2-я понтонно-мостовая бригада

2-я понтонно-мостовая бригада — соединение инженерных войск Красной Армии во время Великой Отечественной войны. Одна из трёх бригад инженерных войск, награждённая четырьмя боевыми орденами. Номер полевой почты — 34517.

История

Бригада сформирована 24 ноября 1942 года на Сталинградском фронте в составе: управление бригады, рота управления и четыре (44-й, 47-й, 105-й и 107-й) моторизированных понтонно-мостовых батальона.

Боевой путь

Боевое крещение бригада получила в ходе Сталинградской битвы. После упразднения Сталинградского фронта бригада в составе Южного фронта участвовала в Ростовской, Донбасской и Мелитопольской наступательных операциях. В октябре 1943 года Южный фронт был переименован в 4-й Украинский фронт. В его составе бригада обеспечивала переправу войск через Днепр и Сиваш в ходе Никопольско-Криворожской и Крымской операций. В дальнейшем бригада воевала на 2-м, 3-м и снова на 2-м Украинских фронтах. В начале Одесской наступательной операции инженеры бригады обеспечивали высадку десанта под командованием старшего лейтенанта К.Ф. Ольшанского. В ходе Ясско-Кишинёвской наступательной операции бригада отличилась в боях по освобождению города Рымнику-Сэрат, за что ей 15 сентября 1944 года Приказом ВГК было присвоено наименование Рымникская. В дальнейшем бригада участвовала в Дебреценской, Будапештской, Венской, Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях. 6 января 1945 года бригада награждена орденом Кутузова 2-й степени, 5 апреля 1945 года — орденом Красного Знамени, 17 мая 1945 года — орденом Богдана Хмельницкого 2-й степени, 28 мая 1945 года — орденом Суворова 2-й степени.

За годы войны 8746 воинов бригады были награждены орденами и медалями СССР. Семеро стали Героями Советского Союза:

• Вахарловский, Виктор Валерианович — командир отделения 107-го отдельного моторизированного понтонно-мостового батальона.
• Карпов, Виктор Ефимович — командир отделения 62-го отдельного понтонно-мостового батальона.
• Корягин, Пётр Корнилович — старшина понтонной роты 44-го отдельного моторизированного понтонно-мостового батальона.
• Селезнев, Фёдор Васильевич — командир отделения 62-го отдельного понтонно-мостового батальона.
• Селифонов, Андрей Семёнович — катерист 107-го отдельного моторизированного понтонно-мостового батальона.
• Шагвалеев, Галимзян Нургаязович — командир отделения 44-го отдельного моторизированного понтонно-мостового батальона.
• Шустов, Михаил Павлович — катерист мостовой роты 44-го отдельного моторизированного понтонно-мостового батальона.

Полное наименование

В конце войны полное наименование бригады звучало как: 2-я понтонно-мостовая Рымникская Краснознамённая орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого бригада. Входившие в состав бригады батальоны имели следующие полные наименования:

• 44-й моторизованный понтонно-мостовой Краснознамённый ордена Богдана Хмельницкого батальон;
• 47-й моторизованный понтонно-мостовой орденов Александра Невского и Красной Звезды батальон;
• 107-й моторизованный понтонно-мостовой Сегедский Краснознамённый батальон.

Командование

• майор Семёнов (ноябрь — декабрь 1942 года)
• майор Нагорный И. С. (декабрь 1942 года — январь 1943 года)
• полковник Берзин Я. А. (январь 1943 года — июнь 1944 года)
• генерал-майор инженерных войск Тюлев С. С. (с июня 1944 года до конца войны)

После войны

В июле 1946 года 2-я понтонно-мостовая бригада была переформирована в 44-й понтонно-мостовой полк, в марте 1948 года — в 518-й понтонно-мостовой батальон, через год — в 62-й понтонно-мостовой полк. В октябре 1991 года полк был переформирован в 240-ю понтонно-мостовую бригаду, которая в декабре 1994 года — в 31-я инженерно-сапёрную бригаду. В мае 1998 года бригада была переформирована в 825-й базу хранения вооружения и техники инженерных войск и в ноябре 2001 года в 293-й инженерно-сапёрный полк, который существовал как минимум до октября 2009 года.

Память

В 2005 году в Мурманске на территории инженерно-сапёрного полка — преемника 2-й понтонно-мостовой бригады, установлены бюсты семи однополчан Героев Советского Союза.

Источник

Г. В. Малиновский. Бригады инженерных войск Красной Армии 1941—1945 гг. / Под общей редакцией Н. И. Сердцева. — М.: Издательство Патриот, 2005. — 296 с. — ISBN 5-7030-0924-3.

Отрывок, характеризующий 2-я понтонно-мостовая бригада

Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.