21-й укреплённый район
21-й укреплённый район | |
| Войска: | |
|---|---|
| Род войск: | |
| Расформирование (преобразование): |
10 октября 1941 года |
| Преемник: |
не имеется |
| Боевой путь | |
21-й укреплённый район — воинское формирование РККА СССР в Великой Отечественной войне. Официально собственного названия не имел, неофициально именовался как Кингисеппский укреплённый район
Содержание
История
Район, как совокупность фортификационных сооружений, строился в 1928-1932 годах [1], с целью прикрытия нарвско-кингисеппского направления на советско-эстонской государственной границе. С момента аннексии Эстонии летом 1940 года, совершенствование обороны в районе было законсервировано, часть вооружения снята, однако в 1941 году строительство оборонительных рубежей было возобновлено. Район первоначально занимал полосу обороны протяжённостью 47 километров, в 1941 году протяжённость его увеличилась до 71 километра на юг от Финского залива, затем вдоль левого берега Луги, в глубину - до 2 километров [2]. Район состоял из железобетонных и дерево-земляных артиллерийских полукапониров, закрытых пулемётных точек, полоса района оборудована противотанковыми рвами, каменными и железобетонными надолбы, проволочными заграждениями, эскарпами по берегам рек. Всего район располагал 89-ю боеготовыми долговременными оборонительными сооружениями.
В действующей армии с 22 июня 1941 года по 10 октября 1941 года.
В июле 1941 года район располагал двумя пулемётно-артиллерийскими батальонами (152-м и 263-м); полевое заполнение района должна была обеспечить 191-я стрелковая дивизия
С 16 августа 1941 года, пропустив отступающие войска 8-й армии, укреплённый район вступил в бои с немецкими войсками и оказал упорнейшее сопротивление, которое продолжалось до 22 августа 1941 года на левом берегу реки, при этом укрепления района с засевшими там бойцами находились в полном окружении врага. Бои укреплённый район прекратил только 30 августа 1941 года[3], уже на правом берегу Луги, в Кошкинском узле обороны, когда остатки воинской части подорвали по приказу последние оборонительные сооружения и начали отход.
10 октября 1941 года укреплённый район был расформирован.
Полное название
21-й укреплённый район
Состав
Подчинение
| Дата | Фронт (округ) | Армия | Корпус (группа) | Примечания |
|---|---|---|---|---|
| 01.08.1941 года | Северный фронт | - | - | - |
| 01.09.1941 года | Ленинградский фронт | - | - | - |
Коменданты района
- майор Валериан Александрович Котик
Напишите отзыв о статье "21-й укреплённый район"
Ссылки
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 3 полевых управлений главных командований, управлений оперативных групп, оборонительных районов, уреплённых районов и районов авиационного базирования, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945]
Примечания
Отрывок, характеризующий 21-й укреплённый район
– Ну, ну… – говорил он.– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
