2-я дивизия тяжёлой кавалерии (Первая империя)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
2-я дивизия тяжёлой кавалерии
фр. 2e division de grosse cavalerie
Годы существования

24 августа 1805 — 3 июля 1810,
17 апреля 1811 — 11 апреля 1814

Страна

Французская империя

Входит в

Великую Армию (1805-08),
Рейнскую армию (1808-09),
Армию Германии (1809-10),
Великую Армию (1811-14)

Тип

Кавалерийская дивизия

Включает в себя

Полки кирасир и карабинеров

Функция

Ударная кавалерия

Численность

от 1700 до 2500 человек л/с

Войны

Наполеоновские войны

Участие в
Командиры
Известные командиры

Жан-Жозеф д’Опуль,
Реймон Сен-Сюльпис,
Пьер Ватье,
Антуан Сен-Жермен

  Дивизии тяжёлой кавалерии в армии Наполеона

1-я 2-я 3-я 4-я 5-я 6-я 7-я

2-я дивизия тяжёлой кавалерии (фр. 2e division de grosse cavalerie), иногда также 2-я кирасирская дивизия (фр. 2e division de cuirassiers) — кавалерийская дивизия Франции периода наполеоновских войн.





История дивизии

Дивизия была сформирована Императором 24 августа 1805 года. Командование дивизией было возложено на генерала д’Опуля. В состав дивизии вошли 4 кирасирских полка (1-й, 5-й, 10-й и 11-й), при поддержке 3-х 8-фунтовых пушек и одной гаубицы[1]. 26 августа включена в состав резервной кавалерии принца Мюрата. Была частью Великой Армии. Участвовала в Ульмской кампании, отличилась при Аустерлице и Йене. Прославилась своими действиями при Гофе и при Эйлау, где смертельное ранение получил д’Опуль.

15 октября 1808 года Великая Армия была распущена Наполеоном, а дивизия стала частью Рейнской армии маршала Даву[2]. В Австрийской кампании 1809 года сражалась в составе резервной кавалерии маршала Бессьера Армии Германии.

Расформирована 3 июля 1810 года[3].

Воссоздана в том же составе 17 апреля 1811 года[4].

18 ноября 1813 года к дивизии добавлен 13-й кирасирский полк из 4-й дивизии.

Отчаянно сражалась вплоть до отречения Императора.

Командование дивизии

Командиры дивизии

Начальники штаба дивизии

  • полковник штаба Октав Фонтен (20 сентября 1805 – 8 февраля 1807)
  • полковник штаба Тренкалье (1807 – 1809)
  • полковник штаба Жак Семери (13 августа 1809 – 3 июля 1810)
  • полковник штаба Васт Дюпон д’Эрваль ( – 7 сентября 1812)

Состав дивизии

штаб дивизии

1-й карабинерский полк (фр. 1er régiment de carabiniers)

в составе дивизии с 6 февраля 1813 года.

2-й карабинерский полк (фр. 2e régiment de carabiniers)

в составе дивизии с 6 февраля 1813 года. 1-й кирасирский полк (фр. 1er régiment de cuirassiers)

в составе дивизии с момента её формирования, и до 17 апреля 1811 года, и вновь с 6 февраля 1813 года.

5-й кирасирский полк (фр. 5e régiment de cuirassiers)

в составе дивизии с момента её формирования.

8-й кирасирский полк (фр. 8e régiment de cuirassiers)

в составе дивизии с 25 декабря 1811 года.

10-й кирасирский полк (фр. 10e régiment de cuirassiers)

в составе дивизии с момента её формирования.

11-й кирасирский полк (фр. 11e régiment de cuirassiers)

в составе дивизии с момента её формирования, и до 25 декабря 1811 года.

13-й кирасирский полк (фр. 13e régiment de cuirassiers)

в составе дивизии с 18 ноября 1813 года.

14-й кирасирский полк (фр. 14e régiment de cuirassiers)

в составе дивизии с 17 апреля до 25 декабря 1811 года.

2-й шеволежерский полк (фр. 2e régiment de chevau-légers lanciers)

в составе дивизии со 2 января 1812 года и до 6 февраля 1813 года.

Подчинение и номер дивизии

Кампании и битвы

Австрийская кампания 1805 года

Прусская кампания 1806 года

  • Йена (14 октября 1806 года)

Польская кампания 1807 года

Австрийская кампания 1809 года

Русская кампания 1812 года

  • Бородино (7 сентября 1812)
  • Калуга/Москва (4 октября 1812)
  • Винково (18 октября 1812)
  • Смоленск (9 ноября 1812)

Саксонская кампания 1813 года

  • Дрезден (26-27 августа 1813)
  • Любниц (27 августа 1813)
  • Мерсдорфф (14 октября 1813)
  • Лейпциг (16 и 18 октября 1813)
  • Ханау (29-30 октября 1813)

Французская кампания 1814 года

Организация дивизии

На 25 сентября 1805 года:

На 14 октября 1806 года:

На 1 апреля 1807 года:

На 1 июля 1809 года:

На 1 июля 1812 года:

  • 1-я бригада (командир – бригадный генерал Луи Бомон)
    • 5-й кирасирский полк (командир – полковник Филипп Кристоф)
  • 2-я бригада (командир – бригадный генерал Жан-Луи Риште)
    • 8-й кирасирский полк (командир – полковник Луи Гранжан)
  • 3-я бригада (командир – бригадный генерал Жозеф Дорнес)
    • 10-й кирасирский полк (командир – полковник Луи Франк)
    • 1-я рота 2-го шеволежерского полка (командир – полковник Пьер Беррюйе)
      • Всего: 13 эскадронов, 2570 человек, 2795 лошадей, 12 орудий.

На 16 октября 1813 года:

  • 2-я бригада (командир – бригадный генерал Николя Тири)
    • 5-й кирасирский полк (командир – полковник Филипп-Кристоф Ламотт-Гери)
    • 8-й кирасирский полк (командир – полковник Луи Ляфевр)
    • 10-й кирасирский полк (командир – полковник Пьер де Ля Юбердьер)
      • Всего: 16 эскадронов, 6 орудий.

На 1 марта 1814 года:

  • 1-я бригада (командир – бригадный генерал Ги Бланкар)
  • 2-я бригада (командир – бригадный генерал Луи Сопранси)
    • 5-й кирасирский полк (командир – полковник Филипп-Кристоф Ламотт-Гери)
    • 8-й кирасирский полк
    • 10-й кирасирский полк
    • 13-й кирасирский полк
      • Всего: около 720 человек, 6 орудий.

 Награждённые

Знак Большого Орла ордена Почётного легиона

Комманданы ордена Почётного легиона

  • Адриан Гитон, 25 декабря 1805 – полковник, командир 1-го кирасирского
  • Пьер Латей, 25 декабря 1805 – полковник, командир 10-го кирасирского
  • Жан-Батист Нуаро, 25 декабря 1805 – полковник, командир 5-го кирасирского
  • Октав Фонтен, 25 декабря 1805 – полковник, начальник штаба дивизии
  • Альбер Фуле, 25 декабря 1805 – полковник, командир 11-го кирасирского

Офицеры ордена Почётного легиона

  • Франсуа Жакемин, 25 декабря 1805 – командир эскадрона 5-го кирасирского

Напишите отзыв о статье "2-я дивизия тяжёлой кавалерии (Первая империя)"

Примечания

Комментарии

  1. Большую часть кампании дивизия действовала в составе 3-го армейского корпуса

Источники

  1. [www.histoire-empire.org/correspondance_de_napoleon/1805/aout_02.htm Корреспонденция Наполеона за август 1805 года]
  2. [www.histoire-empire.org/correspondance_de_napoleon/1808/octobre_01.htm Корреспонденция Наполеона за октябрь 1808 года]
  3. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k503919c/f624 Корреспонденция Наполеона за июль 1810 года, с.619]
  4. [www.histoire-empire.org/correspondance_de_napoleon/1811/avril_02.htm Корреспонденция Наполеона за апрель 1811 года]
  5. Олег Соколов, «Аустерлиц. Наполеон, Россия и Европа 1799-1805. Том 2», С.150
  6. Дэвид Чандлер, «Йена 1806. Наполеон разбивает Пруссию»
  7. журнал «Воин. №6». С.35

Литература

  • Соколов О. В. Армия Наполеона. — СПб.: Империя, 1999. — ISBN 5-93914-001-7
  • Соколов О. В. Аустерлиц. Наполеон, Россия и Европа. 1799—1805 гг. Т. 1-2. — М.: Русский импульс, 2006. — ISBN 5-90252521-7 ; 5-90252520-9 ; 5-90252522-5
  • Васильев И. Н. Несостоявшийся реванш: Россия и Франция 1806—1807 гг. Т. 1-3. — М.: Книга, 2010. — ISBN 978-5-91899-007-0 ; 978-5-91899-021-6 ; 978-5-91899-029-2

 Ссылки

  • [www.genstab.ru/voin/oob1807.htm Осипов В., Попов А. Расписание Великой армии на 1 апреля 1807 г. Публикация в журнале «Воин»]
  • [www.runivers.ru/doc/patriotic_war/1812/army/?SEC=7920 2-я дивизия тяжёлой кавалерии на сайте Руниверс]
  • Расписание Великой армии на начало русской кампании 1812 г. [www.museum.ru/museum/1812/War/Grande_Arme_1812/index.html Интернет-проект «1812 год»]
  • [napoleonistyka.atspace.com/French_Order_of_Battle_LEIPZIG_1.htm Состав Великой армии в Битве народов]
  • [www.cgsc.edu/CARL/nafziger/814CZB.pdf 2-й корпус на 10 марта 1814 года]

Отрывок, характеризующий 2-я дивизия тяжёлой кавалерии (Первая империя)

Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.