22-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: yellow; background-color: #DC143C" colspan="2"> Боевой путь </td></tr>
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: yellow; background-color: #DC143C" colspan="2"> 22-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР </td></tr>
Войска: сухопутные войска
Род войск: моторизованная пехота НКВД
Формирование: 23 июня 1941 года
Расформирование (преобразование): 5 января 1942 года
Предшественник: 5-й мотострелковый полк оперативных войск НКВД СССР
Преемник: 4-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР
Прибалтийская стратегическая оборонительная операция (1941)
Приграничное сражение в Литве и Латвии
Ленинградская стратегическая оборонительная операция (1941)
Таллинская фронтовая оборонительная операция (1941)

22-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР или 22-я мотострелковая дивизия оперативных войск НКВД СССР — воинское соединение НКВД СССР в Великой Отечественной войне





История дивизии

Развёрнута 23 июня 1941 года в Риге в соответствии с мобилизационным планом на базе 5-го мотострелкового полка оперативных войск НКВД СССР, имела личного состава 3904 человека. Однако, в соответствии с планом, дивизия должна была быть развёрнута в составе 1-го, 3-го и 5-го мотострелковых полков НКВД, но 1-й полк дислоцировался в Каунасе, был втянут в боевые действия и не смог соединиться с основными силами дивизии. 3-й полк дислоцировался в Таллине и также не смог войти в состав дивизии. 5-й мотострелковый полк на 22 июня 1941 года возвращался из Барановичей в Ригу, попал под налёт, к 18-00 сосредоточился в городе. В составе действующей армии с 23 июня 1941 по 5 января 1942 года.

C 27 июня по 1 июля 1941 года дивизия, вместе с остатками 10-й стрелковой дивизии обороняет Ригу. Уже 27 июня противник с целью захвата мостов через Даугаву бросил отряд пехоты, усиленный 6 танками, лёгкой артиллерией и миномётами. Танки противника были уничтожены огнём 5-го мотострелкового полка.

28 июня части дивизии заняли оборону: 83-й полк и Красногвардейский полк по берегу Даугавы, 155-й конвойный батальон оборонял узкое дефиле и мост через реку Югла, 5-й мотострелковый полк вёл борьбу с десантными группами противника. Артиллерийская батарея, пулемётная рота и танковая рота находились в распоряжении 83-го полка.

В 7:40 29 июня подразделения 83-го полка вступили в бой с передовыми частями противника, поддержанными 5 танками, два из которых были уничтожены, а три отброшены на левый берег. В 12:00 передовые части немецкого 185-го пехотного полка прорвались через Рижский мост. Силами дивизии, совместно с силами 10-й стрелковой дивизии, части противника были уничтожены. В 2:00 30 июня стало известно, что противник переправился через Даугаву у Крустпилса и потеснил советские части в направлении Гулбене. В 3-00 из Красногвардейского полка поступило донесение о том, что противник, переправившись в 15 километрах юго-восточнее Риги, смял ополченческий батальон и продвигается вдоль Московского шоссе в направлении Риги. 155-й конвойный батальон, оборонявший переправы через реку Югла, подвергся массированному авианалёту, в результате которого конвойный батальон понёс большие потери и был отведён для приведения в порядок.

С 30 июня по 1 июля, подорвав железнодорожный, автомобильный и понтонный мосты, дивизия была вынуждена оставить город. Со 2 по 3 июля дивизия, подвергаясь массированному артобстрелу и авианалётам, вела бои обороняя Сигулду, оставила ей и отступала с боями по маршруту Цесис, Валмиера, Стренчи, Валга. К 6 июля, отступив, заняла оборону в районе Вильянди. 7 июля 155-й отдельный батальон конвойных войск убыл в Псков.

8 июля дивизия вновь вступила в бой, поддерживаемая 47-м корпусным артиллерийским полком, имея противником 61-ю пехотную дивизию. Оборона дивизии не была прорвана, но противник обошёл дивизии, которая ночью оставила город, отошла за реку Наваст. 11 июля в состав дивизии включён 320-й стрелковый полк из состава 11-й стрелковой дивизии и на этот день дивизия вела бои южнее Тюри в районе станции Выхма. К утру 13 июля дивизия заняла позиции на окраинах Тюри, и перешла в контрнаступление, имевшее сравнительный успех. На 14 июля дивизия насчитывала в своём составе около 1000 человек. Затем давление на участке дивизии несколько ослабло до 22 июля, когда вражеские войска вновь нанесли удар. Дивизия в течение двух дней вела ожесточённые бои на подступах к городу, после чего была вынуждена его оставить, затем контратакой вновь освободить и 25 июля окончательно оставить город. 27 июля 1941 года дивизия была выведена в резерв, где получила пополнение в 500 человек. 29 июля 1941 года дивизия заняла оборону на участке мыза Карину, Выхмута, на подступах к Тапа.

1 августа 1941 года дивизия вновь вступила в бои, прорвал оборону дивизии и окружил её. Бойцы дивизии выходили из окружения и сосредоточивались на северной окраине Ярва-Яани — Ялыпа, заняла оборону на перекрестке дорог Амбла, Койга, где ведёт бои с частями 254-й пехотной дивизии 3 и 4 августа 1941 года. Затем дивизия была переброшена на запад и заняла оборону по восточному берегу реки Ягала-Иыга.

К 7 августа 1941 года остатки дивизии в составе 10-го стрелкового корпуса были отрезаны от основных сил в районе Таллина — немецкие войска вышли к побережью Финского залива в районе Кунда. 8-9 августа дивизия участвует в контрударе из района Валкла с целью соединения с восточной группировкой армии, атакует немецкий 42-й армейский корпус со стороны Таллина. Несмотря на первоначальный некоторый успех — продвижение в полосе контрудара составило от 12 до 22 километров — остатки дивизии была вынуждена занять оборону на достигнутом рубеже.

С 19 августа 1941 года дивизия участвует в обороне Таллина, держит оборону на примыкающем к Финскому заливу побережью западнее Куусаалу. В обороне остатки дивизии артиллерийским огнём поддерживали канонерские лодки «Москва» и «Амгунь». С возобновлением немецкого наступления 5-й и 83-й полки были прижаты к Финскому заливу и отрезаны от Таллина в районе Коги, вместе со штабом дивизии, частично из окружения вышли в Таллин и на берег залива севернее Таллина. Во взаимодействии с частями Красной Армии части дивизии задержали противника, что позволило начать эвакуацию войск из Таллина. В боях на подступах к Таллину дивизия потеряла до 75 % состава.

В августе 1941 года решением Военного совета Краснознамённого Балтийского флота переформирована в 22-й стрелковый полк оперативных войск НКВД СССР (однако таковой отсутствует в Перечне), в соответствии же с Перечнем, управление дивизии переформировано в январе 1942 года в управление 4-й мотострелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР. Наиболее вероятным представляется, что фактически в августе 1941 года дивизия была сведена в полк, однако официально переформирование не произошло.

В составе полка были: 5-й стрелковый батальон и 83-й батальон войск НКВД по охране железных дорог рота, позднее добавились рота 320-го стрелкового полка, рота 167-го стрелкового полка (из состава 16-й стрелковой дивизии), рота морской пехоты и 3-я, 4-я, 5-я погранкомедатуры из состава 6-го погранотряда.

28 августа остатки дивизии ведут бои в предместьях Таллина. Вечером того же дня остатки дивизии были выведены из боя и в ночь на 29 августа погружены на транспорты «Серп и Молот», «Казахстан», «Лака», «Люцерна» и некоторые другие, а документы штаба дивизии и часть начсостава — на пассажирский пароход «Верония».

Частично эвакуированный личный состав дивизии погиб при Таллинском переходе, частично достиг Кронштадта и был направлен в войска НКВД в Ленинграде. Управление дивизии 5 января 1942 переформировано в управление 4-й мотострелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР.

Полное название

22-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус (группа) Примечания
23.06.1941 Войска НКВД по охране войскового тыла Северо-Западного фронта
01.07.1941 Северо-Западный фронт 8-я армия
10.07.1941 Северо-Западный фронт 8-я армия 10-й стрелковый корпус
01.08.1941 Северный фронт 8-я армия

После августа 1941 года по справочнику состава Советской армии не значится, из чего можно сделать вывод о том, что к сентябрю 1941 года дивизия (сведённая по-видимому в полк) возвращена в состав войск НКВД.

Состав

  • 5-й мотострелковый полк внутренних войск НКВД СССР (в действующей армии с 22.06.1941 по 20.08.1942, расформирован)
  • 83-й полк войск НКВД по охране железных дорог (в действующей армии с 22.06.1941 по 01.09.1941, расформирован)
  • Крансногвардейский полк народного ополчения (Рижский рабочий полк)
  • 155-й отдельный батальон конвойных войск НКВД СССР 1-го формирования (в действующей армии с 22.06.1941 по 14.08.1941, переформирован в 253-й отдельный батальон конвойных войск НКВД СССР)
  • Батарея противотанковых орудий
  • Танковая рота (12 БТ-7, 4 Т-38)
  • 320-й стрелковый полк (с 11.07.1941)

Командиры

Напишите отзыв о статье "22-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР"

Ссылки

  • [www.soldat.ru/doc Перечень № 1 управлений, соединений, частей, подразделений и учреждений войск НКВД, входивших в состав действующей армии в период Великой Отечественной войны 1941—1945 годов]
  • [web.archive.org/web/20070312042142/velikvoy.narod.ru/voyska/voyskacccp/tank/mdiv/22msdnkvd.htm Подробное описание боевых действий дивизии в Латвии и Эстонии]

Литература

Отрывок, характеризующий 22-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР

Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.