 2-я пехотная дивизия по приказу Московского окружного военкома № 955.

С 28 апреля по 16 июня 1919 года участвует в Бугурусланской, Бугульминской, Белебейской и Уфимской операциях.

С июня по декабрь 1919 года участвует в обороне Петрограда. В этот период принимает участие в освобождении Ямбурга и [wikimapia.org/5502713/ru/Александровская-Горка Александровской горки]. В декабре 1919 года перебрасывается на р. Плюсса, а затем в район р. Нарова, где ведёт бои у [albion-4.sitecity.ru/stext_1206015651.phtml Усть-Жердянки], на подступах к Нарве вплоть до перемирия с Эстонией.

В январе — апреле 1920 года выполняет в составе Трудармии трудовое назначение по добыче торфа, заготовке древесного топлива (в пределах Петроградской губернии) и восстановлению [wikimapia.org/#lang=ru&lat=59.370653&lon=28.585160&z=16&m=b&v=8&tag=46520&show=/19655409/ru/Бык-старого-железнодорожного-моста-через-р-Луга Ямбургского моста]. С апреля по июнь 1920 года ведёт борьбу на Латвийском фронте.

В июне 1920 года получив пополнение, перебрасывается на Польский фронт. С 4 по 23 июля 1920 года участвует в Июльской операции. В ходе боев были захвачены населенные пункты: Свислочь, ст.Осиповичи, Бобруйск, Слуцк, Брест-Литовск, Пружаны и другие. С 23 июля по 25 августа 1920 года принимает участие в Варшавской операции. В ходе боев 1 августа 1920 года части дивизии, переправившись с боем вброд через р. Десна, начали наступление на Брест-Литовск, в тяжелых боях захватили форты Козловичи и [wikimapia.org/#lang=ru&lat=52.096303&lon=23.643501&z=18&m=b&v=8&tag=46520&show=/12892404/ru/Форт-«Граф-Берг» Берг Графский], после чего ворвались в предместье города и ж/д станцию. 2 августа вместе с другими частями вступила в Брест-Литовск и заняла позиции по правому берегу р. Буг, где провела тяжелый бой за ж/д переправу. 17 августа после упорных боёв на подступах к Варшаве в районе ст.Воломин дивизия отходит из под Варшавы в направлении на Белосток с огромными потерями, в условиях частичного окружения: под Белостоком, у реки [geograf.vo.uz/load/110-1-0-1520 Лебеда] и под местечком Радошковичи. С октября 1920 года после заключения перемирия с Польшей дивизия несла пограничную службу под Минском, ведя борьбу с бандитизмом и ликвидируя контрреволюционные вооружённые группы в Белоруссии.

С 1923 по 1932 годы находилась на территориальном положении[1].

Польская кампания

С 17 по 29 сентября 1939 года участвовала в Польской кампании. 17 сентября развернувшись по штатам военного времени, выступила из района постоянной дислокации по маршруту Радошковичи — Грудек — Трабы — Лида — Гродно — Августов. По прибытии части дивизии несли охрану границы в районе Сувалки, Щучин, Граево.

10 октября 1939 года части дивизии совершают марш из Августова к месту новой дислокации — Осовец, по маршруту Августов — Школьница — Жтабин — Суховоля — Осовец[1].

Великая Отечественная война

В составе действующей армии с 22 июня 1941 по 19 сентября 1941 года

На 22 июня 1941 года находилась на западной границе СССР, 15 км севернее крепости Осовец, где и приняла первый бой в 11 часов утра. Держит оборону на рубеже Гонёндз, Осовец, Нова-Весь, имея передовые части на рубеже Руда (6 км юго-восточнее Граево), Окул, [wikimapia.org/#lang=ru&lat=53.556677&lon=22.440144&z=17&show=/35422685/ru/Урочище-Опартово Опартово][2]. 23 — 26 июня 1941 года занимает позиционную оборону по реке Бобр. С 26 июня 1941 года разрозненно отступает в направлении Кнышин — Волковыск, оставив большую часть тяжёлого вооружения.

В период с 26 июня 1941 года по 3 июля 1941 года уничтожена в Белостокском котле. Остатки дивизии пробивались на восток через Сокулку, Крынок, Малую и Большую Берестовицу и дошли до Рубежевичей. При попытке пробиться дальше на восток, предпринятой 3 июля 1941 года, остатки дивизии прекратили существование. Сводный отряд дивизии и прибившихся красноармейцев, общим числом в 250 человек, вышел к своим только 25 августа 1941 года западнее Белого.

Официально расформирована 19 сентября 1941 года[1].

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус (группа) Примечания
22 июня 1941 года Западный фронт 10-я армия 1-й стрелковый корпус
1 июля 1941 года Западный фронт 10-я армия 1-й стрелковый корпус

Состав

Командиры

Награды и почётные наименования

Известные люди, связанные с дивизией

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "2-я стрелковая дивизия (1-го формирования)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 [www.rkka.ru/handbook/reg/2sd19.htm Сайт РККА]
  2. [loadmap.net/en?qq=53.5488%2022.4363&z=13&s=100000&c=41&g=1 Окул и Опартово (на карте)]
  3. Наумов Алексей Кузьмич (1895—1936,†Москва, Ново-Девич. кл-ще, колумб.) Коман, 2-го ранга, зам. нач. ВВС РККА (Кипнис С. Е. Новодевий мемориал. М.,1995)
  4. Шашкин Владимир Владимирович в 1909 поручик стрелкового полка, Комбриг(1935.11.29, приказ 2492), начальник 8-го отдела УБП РККА (на 12.40 г.)
  5. Штейгер Петр Карлович В ГВ: командир 32 сд, командир 14 кд, командир 2 сд. В ВОв: полковник командир 32 сд 2 формирования 22.12.1943 — 24.07.1944. Начдив ГВ к 43 только полковник.
  6. Полунов Мирон Львович (1892—1937) комбриг, еврей, 1919—1920 нач. штаба 36-й стрелк. дивизии, 1920—1921 нач. штаба 16-й кав. дивизии, 1921 ком. 16-й стрелк. дивизии, 1937 ком. 2-й стрелк. дивизии. Не арестовывался, покончил жизнь самоубийством. нагр. Орденом Кр. Знамени (РСФСР), Прик. РВСР № 178: 1921 г.

Ссылки

  • [www.rkka.ru/handbook/reg/2sd19.htm Справочник]
  • [bdsa.ru/divizia/divizii-strelkovqie/s-1-sd-po-99-sd/02-strelkovaya-diviziya-1-formirovaniya.html Справочник стрелковых дивизий]
  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd002/default.html Справочник клуба Память]

Отрывок, характеризующий 2-я стрелковая дивизия (1-го формирования)

– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.