220-я моторизованная дивизия
Поделись знанием:
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
| 220-я моторизованная дивизия (220мд) | |
| Годы существования |
начало формирования: апрель 1941 года - |
|---|---|
| Страна | |
| Тип | |
| Командиры | |
| Известные командиры |
генерал-майор Никифор Гордеевич Хоруженко |
220-я моторизованная дивизия (220мд) — войсковое соединение РККА Вооружённых Сил СССР в Великой Отечественной войне
Командный Состав
- Командир — генерал-майор Никифор Гордеевич Хоруженко.
- Заместитель по строевой части — подполковник Яков Никифорович Вронский
- Заместитель по политической части — бригадный комиссар Федор Андреевич Дубовской (27.05.41-21.07.41).
- Начальник штаба — майор Сергей Иванович Вербицкий (погиб 12.07.41 г.), майор Семен Никифорович Переверткин.
- Начальник оперативного отделения — капитан Николай Константинович Дьячков (с 7.05.41 г.).
- Начальник инженерной службы — майор Петр Иосифович Брагин (погиб 12.07.41 г.).
- Начальник автобронетанковой службы — капитан Илья Михайлович Логвинов (погиб 12.07.41 г.).
- Начальник артиллерии — полковник Дементий Корнилович Романовский (погиб 12.07.41 г.).
- Начальник артиллерийского снабжения — интендант 3 ранга Иван Григорьевич Бондарев (погиб 12.07.41 г.).
- Начальник автотракторного снабжения — воентехник 2 ранга Иван Сафонович Радионов (погиб 12.07.41 г.).
- Заместитель начальника отдела политпропаганды — батальонный комиссар Евлампий Иванович Сорокин (9.05.41-21.07.41).
Боевой состав
- 653 мотострелковый полк (в/ч 7403). Командир — подполковник Антон Иванович Шидловский. Заместитель по политической части — старший политрук И. Ф. Тарабаев.
- 673 мотострелковый полк (в/ч 7367). Командир — подполковник Иван Федорович Савинов, подполковник Яков Никифорович Вронский (с 10.07.41 г.). Заместитель по политической части — старший политрук Саховчук.
- 137 танковый полк (в/ч 7456). Командир — подполковник Фемистокл Алексеевич Смирнов (погиб 10.07.41 г. в атаке на Витебск).
- 660 артиллерийский полк (в/ч 7446). Командир — подполковник Б.П.Чернобаев.
- 46 отдельный истребительно-противотанковый дивизион (в/ч 7500) Командир - капитан Г.И.Баленков
- 235 отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (в/ч 7454). Командир — майор Василий Исаакович Шрамка (пропал без вести 12.07.41 г.).
- 295 разведывательный батальон (в/ч 7312)
- 381 легко-инженерный батальон (в/ч 7413). Командир — капитан Ефим Михайлович Романов (пропал без вести 12.07.41 г.).
- 584 отдельный батальон связи (в/ч 7342) Командир - майор А.П.Скворцов
- 218 артиллерийский парковый дивизион (в/ч 8020) Командир - ст. лейтенант П.С.Миронов
- 360 медико-санитарный батальон (в/ч 7487) Командир - военврач 3-го ранга Н.И.Гетопанов
- 690 автотранспортный батальон (в/ч 7961)
- 166 ремонтно-восстановительный батальон (в/ч 7977) Командир - ст. лейтенант Ф.П.Демин
- 58 рота регулирования (в/ч 8008)
- 468 полевой хлебозавод (в/ч 7514)
- 214 полевая почтовая станция
- 394 полевая касса Госбанка
Напишите отзыв о статье "220-я моторизованная дивизия"
Ссылки
- [mechcorps.rkka.ru/files/news/news_23mk.htm 23 механизированный корпус (в/ч 9841)]
Отрывок, характеризующий 220-я моторизованная дивизия
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
