2011 год в боксе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

2011 год в боксе.

2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018
Годы в боксе
2007 2008 2009 201020112012 2013 2014 2015
Десятилетия в боксе
1980-е 1990-е 2000-е2010-е2020-е 2030-е 2040-е
Века в боксе
XX век в боксеXXI век в боксе — XXII век




Любительский бокс

Чемпионат мира

16-й Чемпионат мира по боксу проходил в Спортивно-концертном комплексе имени Гейдара Алиева в Баку (Азербайджан) с 22 сентября по 10 октября 2011 года.[1]

Весовая категория Золото Серебро Бронза
до 49 кг Цзоу Шимин
Китай
Син Чжан Хун
Корея
Давид Айрапетян
Россия
Пуревдорж Сердамба
Монголия
до 52 кг Миша Алоян
Россия
Эндрю Селби
Уэльс
Рауши Уоррен
США
Жасурбек Латипов
Узбекистан
до 56 кг Лазаро Альварес
Куба
Люк Кэмпбелл
Англия
Джон Джо Невин
Ирландия
Анвар Юнусов
Таджикистан
до 60 кг Василий Ломаченко
Украина
Ясниэль Толедо
Куба
Гани Жайлауов
Казахстан
Доменико Валентино
Италия
до 64 кг Эвертон Лопес
Бразилия
Денис Беринчик
Украина
Томас Сталкер
Англия
Винченцо Манджакапре
Италия
до 69 кг Тарас Шелестюк
Украина
Серик Сапиев
Казахстан
Кришан Викас
Индия
Эгидиюс Каваляускас
Литва
до 75 кг Евгений Хитров
Украина
Рёта Мурата
Япония
Богдан Юратони
Румыния
Эскива Фалькао Флорентино
Бразилия
до 81 кг Хулио Де Ла Крус
Куба
Адильбек Ниязымбетов
Казахстан
Эльшод Расулов
Узбекистан
Егор Мехонцев
Россия
до 91 кг Александр Усик
Украина
Теймур Мамедов
Азербайджан
Сергей Корнеев
Беларусь
Ван Сюаньсюань
Китай
от 91 кг Магомедрасул Меджидов
Азербайджан
Энтони Джошуа
Англия
Эрик Пфайфер
Германия
Иван Дычко
Казахстан
  • Из-за судейской ошибки в 1/8 финала, украинскому боксёру Василию Ломаченко было засчитано поражение в бою с бразильцем Робсоном Консесайо. Федерация бокса Украины подала протест, в результате которого победа была присуждена украинскому боксёру[2]. В итоге Василий завоевал золото, став двукратным чемпионом мира по боксу.
  • Рядом СМИ была распространена информация о якобы совершённом на армянских боксёров нападении[3], о том, что одним из зрителей был брошен камень в Андраника Акопяна[4]. Однако, позже информационное агентство «Новости-Армения» сообщило, что Федерация бокса Армении опровергло информацию о том, что на армянских спортсменов было совершено нападение[5].

Чемпионат Европы

Дисциплина Золото Серебро Бронза
до 48 кг Салман Ализаде
Азербайджан
Бэлик Галанов
Россия
Георги Андонов
Болгария
Чарли Эдвардс
Англия
до 52 кг Эндрю Селби
Уэльс
Георгий Балакшин
Россия
Александр Рискан
Молдавия
Винченцо Пиккарди
Италия
до 56 кг Вячеслав Гожан
Молдавия
Дмитрий Полянский
Россия
Рэзван Андреяна
Румыния
Фуркан Улаш Мемиш
Турция
до 60 кг Фатих Келеш
Турция
Доменико Валентино
Италия
Владимир Саруханян
Армения
Владимир Матвийчук
Украина
до 64 кг Рэй Мойлетт
Ирландия
Том Сталкер
Англия
Винченцо Манджакапре
Италия
Хейбатулла Хаджиалиев
Азербайджан
до 69 кг Фрэд Эванс
Уэльс
Магомед Нурутдинов
Белоруссия
Адриани Вастин
Франция
Заал Квачатадзе
Грузия
до 75 кг Максим Коптяков
Россия
Адем Киличчи
Турция
Жаба Хочиташвили
Грузия
Дмитрий Митрофанов
Украина
до 81 кг Джо Уорд
Ирландия
Никита Иванов
Россия
Имре Селлё
Венгрия
Хрвое Шеп
Хорватия
до 91 кг Теймур Мамедов
Азербайджан
Тервел Пулев
Болгария
Бахрам Музаффер
Турция
Иоганн Витт
Германия
свыше 91 кг Магомед Омаров
Россия
Роберто Каммарелле
Италия
Михаил Бахтидзе
Грузия
Михай Нистор
Румыния

Чемпионат Европы среди женщин

Категорія: Золото: Серебро: Бронза:
дo 48 кг Светлана Гневанова Линси Холдвей Наталья Князь
Стелута Дута
дo 51 кг Накола Адамз Сара Орамон Каролина Михальчук
Стойка Петрова
дo 54 кг Елена Савельева Сандра Драбик Иванна Крупеня
Айзе Таз
дo 57 кг Наталья Бирюк Лиза Вайтсайд Виктория Гуркович
Нагехан Гул
дo 60 кг Кети Тейлор Софья Очигава Денитса Елисеева
Хелена Фалк
дo 64 кг Гулзум Татар Армин Синабйан Наташа Джонас
Мартина Шморанцова
дo 69 кг Марикелле де Йонг Мария Бадулина Лорен Прайс
Катаржина Фурманяк
дo 75 кг Надежда Торлопова Онучка Фонтийн Савана Маршалл
Лилия Дурнева
до 81 кг Светлана Козова Силивия Кушьяк Инна Шевченко
Тимеа Наги
до +81 кг Семси Ярали Ирина Синецкая Даниэла Вернич
Катерина Шамбир

Профессиональный бокс

Тяжёлый вес

Первый тяжёлый вес

Полутяжёлый вес

Второй средний вес

Полусредний вес

Награды

Напишите отзыв о статье "2011 год в боксе"

Ссылки

  • [boxrec.com/index.php boxrec.com]

Примечания

  1. [www.aiba.org/documents/site1/Events/2011/Invitation%20Letter%20WCH%20Baku%202011.pdf INVITATION for AIBA World Boxing Championships Baku 2011]. AIBA. Проверено 25 июня 2011. [www.webcitation.org/6AJ2S5H0P Архивировано из первоисточника 30 августа 2012].
  2. [www.championat.com/boxing/news-948022.html AIBA приняла протест Ломаченко, украинец продолжит участие в чемпионате мира]
  3. [qafqazinfo.az/BAKIDA_ERM%C6%8FNI_IDMAN%C3%87ILARA_H%C3%9CCUM_EDILDI-4880-xeber.html Bakıda erməni idmançılara hücum edildi]  (азерб.)
  4. [www.championat.com/boxing/_boxam/news-948674.html АИБА организовала охрану сборной Армении на чемпионате мира]
  5. [www.newsarmenia.ru/sport/20111003/42533779.html Федерация бокса Армении опровергает информацию о нападении на армянских боксёров в Баку].

См. также

Отрывок, характеризующий 2011 год в боксе

От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.