24 мая
Поделись знанием:
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
| ← май → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
| 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | ||
| 2024 г. | ||||||
24 мая — 144-й день года (145-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 221 день.
Соответствует 11 мая юлианского календаря[1].
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 24 мая
-
Россия, День славянской письменности и культуры, а также день Кирилла и Мефодия. -
Болгария, День болгарского просвещения, культуры и славянской письменности[2]. -
Канада, День рождения королевы Виктории. -
Эквадор, День Пичинчи. -
Эритрея, День независимости.
-
Религиозные: 
Православие[3][4]
- память равноапостольных Мефодия (885) и Кирилла (869), учи́телей Словенских. День тезоименитства Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла;
- память равноапостольного Ростислава, князя Великоморавского (870);
- память священномученика Мокия (ок. 295);
- память преподобного Софрония, затворника Печерского, в Дальних пещерах (XIII);
- память святителя Никодима, архиепископа Сербского (1325);
- память священномученика Иосифа, митрополита Астраханского (ок. 1671—1672);
- память священномученика Михаила Белороссова, пресвитера (1920);
- память священномученика Александра, архиепископа Харьковского (1940).
Именины
События
См. также: Категория:События 24 мая
До XX века
- 1032 — Авиценна наблюдал и описал прохождение Венеры по диску Солнца.
- 1276 — Магнус I Ладулос коронован как король Швеции в Кафедральном соборе Уппсалы.
- 1487 — самозванец Ламберт Симнел коронован в Дублинском соборе в качестве короля Англии.
- 1571 — Крымский хан Девлет-Гирей захватывает Москву и сжигает её.
- 1626 — директор Новых Нидерландов Петер Минёйт купил у индейцев остров Манхэттен за вещи стоимостью 60 гульденов.
- 1667 — Франция развязала Деволюционную войну против Испании.
- 1705 — Пётр I издал указ о разрешении Никите Демидову строить металлургические заводы в Кунгурском районе на Урале.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3033 дня]
- 1798 — началось Ирландское восстание 1798 года подготовленное [en.wikipedia.org/wiki/Society_of_United_Irishmen Обществом Объединённых Ирландцев].
- 1800 — в Санкт-Петербурге прошли похороны генералиссимуса Александра Суворова.
- 1805 — в Бонне состоялась премьера Крейцеровой сонаты Бетховена.
- 1819 — американский колёсный пароход «Саванна» отправился в 5 утра из одноимённого города в первый рейс через Атлантический океан.
- 1822 — после [es.wikipedia.org/wiki/Batalla_de_Pichincha Битвы при Пичинча], выигранной Антонио Хосе Сукре, фактически перестаёт существовать Королевская аудиенсия Кито. Территория нынешнего Эквадора получила независимость от Испании и стала частью Колумбии.
- 1826 — император Николай I издал манифест о незыблемости крепостного права в Российской Империи.
- 1829 — император Николай I в Варшаве короновался на Польский престол.
- 1830
- написана песенка «Mary Had a Little Lamb», с которой впоследствии прославился Томас Алва Эдисон, записав её на фонограф.
- начала работу старейшая в США железнодорожная ветка «Балтимор и Огайо».
- 1844 — телеграфом Морзе отправлена первая телеграмма из Вашингтона в Балтимор.
- 1856 — Резня в Потаватоми, организованная Джоном Брауном.
- 1866 — цензурой приостановлено издание журнала «Современник».
- 1883 — свадьба писателя Шолом-Алейхема и Ольги Лоевой.
- 1900 — в Санкт-Петербурге в Новом Адмиралтействе лично спущен на воду царём Николаем Вторым крейсер «Аврора», вступивший в строй в 1903 году.
XX век
- 1910 — первый официально зарегистрированный полёт аэроплана русской конструкции «Гаккель-III» на расстояние около 200 метров.
- 1911 — в России был осуществлён первый в мире поиск подлодки с аэроплана. Лейтенант Дабовский на аэроплане с высоты более 1000 метров произвёл обследование бухт и морского побережья от Севастополя до Херсонесского маяка и от него до реки Качи.
- 1914 — перелёт Киев — Гатчина (1277 км за 7 часов 45 минут лётного времени) П. Н. Нестерова с механиком Г. М. Нелидовым на «Ньюпоре-IV».
- 1918
- Создан Главвоздухофлот.
- Образовано Ленинградское высшее общевойсковое дважды краснознамённое командное училище им. С. М. Кирова.
- 1925 — вышел первый номер газеты «Комсомольская правда».
- 1932 — открыто регулярное почтово-грузовое воздушное сообщение между Ленинградом и Москвой.
- 1935 — первая дозаправка самолёта-буксировщика П-5 топливом с буксируемого им планера Г-14.
- 1941 — рано утром в Датском проливе германский линкор «Бисмарк» потопил гордость британского флота линейный крейсер «Худ».
- 1945 — Сражение при Лясе Стоцком, крупное боестолкновение, в котором польские антикоммунистические партизаны Армии Крайовой под командованием Мариана Бернацяка нанесли поражение войскам госбезопасности.
- 1949 — пуск первой советской геофизической ракеты В-1А. Начало регулярных научных исследований верхних слоёв атмосферы.
- 1950 — свадьба Ингрид Бергман и Роберто Росселлини.
- 1956 — в швейцарском Лугано прошёл первый в истории Конкурс песни Евровидения.
- 1960 — состоялся первый полёт пассажирского самолёта Ту-124 конструкции ОКБ А. Н. Туполева, экипаж А. Д. Калины.
- 1969 — The Beatles на пять недель заняли первое место в американском хит-параде с песней «Get Back».
- 1970 — Питер Грин, автор знаменитой «Black Magic Woman», покинул группу «Fleetwood Mac» и ушёл в секту.
- 1975 — полёт космического корабля Союз-18. Вторая экспедиция на Салют-4.
- 1977 — пленум ЦК КПСС одобрил проект новой Конституции СССР и рекомендовал Президиуму Верховного Совета СССР вынести его на всенародное обсуждение в СССР.
- 1982
- Пленум ЦК КПСС принял Продовольственную программу для преодоления товарного дефицита.
- Ирано-иракская война: иранская армия освободила город Хорремшехр от иракской оккупации.
- 1988 — аварийная посадка Boeing 737 под Новым Орлеаном, вызванная отказом двигателей. Никто не погиб.
- 1989 — на экраны США вышел фильм «Индиана Джонс и последний крестовый поход».
- 1992 — в праздник славянской письменности в центре Москвы на Славянской площади (бывшая площадь Ногина) торжественно открыт памятник братьям Кириллу и Мефодию (скульптор Вячеслав Клыков). В Успенском соборе Московского Кремля состоялось торжественное богослужение.
- 1993 — Эритрея получила независимость от Эфиопии.
- 1995 — на экраны США вышел фильм «Храброе сердце», поставленный Мелом Гибсоном (Mel Gibson), сыгравшим главную роль. Фильм был выдвинут на «Оскар» по десяти номинациям и завоевал пять призов.
- 2000 — Государственная дума РФ приняла поправку, запрещающую пропаганду наркотиков и способов их приготовления.
XXI век
- 2001 — в русской Википедии появилась первая статья.
- 2003
- В Риге в спортивно-развлекательном комплексе «Сконто» прошёл очередной 48-й конкурс песни «Евровидение».
- Первый знаменательный концерт Экс-Битла Пола Маккартни (Paul McCartney) в России, на Красной площади.
- Открытие в Петербурге памятника Василию Корчмину — легендарному основателю Васильевского острова.
- Памятник маршалу Ивану Христофоровичу Баграмяну открыт в Ереване. Конная статуя расположена на одном из центральных проспектов армянской столицы, носящем имя знаменитого военачальника Второй мировой войны.
- Открыты станции Киевского метрополитена «Житомирская» и «Академгородок».
- 2004 — семь государств Евросоюза обратились к руководству председательствующей в ЕС Ирландии с просьбой вновь рассмотреть вопрос о внесении слова «Бог» или упоминания о «христианских ценностях» в текст европейской конституции. Соответствующие обращения подписали министры иностранных дел Италии, Польши, Литвы, Мальты, Португалии, Чехии и Словакии.
- 2006 — запущен проект wikimapia.
- 2007
- Авария на шахте «Юбилейная» в Новокузнецке, в результате которой погибли 38 человек.
- В российский кинопрокат вышел фильм Гора Вербински «Пираты Карибского моря: На краю Света».
- 2008 — Россия впервые победила на конкурсе песни «Евровидение».
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 24 мая
До XIX века
- 15 до н. э. — Нерон Клавдий Друз Германик, полководец Тиберия, один из самых известных римских военачальников.
- 1494 — Якопо Понтормо (ум. 1557), итальянский живописец, представитель флорентийской школы, один из основоположников маньеризма.
- 1544 — Уильям Гильберт (ум. 1603), английский физик, придворный врач королевы Елизаветы I.
- 1686 — Габриель Даниель Фаренгейт, немецкий физик, первым использовавший ртуть в термометре. Изобретатель шкалы Фаренгейта (ум. 1736).
- 1743 — Марат, один из предводителей Великой Французской Революции
XIX век
- 1816 — Эмануэль Лойце (ум. 1868), американский и немецкий исторический живописец.
- 1819 — Королева Виктория (ум. 1901), последний представитель Ганноверской династии на троне Великобритании.
- 1830 — Алексей Саврасов (ум. 1897), русский художник-передвижник.
- 1884 — Кларк Халл (ум. 1952), американский психолог.
- 1887 — Мик Мэннок (ум. 1918), самый результативный ас Британской империи в Первой мировой войне.
- 1895 — Сэмюэл Ирвинг Ньюхауз (Samuel Irving Newhouse) (ум. 1979), американский миллиардер, владелец одной из крупнейших газетных империй.
- 1898 — Элен Тауссиг (Helen Brooke Taussig) (ум. 1986), американский врач, основатель детской кардиологии.
- 1899 — Анри Мишо (ум. 1984), французский поэт бельгийского происхождения, художник.
- 1900 — Эдуардо де Филиппо, итальянский актёр и режиссёр.
XX век
- 1903 — Борис Поплавский, русский поэт и прозаик, «Орфей русского Монпарнаса».
- 1905 — Михаил Александрович Шолохов, русский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1965 года (ум. 1984).
- 1912 — Михайло Стельмах (ум. 1983), украинский писатель.
- 1913 — Вилли Дауме (Willi Daume) (ум. 1996), президент Национального олимпийского комитета Германии (ФРГ) (1961—1992 гг.), вице-президент МОК (1972—1976 гг.). Был противником бойкота московской Олимпиады.
- 1914 — Лилли Палмер (ум. 1986), немецкая актриса, номинантка на премию «Золотой глобус».
- 1923 — Сэйдзюн Судзуки, японский режиссёр.
- 1925 — Май Сеттерлинг (ум. 1994), шведская актриса, сценарист и режиссёр.
- 1938
- Борис Загряжский, режиссёр научно-популярного кино.
- Томас Чонг, американский актёр.
- 1940 — Иосиф Бродский (ум. 1996), русский поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года.
- 1941 — Боб Дилан (настоящее имя Роберт Аллен Циммерман), американский певец, поэт и композитор.
- 1944 — Светлана Брагарник, актриса.
- 1945 — Евгений Киндинов, актёр театра и кино («Романс о влюбленных»).
- 1949 — Роджер Дикинс, английский кинооператор, 13-кратный номинант на премию «Оскар».
- 1949 — Джим Бродбент, британский актёр кино, театра, обладатель премии «Оскар».
- 1953 — Альфред Молина, английский актёр.
- 1960 — Кристин Скотт Томас, британская актриса.
- 1962 — Артур Беркут, рок-музыкант и композитор.
- 1963 — Маргарита Сергеечева, советская киноактриса.
- 1964 — Олег Скрипка, украинский музыкант и общественный деятель, актёр, вокалист, автор песен, лидер группы «Вопли Видоплясова».
- 1972 — Максим Сураев, лётчик-космонавт, Герой России.
- 1973 — Руслана Лыжичко, украинская певица.
- 1988 — Артём Анисимов, российский хоккеист, чемпион мира (2014).
- 1990 — Джоуи Логано, американский автогонщик.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 24 мая
- 1186 — Никита Столпник — святой Русской Православной Церкви, почитается в лике преподобных.
- 1201 — граф Тибо III Шампанский, — граф Шампани, Труа и Бри с 1198, сын Генриха I, графа Шампани и Марии, принцессы Французской.
- 1377 — Ольгерд, великий князь литовский.
- 1543 — Николай Коперник, — гениальный польский астроном, математик, экономист, каноник.
- 1805 — Федот Иванович Шубин (р. 1740), русский скульптор.
- 1848 — Аннетте Дросте-Хюльсхофф, немецкая поэтесса и новеллистка.
- 1892 — Эдуард Вейденбаум (Eduards Veidenbaums) (р. 1867), латышский поэт.
- 1903 — Марсель Рено (р. 1872), французский конструктор автомобилей и автогонщик, один из основателей автоконцерна «Renault» (погиб в автокатастрофе).
- 1913 — Николай Гейнце (р. 1852), прозаик, журналист и драматург.
- 1945 — Роберт фон Грейм (р. 1892), последний немецкий фельдмаршал, командующий люфтваффе.
- 1949 — Алексей Щусев (р. 1873), — советский архитектор, заслуженный архитектор СССР, академик, академик АН СССР, лауреат 4-х Сталинских премий.
- 1974 — Дюк Эллингтон (р. 1899), американский джазовый пианист, композитор, дирижёр.
- 1985 — Станислав Хитров (р. 1936), актёр («Девчата», «Понедельник — день тяжёлый», «Бег»).
- 1988 — Алексей Фёдорович Лосев (р. 1893), русский философ и филолог.
- 1991 — Юрий Пузырёв (р. 1926), актёр («Великий самоед», «И снова Анискин»), заслуженный артист РСФСР (1969).
- 1997 — Эдвард Малхейр (р. 1923), актёр, сыгравший роль Дэвона Майлза в сериале Рыцарь Дорог.
- 2000 — Олег Ефремов (р. 1927), актёр театра и кино, режиссёр, народный артист СССР.
- 2008 — Тано Чимароза, итальянский актёр («Невероятные приключения итальянцев в России»)
- 2010 — Пол Грэй, американский музыкант, известен как басист группы Slipknot
- 2013 — Пётр Тодоровский (р. 1925), советский и российский кинорежиссёр, кинооператор, сценарист, актёр, композитор, народный артист РСФСР.
Приметы
Мокей Мокрый. День мокрый. Мокросе́й. Мокросий. День обновления Царя-града.
- Если восход солнца багряный, а днём пройдёт дождь, лето будет мокрое и грозовое[5].
- На Мокия мокро — и всё лето будет мокрым.
- На память обновления Царя-града не сеют, чтоб градом не выбило хлеба.
См. также
|
24 мая в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "24 мая"
Примечания
- ↑ В XX и XXI веках григорианский календарь опережает юлианский на 13 суток.
- ↑ [www.bicvarna.com/ru/subsubcategories/kulitura-bolgarii/prazdnichni-kalendari/24-maya-deni-bolgarskoto-prosveshteniya-kulitur-i-slavyanskoi-pisimennosti/ День болгарского просвещения, культуры и славянской письменности]
- ↑ [azbyka.ru/days/2015-05-24 Старый стиль, 11 мая, Новый стиль 24 мая, воскресенье] // Православный церковный календарь
- ↑ [calendar.pravmir.ru/2015/5/24 24 мая 2015 года] // Православие и мир, православный календарь, 2015 г.
- ↑ [www.rg.ru/2008/05/22/primeti.html Приметы]. Российская газета (22 мая 2008). Проверено 2 сентября 2010.
Отрывок, характеризующий 24 мая
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
