208-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
208-я ночная бомбардировочная
авиационная дивизия
Награды:

Почётные наименования:

Киевская

Войска:

ВВС

Род войск:

бомбардировочная авиация

Формирование:

18.05.1942 г.

Расформирование (преобразование):

06.1946 г.

Предшественник:

208-я смешанная авиационная дивизия

Боевой путь

Великая Отечественная война (1941 - 1942):

208-я ночная бомбардировочная авиационная Киевская Краснознаменная дивизия — авиационное воинское соединение Вооружённых сил СССР в Великой Отечественной войне.





История наименований дивизии

История дивизии

208-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия создана 18 мая 1942 года преобразованием 208-й смешанной авиационной дивизии на основании Приказа НКО[1]. На момент переформирования дивизия поддерживала войска Брянского фронта. Части дивизии наносили бомбовые удары по аэродромам противника в Брянске, Орле, Курске, Харькове, железнодорожному узлу Думченко, железнодорожному мосту у Семилуки. В ходе Сталинградской битвы дивизия в составе 2-й воздушной армии принимала участие в контрнаступлении и разгроме окруженной под Сталинградом группировки противника[2].

К 1 сентября 1942 г. части дивизии произвели более 9,2 тыс. самолето-вылетов и сбросили на противника около 113 тыс. бомб различных калибров с общим весом более 2,5 тыс. т[3]. Наиболее интенсивно вел боевые действия дивизия вела в сентябре — октябре 1942 г. В это время одной из важнейших задач дивизии являлось нарушение железнодорожных перевозок противника в полосе Воронежского фронта на участках Семилуки — Касторное, Острогожск — Валуйки[3].

С июля 1943 года дивизия в составе 2-й воздушной армии принимала участие в Курской битве, в контрнаступлении Воронежского фронта на белгородском направлении. В дальнейшем дивизия принимала участие в наступлении на киевском направлении и освобождении городов Зеньков, Пирятин и Киев. Закончила свой боевой путь дивизия в составе 2-й воздушной армии в Пражской операции[2].

Дивизия принимала участие в важнейших операциях и битвах Великой Отечественной войны[2]:

За успешное выполнение заданий командования при проведении Киевской наступательной операции 6 ноября 1943 года дивизии Приказом ВГК присвоено почётное наименование «Киевская»[4] и Указом Президиума Верховного Совета СССР она награждена орденом «Боевого Красного Знамени». Дивизия 35 раз отмечалась приказами Верховного Главнокомандования.

В составе действующей армии дивизия находилась[5] без перерыва с 18 мая 1942 года по 11 мая 1945 года.

После окончания войны в июне 1946 года в связи с сокращением Вооруженных Сил дивизия была расформирована.

Командиры дивизии

Звание Имя Период Примечание
подполковник, полковник[6] Котляр Феодосий Порфирьевич[2] 18.05.1942 — 26.05.1943
полковник Юзеев Леонид Николаевич[2] 27.05.1943 — 06.1946

В составе соединений и объединений

Дата Фронт (округ) Армия Примечания
18.05.1942 г. Брянский фронт 2-я воздушная армия[7]
09.07.1942 г. Воронежский фронт 2-я воздушная армия[7]
16.11.1942 г. Юго-Западный фронт 2-я воздушная армия[7]
21.12.1942 г. Воронежский фронт 2-я воздушная армия[7]
20.10.1943 г. 1-й Украинский фронт 2-я воздушная армия[8]
11.05.1945 г. 1-й Украинский фронт 2-я воздушная армия[9][10]
07.06.1945 г. Центральная группа войск 2-я воздушная армия
27.06.1946 г. Центральная группа войск 2-я воздушная армия расформирована

Состав дивизии

Части Период Примечание
620-й ночной бомбардировочный авиационный полк[3] 18.05.1942 — 20.03.1944 Р-5 и Р-зет, убыл в ВВС Харьковского ВО
646-й ночной бомбардировочный авиационный полк[3] 18.05.1942 — 27.06.1946 Р-5 и Р-зет
719-й ночной бомбардировочный авиационный полк[3] 18.05.1942 — 18.09.1944 Р-5 и Р-зет
331-й отдельная авиационная эскадрилья[3][11] 18.05.1942 — 18.05.1942 СБ
715-й ночной бомбардировочный авиационный полк[3] 22.06.1942 — 10.05.1944 По-2 переформирован в 715-й шап
997-й ночной бомбардировочный авиационный полк[11] 08.02.1942 — 16.04.1943
734-й ночной бомбардировочный авиационный полк[3] 22.06.1942 — 01.11.1942 По-2 передан в 262-ю нбад
887-й ночной бомбардировочный авиационный полк 14.01.1944 — 27.06.1946
690-й ночной бомбардировочный авиационный полк 17.01.1944 — 27.06.1946
597-й ночной бомбардировочный авиационный полк[12] 21.07.1944 — 27.06.1946

Награды и почетные наименования

Почетные наименования

  • 208-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии присвоено почётное наименование «Киевская»[4]
  • 646-му ночному ближнебомбардировочному авиационному полку присвоено почётное наименование «Каменец-Подольский»[13].
  • 690-му ночному бомбардировочному авиационному полку присвоено почётное наименование «Черновицкий»[14].
  • 715-му ночному бомбардировочному авиационному полку присвоено почётное наименование «Галацкий»[15].
  • 719-му ночному бомбардировочному авиационному полку присвоено почётное наименование «Галацкий»[15].

Награды

  • 208-я ночная бомбардировочная авиационная Киевская дивизия Указом Президиума Верховного Совета СССР награждена орденом «Боевого Красного Знамени».
  • 690-й ночной бомбардировочный авиационный полк Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён орденом «Кутузова III степени».
  • 690-й ночной бомбардировочный авиационный полк Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён орденом «Александра Невского».

См. также

Напишите отзыв о статье "208-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия"

Примечания

  1. Приказ НКО № 0091 от 18 мая 1942 года.
  2. 1 2 3 4 5 Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь / В. П. Горемыкин. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 2. — С. 615, 953. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0341-0.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 Коллектив авторов. 2-я воздушная армия в боях за Родину. — Типография ВВА. — Монино: Военно-воздушная Краснознаменная академия, 1965. — 435 с., [38] л. фот. : фот. с. — ББК 63.3(2) 622 p. — (Военная история).
  4. 1 2 Приказ ВГК № 37 от 6 ноября 1943 года.
  5. Коллектив авторов. Перечень № 6 кавалерийских, танковых, воздушно-десантных дивизий и управлений артиллерийских, зенитно-артиллерийских, миномётных, авиационных и штурмовых дивизий, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг / Покровский. — Министерство обороны СССР. Военно-научное управление Генерального Штаба. — Москва: Воениздат, 1956. — Т. Приложение к директиве Генерального штаба 1956 г. № 168780. — 77 с.
  6. с 06.10.1942 г.
  7. 1 2 3 4 Коллектив авторов. [bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=category&sectionid=5&id=124&Itemid=152 Боевой состав Советской Армии. Часть II. (Январь — декабрь 1942 г.)] / Грылев А.Н.. — Военно-Научное управление Генерального Штаба. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1966. — 266 с.
  8. Коллектив авторов. Боевой состав Советской Армии. Часть III. (Январь — декабрь 1943 г.) / Г.Т. Завизион. — Военно-Научное управление Генерального Штаба. — Москва: Ордена Трудового Красного Знамени Военное издательство Министерства обороны СССР, 1972. — 336 с.
  9. Коллектив авторов. [bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=category&sectionid=5&id=124&Itemid=152 Боевой состав Советской Армии. Часть IV. (Январь — декабрь 1944 г.)] / П.А. Жилин. — Институт Военной Истории Министерства обороны СССР. Историко-архивный отдел Генерального Штаба Вооруженных сил СССР. Центральный архив Министерства обороны СССР. — М.: Военное издательство, 1988. — 376 с.
  10. Коллектив авторов. [bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=category&sectionid=5&id=124&Itemid=152 Боевой состав Советской Армии. Часть V. (Январь — сентябрь 1945 г.)] / М.А. Гареев. — Министерство обороны СССР. Историко-архивный отдел Генерального Штаба. — М.: Военное издательство, 1990. — 216 с.
  11. 1 2 208 нбад. [podvignaroda.mil.ru/?#id=16970486 Приказ подразделения № 7/н от 16.04.1943 г.]. Архив: ЦАМО фонд: 33 опись: 682526 ед.хранения: 928 № записи: 16970486. ЦАМО РФ (16.04.1943 г.). Проверено 29 июня 2016.
  12. 597 нббап 208 нббад 2 ВА 1 Украинского фронта. [podvignaroda.mil.ru/?#id=45059712 Приказ подразделения № 1 от 21.07.1944 г.]. Архив: ЦАМО фонд: 33 опись: 717037 ед.хранения: 1450 № записи: 45059712. ЦАМО РФ (21.07.1944 г.). Проверено 29 июня 2016.
  13. Приказ НКО № 078 от 3 апреля 1944 года на основании Приказа ВГК № 95 от 27 марта 1944 года.
  14. Приказ НКО № 082 от 8 апреля 1944 года на основании Приказа ВГК № 98 от 30 марта 1944 года.
  15. 1 2 Приказ НКО № 0305 от 9 сентября 1944 года на основании Приказа ВГК № 178 от 27 августа 1944 года.

Литература

  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь / В. П. Горемыкин. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 2. — 992 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0341-0.
  • Коллектив авторов. 2-я воздушная армия в боях за Родину. — Типография ВВА. — Монино: Военно-воздушная Краснознаменная академия, 1965. — 435 с., [38] л. фот. : фот. с. — ББК 63.3(2) 622 p. — (Военная история).

Ссылки

  • [stsokol.ru Боевой состав ВВС]
  • [allaces.ru/sssr/struct/d/bad208.php Авиаторы Второй мировой войны. 208-я ночная бомбардировочная Киевская Краснознаменная авиационная дивизия]

Отрывок, характеризующий 208-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия

В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.