2007 год в науке

В 2007 году в науке произошли следующие события:

События

• 12 января — комета Макнота достигла перигелия и стала видна при дневном свете.
• 3 марта — Полное лунное затмение, которое можно было наблюдать в некоторых частях Америки и Азии и по всей Европе (фаза 1,23).
• 19 марта — Частное солнечное затмение (максимальная фаза 0,8756).
• 28 августа — Полное лунное затмение в экваториальной зоне Земли (фаза 1,47)
• 11 сентября — Частное солнечное затмение (максимальная фаза 0,7507).
• июнь — Запущен проект распределенных вычислений Cosmology@home, целью которого является определение значений ряда параметров (плотность темной и барионной материи, скорость расширения Вселенной и др.), наиболее адекватно описывающих эволюцию Вселенной от момента Большого взрыва до наших дней.
• август — Запущен многоцелевой проект распределенных вычислений yoyo@home.
• декабрь — Запущен проект добровольных распределенных вычислений MilkyWay@home, целью которого является высокоточное моделирование звездных потоков по результатам Слоановского цифрового обзора неба.

Достижения человечества

Открытия

• 10 апреля — анализ спектра экзопланеты HD 209458 b впервые выявил воду в атмосфере планеты, не входящей в нашу Солнечную систему.
• 3 мая — космический телескоп COROT открыл свою первою экзопланету, названную COROT-Exo-1b (впоследствии переименована в COROT-1b).
• 9 августа — в проекте распределенных вычислений PrimeGrid открыто простое число Вудалла (англ.) 2013992×2^2013992−1 (606 279 цифр).
• 3 сентября — в проекте распределенных вычислений PrimeGrid открыто простое число Вудалла (англ.) 2367906×2^2367906−1 (712 818 цифр).
• 17 октября — открыта первая экзопланета у белого карлика.
• 29 декабря — в проекте распределенных вычислений PrimeGrid открыто простое число Вудалла (англ.) 3752948×2^3752948−1 (1 129 757 цифр).
• Гаррет Лиси предложил «Исключительно простую теорию всего», основанную на свойствах алгебр Ли.
• Открыт анти-NMDA-рецепторный энцефалит, описания которого ранее встречались под различными синдромальными названиями.

Изобретения

• Появились первые эксперименты по созданию материалов, скрывающих (то есть делающих невидимым) объект, правда пока в узком диапазоне оптических волн. При этом теоретических ограничений для создания полной «шапки-невидимки» нет, более того — существование таких материалов сведено к математической проблеме, из которой следуют некоторые интересные результаты.
• Крейгом Вентером создан первый экземпляр искусственного генома.

Новые виды животных

• Животные, описанные в 2007 году

Награды

• Нобелевская премия
  • Физика: Альбер Фер и Петер Грюнберг — «за открытие эффекта гигантского магнетосопротивления».
  • Химия: Герхард Эртль — «за изучение химических процессов на поверхностях твёрдых тел».
  • Физиология и медицина: Марио Капекки, Мартин Эванс и Оливер Смитис — «за открытие принципов введения специфических генных модификаций у мышей с использованием эмбриональных стволовых клеток».

• Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова
  • Саймон Франклин — за выдающиеся труды по ранней этнополитической и культурной истории Руси и значительный вклад в изучение древнерусской письменной традиции и памятников древнерусской литературы
  • Андрей Анатольевич Зализняк — за открытие в области древнерусского языка раннего периода и за доказательство аутентичности памятника русской литературы «Слово о полку Игореве»

Другие награды РАН

• Литературоведение:
  • Премия имени А. С. Пушкина — Александр Васильевич Лавров — член-корреспондент РАН, сотрудник Пушкинского дома — за монографию «Русские символисты. Этюды и разыскания».

• Математика
  • Абелевская премия
    • Сриниваса С. Р. Варадхан (Курантовский институт математических наук, Нью-Йорк, США) — «за его фундаментальный вклад в теорию вероятностей, и в особенности за создание единой теории больших отклонений».

• Премия Бальцана
  • Нанотехнологии: Сумио Иидзима (Япония)
  • Исследования врождённого иммунитета: Брюс Бётлер (США) и Жюль Офман (Франция)
  • История европейской литературы XI—XV вв.: Мишель Зенк (Франция)
  • Международное право после 1945 года: Розалин Хиггинс (Великобритания)
  • Человечество, мир и братство между народами: Карлхайнц Бём (Австрия)

• Международная премия по биологии
  • David Swenson Hogness — генетика.

• Информатика
  • Премия Кнута — Ненси Линч (англ.)
  • Премия Тьюринга — Эдмунд М. Кларк, Аллен Эмерсон и Иосиф Сифакис — «за их роль в развитии проверки моделей и высоко эффективную технику верификации программ, широко применяемую при разработке как программного так и аппаратного обеспечения».

Скончались

• 17 февраля — Анатолий Алексеев, российский геофизик, академик РАН (1991; академик АН СССР с 1984, член-корреспондент АН СССР с 1973, секция прикладной математики и информатики Отделения математических наук), доктор физико-математических наук (1966), профессор (1971).
• 17 марта — Джон Бэкус, американский учёный в области информатики. Разработки первого высокоуровневого языка программирования ФОРТРАН.
• 23 июля — Эрнст Отто Фишер, немецкий химик, лауреат Нобелевской премии по химии за 1973 год (совместно с Дж. Уилкинсоном).
• 26 октября — Артур Корнберг, американский биохимик, член Национальной академии наук США, Американской академии наук и искусств и Американского общества учёных-биологов, а также иностранный член Лондонского королевского научного общества.

См. также

► 2007 год в науке

Отрывок, характеризующий 2007 год в науке

Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)