2-я Московская гимназия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 55°46′11″ с. ш. 37°40′14″ в. д. / 55.7698° с. ш. 37.6705° в. д. / 55.7698; 37.6705 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.7698&mlon=37.6705&zoom=14 (O)] (Я) Вторая Московская гимназия была открыта в 1836 году в бывшем дворце графа Мусина-Пушкина на площади Разгуляй. Под её управлением работали московские уездные училища. При гимназии имелся благородный пансион.





История

Московский университетский благородный пансион 29 марта 1830 года был обращён в 1-ю Московскую гимназию, а существовавшая тогда Московская губернская гимназия была переименована во 2-ю Московскую гимназию, однако такая ситуация продлилась недолго. По Высочайшему повелению от 22 февраля 1833 года 1-я гимназия была переименована в Московский дворянский институт, а Московская губернская гимназия, носившая название второй, стала с этих пор именоваться первой.

В 1834 году будущий попечитель московского учебного округа граф Сергей Григорьевич Строганов при посещении единственной в то время в Москве гимназии (1-я Московская гимназия) установил, что она переполнена учащимися. В результате было сделано представление в министерство народного просвещения о необходимости для столь многолюдного города, как Москва, открытия 2-й гимназии.

Сначала предполагалось купить дом князя М. П. Голицына на Новой Басманной улице (№ 26). Однако 31 января 1834 года была заключена купчая о приобретении за 130 тыс. руб. ассигнациями дома наследников графини Е. А. Мусиной-Пушкиной на Разгуляе. Купчая на этот дом с принадлежащею к нему землей (более 5 тыс. кв. сажен) была заключена от имени графов Ивана и Владимира Алексеевичей Мусиных-Пушкиных. Строительному комитету при Московском Университете под председательством помощника попечителя Голохвастова предложено было заняться переделкой купленного дома. По описи, приложенной к купчей, продавались главный трёхэтажный каменный корпус, два каменных двухэтажных флигеля и один флигель одноэтажный. В главном корпусе имелись деревянные лестницы, которые позднее (в 1847 и 1857 годах) были заменены чугунными на средства потомственного почетного гражданина И. Ф. Мамонтова. Общая площадь владений, включавших также сад с прудом составляла 5607,5 квадратных саженей[1][2].

Училищный комитет Московского Университета подобрал преподавателей: директором был назначен статский советник И. А. Старынкевич, законоучитель, 4 старших учителя: по истории, географии, латинскому языку, математике; и младшие учителя: по русскому, немецкому, французскому языкам. Ко дню открытия поступило 103 ученика, в том числе 19 дворян, 49 обер-офицерских детей, 2 духовного звания, 10 купеческого сословия, 16 мещан, 4 цеховых, 1 иностранец и 2 разночинца[3]. 14 ноября 1835 года 2-я гимназия была открыта.

По Уставу 1828 года фактически было 2 типа гимназий — с греческим языком и без него. 2-я Московская гимназия, спустя два года после своего открытия, была отнесена к числу гимназий с греческим языком. Были добавлены уроки черчения и рисования, физики. По штату гимназии семь старших учителей были членами Педагогического Совета гимназии и состояли в IX классе государственной службы, получая в год жалованья 1950 руб. ассигнациями; законоучитель получал 1000 руб., три младших учителя, а также учитель чистописания и рисования — 900 руб.

На основании Указа от 1 ноября 1851 года гимназии разделялись: 1) с преподаванием естественной истории и законоведения; 2) с преподаванием только законоведения; 3) с преподаванием латинского языка в большем объёме и языка греческого. Число последних было очень невелико: всего 13 по всей империи, а в Москве — только 2-я мужская гимназия. Именно в ней было сохранено преподавание греческого языка для желающих поступить на историко-филологический факультет и, кроме того, латинский язык преподавался в большем объёме начиная не с IV класса, а со II класса. По особому учебному плану в гимназии существовало три параллельных отделения — чисто филологическое, юридическое и полуфилологическое, в связи с чем было разрешено иметь двух учителей латинского языка.

По новому уставу гимназий, утверждённому 11 ноября 1864 года, средние учебные заведения делились на классические и реальные гимназии с семилетним курсом[4]; в классических гимназиях либо сохранялось изучение обоих древних языков — греческого и латинского, либо изучался только латинский. Во 2-й Московской гимназии сохранено было преподавание обоих древних языков. Преподавание законоведения прекращалось с 1 августа 1865 года, а заинтересованным ученикам предложено было перейти в 1-ю и 4-ю Московские гимназии для окончания своего образования.

В течение периода с 1865 по 1871 год среднее число учеников в гимназии ежегодно равнялось 460. В это время в фундаментальную библиотеку гимназии было приобретено 1219 томов, в то же время приобретений для ученической библиотеки в некоторые годы (1865, 1866, 1867, 1869) вовсе не делалось.

При гимназии работали: педагогические классы (до 1859); воскресные школы, в том числе все московские женские и несколько мужских; женские курсы — педагогические (с 1865), исторические (среди преподавателей И. Е. Забелин) и естественнонаучные (с 1869)[5].

16 января 1868 года был освящён гимназический храм во имя Св. Апостола Андрея, при котором 2 года, до марта 1870 года действовало братство Св. Апостола Андрея Первозванного.

В 1905 году занятия в гимназии были временно прекращены. В следующий раз гимназия закрылась осенью 1917 года, как оказалось — окончательно.

Пожертвования для гимназии

В гимназии были утверждены 3 стипендии:

  1. Московское купеческое собрание в 1865 и 1873 годах пожертвовало капитал в 4800 руб. для воспитания из процентов одного ученика в гимназическом пансионе.
  2. Действительный статский советник С. С. Поляков в 1879 году внёс 800 руб. для учреждения из процентов одной стипендии имени московского генерал-губернатора князя Владимира Андреевича Долгорукова.
  3. Потомственный почётный гражданин А. А. Арманд в 1884 году пожертвовал 1000 руб. для учреждения из процентов стипендии имени его сына Андрея Арманд, бывшего учеником гимназии.

Знаменитые выпускники

См. также: Выпускники 2-й Московской гимназии

Директора

Преподаватели

См. также: Преподаватели 2-й Московской гимназии

Напишите отзыв о статье "2-я Московская гимназия"

Примечания

  1. ↑ 1 кв. сажень = 4,55 кв. метра
  2. ↑ Белицкий, 1986, с. 35.
  3. ↑ Белицкий, 1986, с. 36.
  4. ↑ С 1871 года реальные гимназии были переименованы в реальные училища, окончание которых не позволяло учиться в университете.
  5. ↑ [encyc.ru/slovo.asp?id=306662&id_s=11 Московская энциклопедия. Гимназии.]
  6. ↑ 1 2 3 Белицкий, 1986, с. 50.
  7. ↑ В своих [lib.co.ua/memor/davydov1/davydov1.txt «Воспоминаниях»] А. В. Давыдов отметил, что классом старше в этой же гимназии учился его брат.
  8. ↑ 1 2 3 4 Языков.
  9. ↑ [bgmustudents.narod.ru/Articles/articles1b.htm Обыкновенный мальчишка]
  10. ↑ [www.zamos.ru/dossier/s/4552/ Строгович Михаил Соломонович. Биографическая справка]
  11. ↑ Белицкий, 1986, с. 38.
  12. ↑ Позже в этой гимназии учился и его брат — Пётр.
  13. ↑ Имеется информация, что экзамен всё-таки был сдан и Савва поступил в Петербургский университет.
  14. ↑ О Сергее Викентьевиче Гулевиче, как либеральном директоре 2-й московской гимназии конца XIX века и преподавателе латинского языка упоминал А. В. Давыдов в [lib.co.ua/memor/davydov1/davydov1.txt «Воспоминаниях»].
  15. ↑ Государственный архив Рязанской области (ГАРО), ф. 593, оп. 2, д. 236, л. 21 об.–25.
  16. ↑ Саввина О. А. Директора Московского учительского института (1872—1917) // Московский журнал. — 2014. — № 9. — С. 25. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0868-7110&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0868-7110].
  17. ↑ Действительный статский советник, Иван Сергеевич Страхов указан директором гимназии в ежегодники «Вся Москва» за 1915 год.
  18. ↑ Владимир Петрович Глики был гласным Московской городской Думы в 1909—1917 годах.
  19. ↑ Теряев В. Г. и др. Призвание, служение, долг // Московский журнал. — 2011. — № 10. — С. 18-23.
  20. ↑ Александр Егорович Еше (1851—1893) окончил Нижегородский дворянский институт (1870) и Историко-филологический факультет Московского университета; в 1875—1877 годах преподавал древние языки в нижегородском институте, с 1877 года — немецкий язык во 2-й московской гимназии; за один из учебников по немецкому языку был удостоен малой премии императора Петра Великого.
  21. ↑ Василий Иванович Красов преподавал в гимназии после Ф. И. Буслаева.
  22. ↑ Белицкий, 1986, с. 44, 47.
  23. ↑ Ежегодник «Вся Москва» за 1915 год.
  24. ↑ Окончил в 1872 году с золотой медалью 3-ю московскую гимназию.

Литература

  • Гулевич С. Историческая записка о 50-летии 2-й московской гимназии (1835—1885). — М., 1885.
  • Языков Д. Д. [ruslit.com.ua/russian_classic/yazyikov_dd/materialyi_dlya_obzora_jizni_i_sochineniy_russkih_pisateley_i_pisatelnits.16780/ Материалы для «Обзора жизни и сочинений русских писателей и писательниц»].
  • Белицкий Я. М. Спартаковская улица, 2/1. — М.: Московский рабочий, 1986. — 64 с. — (Биография московского дома). — 75 000 экз.

Отрывок, характеризующий 2-я Московская гимназия

– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=2-я_Московская_гимназия&oldid=81156797»