21-я авиаполевая дивизия (Третий рейх)

21-я авиаполевая дивизия Люфтваффе, известная также как «Дивизия Майндль» — дивизия люфтваффе созданная на основе «дивизии Майндль», первой из созданных пехотных частей дивизионного статуса. Эта дивизия люфтваффе была создана путём слияния нескольких пехотных полков Люфтваффе, появившихся в экстренном порядке на Восточном фронте зимой 1941—1942 годов. Причиной их появления была острая нехватка войск на фронте. Эти полки состояли из военнослужащих различных частей Люфтваффе, объединенных вместе в зоне действий группы армий «Север».

Первоначально эти части не использовались как единое целое, а чаще использовались побатальонно для борьбы с партизанами или гарнизонной службы на различных узлах коммуникаций, складах и аэродромах позади линии фронта. В декабре 1941 года появился приказ, согласно которому эти разрозненные батальоны должны были быть объединены в полковые боевые группы из четырёх батальонов каждая. Однако, несмотря на создание полковых штабов, батальоны свели вместе значительно позже. Это произошло из-за того, что они были вовлечены в антипартизанскую деятельность или не успели прибыть к месту сосредоточения. Например, 4 батальон 4 полевого полка Люфтваффе так и не прибыл в район Волхова под командование 18 Армии до февраля 1942 года, так что, несмотря на создание полковых штабов в декабре-январе, подразделения не действовали как единые боевые единицы. Зимой 1941—1942 годов были созданы следующие подразделения:

• 1-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• 2-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• 3-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• 4-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• 5-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)

Подразделения этих полков были использованы в начале 1942 года для формирования авиаполевой дивизии Люфтваффе «Майндль» и позднее в 1943 году для формирования 21-й и 22-й авиаполевых дивизий Люфтваффе. Формирование 22-й дивизии не было завершено и прекращено вскоре после начала организации. Данные соединения несколько раз переименовывались и возглавлялись следующими офицерами:

• 1 авиаполевой полк Люфтваффе/43 егерский полк Люфтваффе/ 43 егерский полк (Люфтваффе)

• декабрь 1941 — март 1942: полковник Макс Войтл
• март 1942 — 7 июня 1942: полковник Вильгельм Вольк
• 8 июня 1942 — 31 мая 1943: полковник Герман Фрик
• 1 июля (?) 1943 — 1 ноября 1943: полковник Макс Ширмахер

• 2 авиаполевой полк Люфтваффе/42 егерский полк Люфтваффе/ 42 егерский полк (Люфтваффе)

• декабрь 1941 — февраль 1942: полковник Вильгельм Вольк
• февраль 1942 — сентябрь 1942: полковник Август Клессманн
• сентябрь 1942 — март 1943: полковник Вильгельм Вольк
• март 1943 — 1 ноября 1943: полковник Нейдорфер

• 3 авиаполевой полк Люфтваффе/44 егерский полк Люфтваффе/ 44 егерский полк (Люфтваффе)

• декабрь 1941 — июнь 1942: полковник Герман Ау
• июнь 1942 −29 марта 1943: подполковник Граф Керсенброк
• 29 марта 1943 — апрель 1943: полковник Фриц Хенке
• апрель 1943 — декабрь 1943: полковник Герман Шутце

• 4 авиаполевой полк Люфтваффе/41 егерский полк Люфтваффе/ 41 егерский полк (Люфтваффе)

• декабрь 1941 — октябрь 1942: полковник Фридрих Лиземанн
• октябрь 1942 — ноябрь 1942: подполковник Людвиг Энгель
• ноябрь 1942 — 1 ноября 1943: полковник Вернер Крагль

• 5 авиаполевой полк Люфтваффе/расформирован. Личный состав использован при формировании новых полков в 21 и 22 полевых дивизиях Люфтваффе

• декабрь 1941 — апрель 1942: подполковник Фриц Хенке
• апрель 1942 — июль 1942: полковник Антон Шуб
• июль 1942 — февраль 1943: полковник Герман Ау

• 14 авиаполевой полк Люфтваффе. Состоял только из двух батальонов. Создан 6 марта 1942 года. Действовал под командованием 16 Армии. Расформирован и личный состав использован при формировании новых полков в 21 и 22 полевых дивизиях Люфтваффе

• февраль 1942 — март 1942: полковник Мюнске
• март 1942 — апрель 1942: полковник Течль
• апрель 1942 — апрель1943: полковник Отто Иордан

После своего создания, эти полки были включены в состав различных армейских частей. Несколько батальонов, рот и подразделений численностью до взвода были включены в различные части на различных участках фронта группы армий «Север». Большинство частей Люфтваффе находилось в зоне ответственности 16 Армии, но часть находилась в подчинении 18 Армии. Основными частями, в которые были включены авиаполевые полки Люфтваффе, были:

• 1-й авиаполевой полк Люфтваффе — присоединен к 218-й пехотной дивизии внутри и снаружи Холмского «котла». Третий батальон 1 авиаполевого полка находился внутри окруженного города. Первоначально планировалось разместить батальон в районе Нагово около Старая Русса к началу февраля 1942 года.
• 2-й авиаполевой полк Люфтваффе — присоединен к 5-й егерской дивизии в районе Старая Русса — Рамашево — Калитник южнее о. Илмеь
• 3-й авиаполевой полк Люфтваффе — присоединен к 12-й пехотной дивизии внутри Демянского котла
• 4-й авиаполевой полк Люфтваффе — присоединен к 18-й моторизованной дивизии в районе Старая Русса южнее озера Ильмень за пределами Демьянского котла
• 4-й батальон 4 авиаполевого полка Люфтваффе — присоединен к 58-й пехотной дивизии в районе Волховского фронта и Волховского котла в феврале 1942 года. Первоначально батальон был задействован в антипартизанских акциях в тылах 1 и 38 армейских корпусов.
• 5-й авиаполевой полк Люфтваффе — присоединен к 290-й пехотной дивизии внутри и снаружи Демянского котла. Внутри котла подразделения полка вели бои в районе Федоровки. По некоторым источникам два батальона из четырёх были задействованы в защите Холма.
• 14-й авиаполевой полк Люфтваффе — сформирован 6 марта 1942 года с помощью штабных подразделений 4 авиаполевого полка Люфтваффе. Состоял только из двух батальонов до октября 1942 года.

Боевой путь авиаполевых батальонов и полков Люфтваффе

В течение второй недели января 1942 года советская 3-я Ударная армия на Калининском фронте пробила брешь в позициях германского 39-го корпуса на правом фланге группы армий «Север». Этот удар поддерживала советская 4-я ударная армия, действовавшая на левом фланге 3-й ударной. Целью частей 4-й ударной заняли Торопец (Toropets) с его важными складами продовольствия и снаряжения, 3-я ударная армия продвигалась к Холму. Холм был важным узлом коммуникаций. Он располагался на твердой почве, окруженный болотистой местностью, малопригодной для продвижения. Город находился на пересечении рек Kunaya и Ловать.

Захват города был необходим Красной Армии для преодоления данной местности. Немцы прекрасно осознавали, что потеря Холма создаст угрозу для Невеля и возможность дальнейшего продвижения войск противника на юг в тыл группы армий «Центр». Чтобы предотвратить данную угрозу, Холм необходимо было удержать. Войска, задействованные для обороны города, представляли собой пеструю смесь из имеющихся в наличии частей, так как все возможные резервы были использованы в попытках удержать советское зимнее наступление, начавшееся 7 декабря 1941 года.

Ожидалось, что город будет окружен, но немцы рассчитывали пробиться к крепости вскоре после окружения. Немногие представляли себе в тот момент, что немецкий гарнизон проведет в окружении 105 дней и ночей, прежде чем осада будет снята. Первоначально гарнизон города состоял из следующих подразделений:

• 65-й резервный полицейский батальон
• Подразделения 386-го пехотного полка
• Подразделения 553-го пехотного полка
• 200 человек из 8-го горного полка
• Различные мелкие подразделения, в том числе и некоторое количество частей Флота!

Это были первоначальные части, находившиеся под командованием коменданта Холмской крепости генерал-майора Шерера, командира 281-й охранной дивизии. Итоговая численность гарнизона достигала 3500 человек, учитывая различные подразделения, вошедшие в состав гарнизона на протяжении осады, численность примерно равнялась 5000 человек. Различные подразделения пополняли ряды гарнизона по мере развития сражения. Одним из этих подразделений был 3-й батальон 1-го авиаполевого полка Люфтваффе под командованием майора Тома. Холм был полностью окружен 21 января 1942 года после боев, длившихся на протяжении месяца. Единственным подразделением, которое прибыло в распоряжение генерал-майора Шерера до этого момента, был 10-й пулеметный батальон, окруженный в начале января и пробившийся к Холму. В двадцатых числах января 3-й батальон 1-го авиаполевого полка Люфтваффе был доставлен в Холм на 80 транспортных Ю-52.

Позднее, по мере сжимания кольца окружения, стало невозможным использование аэродрома для снабжения окруженных частей. В результате этого было предложено использовать планеры для снабжения и пополнения оказавшегося в ловушке немецкого гарнизона. За период осады потери Люфтваффе составили 27 из 91 транспортов Ю-52, а также 56 планеров Гота Go-242, совершивших путешествие в один конец и потерянных при приземлении или от артиллерийского огня противника. Когда кольцо окружения было наконец прорвано, из приблизительно 5000 защитников 1500 было ранено и 2200 погибло на протяжении трех с половинной месяцев боев! Другим показательным моментом тяжести положения осажденного гарнизона было то, что только около 1200 человек находилось в строю, когда удалось пробиться к городу.

За границами котла два батальона 5-го авиаполевого полка Люфтваффе находились северо-восточнее города с целью блокировать дорогу Холм-Старая Руса. С этой же целью тут находились и остатки 281-й охранной дивизии Шерера. В то же время, с юга, 218-я пехотная дивизия и подразделения 122-й пехотной дивизии готовились к прорыву кольца окружения. Один из авторов, который сражался внутри кольца, также свидетельствует, что несколько батальонов 280-й пехотной дивизии, недавно переброшенной из Норвегии, также входили в состав гарнизона Холма. Этот автор являлся военнослужащим 16-го батальона Шума, созданного в июле 1941 из латвийских добровольцев. Согласно его данным, 16-й батальон Шума оказался внутри кольца 16 января 1942 года и оставался там на протяжении всего периода окружения. Немцы не имели успеха в попытках пробиться к окруженным войскам до 5 мая 1942 года, когда кольцо окружения было окончательно прорвано.

29 февраля 1942 года был издан приказ о формировании на основе существующих полков авиаполевой дивизии «Майндль». Штаб дивизии был создан на основе штаба Luflande-Sturm-Regiment 1. Формирование штаба было поручено генерал-майору Ойгену Майндлю. Однако, учитывая тот факт, что большинство полков было разбросано по большой территории, подразделения дивизии не могли быть немедленно собраны вместе. Например, 1-й батальон 4-го авиаполевого полка все ещё входил в состав 18-й Армии. На 6 марта организация дивизии на бумаге выглядела следующим образом:

• 1-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• 2-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• 3-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• 4-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• 5-й авиаполевой полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• Батальон связи Люфтваффе
• Лыжный батальон 1-го воздушного флота

В конце марта немцы предприняли наступление с целью установить наземное сообщение с окруженной под Демянском 2-м армейским корпусом. Для осуществления операции привлекалось шесть дивизий и два армейских корпуса для атаки внешнего кольца окружения в районе Старой Руссы. Целью наступающих частей был город Рамашево. Внутри кольца дивизия СС «Мертвая голова» и соседняя с ней 290-я пехотная дивизия должны были предпринять отвлекающую атаку в направлении Рамашево и установить связь с силами прорыва. Остальные части 2-го армейского корпуса должны были предпринять серию атак перед своим фронтом с целью сковать войска противника и скрыть реальные планы.

Подразделения авиаполевой дивизии Люфтваффе «Майндль» впервые были собраны вместе для участия в данной операции. 14 батальонов Люфтваффе прикрывали правый фланг атакующих частей. Во время наступления не все батальоны успели прибыть к месту дислокации, но имеющихся хватило для формирования двухполковой бригады. В дополнение, ad-hoc полк был создан для прикрытия левого фланга дивизии «Майндль». Это подразделение приняло участие в операции «Брюкеншлаг»(нем. Bruckenschlag-наводка моста) и состояло из следующих частей:

• 1-я рота 203-го танкового полка
• 2-й батальон 3-го авиаполевого полка Люфтваффе
• 132 строительный батальон
• 666-я батарея штурмовых орудий
• 659-я батарея штурмовых орудий
• два взвода из 3-й роты 745 батальона ПВО и 5-й роты 31 батальона ПВО

Атака была успешной и наземный путь сообщения был установлен. Но этот путь снабжения находился под постоянной угрозой быть перерезанным Красной Армией. В июне 1942 года дивизия «Майндль» была соответствующим образом укомплектована, когда разрозненные полки Люфтваффе были объединены вместе. Начиная с этого момента расположением дивизии стал район северо-восточнее г. Холм.

На протяжении весны и начала лета 1942 район действий дивизии был насыщен советскими партизанскими подразделениями. Части дивизии были задействованы не только для удержания линии фронта, но и были вынуждены заниматься патрулированием и зачисткой равнинной болотистой местности от партизан. В срочном порядке на южном участке занимаемого фронта было сформировано «пожарное» подразделение. Целью данного подразделения было поддержание связи с соседним участком фронта у города Холм. Оно состояло из следующих частей:

• 290-й противотанковый батальон
• 290-й разведывательный эскадрон
• 1-й батальон авиаполевого полка Люфтваффе
• 5-й мотоциклетный батальон

Также, несмотря на создание весной 1942 года дивизии «Майндль», оставались различные подразделения Люфтваффе, подчиненные армейским частям до конца лета. Например, одной из задач 8-й танковой дивизии в июле 1942 года была оборона района восточнее дороги Холм — Старая Русса, около 3 км севернее поселка Холм-Радельское и озера Наволок. Для прикрытия данного района 8-я танковая дивизия располагала только 8-м мотоциклетным батальоном, который являлся неотъемлемой частью дивизии. Дополнительно 3-й авиаполевой полк Люфтваффе полковника фон Керссенброка был выведен из подчинения дивизии «Майндль» и присоединен к 8-й танковой дивизии с целью оказать помощь в обороне.

Вплоть до 19 сентября 1942 года некоторые подразделения дивизии «Майндль» были выведены из состава дивизии и принимали участие в антипартизанских операциях в тылу. Одна специфическая боевая группа под командованием полковника Вагнера была расположена в следующих городах и поселках: Гричнево, Село, Осипово, Борки, Среднее, Гари, Игнатово, Горюшка, Локна, Рошново. Эта группа включала в себя различные части 8-й таковой дивизии и дивизии «Майндль»:

• 1-я рота 8-го мотопехотного полка
• 3 и 5-я роты 28 мотопехотного полка
• 1 рота из состава 3-го авиаполевого полка Люфтваффе
• 1 рота эстонских добровольцев
• 1 рота узбекских добровольцев
• смешанная батарея из состава 80-го артиллерийского полка
• легкий взвод ПВО из состава 111-го полка ПВО
• 2 взвода тяжелого оружия из состава 8-го пехотного полка 218-й пехотной дивизии
• ягдкоманда 207 из состава 207-й охранной дивизии
• смешанный батальон СД

Основная операция была запланирована на конец сентября 1942 в районе Старой Руссы. Кодовое название — «Winkelreid». Согласно планам предусматривалось проведение наступления с ограниченными целями на южном участке Демянского выступа. Немецкие генералы считали, что без данной операции будет весьма проблематично удержать Демянский выступ. Операция была направлена на расширение «бутылочного горлышка», соединяющего Демянск с основными силами. Путь сообщения, установленный весной, не отличался необходимыми размерами, и это была попытка в его расширении.

Для проведения наступления привлекались следующие части: 5-я егерская дивизия, 126-я пехотная дивизия, дивизия СС «Мертвая голова» и авиаполевая дивизия Люфтваффе «Майндль». Наступление началось 27 сентября и продолжалось по 9 октября 1942 года. Оно было успешным, и немцам удалось достаточно легко подавить сопротивление частей Красной Армии около Рамашево. В данный период командование дивизией принял генерал-лейтенант ПВО Якоб Одебрехт. Небольшие подразделения дивизии все ещё продолжали находиться в подчинении сторонних частей. Так, один взвод 4-й роты 1-го батальона 3-го авиаполевого полка Люфтваффе находился в подчинении 8-й танковой дивизии. А 1-й батальон 4-го авиаполевого полка Люфтваффе принимал участие в антипартизанских акциях в тылах 10-го, 2-го и 39-го армейских корпусов 16-й армии.

В декабре 1942 года авиаполевые полки Люфтваффе были переименованы. 1, 2, 3 и 4 полки стали 43, 41, 44 и 42 соответственно егерскими полками Люфтваффе. Также в этом месяце дивизия «Майндль» была переименована в 21-ю авиаполевую дивизию Люфтваффе. Тогда как дивизия «Майндль» в основном действовала без собственной артиллерийской поддержки, то в 21-й дивизии Люфтваффе предусматривалось формирование артиллерийского полка. В дивизии «Майндль» имелась только 1 батарея из трофейных советских орудий. 21-я авиаполевая дивизии Люфтваффе на бумаге имела следующую структуру:

• 41-й егерский полк Люфтваффе (1-3 батальоны)
• 42-й егерский полк Люфтваффе (1-3 батальоны)
• 21-й артиллерийский полк Люфтваффе (1-4 батальоны)
• противотанковый дивизион 21-й авиаполевой дивизии Люфтваффе
• 21-й саперный батальон Люфтваффе
• разведывательная рота 21-й авиаполевой дивизии Люфтваффе
• части обеспечения 21-й авиаполевой дивизии Люфтваффе

В начале 1943 года 21-я авиаполевая дивизия Люфтваффе продолжала вести боевые действия в том же районе, где и в 1942 году. Её подразделения занимали важную позицию в обороне основания Демянского выступа. В марте 1943 года Красная Армия стала уделять больше внимания позициям 21-й дивизии, предприняв серию пробных атак силами от батальона до полка с целью выявить слабые места в оборонительных позициях полевиков. 11 ноября 1943 года пленные советские военнослужащие на допросе заявляли, что готовится массированная атака против правого фланга 21-й дивизии, которая недавно вновь снова была переименована в 21-ю авиаполевую дивизию (Люфтваффе).

Артиллерийский полк не был сформирован до лета 1943 года. В его состав входило 3 артиллерийских батальона плюс батальон дивизионного ПВО, который действовал как «2-й батальон» 21-го артиллерийского полка Люфтваффе. Некоторые источники утверждают, что батальон ПВО действовал как 4-й батальон. Однако, по немецким боевым расписаниям, датированным октябрем 1943, батальон ПВО является 2-м артиллерийским батальоном. В ноябре 1943, когда авиаполевые части подчинили командованию сухопутных войск, батальон ПВО был выведен из состава дивизии. Опять же, согласно некоторым источникам, в полку осталось 4 батальона, укомплектованных французскими 75- и 155-мм орудиями. По боевым расписаниям октября 1943 года батальоны имели следующее вооружение:

• 1-й артиллерийский батальон — 4 буксируемых (моторизованных) 105-мм орудия
• 2-й артиллерийский батальон — 4 буксируемых 88-мм, 4 установленных на шасси 20-мм и 4 установленных на шасси зенитных орудия. Это был батальон ПВО дивизии.
• 3-й артиллерийский батальон — 4 буксируемых (моторизованных) 75-мм французских орудия
• 4-й артиллерийский батальон — 4 буксируемых (моторизованных) 155-мм французских орудия

Возможно, батальон ПВО был заменен батальоном, оснащенным французскими орудиями. Также возможно, что 105-мм орудия 1-го батальона также были заменены к данному моменту. Ефрейтор Георг Ягольски, служивший в 9-й роте 41-го егерского полка (Люфтваффе), утверждает, что на вооружении артиллерийского полка находились и немецкие 105-мм, и французские орудия. В октябре 1943 года 41-й авиаполевой полк Люфтваффе, в котором служил Ягольски, располагался за рекой Редья в городке Симоновчино и вокруг него. На позиции полка пришелся главный удар советского наступления в марте 1943. Соседний 42-й полк, расположенный выше по течению реки Редья около Барутино, также подвергся атаке танков в данном месяце. Благодаря большому количеству противотанковых орудий в дивизии, атаки были отбиты.

Противотанковый батальон дивизии был сформирован летом 1943 из остатков противотанкового батальона 15-й авиаполевой дивизии Люфтваффе. Достоверно известно, что батарея штурмовых орудий была передана 21-й авиаполевой дивизии. Батальон сперва насчитывал 3 роты, но позднее 3-я рота (ПВО) была выведена из подчинения, и батальон был полностью переформирован. Одни источники утверждают, что батальон действовал в составе 2 рот с ноября 1943. Одна рота состояла из 10 самоходок с установленной 75-мм пушкой L48 1121-й батареи штурмовых орудий. Другая рота состояла из 10 самоходок с установленной 75-мм пушкой L40. Разведывательная рота в ноябре 1943 года была расширена до состава батальона из 4 рот. Одна рота была велосипедной, другая являлась ротой тяжелого оружия с 6 станковыми и 3 ручными пулеметами, четырьмя 120-мм и шестью 80-мм минометами. Остальные 2 роты были фузилерными.

Источники

• Antonio J. Munoz, Goering’s Grenadiers: The Luftwaffe Field Divisions 1942—1945

Отрывок, характеризующий 21-я авиаполевая дивизия (Третий рейх)

Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.