271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: yellow; background-color: #DC143C" colspan="2"> 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР </td></tr> | |
Войска: | сухопутные |
Род войск: | стрелковые |
Формирование: | 5 января 1942 |
Расформирование (преобразование): | 1 февраля 1943 |
Преемник: | 271-й Нижневолжский стрелковый полк РККА |
Сталинградская битва |
271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР (271-й сп) — воинская часть внутренних войск НКВД СССР, входившая в состав 10-й стрелковой Сталинградской ордена Ленина дивизии внутренних войск НКВД СССР (1-го формирования). Полк сыграл важную роль в сентябрьских боях в Сталинграде. В полосе обороны полка темп продвижения немецких войск снизился до 450 метров в сутки, сам полк бился до полного истощения в течении 11 суток, ни разу не оставив позиции без приказа[1].
Содержание
История полка
271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР был одним из шести полков, входивших в начальный состав 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД, сформированной в Сталинграде в соответствии с приказом НКВД СССР № 0021 от 5 января 1942 года, изданного во исполнение Постановления Государственного комитета обороны СССР № 1099-сс от 4 января 1942 «Об организации гарнизонов войск НКВД в городах, освобождаемых Красной Армией от противника». Полк проходил формирование в Свердловске[2]. В январе в полк была переведена часть личного состава 85-го стрелкового полка войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности и железных дорог[3]. 9 апреля командир дивизии полковник Александр Сергеевич Сараев определил место дислокации 271-го полка — «г. Сталинград (пригород Ельшанка)»[4].
С 17 по 22 марта 1942 года 271-й полк (совместно с другими частями 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД) участвовал в зачистке Сталинграда, которой руководил заместитель наркома внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга И. А. Серов. Во время спецмероприятия были выявлены и обезврежены 187 дезертиров, 106 уголовников и 9 шпионов. За эту операцию всему личному составу дивизии, участвовавшему в зачистке, была объявлена благодарность комиссара госбезопасности 3-го ранга И. А. Серова[2]. 23 мая в приказе командира дивизии «О поощрении командного и рядового состава за успешное несение службы при проведении операций на контрольно-пропускных пунктах» отмечалось: «Несмотря на незначительное количество задержаний, работа 271 сп отличается высоким процентом результативности в смысле задержания преступного элемента, особенной результативностью характеризуется работа высылаемых полком отдельных патрулей и развед. групп. В пределах отведенного для полка района». Этим же приказом командиру взвода 271-го сп младшему лейтенанту Миргороду объявлялась благодарность и денежная премия 100 рублей за «умелые действия по организации розыска и задержания контрреволюционного элемента»[5].
С 16 июля по 22 августа 1942 года 271-й сп нёс службу заграждения по линии станция Карповская — Воропоново — Яблочная — Песчанка — южная окраина Купоросного. Также полк вёл патрулирование района Верхней Ельшанки и окраин Сталинграда[6]. Во время одной из бомбёжек воины 2-го стрелкового взвода 2-й стрелковой роты, нёсшие службу на станции Воропоново, «руками повагонно растянули из зоны пожара в общей сложности шесть железнодорожных вагонов, чем спасли от неминуемой гибели в огне вагон с автоматами ППШ, вагон с боеприпасами, вагон с военной аммуницией и четыре вагона с различным эвакуируемым в тыл страны госимуществом…»[7] В результате служебно-боевой деятельности через КПП полка прошло 133 106 человек и 74 912 единиц автотранспорта. Из этого числа было задержано 4288 «подозрительных личностей», из которых пятеро оказались шпионами[7]. Одновременно полк проводил инженерные работы по укреплению южных рубежей Сталинграда, а часть личного состава выделялась на охрану складов хлебозавода, кожевенного и консервного заводов, кондитерской фабрики, и эшелонов с грузами на станции Ельшанка[8]. Во время одной из бомбардировок был разрушен склад с продуктами, который охраняла группа бойцов под командованием командира 3-й роты младшего лейтенант Янковского. Самого командира взвода завалило брёвнами, но он, оглушённый, выбрался из-под завала и отогнал группу мародёров от склада. При этом двух мародёров ему пришлось застрелить[9].
22 августа по приказу штаба дивизии полк (без 1-й и 3-й рот 1-го стрелкового батальона, нёсших службу заграждения в городе) занял оборону вдоль южной окраины Сталинграда: 3-й стрелковый батальон дислоцировался в Ворошиловском посёлке (пригород Минина), перекрыв шоссе Сталинград — Бекетовка; 2-й стрелковый батальон встал заслоном поперёк шоссе Сталинград — Песчанка; 7-я рота 3-го стрелкового батальона укрепилась в кустарнике вдоль балки, протянувшейся за купоросным заводом, контролируя берег Волги. Командованию полка были приданы остатки 416-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского полка 62-й армии[7] и 73-й отдельный бронепоезд 91-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железных дорог (73-й БЕПО)[10]. На 1 сентября в полку числилось 1461 человек[7]. Начиная со 2 сентября 73-й бепо по распоряжению командира 271-го полка обстреливал различные участки южной части города, срывая атаки вражеской пехоты, уничтожая артиллерию, бронетехнику и автомобили противника. 12 сентября бронепоезд был вынужден отойти на станцию Сталинград-I, а затем на станцию Банная, где 15 сентября бронепоезд погиб, а личный состав переправился на левый берег Волги[10].
Участие в боевых действиях
4 сентября произошло первое боестолкновение 271-го полка с противником. У села Верхняя Ельшанка 2-я стрелковая рота несла службу боевого охранения. Заметив колонну наступавших немецких частей, бойцы роты открыли огонь и в течение трёх часов вели бой. В этот день в роте было убито два человека. 5 сентября в соприкосновение с противником вступили другие подразделения полка. 7 сентября бомбардировке подверглись позиции 2-го стрелкового батальона. В этот день в подчинение 271-го сп был передан 1-й стрелковый батальон (без одной роты) 272-го сп 10-й дивизии НКВД.
8 сентября с 6:00 до 14:00 самолёты люфтваффе подвергли бомбардировке позиции всего полка, а затем на позиции 4-й роты и на стыке 6-й и 9-й рот в атаку пошла пехота противника. После первой атаки немцы потеряли до двухсот пятидесяти человек, а чекисты — восемнадцать человек убитыми и тридцать четыре ранеными, ещё двое пропали без вести[7]. 6-я рота вела пятичасовой бой в окружении, но к вечеру сохранила свои позиции[1]. Следующая атака была направлена на стык 7-й и 8-й стрелковых рот. Вражеская атака была успешной: практически вся 7-я стрелковая рота погибла (позже из окружения вырвалось 13 человек, все раненые) и противник вклинился в расположение 271-го полка. Для исправления ситуации были привлечены две роты соседнего 272-го стрелкового полка, но контратака не увенчалась успехом. Одновременно немецкие части вклинились в оборону 4-й и 5-й стрелковых рот. На этом участке ситуацию удалось исправить лишь с прибытием 1-го стрелкового батальона 271-го сп в лице 3-й стрелковой роты (1-я стрелковая рота осталась в городе, неся службу заграждения) и управления. Совместная атака 2-й и 3-й стрелковых рот смогла восстановить положение. В этом бою погиб военком 1-го батальона политрук Вадим Александрович Слюсарев, поднимавший в атаку 3-ю роту. Общие потери составили 12 человек убитыми, 6 человек пропавшими без вести и 25 ранеными или контужеными. После этого боя 1-й стрелковый батальон в составе двух рот занимал оборону от Верхней Ельшанки до кирпичного завода. В течение всего дня оборонительные порядки полка прикрывались огнём 80-го гвардейского миномётного полка (располагавшегося на левом берегу Волги) и 73-го бронепоезда войск НКВД[11]. Утром 9 сентября из состава 270-го стрелкового полка внутренних войск НКВД в 271-й сп был передан взвод автоматчиков (командир — младший лейтенант Алексей Николаевич Кудашев), который бился в районе станции Ельшанка до 16 сентября[12].
По итогам боёв 9 и 10 сентября немецкой пехоте удалось овладеть позициями 9-й стрелковой роты. Сама рота погибла практически полностью: на левый фланг 8-й роты смогли отступить лишь 13 человек под командованием младшего политрука Норицина[7]. В этой тяжёлой ситуации полку оказывали огневую поддержку 73-й бронепоезд и 85-й артиллерийский полк резерва главного командования, а к вечеру подключился 80-й гвардейский миномётный полк. Для поддержки чекистов были выдвинуты четыре уцелевших орудия 416-го истребительно-противотанкового полка[13]. По итогам дня противник овладел кожевенным и купоросным заводами и южной частью посёлка Купоросный. В ночь с 10 на 11 сентября приданный полку 1-й батальон 272-го сп атаковал село Купоросное и к утру занял его. Вплоть до 16 сентября батальон оборонялся по периметру территории кожевенного завода[7].
11 сентября 271-й сп бы подчинён командованию 35-й гвардейской стрелковой дивизии, 13 сентября — командованию 131-й стрелковой дивизии, а 15 сентября снова переподчинён 35-й гвардейской стрелковой дивизии[7]. На позиции полка отошли и были включены в систему обороны 276 бойцов, оставшихся от сводного полка 35-й гвардейской стрелковой дивизии, и 300 человек из остатков 10-й стрелковой бригады[13]. При этом 12 и 13 сентября полк дрался в полуокружении, а до 17 сентября практически в окружении: полк, прижатый к Волге, сражался на линии элеватор — железнодорожный переезд — консервный завод. В бой пошли все резервы, включая службы тыла и штаб полка. Например, в этот период отличился делопроизводитель политчасти полка сержант госбезопасности Сухоруков, который в рукопашной схватке прикладом автомата убил трёх немцев[7]. Важнейшей точкой обороны всего южного сектора стал элеватор — единственное высотное сооружение, окружённое со всех сторон одно-, редко двухэтажной застройкой. В течение трёх суток восемнадцать автоматчиков 271-го полка, под командованием младшего политрука Михаила Михайловича Шевкопляса, и незначительное количество бойцов из 35-й гвардейской стрелковой дивизии удерживали здание элеватора — искусственную командную высоту[14]. Положение полка было столь сложным, что 17 сентября в дневнике военного комиссара 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД Петра Никифоровича Кузнецова появилась запись: «271-й сп перестал существовать»[15]. Вильгельм Гофман, служивший в 267-ом пехотном полку 94-й пехотной дивизии вермахта, написал в своём дневнике об этих боях:
А вот как эти события выглядели в докладе заместителя командира 35-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковника Василия Павловича Дубянского:16 сентября. Наш батальон с танками наступает на элеватор, из которого валит дым,— там горит хлеб, его, кажется, подожгли сами русские: варварство. Батальон несет большие потери. В ротах осталось не более 60 человек. В элеваторе засели не люди, а черти, которых не берут ни огонь, ни пули.18 сентября. Идет бой в элеваторе. Там русские смертники, командир батальона говорит: «Этим смертникам комиссары: приказали умереть в элеваторе».
Если все дома Сталинграда будут так обороняться, то из наших солдат никто не вернется в Германию. Сегодня получил письмо от Эльзы, она ждет меня домой с победой.— [16]
Обстановка изменилась. Раньше мы находились наверху элеватора, а немцы внизу. Сейчас мы выбили немцев снизу, но зато они проникли наверх, и там, в верхней части элеватора, идет бой— [17]
18 сентября 92-я стрелковая бригада, атакуя по Рабочекрестьянской улице, достигла элеватора и разомкнула кольцо окружения вокруг остатков 271-го сп[18].
Вечером 18 сентября полк получил приказ штаба 62-й армии выйти из боя. Однако командование 35-й гв сд задержало отход полка на сутки. В итоге 271-й сп смог переправиться на восточный берег лишь 20 сентября. Из боя вышло 177 человек: 35 офицеров, 37 сержантов и старшин и 105 бойцов[7]. В районе элеватора 18 человек под командованием младшего политрука Михаила Михайловича Шевкопляса остались в полосе обороны 35-й гвардейской сд, так как их некому было сменить[19].
С 1 февраля 1943 года 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР вошёл в состав 181-й стрелковой Сталинградской ордена Ленина дивизии под наименованием 271-й Нижневолжский стрелковый полк, став частью РККА[7].
Итоги боевой деятельности
271-й стрелковый полк НКВД СССР за время несения службы охраны тыла полк пропустил через свои КПП 133 106 человек и 74 912 единиц автотранспорта и задержал 4288 человек. Из числа задержанных в военную комендатуру было отправлено 398 человек, на пересыльный пункт — 613 человек, на сборный пункт — 317 человек, в органы НКВД — 96 человек и в особый отдел фронта — 467 человек, а остальные 2397 человек были переданы в органы милиции[6]. За время участия в боевых действиях полк уничтожил «3432 человека живой силы, 4 танка, 10 автомашин с военными грузами, склад ГСМ, 17 станковых и 13 ручных пулеметов и 873 винтовки»[7].
Волгоградский историк, кандидат исторических наук Николай Николаевич Стариков оценил роль 271-го стрелкового полка внутренних войск НКВД следующими словами:
Не прояви бойцы и командиры геройство и отвагу 272-го, 271-го стрелковых полков 10-й дивизии внутренних войск НКВД, враг мог бы вырваться в Сталинград ещё 3 или 8 сентября, за ними в тылу в эти дни войск не было.— Стариков Н. Н. [www.stalingrad-battle.ru/docs/1/doc23.doc Пограничные и другие войска НКВД в Сталинградской битве]. Проверено 11 августа 2016.
Состав полка
Все полки 10-й стрелковой дивизии НКВД формировались с одним и тем же составом[20]:
- три стрелковых батальона по три стрелковые роты и пулемётному взводу (четыре пулемёта «Максим») в каждом батальоне;
- батарея 45-мм противотанковых пушек (четыре орудия);
- миномётная рота (четыре 82-мм и восемь 50-мм миномётов);
- рота автоматчиков.
Однако в момент вступления в непосредственный контакт с противником в полку была острая нехватка вооружения: по штату должно было быть 12 станковых и 81 ручной пулемёт, а имелись 6 и 33; вместо 27 противотанковых ружей имелось 10[21]. Для повышения противотанковых возможностей полку была придана группа собак — истребителей танков из состава 28-го отдельного отряда истребителей танков[22]. В «Справке о численном и боевом составе частей 10 стрелковой дивизии ВВ НКВД по состоянию на 13.09.42 года» приведены данные по 271-му стрелковому полку: личный состав — 1461 человек, лошадей — 93, винтовок — 1238, станковых пулемётов — 6, ручных пулемётов — 26, автоматов — 225, ПТР — 10, 50-мм миномётов — 8, 82-мм миномётов — 4, 45-мм пушек — 4, легковых автомобилей — 2, грузовых автомобилей — 16[23].
Личный состав полка в период лето — осень 1942 года[7]:
Состав | 1.09 | 12.09 | 15.09 | 18.09[24] | 20.09 |
---|---|---|---|---|---|
Средний и старший комначсостав (офицеры) |
148 | 35 | |||
Младший начсостав (сержанты и старшины) |
347 | 37 | |||
Рядовой состав | 966 | 105 | |||
Всего | 1461 | 1461 | 135 | 65 | 177 |
Командный состав полка
В соответствии с приказом ГУВВ НКВД СССР № 00212 от 8 августа 1942 года командование полком выглядело следующим образом[25]:
- Командир полка — майор Костиницын Алексей Павлович, бывший командир полка войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Заместитель командира полка — майор Романенко Николай Ермолаевич, бывший начальник 1-го отделения штаба 25-й стрелковой дивизии войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Начальник штаба полка — капитан Жомер Алексей Иванович, бывший помощник начальника штаба 85-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Заместитель начальника штаба полка по разведке — старший лейтенант Чадов Антон Яковлевич, бывший командир батальона 169-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Помощник начальника штаба полка — лейтенант Тарнопольский Илья Юдкович, бывший младший помощник начальника 2-го отделения штаба 5-й стрелковой дивизии войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Помощник начальника штаба полка — лейтенант Прокопенко Василий Васильевич, бывший младший помощник начальника 1-го отделения штаба 5-й стрелковой дивизии войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Начальник связи полка (он же командир роты связи) — лейтенант Марков Евгений Васильевич, бывший начальник 3-го отделения штаба 25-й стрелковой дивизии войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Помощник начальника штаба полка по спецсвязи — лейтенант Лычагин Митрофан Иванович, бывший шифровальщик штаба 41-го резервного стрелкового полка пограничных войск НКВД Грузинского округа;
- Командир взвода разведки — младший лейтенант Добренов Константин Варфоломеевич, бывший командир взвода 91-го полка войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Командир 1-го стрелкового батальона — капитан Золотов Петр Васильевич, бывший помощник начальника штаба 73-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Командир 2-го стрелкового батальона — старший лейтенант Шляпкин Николай Петрович, бывший командир батальона 181-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Командир 3-го стрелкового батальона — капитан Удачин Александр Павлович, бывший командир роты 44-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железных дорог;
- Заместитель командира батальона — старший лейтенант Дубовицкий Иван Корнеевич, бывший командир роты 91-го полка по охране железных дорог;
- Командир артиллерийской батареи — вакансия;
- Командир минометной роты — младший лейтенант Струков Сергей Никандрович, бывший командир роты 41-го резервного стрелкового полка пограничных войск НКВД Грузинского округа;
- Командир роты автоматчиков — вакансия;
- Начальник санитарной службы — военврач 3-го ранга Павлов Иван Петрович, бывший помощник начальника санитарной службы 41-го резервного стрелкового полка пограничных войск НКВД Грузинского округа.
Напишите отзыв о статье "271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД"
Примечания
- ↑ 1 2 Так сражались чекисты, 1974, В боях закаленная.
- ↑ 1 2 Лагодский С. А., 2013, «Васильковые фуражки» стояли насмерть!.
- ↑ [moypolk.ru/naberezhnye-chelny-bugulma-moskva-novosibirsk/soldiers/vildanov-mirgasim-fatyhovich/story 85-й стрелковый полк войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности и железных дорог]. Бессмертный полк. Проверено 9 августа 2016. [web.archive.org/web/20160809210528/moypolk.ru/naberezhnye-chelny-bugulma-moskva-novosibirsk/soldiers/vildanov-mirgasim-fatyhovich/story Архивировано из первоисточника 9 августа 2016].
- ↑ Лагодский С. А., 2013, Из Приказа комдива-10 № 002 от 9 апреля 1942 года.
- ↑ Лагодский С. А., 2013, Из Приказа комдива-10 № 018 от 23 мая 1942 года «О поощрении командного и рядового состава за успешное несение службы при проведении операций на контрольно-пропускных пунктах».
- ↑ 1 2 Стариков Н., 2013, II. На защите армейских тылов, с. 47.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Лагодский С. А., 2013, 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР.
- ↑ Стариков Н., 2013, II. На защите армейских тылов, с. 48.
- ↑ Лагодский С. А., 2013, Из направленного в октябре 1942 года в политотдел дивизии доклада командования 271-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР.
- ↑ 1 2 Лагодский С. А., 2013, Боевая деятельность 73-го бронепоезда войск НКВД по охране железных дорог.
- ↑ Стариков Н., 2013, Второй рубеж обороны, с. 21.
- ↑ Лагодский С. А., 2013, 270-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР.
- ↑ 1 2 Стариков Н., 2013, Второй рубеж обороны, с. 22.
- ↑ Стариков Н., 2013, Попытки немцев высадиться на левый берег, с. 31.
- ↑ Белова И. В. [www.stalingrad-battle.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1834 Волосников Гавриил Афанасьевич]. Музей-заповедник Сталинградская битва (июнь 2015). Проверено 10 августа 2016. [web.archive.org/web/20160810220205/www.stalingrad-battle.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1834 Архивировано из первоисточника 10 августа 2016].
- ↑ Чуйков В. И. Начало пути. — М.: Воениздат, 1959. — 360 с. — (Военные мемуары).
- ↑ Чуйков В. И. За Волгой для нас земли нет! // От Сталинграда до Берлина. — М.: Советская Россия, 1985. — С. 704.
- ↑ Стариков Н., 2013, Сражения — за каждый дом, с. 34.
- ↑ Лагодский С. А., 2013, Из доклада командира 271 стрелкового полка военному комиссару 10 стрелковой дивизии войск НКВД о служебной и боевой деятельности полка сС 16 июля по 20 сентября 1942 г.
- ↑ Лагодский С. А., 2013.
- ↑ Стариков Н., 2013, Окруженные, прижатые к берегу, они продолжали сражаться, с. 41.
- ↑ Лагодский С. А., 2013, «Собак не поминают поименно, им не дают наград и орденов…».
- ↑ [waralbum.ru/bb/viewtopic.php?id=554&p=11 Боевые действия в центре Сталинграда сентябрь 42-февраль 43гг] (6 ноября 2013). Проверено 10 августа 2016. [web.archive.org/web/20160810223237/waralbum.ru/bb/viewtopic.php?id=554&p=11 Архивировано из первоисточника 10 августа 2016].
- ↑ Так сражались чекисты, 1974, В боях закалённая.
- ↑ Лагодский С. А., 2013, Приказ ГУВВ НКВД СССР № 00212 от 8 августа 1942 года.
Ссылки
- Егор Кобяков. [warspot.ru/3511-neizvestnyy-stalingrad-elevator Неизвестный Сталинград: Элеватор]. Проверено 10 августа 2016. [web.archive.org/web/20160810213957/warspot.ru/3511-neizvestnyy-stalingrad-elevator Архивировано из первоисточника 10 августа 2016].
- Беспалов Р. Л. [gazeta.sfu-kras.ru/node/4437 10-я стрелковая дивизия войск НКВД в Сталинградском сражении]. Новая университетская жизнь. Проверено 10 августа 2016. [web.archive.org/web/20160810220808/gazeta.sfu-kras.ru/node/4437 Архивировано из первоисточника 10 августа 2016].
- Валерий Баранов. [www.vvmvd.ru/istoriya/vv-vov/vv-vov_453.html Внутренние войска в обороне Сталинграда]. ВВ МВД России. Проверено 10 августа 2016. [web.archive.org/web/20160810221355/www.vvmvd.ru/istoriya/vv-vov/vv-vov_453.html Архивировано из первоисточника 10 августа 2016].
- Белова И. В. [www.stalingrad-battle.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1834 Волосников Гавриил Афанасьевич]. Люди и время. Музей-заповедник «Сталинградская битва». Проверено 11 сентября 2016. [web.archive.org/web/20160911124852/www.stalingrad-battle.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1834 Архивировано из первоисточника 11 сентября 2016].
Литература
- Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 196. — 800 с.
- Лагодский С. А., Ржевцев Ю. П. 270-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР // Сталинград: подвиг солдат правопорядка. — М.: Объед. ред. МВД России, 2013. — 487 с. — ISBN 978-5-8129-0108-0.
- Стариков Н. Н. Войска НКВД в Сталинградской битве. — М.: Алгоритм, 2013. — 208 с. — ISBN 978-5-4438-0384-5.
- Так сражались чекисты / Лит. обработка Афанасьев А. И.. — Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1974. — 175 с.
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…