211-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Не следует путать с 211-й стрелковой дивизией 1-го формирования
211-я стрелковая дивизия
Почётные наименования:

Черниговская

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

начало 1942 года

Расформирование (преобразование):

1945

Боевой путь

Курская дуга, Украина,
Белоруссия, Польша, Чехословакия.

211-я стрелковая дивизия 2-го формирования — воинское соединение СССР, принимавшее участие в Великой Отечественной войне с 3 мая 1942 по 11 мая 1945 года.





История

Дивизия была сформирована зимой 1941—1942 года в районе г. Чкалова и отбыла на фронт 29 марта 1942 г.[1]. В начале мая она вступила в бои на территории Орловской области.

Летом 1943 года во время Курской битвы дивизия в составе 70-й армии Центрального фронта обороняла северное основание выступа в районе Верхнее Гранкино — Шепелёво, находясь чуть западнее от направления главного удара немцев.

Осенью 1943 года дивизия отличилась при освобождении Чернигова. В ночь на 19 сентября войска Центрального фронта форсировали Десну восточнее и юго-западнее города. К исходу 20 сентября части 28-го стрелкового корпуса подошли к Чернигову. 211 сд перерезала Черниговское шоссе на участке Михайло-Коцюбинское — Андреевка. В ночь на 21 сентября войска корпуса начали штурм города и к полудню полностью его освободили[2].

В ознаменование успешно проведённой операции 211 сд наряду с другими воинскими частями была 21 сентября 1943 года удостоена почётного наименования «Черниговская»[3].

Свой вклад в победу она внесла и при форсировании Днепра, в ходе которого дивизия участвовала в расширении плацдарма на его правом берегу в районе с. Новошепеличи Житомирской области.

В конце ноября 1943 года дивизия вела бои в районе д. Ястребеньки, где против неё действовало около 110 немецких танков с пехотой. Немцам удалось захватить д. Старицкую, однако тем же вечером части 237 и 211 сд отбросили противника на исходные позиции[4].

Дивизия принимала участие в Житомирско-бердичевской наступательной операции (24 декабря 1943 — 14 января 1944), а также Проскуровско-Черновицкой операции (4 марта — 17 апреля 1944), в ходе которой 20 марта вместе с другими частями освободила от немцев Винницу, а затем продолжила преследование войск противника. 17 апреля немцы перешли в контрнаступление, потеснив части 70-й гвардейской стрелковой дивизии, но подошедшие 161 и 211 сд приостановили дальнейшее продвижение врага[5].

Во время Львовско-Сандомирской операции (13 июля — 29 августа 1944) дивизия действовала на участке к востоку от г. Обыдра. В ходе Карпатско-Ужгородской наступательной операции (9 сентября — 28 октября 1944) она наступала во втором эшелоне 101-го стрелкового корпуса, вводясь из-за правого его фланга в общем направлении Поток — Поляны[6].

В январе 1945 года началась Ясло-Горлицкая операция. 211 сд дивизия вела наступление во втором эшелоне 67-го стрелкового корпуса. Она была введена в бой днём 18 января. Форсировав Дунаец, дивизия овладела железнодорожной станцией Марциновице и создала здесь плацдарм для наступления на Новы-Сонч, который она вместе с другими частями освободила 20 января.

С целью овладения Моравско-Остравским промышленным районом советское командование провело 10 марта — 5 мая 1945 года Моравско-Остравскую наступательную операцию, в которой была задействована и 211 сд. 16 апреля 1-я гвардейская армия силами 107, 3-го гвардейского стрелковых корпусов и 211 сд, нанесли удар в направлении на Богумин и, сломив сопротивление противника, овладела станцией Осина[7].

Состав

  • 887-й стрелковый полк
  • 894-й стрелковый полк
  • 896-й стрелковый полк
  • 829-й артиллерийский полк
  • 357-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
  • 90-я зенитная артиллерийская батарея (до 25.4.42 г.)
  • 376-я разведывательная рота
  • 572-й саперный батальон
  • 725-й отдельный батальон связи (30-я отдельная рота связи)
  • 292-й медико-санитарный батальон
  • 358-я отдельная рота химзащиты
  • 447-я автотранспортная рота
  • 428-я полевая хлебопекарня
  • 893-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 1681-я полевая почтовая станция
  • 1084-я полевая касса Госбанка[8]

Подчинение

Командиры дивизии

Отличившиеся воины

Герои Советского Союза, воевавшие в дивизии.


Кавалеры ордена Славы трёх степеней.[10]

Напишите отзыв о статье "211-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"

Примечания

  1. [www.orenport.ru/images/doc/812/fedorova.pdf Фёдорова А. В. Оренбург в годы Великой отечественной войны. — Оренбург, 1995]
  2. [www.theunknownwar.ru/valentin_runov_shturmyi_velikoj_otechestvennoj_gorodskoj_boj_on_trudnyij_samyij.html?page=25 Рунов В. Штурмы Великой Отечественной. Городской бой, он трудный самый]
  3. [elib.ngonb.ru/jspui/bitstream/NGONB/8701/2/196.pdf Советская Сибирь, 22 сентября 1943]
  4. [militera.lib.ru/memo/russian/moskalenko-2/06.html Москаленко К. С. На Юго-Западном направлении. 1943—1945. Воспоминания командарма. Книга II. — М.: Наука, 1973]
  5. [militera.lib.ru/memo/russian/moskalenko-2/10.html Москаленко К. С. На Юго-Западном направлении. 1943—1945. Воспоминания командарма. Книга II. — М.: Наука, 1973]
  6. [militera.lib.ru/memo/russian/moskalenko-2/13.html Москаленко К. С. На Юго-Западном направлении. 1943—1945. Воспоминания командарма. Книга II. — М.: Наука, 1973]
  7. [militera.lib.ru/memo/russian/eremenko_ai3/13.html Еременко А. И. Годы возмездия. 1943—1945. — М.: Финансы и статистика, 1985]
  8. [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_05_01.html Действующая армия. Перечни войск. Перечень № 5. Стрелковые, горно-стрелковые, мотострелковые и моторизованные дивизии.]
  9. Боевой состав войск Советской Армии. — Ч. II—IV.
  10. Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь — М.: Военное издательство,2000.


Отрывок, характеризующий 211-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.