TrueColor
24-битный цвет (являющийся подмножеством[1] [2] TrueColor англ. «истинный цвет») в компьютерной графике — метод представления и хранения изображения, позволяющий отобразить большое количество цветов, полутонов и оттенков. Цвет представляется с использованием 256 уровней для каждой из трёх компонент модели RGB: красного(R), зелёного(G) и синего(B), что в результате даёт 16 777 216 (224) различных цветов.
Обычно при кодировании пикселя на каждый из каналов (красный, зелёный, синий каналы) отводится по одному байту; четвёртый байт (если используется) обычно отводится либо для хранения данных альфа-канала, либо просто игнорируется[3]. Такое выравнивание до четырёх байт оптимально подходит для 32-битной архитектуры. Использование 24-битной адресации требует реализации умножения на 3, что составляет бо́льшую вычислительную нагрузку, чем умножение на 4, которое может быть реализовано с помощью сдвига.
32-битный TrueColor может хранить альфа-канал, с помощью которого устанавливается степень прозрачности пикселей для отображения полупрозрачных изображений, например для отображения эффекта полупрозрачных окон, растворяющихся меню и теней. Некоторые видеоадаптеры способны обрабатывать альфа-канал аппаратно.
Количество бит при оцифровке сигнала
Не следует путать количество бит при оцифровке сигнала (сканером или цифровой камерой) и количество бит при хранении и выводе на экран.
Цвет с 256 уровнями на канал хранится в гамма-корректированом виде, в то время как с пикселей камеры оцифровывается сигнал в линейном виде. Он обычно и хранится в сырых данных камеры в формате Raw.
Напишите отзыв о статье "TrueColor"
Примечания
- ↑ Михаил Гук. Аппаратные средства IBM PC. Энциклопедия. — Питер Пресс, 1999. — С. 459. — 816 с. — ISBN 5-88782-290-2.
- ↑ James D. Murray & William vanRyper. Encyclopedia of graphic file formats. — second edition. — O'Reilly, ?. — С. 1096. — 1116 с. — ISBN 1-56592-161-5.
- ↑ Rich Franzen, [r0k.us/graphics/colSpace.html Color Spaces], 1998-2010 (англ.)
Отрывок, характеризующий TrueColor
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
