234-й гвардейский десантно-штурмовой полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
234-й гвардейский десантно-штурмовой Черноморский ордена Кутузова полк имени Святого Александра Невского
(234 гв. дшп)
Годы существования

15 января 1926 — наст. вр.

Страна

СССР СССРРоссия Россия

Подчинение

Западный военный округ

Входит в

76-я гвардейская десантно-штурмовая дивизия

Тип

десантно-штурмовой полк

Дислокация

Псков

Участие в

Великая Отечественная война
Первая чеченская война
Вторая чеченская война

Знаки отличия

«Черноморский» имени Святого Александра Невского

Командиры
Действующий командир

гвардии подполковник Великоцкий Иван Юрьевич

234-й гвардейский десантно-штурмовой Черноморский ордена Кутузова полк имени Святого благоверного Александра Невского — воинская часть Воздушно-десантных войск СССР и РФ. Войсковая часть полевая почта 74268.

Входит в 76-ю гвардейскую десантно-штурмовую Черниговскую Краснознамённую, ордена Суворова дивизию.





История

Полк был сформирован 15 января 1926 года. Тогда он наименован 221-м стрелковым полком и входил в созданную в тот же день 74-ю стрелковую Таманскую дивизию. В ознаменование заслуг 65-го стрелкового полка, из которого был выделен 221-й полк, ему было присвоено почётное звание Черноморский.

19 августа 1939 года 221-й полк был выведен из состава дивизии и на его базе была сформирована 157-я стрелковая дивизия. На базе штаба полка и его 1-го батальона в составе дивизии был создан 384-й стрелковый полк. Местом дислокации полка был определён Новороссийск.

6 марта 1943 года после Сталинградской битвы полку, за мужество и героизм личного состава, как и дивизии, было присвоено почётное звание гвардейской, и он был преобразован в 234-й гвардейский стрелковый полк. Под таким наименованием полк и существует до сих пор.

По окончании Великой Отечественной войны полк располагался в Растенбурге, позднее в Зенсбурге.

С 26 октября 1945 полк вместе с дивизией передислоцировался в Киров, где находился до июля 1946 года. В июле 1946 года полк передислоцировался сначала в Кингисепп, а затем в Псков, куда прибыл 3 июня 1947 года.

В Пскове полк находится до настоящего времени (конец 2014 года).

17 июня 1946 года 234-й гвардейский стрелковый полк был переформирован в 234-й гвардейский посадочный воздушно-десантный полк.

Тогда же в полк в качестве 3-го посадочного воздушно-десантного батальона вошёл свёрнутый 238-й гвардейский стрелковый Гданьский Краснознамённый полк.

В сентябре 1949 года полк переименовали в 234-й гвардейский парашютно-десантный Черноморский ордена Кутузова полк.

18 апреля 1996 года указом Президента РФ полку присвоено почётное наименование имени Святого благоверного Александра Невского.

Начиная с 2004 года полк перешёл на контрактную основу комплектования личного состава.

Боевой путь

Боевой путь полк начал в Великой Отечественной войне. Бойцы полка сражались при обороне Одессы, в частях Крымского, Северо-Кавказского, Юго-Восточного и Сталинградского фронтов. После переименования в 234-й гвардейский полк сражался на Донском, Западном и 2-м Белорусском фронтах.

За выход к государственной границе и освобождение города Бреста указом Президиума Верховного Совета СССР полк был награждён орденом Красного Знамени. Великую Отечественную войну полк закончил на Эльбе. 17 мая 1945 года за отличные боевые действия по освобождению города Данциг полк был награждён орденом Кутузова 3 степени.

После окончании второй мировой войны полк регулярно принимал участие в войсковых учениях различного уровня.

В конце 1980-х годов личный состав полка принимал участие в миротворческих миссиях в Ереване, Кировабаде, Баку. Помогал ликвидировать последствия землетрясения в Армении.

В качестве миротворческих сил ООН подразделения полка принимали участие в миротворческих миссиях в Югославии, Приднестровье, Южной Осетии, Абхазии.

С 1995 по 1996 года полк принимал участие в Первой чеченской войне. В 1999 и 2004 годах полк участвовал во Второй чеченской войне.

Вооружение

В 2007 году в полку было 1601 человек личного состава.

На вооружении стояло:

Командиры полка

Герои

33 солдата и офицера полка было удостоено звания Героя Советского Союза. 8 человек стали Героями России

Герои Советского Союза

Более 3 тыс. человек было награждено орденами и более 12 тыс. медалями.

Во время Великой Отечественной войны заместителем командира полка по политической части был майор П. Т. Трофимов - в будущем известный писатель.

Напишите отзыв о статье "234-й гвардейский десантно-штурмовой полк"

Ссылки

  • Псковское агентство информации. [informpskov.ru/army/25805.html 234–му полку 76 ВДД исполнилось 80 лет] (16 января 2006). Проверено 5 апреля 2013. [www.webcitation.org/6G0XzJteE Архивировано из первоисточника 20 апреля 2013].
  • [vdv-specnaz1.narod.ru/stat/6rota.htm И за десант, и за спецназ. Немного истории 76 ВДД]. Проверено 2 апреля 2008. [www.webcitation.org/665Kv8j9U Архивировано из первоисточника 11 марта 2012].
  • Общественный фонд «Центр национальной славы России». [www.cnsr.ru/archive.php?tab_id=1&id=1784&print=1 История 234 полка им. Александра Невского]. Проверено 2 апреля 2008. [www.webcitation.org/665KzS6KP Архивировано из первоисточника 11 марта 2012].
  • warfare.be. [warfare.be/?lang=rus&linkid=2241&catid=239 Воздушно-десантные войска] (рус.). Проверено 2 апреля 2008. [www.webcitation.org/665L1DHN5 Архивировано из первоисточника 11 марта 2012].

Отрывок, характеризующий 234-й гвардейский десантно-штурмовой полк

– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)