24 часа (сезон 4)

24 часа
На экранах	с

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Четвёртый сезон американского драматического телесериала 24, также известный как День 4. Премьера которого состоялась 9 января 2005 года на телеканале Fox, премьерная трансляция закончена 23 мая 2005 года. Сюжет начинается и заканчивается в 7 утра.

Сюжет

Четвёртый сезон начинается через 18 месяцев после окончания третьего. Джэк Бауэр работает на министра обороны Джэймса Хеллера после увольнения из КТО, которое нам показывают в приквеле к 4 сезону. В самом начале дня Джэк оказывается втянут в террористический заговор, которые включает в себя похищение Джеймса Хеллера и его дочери Одри Рейнс.

В этом сезоне повествование сосредоточено на угрозе одного врага — террорист Хабиб Марван. Он контролирует ряд ближневосточных террористических ячеек и запуск ядерной атаки против США. Изначально создатели планировали появление Хабиба Марвана всего в 6 эпизодах сезона, но работа актёра Арнольда Вослу настолько впечатлила продюсеров сериала, что на нём решили сосредоточить весь сезон. Вместо больших актов действие разделили на несколько более мелких, в зависимости от того, на чём в данный момент сосредоточен главный злодей и работа КТО.

1. Взрыв поезда как отвлекающий манёрв для похищения министра обороны и его дочери.
2. Взрыв поезда для похищения из него устройства для инициирования кризисов на АЭС по всей Америке.
3. Украсть стелс-истребитель чтобы сбить Первый борт вместе с президентом США.
4. Похищение ядерной боеголовки для атаки на Лос-Анджелес.

Сюжетные линии

• Когда Джэк возвращается в КТО, он вступает в противоречия с другими сотрудниками из-за разных взглядов на работу.
• Отношения Джэка и Одри напряжены из-за того, что Одри узнаёт на что способен Джэк во время работы.
• Брат Одри Ричард скрывает информацию, которая может помочь КТО, утверждая, что это его личная жизнь.
• Семейство Араз раздирают противоречивые мнения по поводу морали разжигании ядерной катастрофы.
• Кёртис подозревает сотрудников с измене.
• Эрин Дрисколл, новый директор КТО, разрывается между уходом над своей дочерью, страдающей шизофренией, и руководством КТО во время кризиса.
• Тони Альмейда и Мишель Дэсслер развелись, но им приходится работать в одном офисе.
• Чарльз Логан не уверен в себе, когда принимает на себя обязанности президента.
• Дэвид Палмер обнаруживает коррупцию в правительстве.
• После того, как китайский консул погибает от дружественного огня, Джэк Бауэр и КТО пытаются скрыть факт проникновения Джэка и его группы в китайское консульство.

Сюжет

4-й день начинается с бомбардировки пригородного поезда, что позволяет кражу устройства, известного как Добсен типа Оверрайд. Устройства могут использоваться, чтобы взять под контроль (и растопить) АЭС США. Джек Бауэр работал на министра обороны Джеймса Хеллера, и его работа приводит его в КТО в качестве гостя в этот самый день.

Полагая, что-то ужасное должно произойти, Джек просит директора КТО Эрин Дрисколл, восстановить его и начинает допрашивать подозреваемого. Подозреваемый раскрывает, что Джеймс Хеллер и Одри Рейнс являются основными объектами, в этот же момент их похищают. Когда Джек спасает программиста, который обнаружил доказательства процесса кибер-атаки (друг Хлои О’Брайен), он позволяет одному из террористов бежать и привести его туда, где Рейнс и Хеллер держатся в заложниках. Джек спасает их, но потоковое видео, которое смотрели люди через интернет, чтобы увидеть казнь министра обороны, помогает террористам начать атаку на брандмауэры АЭС США.

КТО узнаёт о кибер-атаке. С помощью Бауэра и Тони Алмейда КТО идентифицирует человека, ответственного за это: Хабиб Марван, сотрудник оборонного подрядчика, разработавшего это оборудование. Марвану удаётся устроить аварию на одной АЭС до того как его обнаруживают. Бауэр и Пол Рейнс (бывший муж Одри) отправляются в штаб-квартиру оборонного подрядчика Макленнэн-Форэстер. В попытке прикрыть их соучастие, руководство компании стирает компьютерные записи и активирует электронную бомбу, которая выводит из строя электронные приборы во всём квартале (8 квадратных миль, 21 км2) в центре Лос-Анджелеса.

Макленнэн-Форестер (McLennan-Forrester) посылает наёмников на Бауэра и Рейнса. Один из них ранил Рейнса. Тони Алмейда и Мишель Десслер присылают подмогу. В этой суматохе быть украден истребитель стелс прямо с базы ВВС США в Южной Калифорнии. Пилот истребителя стреляет в Первый борт (Air Force One), который разбивается в пустыне Мохаве вместе с президентом Килером и его сыном. Вице-президент Чарльз Логан берёт на себя обязанности президента, пока Килер в критическом состоянии, и просит помощи у Дэвида Палмера, чтобы справиться с кризисом. В конечном счёте, террористической ячейке Марвана удаётся украсть ядерную боеголовку и коды запуска.

Хлою выгоняют с работы, но затем просят вернуться. Появляются сведения о соучаствии гражданина Китая, Ли Чона, который прячется в консульстве своей страны в Лос-Анджелесе. Когда переговоры о выдаче подозреваемого затягиваются, Джек проводит подпольный рейд на территории китайского консульства и похищает Чона. Охрана китайского консульства во время погони за Джеком и его командой случайно убивают китайского консула и ранят Чона. Пол Рейнс умирает в хирургии после ранения, когда Джек настаивает на том, что спасение Ли Чона является более важным. Это разрушает его отношения с Одри Рейнс. Ядерная ракета впоследствии запущена и КТО начинает искать её, чтобы перехватить. Когда Джек выходит на Марвана и находит ядерную ракету, китайские агенты выбивают из агента КТО доказательства того, что Джек Бауэр вторгался на их территорию. Для того, чтобы предотвратить возможную утечку американских секретов в руки китайской разведки, правительственные чиновники хотят смерти Джека.

Учитывая события 1-ого дня (первый сезон), Дэвид Палмер предупреждает Бауэра о покушении на его жизнь, вскоре после того, как атомная ракета застрелена в небе над Лос-Анджелесом. В ответ на это, Бауэр фальсифицирует свою собственную смерть с помощью друзей Тони Алмейда, Мишель Десслер и Хлои О’Брайан. Когда Бауэр сбегает из КТО, он окончательно прощается со своим другом и президентом Дэвидом Палмером. Затем он оставляет свою прежнюю жизнь позади и исчезает в рассвете в 7:00.

События влияющие на будущие сезоны

• Билл Бьюкенен (Bill Buchanan) новый руководитель КТО.
• Джек Бауэр и Кёртис Мэннинг подружились.
• Хлоя О’Браен и Эдгар Стайлс подружились.
• Тони и Мишель уходят из КТО.
• Чэнь Чжи хочет расквитаться с Джеком Бауэром.
• Чэнь Чжи ведет личную вендетту с Джеком Бауэром.
• Джек Бауэр фальсифицирует свою смерть и скрывает правду даже от своей дочери.
• Начало президентства Чарльза Логана.

Производство

К четвёртому сезону впервые сняли приквел (потом было снято ещё два приквела к 5 и 6 сезонам, а также нарисован анимированный комикс в качестве приквела к первому сезону). 10-минутный приквел был доступен на DVD. В нём показано увольнение Джека из КТО и начало отношений с Одри Рейнс. По телеканалу Sky One в Великобритании приквел транслировался перед началом показа четвёртого сезона.

«24: Conspiracy» (24: Конспирация) 12 одноминутных «мобизодов» (Mobisodes — эпизоды для мобильных телефонов), также выпустили в 2005 году в США и Великобритании для мобильных телефонов в качестве рекламной кампании сериала 24. История продолжает повествовать о событиях, связанных с КТО в Лос-Анджелесе.

Трейлер

Рекламный трейлер телеканала FOX’s к четвёртому сезону рассказывает о том, что Джек находится в отношениях с Одри и он рад, что больше не работает в КТО. Это обсуждение перемежается с флэшбэками, показывающими события предыдущих сезонов, подразумевая, что такие переживания являются частью Джека, который никогда не уйдет из КТО. Конец трейлера затрагивает различия между 4-тым сезоном и предыдущими тремя. Например, «Враг более непредсказуем». Это перекликается с комментариями Кифера Сазерленда, сделанные после финала третьего сезона. Он сказал: «В течение трёх лет мы делали один и тот же сценарий. Наш 24-часовой ответ — это следующий сезон, который будет значительно отличаться».

Непрерывная трансляция

В этот раз Fox Network сделали непрерывную трансляцию сериала по одному эпизоду в неделю. Трансляцию предыдущих 3 сезонов приходилось разбивать на несколько частей по разным причинам. Непрерывная трансляция создала большую реалистичность происходящего.

Пытки

Тюрьма Абу-Грейб скандально известна тем, что там заключённые подозреваемые в терроризме подвергались пыткам. В отличии от других сезонов 24, где также показаны сцены пыток, здесь Джек Бауэр обозначает свою позицию — цель оправдывает средства. Несмотря на то, что в конечном итоге ядерная атака предотвращена, есть и последствия. Дина Араз убита во время рискованной операции. Пол Рейнс умирает из-за решения Джека. Джек вынужден инициировать свою смерть. В интервью с Чарли Роуз (Charlie Rose), Кифер Сазерленд прокомментировал использование в телешоу пыток и как это связано с недавними спорами о правительственных пытках. «Считаю ли я, что полиция или любое другое агентство, которое работает на правительство, должны иметь право опрашивать людей и делать то, что я делаю на телешоу? Нет, я не знаю.»

Критика

Четвёртый сезон получил высокие рейтинги. Кифер Сазерленд (Kiefer Sutherland) получил награды.

Релиз на DVD

Четвёртый сезон был выпущен на DVD: регион 1 — декабрь 6, 2005 (2005-12-06) и регион 2 — август 8, 2005 (2005-08-08).

Отрывок, характеризующий 24 часа (сезон 4)

– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.