221-я моторизованная дивизия

221-я моторизованная дивизия
Войска:	сухопутные
Род войск:	пехота
Формирование:	в марте 1941 года
Расформирование (преобразование):	в июле 1941 года
Преемник:	106-я моторизованная дивизия

221-я моторизованная дивизия (221-я мд) — воинское соединение Красной армии в Вооружённых силах СССР СССР до и во время Великой Отечественной войны.

История краткая

221-я моторизованная дивизия сформирована на базе 19-й горнокавалерийской Узбекской ордена Ленина дивизии. Дивизия получила хорошо обученный личный состав. Хуже было состояние техники. Автомашины, мобилизованные из народного хозяйства, были изношенные. В 138-м танковом полку танков не было.

22 июня дивизия встретила в месте постоянной дислокации.

27 июня началась погрузка в железнодорожные эшелоны и отправка на запад первого эшелона 9-й танковой дивизии. За ним последовали остальные тридцать четыре эшелона дивизии. Маршрут движения Мары — Ташкент — Оренбург — Воронеж. А затем и остальные части корпуса двинулись на советско-германский фронт.

8 июля 1941 г. Генеральный штаб на основе опыта первых дней войны и в результате больших потерь танков принял решение о расформировании корпусного звена бронетанковых войск и переформировании имевшихся танковых дивизий по новым штатам. Танковая дивизия должна была иметь меньшее количество танков — 217 штук, вместо гаубичного артиллерийского полка соединение получало противотанковый артиллерийский полк. Переформирования коснулись прежде всего танковых соединений пока не задействованных в боевых действиях. Для отличия новых дивизий им присваивались новые номера начиная со 101-го.

10 июля 27-й мехкорпус включён в состав 28-й армии, командующий войсками армии генерал-лейтенант В. Я. Качалов, штаб которой располагался в г. Кирове (150 км севернее г. Брянска).

Вскоре поступило распоряжение — 27-й механизированный корпус переформировывался. Формировались: 104-я танковая дивизия, 105-я танковая дивизия, 106-я танковая дивизия (бывшая 221-я моторизованная дивизия).

15 июля 1941 г. Генеральным штабом принимается новое решение — управление 27-го механизированного корпуса расформировывается. 15 июля командующему войсками 28-й армии направляется директива Генерального штаба о сосредоточении переформировываемых 104, 105 и 106-й танковых дивизий в районе города Спас-Деменска.

Дальнейшая судьба дивизий корпуса была такой. 19 июля в приказе № 0058 об окончании формирования танковых дивизий заместитель наркома обороны генерал армии Г. К. Жуков включил сформированные 104-ю и 105-ю танковые дивизии в состав Фронта резервных армий. Вместо 106-й танковой, формируемой на базе 221-й моторизованной, формировалась 106-я моторизованная дивизия, в которой впредь до особого распоряжения оставался второй мотострелковый полк, а вместо танкового полка из-за недостатка танков включался 106-й танковый батальон. Нумерация моторизованных полков в дивизии временно получила порядковый характер — 1-й и 2-й мотострелковый полк.

Командование

Командир дивизии:

• Ройтенберг Герш Моисеевич, полковник.

Заместитель по политической части: Козлов Павел Иванович, старший батальонный комиссар, (1.04.41-13.07.41).

Другие командиры:

• Заместитель начальника отдела политической пропаганды Шестопалов Иосиф Львович, полковой комиссар, (1.04.41-21.07.41).
• 671-й мотострелковый полк.

• Заместитель командира полка по политической части — батальонный комиссар Волобуев Николай Михайлович.

• 695-й мотострелковый полк.

• Заместитель командира полка по политической части старший политрук Белый Василий Иванович.

• 138-й танковый полк.

• Заместитель командира полка по политической части батальонный комиссар Мжачих Пётр Григорьевич.
• Начальник штаба полка майор Филиппенко Николай Михайлович.

• 659-й артиллерийский полк.

• Заместитель командира полка по политической части батальонный комиссар Поспелов Д. И.

• 236 отдельный зенитно-артиллерийский дивизион

• Командир дивизиона капитан Евгений Николаевич Поросенков (с 7.05.41 г.).

Состав

• Управление дивизии.
• 671-й мотострелковый полк — в/ч 1230
• 695-й мотострелковый полк — в/ч 1226
• 138-й танковый полк — в/ч 1238
• 659-й артиллерийский полк — в/ч 1233
• 47-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион — в/ч 1265
• 236-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион — в/ч 1263
• 296-й разведывательный батальон — в/ч 1246
• 379-й легко-инженерный батальон — в/ч 1258
• 595-й отдельный батальон связи — в/ч 1251
• 219-й артиллерийский парковый дивизион — в/ч 1279
• 366-й медико-санитарный батальон — в/ч 1269
• 693-й автотранспортный батальон — в/ч 1283
• 167-й ремонтно-восстановительный батальон — в/ч 1276
• 59-я рота регулирования — в/ч 1285
• 479-й полевой хлебозавод — в/ч 1272
• 734-я полевая почтовая станция

Литература

• Шутов С. Ф. «Красные стрелы». М. Воениздат. 1963.
• Давиденко А., Бурков В. За строками на танке-памятнике: Документальная повесть-хроника. — Ашхабад: Туркменистан, 1985.
• Русский архив: Великая Отечественная. Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы. 1941 г. Т.23(12-1). М. ТЕРРА. 1998.
• Дроговоз И. «Железный кулак РККА. Танковые и механизированное корпуса Красной Армии 1932-41 гг.». М. Техника-молодежи. 1999.
• Мельтюхов М. И. «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941 (Документы, факты, суждения)». Москва. Вече. 2000.
• Казаков М. И. Над картой былых сражений. — М.: Воениздат, 1971.

Отрывок, характеризующий 221-я моторизованная дивизия

– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.