22-я пехотная дивизия (вермахт)

22-я пехотная (воздушно-десантная) дивизия 22.Infanterie-Division (Luftlande)
Эмблема 22-й пехотной дивизии
Годы существования	1935—1945
Страна	Третий рейх
Прозвище	Бременская дивизия
Талисман	Василёк синий
Участие в	Вторая мировая война Польская кампания (1939) Странная война (1939) Французская кампания (1940) Война на Восточном фронте (1941—1942) Средиземноморский ТВД (1942—1944) Югославский фронт (1944—1945)
Командиры
Известные командиры	Ганс фон Шпонек

22-я пехотная (воздушно-десантная) дивизия являлась боевым соединением вермахта. Количество кавалеров Рыцарского креста в дивизии к концу войны составило 19 человек. Кроме того, двое — командир дивизии Людвиг Вольф и подполковник Оскар фон Боддин — были удостоены дубовых листьев к Рыцарскому кресту.

Формирование и боевой путь

22-я пехотная дивизия была создана 15 октября 1935 года в Бремене. Формированием занимался тогдашний военный комендант Бремена — Вильгельм Кейтель.

1939

С началом Второй мировой войны подразделения дивизии сконцентрировались на охране Западного вала, на французской границе, в районе Айфеля и Саарпфальца, готовясь отразить ожидаемое наступление союзников. Согласно записям в дневнике начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. Франца Гальдера от 15 августа 1939 года (вторник), "два полка 22-й пехотной дивизии перебрасываются в Ахен. Произвести подготовку. (Решение последует 17-го или 18-го.)"cgsc.contentdm.oclc.org/utils/getfile/collection/p4013coll8/id/2003/filename/1992.pdf. В то же время, третий, 16-й пехотный полк из состава дивизии принимал участие в одном из важнейших сражений Польской кампании — в районе Бзуры.

После завершения операции «Вайс», в конце октября 1939 года, дивизия была переведена на переподготовку в Зеннелагер (нем. Sennelager), где обучалась как десантное формирование, единственное в своём роде в германской армии. Предназначение дивизии было — возглавлять после высадки прочие наземные подразделения. Десантирование предполагалось сразу же после того как немецкие парашютисты оцепляли лётное поле или площадку пригодную для посадки самолёта. После прохождения подготовки дивизии было присвоено имя воздушно-десантная (нем. Luftlande).

1940

В Голландской операции 1940 года дивизия использовалась по своему прямому назначению, вылетев в составе головного отряда на задание ранним утром 10 мая, следом за 7-й авиационной дивизией. 47-й и 65-й пехотные полки на военно-транспортных самолётах Junkers Ju 52 проследовали в три посадочных зоны к северу от Роттердама в район Гааги. 16-й пехотный полк забрасывался в район Роттердама. Попытки десантировать 65-й и 47-й полки предпринимались в окрестностях населённых пунктов Валкенбург, Окенбург и Ипенбург, и протекали с разной степенью успешности. В каждой точке высадки комбинация различных факторов (плохие условия для посадки, плохая координация действий, сопротивление голландской армии) повлекла за собой очень высокие потери. Всё это не позволило осуществить поставленные задачи в первый день, обеспечить защиту посадочных площадок и охрану аэродромов, захватить верховное голландское командование и королевскую семью, которая смогла бежать в Англию.

На юге страны 16-й пехотный полк имел гораздо больше времени и возможностей для приземления, высадки и оцепления лётного поля в Ваалхавене, хотя голландское сопротивление порой делало область посадки опасной. После десантирования основные силы полка были направлены на север, для захвата Роттердама. Для осуществления этого плана было необходимо захватить мосты через реку Маас в центре города. Эти четыре моста соединяли между собой северную и южную части города и остров Нордерейланд (нидерл. Noordereiland). Для их захвата 120 человек из состава 22-го инженерного батальона и 11-й роты 16-го пехотного полка, объединённые в боевую группу «Шрадер», вылетели в район мостов на гидросамолётах Heinkel He 59. Их неожиданная атака позволила выполнить задачу без потерь среди личного состава. Овладев мостами, боевая группа связалась с парашютистами из 7-й авиационной дивизии, запросив поддержки. Голландские контратаки начались только после этого. 120 человек боевой группы и 50 парашютистов, зажатые на узком периметре, удерживали мосты до тех пор, пока высадившиеся в аэродроме Ваалхавена подкрепления не связались с ними. В то же время попытки голландских войск отбить мосты с применением воздушных и надводных средств продолжались. Канонерская лодка Z-5 и торпедный катер TM-51 прямой наводкой обстреливали немецкие позиции из 75 и 20-миллиметровых орудий вплоть до появления люфтваффе. К концу дня стало ясно, что с ходу город взять не удастся и линия фронта на этом участке закрепилась вплоть до капитуляции Нидерландов 14 мая. Атака на Гаагу 10 мая была также отбита и разрозненные немецкие части были отведены на юг. Уличные бои в Роттердаме длились ещё трое суток.

1941-1942

Перед вторжением в СССР дивизия была включена в состав Группы армий «Юг», принимала участие в боевых действиях в Крыму и осаде Севастополя.

31 декабря 1941 года. «Опять тяжёлый день! Наступление 22-й пехотной дивизии у Севастополя успеха не имело. В связи с этим необходимо приостановить наступление, чтобы высвободить силы для переброски в Феодосию, где противник усиливает свою группировку и расширяет фронт».

В дальнейшем, была переброшена на Крит.

1944

Осенью 1944 года переброшена на Балканы.

15 октября 1944 года 4-я болгарская армия перешла в наступление в Македонии, нанесла поражение 22-й пехотной дивизии вермахта и 10 ноября 1944 заняла город Велес.

Организация

22-я пехотная дивизия (1939) 16-й пехотный полк 47-й пехотный полк 65-й пехотный полк 22-й артиллерийский полк 1-й дивизион 58-го артиллерийского полка 22-й сапёрный батальон 22-й противотанковый батальон 22-й разведывательный батальон 22-й батальон АИР 22-й батальон связи 22-й сапёрный батальон 22-й запасной батальон 22-й отряд снабжения 22-й санитарный батальон (1942 г.) 16-й гренадерский полк 47-й гренадерский полк 65-й гренадерский полк 22-й артиллерийский полк 22-й разведывательный батальон 22-й сапёрный батальон 22-й зенитный дивизион 22-й противотанковый батальон 22-й батальон связи 22-й отряд снабжения 22-й санитарный батальон

22-я фольксгренадерская дивизия 16-й гренадерский полк 47-й гренадерский полк 65-й гренадерский полк 22-й артиллерийский полк 122-й разведывательный батальон 22-й сапёрный батальон 22-й зенитный дивизион 22-й противотанковый батальон 22-й батальон связи 22-й отряд снабжения 22-я медико-санитарная группа

Командиры

• генерал-лейтенант Адольф Штраус (15 октября 1935 — 10 ноября 1938)
• генерал-лейтенант Ганс фон Шпонек (10 ноября 1938 — 10 октября 1941)
• генерал-майор Людвиг Вольф (10 октября 1941 — 1 августа 1942)
• генерал-лейтенант Фридрих-Вильгельм Мюллер (1 августа 1942 — 15 февраля 1944)
• генерал-майор Генрих Крайпе (15 февраля 1944 — 26 апреля 1944)
• генерал-лейтенант Хельмут Фрибе (1 мая 1944 — 15 апреля 1945)
• генерал-лейтенант Герхард Кюне (15 апреля 1945 — 8 мая 1945)

Награждённые Рыцарским крестом Железного креста

Рыцарский Крест Железного креста (19)

• Ганс граф фон Шпонек, 14.05.1940 – генерал-лейтенант, командир 22-й пехотной дивизии
• Густав Альферманн, 26.05.1940 – капитан резерва, командир 10-й роты 47-го пехотного полка
• Вернер Вишхузен, 26.05.1940 – оберфельдарцт (оберстлейтенант медицинской службы), дивизионный врач 22-й пехотной дивизии и командир 22-го санитарного батальона
• Курт Хейзер, 26.05.1940 – полковник, командир 47-го пехотного полка
• Вернер Эриг, 26.05.1940 – оберстлейтенант Генерального штаба, начальник оперативного отдела штаба 22-й пехотной дивизии
• Аугуст Граутинг, 29.05.1940 – фельдфебель, командир взвода 16-го пехотного полка
• Ганс Крейзинг, 29.05.1940 – полковник, командир 16-го пехотного полка
• Дитрих фон Хольтиц, 29.05.1940 – оберстлейтенант, командир 3-го батальона 16-го пехотного полка
• Герман-Альберт Шрадер, 29.05.1940 – обер-лейтенант, командир 11-й роты 16-го пехотного полка
• Хелльмут Шрайбер-Фолькенинг, 29.05.1940 – обер-лейтенант, командир 9-й роты 16-го пехотного полка
• Рудольф Цюрн, 16.06.1940 – майор, командир 2-го батальона 65-го пехотного полка
• Йоханнес де Бёр, 19.06.1940 – оберстлейтенант, командир 22-го артиллерийского полка
• Ганс Лингнер, 24.06.1940 – обер-лейтенант, командир 7-й роты 65-го пехотного полка
• Оскар фон Боддин, 02.10.1941 – оберстлейтенант, командир 22-го разведывательного батальона
• Дидрих Брунс, 09.08.1942 – майор резерва, командир 2-го батальона 16-го пехотного полка
• Рудольф Бузе, 17.08.1942 – оберстлейтенант, командир 47-го пехотного полка
• Ганс-Юрген Шрайбер, 03.01.1943 – обер-лейтенант, командир 4-й роты 22-го разведывательного батальона
• Сильвестр фон Зальдерн-Браллентин, 21.11.1943 – майор, командир 2-го батальона 65-го гренадерского полка
• Аугуст Хольц, 18.12.1944 – фельдфебель, командир взвода 7-й роты 16-го гренадерского полка

Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями (2)

• Оскар фон Боддин (№ 58), 08.01.1942 – оберстлейтенант, командир 22-го разведывательного батальона
• Людвиг Вольф (№ 100), 22.06.1942 – генерал-майор, командир 22-й пехотной дивизии

См. также

• Список дивизий Третьего рейха
• Расстановка сил в операции Барбаросса

Литература

• Bruce Quarrie. [books.google.com/books?id=V9hIHdtFCnIC&printsec=frontcover&dq=Infanterie-Division&lr=&as_drrb_is=q&as_minm_is=0&as_miny_is=&as_maxm_is=0&as_maxy_is=&num=100&as_brr=0&hl=ru&source=gbs_book_other_versions_r&cad=2#v=onepage&q=Infanterie-Division&f=false German Airborne Divisions: Blitzkrieg 1940-41]. — Oxford: Osprey Publishing, 2004. — Т. 4. — 96 p. — (Battle orders). — ISBN 1-841-76571-6.  (англ.)
• Bruce Quarrie. [books.google.com/books?id=ZozuZLDSYpMC&printsec=frontcover&dq=Infanterie-Division&lr=&as_drrb_is=q&as_minm_is=0&as_miny_is=&as_maxm_is=0&as_maxy_is=&num=100&as_brr=0&hl=ru&source=gbs_similarbooks_r&cad=2#v=onepage&q=&f=false German airborne troops 1939-45]. — Oxford: Osprey Publishing, 1983. — Т. 139. — 40 p. — (Men-at-arms series). — ISBN 0-850-45480-8.  (англ.)
• Samuel W. Mitcham. [books.google.com/books?id=P_Q980chke0C&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_similarbooks_r&cad=2#v=onepage&q=&f=false German Order of Battle: 1st-290th Infantry divisions, named infantry divisions, and special divisions in World War II]. — Paderborn: Stackpole Books, 2007. — Т. 1. — 352 p. — (Stackpole military history series). — ISBN 0-811-73416-1.  (англ.)

Ссылки

• [www.feldgrau.com/InfDiv.php?ID=22 22.Infanterie-Division] (англ.). feldgrau.com. [www.webcitation.org/66l3CykqP Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
• [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Infanteriedivisionen/22ID.htm 22.Infanterie-Division] (нем.). lexikon-der-wehrmacht.de. [www.webcitation.org/66l3DSYqt Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
• [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Volksgrenadierdivisionen/22VGD-R.htm 22.Volks-Grenadier-Division] (нем.). lexikon-der-wehrmacht.de. [www.webcitation.org/66l3EEADj Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
• [www.axishistory.com/index.php?id=943 22.Infanterie-Division] (англ.). axishistory.com. [www.webcitation.org/66l3EgEZt Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
• [www.axishistory.com/index.php?id=800 22.Volks-Grenadier-Division] (англ.). axishistory.com. [www.webcitation.org/66l3FKVFS Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
• [www.historic.de/Militar/22.%20ID/22.%20IDMain.htm 22.Infanterie-Division] (нем.). www.historic.de. [www.webcitation.org/66l3FuQ5v Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий 22-я пехотная дивизия (вермахт)

Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.