272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: yellow; background-color: #DC143C" colspan="2"> Боевой путь </td></tr>
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: yellow; background-color: #DC143C" colspan="2"> 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР </td></tr>
Войска: сухопутные
Род войск: стрелковые
Формирование: 5 января 1942
Расформирование (преобразование): 1 февраля 1943
Преемник: 269-й Волжский стрелковый полк
Сталинградская битва

272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР (272-й сп) — воинская часть НКВД СССР, принимавшая участие в Сталинградской битве. 272-й сп входил в состав 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР. Полк отличился участием в сентябрьских боях на юго-западных подступах к Сталинграду, а так же в обороне южных подступов к вокзалу Сталинград-I. 1 февраля 1943 года 272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД был переформирован в 269-й Волжский стрелковый полк РККА в составе 181-й стрелковой Сталинградской ордена Ленина дивизии.





История полка

272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР был одним из шести полков, входивших в первый состав 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД, сформированной в Сталинграде в соответствии с приказом НКВД СССР № 0021 от 5 января 1942 года, исполнявшим Постановление Государственного комитета обороны СССР № 1099-сс от 4 января 1942 «Об организации гарнизонов войск НКВД в городах, освобождаемых Красной Армией от противника». Полк проходил формирование в Иркутске[1]. Значительная часть личного состава полка до этого проходила службу в 67-ом и 68-ом полках внутренних войск НКВД по охране железнодорожного транспорта, базировавшихся в Иркутске и Улан-Удэ, соответственно[2]. Командиром полка стал майор Григорий Петрович Савчук[3].

Приказом командира дивизии № 002 от 9 апреля 1942 года местом дислокации 272-го стрелкового полка назначался город Сталинград (штаб в пожарном депо[к 1] 1-й пажарной части), при этом 3-й стрелковый батальон должен был дислоцироваться в посёлке Шишикин Качалинского района Сталинградской области[4].

С 17 по 22 марта 1942 года 272-й полк (совместно с другими частями 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД) участвовал в зачистке Сталинграда, которой руководил заместитель наркома внутренних дел СССР комиссар государственной безопасности 3-го ранга И. А. Серов. Во время спецмероприятия были выявлены и обезврежены 187 дезертиров, 106 уголовников и 9 шпионов. За эту операцию всему личному составу дивизии, участвовавшему в зачистке, была объявлена благодарность комиссара госбезопасности 3 ранга И. А. Серова[1]. В это время 2-я стрелковая рота 1-го стрелкового батальона 272-го сп находилась в оперативном подчинении 2-го отделения милиции Сталинграда[1].

Боевая подготовка личного состава полка была организована на недостаточном уровне. В приказе командира дивизии № 123 от 6 мая 1942 года отмечалось, что по итогам гарнизонной проверки, проведённой 25 апреля, «команда 272 стрелкового полка заняла 8 место из 9»[5].

24 августа 1942 года 272-й полк (без 1-й и 3-й роты 1-го стрелкового батальона) занял рубеж обороны Опытная станция — высота 146,1[к 2] — высота 53,3[к 3] — высота 147,5[к 4]. 1-я и 3-я роты 1-го стрелкового батальона несли службу заграждения. По итогам этой службы в период с 28 августа по 7 сентября были задержаны и переданы в органы военной контрразведки и милиции 1935 человек. К этому моменту в полку насчитывалось 1498 человек[6]. 27 августа в оперативное подчинение 272-го полка были переданы 13 человек (воинская команда) из состава 178-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности: командир команды младший лейтенант В. Г. Алексеев, два младших командира и девять стрелков 5-й роты 178-го полка, связист взвода связи красноармеец Дмитрий Иванович Моисеев. Воинская команда круглосуточно охраняла командный пункт УНКВД по Сталинградской области[7]. В результате тяжёлых боёв воинская команда младшего лейтенанта Алексеева была потеряна командованием 178-го сп и приказом № 277 от 4 октября 1942 года все её бойцы были объявлены пропавшими без вести с 12 сентября 1942 года. Однако воинская команда младшего лейтенанта Алексеева оставалась на своём посту до эвакуации командного пункта УНКВД по Сталинградской области, а после эвакуации добровольно осталась в Сталинграде и влилась в 48-й гвардейский стрелковый полк 38-й гвардейской стрелковой дивизии. Младший лейтенант В. Г. Алексеев возглавил 1-ю стрелковую роту полка и 15 января 1943 года получил тяжелое минно-осколочное ранение правой ноги. 6 августа 1946 года за подвиги, совершённые в ходе Сталинградской битвы, инвалид 3-й группы студент Горьковского института инженеров водного транспорта Василий Григорьевич Алексеев был награждён орденом Красной Звезды[7].

29 августа погиб военный комиссар 282-го стрелкового полка внутренних войск НКВД батальонный комиссар Афанасий Михайлович Карпов. На его место временно исполняющим обязанности военкома полка был назначен заместитель военного комиссара 272-го полка батальонный комиссар Дмитрий Иванович Малофеев[8].

Участие в боевых действиях

В первых числах сентября 1942 года на южном фасе обороны Сталинграда назрел очередной кризис. 71-я и 295-я мотопехотная дивизии при поддержке 24-й танковой дивизии немецкого командования вели активное наступление с рубежа Цыбенко[к 5] — Гавриловка[к 6] в направлении Ежовка, Опытная станция, река Пионерка. По приказу штаба 62-й армии на рубеж Опытной станции из района Самофаловки, Малых и Больших Россошек должна была выдвинуться 35-я гвардейская стрелковая дивизия. Однако дивизия, находясь в полуокружении, не смогла выполнить приказ и отошла в район Александровки и Верхней Ельшанки. В сложившейся обстановке 272-й стрелковый полк оказался на острие удара наступающего противника[9].

Бои за Опытную станцию

Боевая история полка начинается 3 сентября 1942 года, когда части 71-й пехотной дивизии противника атаковали позиции чекистов по всему обороняемому участку. В этот день в поддержку 272-го сп были направлены две батареи[10]. Южнее фронт (высоты 147,5 и 143,5, посёлки Верхняя Ельшанка и Песчанка) удерживали: 169-я танковая бригада (под командованием полковника А. П. Коденец), 20-я мотострелковая бригада (около 90 бойцов под командованием полковника П. С. Ильина), курсантский полк Сталинградского военно-политического училища, 131-я стрелковая дивизия (под командованием полковника М. А. Песочина), 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД, огнём поддержку оказывал 73-й отдельный бронепоезд 91-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железных дорог (73-й БЕПО), курсировавший по линии станция Садовая — станция Сталинград-II, а в районе станции Садовой разместились несколько Т-34 из 26-й танковой бригады[11]. Так же в зоне 272-го стрелкового полка располагались несколько батарей 1079-го зенитно-артиллерийского полка Сталинградского корпуса ПВО[12]. Кроме 71-й пехотной дивизии в этом секторе вели наступление 24-я и 14-я танковые, 29-я моторизированная дивизии вермахта[11].

4 сентября ситуация обострилась до такой степени, что немецкие автоматчики прорвались на командный пункт (КП) полка. Штабные работники, под командованием батальонного комиссара Ивана Мефодьевича Щербины, смогли отбросить наступающих и выровнять положение. 5 сентября основной удар пришёлся по 1-му стрелковому батальону, удерживавшему высоту 146,1. В первой половине дня противник занял высоту. Совместной атакой 1-го и 2-го стрелковых батальонов ситуация была восстановлена. Потери в личном составе полка были тяжёлыми: 88 человек убиты (из них 19 офицеров и 14 младших командиров), 180 пропали без вести (включая 10 офицеров и 20 младших командиров), 192 человека ранены (в том числе 19 офицеров и 38 младших командиров). Со своей стороны чекисты заявили об уничтожении 700 человек и 17 танков противника[6]. В этом бою красноармеец Алексей Егорович Ващенко закрыл своим телом пулемётную точку. Военфельдшер полка Е. Г. Коленская так описала подвиг красноармейца: «На моих глазах был ранен А. Ващенко, а затем с большим усилием поднялся и закрыл своим телом амбразуру дота. Этот боец был из роты автоматчиков, прибывших на помощь нашему батальону»[13]. За этот подвиг А. Е. Ващенко был посмертно награждён орденом Ленина[1][14]. Боец 272-го полка Андрей Илларионович Баранник вспоминал этот бой: «Тогда солдат Алексей Ващенко, белорус, подал команду: «За мной!», бросился на дзот и закрыл амбразуру. Мы ворвались в дзот и трех немцев, которые были там, уничтожили. Мы выбили немцев из траншей и восстановили положение»[15]. В этот день в подчинение командира 272-го полка был передан сводный батальон 91-го стрелкового полка НКВД по охране железных дорог в составе 213 человек[16]. По итогам 4 сентября в дневнике комиссара дивизии П. Н. Кузнецова появилась запись: «5. Действиями 272 сп довольно командование фронта — Еременко и Хрущев». В пункте 7 дневника записано: «3 сб 272 сп растрепан, дрался двое суток». Запись от 6 сентября: «1. 272 сп перешел в наступление, успешно выполнил задачу захвата высот 147.1 и 53.3, захвачены трофеи, пленные, большой подъём в частях»[10]. К концу дня 6 сентября в сводном батальоне 91-го сп было потеряно до 65 % личного состава, но батальон не оставил своих позиций. Ночью в сводный батальон прибыло подкрепление: 100 рабочих Сталинградского тракторного завода[16]. В ночь на 7 сентября в поддержку 272-го стрелкового полка прибыла 42-я морская стрелковая бригада (под командованием полковника М. С. Батракова)[16]. 7 сентября противник вклинился в оборону 7-й и 8-й стрелковых рот 271-го сп. Две роты 272-го сп провели контратаку для исправления положения, но выбить противника не удалось[17]. На участке же совместной обороны чекистов и моряков немецкая 71-я пехотная дивизия не смогла добиться успехов[11]. Е. Г. Коленская так описывала эти события: «3 сентября началось активное наступление немцев. Наши солдаты отбивали по 10-12 атак в сутки. Это был кромешный ад. Огромное количество раненых и на поле боя, и в овраге. Нередко целыми сутками бойцы сражались без воды и пищи…»[18]. 7 сентября 272-й полк сдал позицию 914-му полку 244-й стрелковой дивизии[19].

Бои в районе Мамаева кургана

В период с 7 по 14 сентября 272-й полк был переведён на тыловой рубеж обороны на участке от посёлка завода «Красный Октябрь» до высоты 112,7. При этом 7 сентября 1-й стрелковый батальон (без одной роты) был передан в распоряжение 271-го стрелкового полка внутренних войск НКВД. В дальнейшем в составе 271-го сп батальон в ночь с 10 на 11 сентября дерзкой атакой овладел Купоросным посёлком и до 16 сентября удерживал периметр кожевенного завода[17]. В эти дни особую активность проявил взвод конной разведки 272-го сп, который проводил вылазки на коммуникациях в тылу противника. Например, 11 сентября разведчики уничтожили 60 солдат противника, подожгли обоз и захватили в плен немецкого ефрейтора[10]. 8 сентября в полк прибыло пополнение: 22 ополченца-автоматчика, прибывших из 270-го стрелкового полка внутренних войск НКВД[20]. 9 сентября штаб 272-го полка переместился в бункер Сталинградского комитета обороны, который находился в Комсомольском саду[21]. 13 сентября стрелковый батальон 272-го сп вместе с 1-м стрелковым батальоном 270-го стрелкового полка должен был участвовать в контратаке в районе кладбища на Дар-горе, но не смог вовремя прибыть и в атаке не участия не принимал[20]. В ночь на 14 сентября был поручен приказ срочно переместиться в район Аэродромного посёлка, где накануне противник смог прорвать позиции 269-го стрелкового полка внутренних войск НКВД. 272-й полк занял участок на стыке 269-го и 271-го стрелковых полков НКВД и в 3:30 14 сентября перешёл в наступление. Общей целью контратаки были разъезд Разгуляевка, высота 153,7 и больница[22]. В атаке кроме полков НКВД участвовал сводный полк 399-й стрелковой дивизии и уцелевшие танки 6-й танковой бригады. Непосредственно 272-му полку была поставлена цель атаковать от высоты 112,5 в направлении высот 126,3 и 144,3 (южнее разъезда Разгуляевка). За координацию наступления отвечал генерал-майор Пожарский[22]. Ситуация сложилась крайне сложная. Контрнаступление проводилось без должной разведки и артподготовки. Чекисты пошли в атаку практически без поддержки соседей. Командир и комиссар сводного полка сбежали с поля боя и на следующий день были расстреляны. Командование танковой бригады перенесло свой командный пункт из района Авиагородка в район переправ через Волгу, в результате танки бригады остались без управления[23]. Из-за этого 272-й полк практически в одиночку противостоял частям 71-й пехотной дивизии вермахта. На участке 38-й мотострелковой бригады противник смог прорваться и вошёл на улицы Сталинграда в центральной части города. До вечера 15 сентября 2-й и 3-й стрелковые батальоны контратаковали противника и смогли восстановить положение[6]. В этот день в строю оставалось 210 человек[10]. Тогда же 1-й батальон 42-го гвардейского полка 13-й гвардейской стрелковой дивизии освободил госпиталь 272-го полка, находившийся в подвале универмага. Госпиталь перешёл на командный пункт своего полка, располагавшийся в здании пожарной части[24].

Бои в центре Сталинграда

16 сентября 272-й полк (115 человек[13]) был выведен из окружения[25] на рубеж железнодорожный мост через реку Пионерка — железнодорожный вокзал Сталинград-I, где в составе трёх батальонов сражался до 26 сентября. В этот же день 16 сентября «11-летний мальчик Коля (фамилия не установлена)» пришёл в штаб 272-го сп и рассказал, что видел вражескую пушку, 2 миномёта и станковый пулемёт. Помощник военкома по комсомольской работе врид библиотекаря Лин Алексеевич Фесик и два бойца незаметно пробрались на территорию противника и гранатами забросали огневую точку противника[26]. Л. А. Фесик погиб 17 сентября, пытаясь подбить немецкий танк противотанковой гранатой[27]. Огневую поддержку полку оказывали дивизион 266-го пушечного артиллерийского полка, 80-й полк гвардейских миномётов и рота тяжелых миномётов, сформированная из ополченцев завода «Красный Октябрь»[28]. 19 сентября тяжёлое ранение получил командир полка майор Григорий Петрович Савчук, который покинул свой пост 20 сентября по прямому приказу командира дивизии полковника А. А. Сараева. С этого момента полк возглавил военком полка батальонный комиссар И. М. Щербина. В этот день в состав 272-го сп были включены остатки 270-го стрелкового полка внутренних войск НКВД (109 человек, две пушки 45-мм и три 82-мм миномёта)[20]. 21 сентября полк дрался без связи со штабом дивизии в полуокружении[29]: 39-й гвардейский полк, по которому пришёлся основной удар противника, отошёл со своих позиций, как и подразделения 42-й стрелковой бригады[28]. Учитывая большие потери в личном составе полка, штаб 62-й армии сократил зону ответственности чекистов: станция Сталинград-I, виадук у городского сада, улицы Тургенева и Голубинская и территория, прилегающая к драмтеатру[30]. В ночь с 22 на 23 сентября противник прорвался в тыл полка со стороны пожарного депо[к 7]. К 6:00 немцы захватили здание театра и окружили командный пункт полка. Остроту положения иллюстрирует последнее донесение командира 1-го стрелкового батальона: «Противник подошёл к зданию пожарной части вплотную. Нас обстреливают танки и автоматчики. В батальоне осталось девять человек. Ведем бой гранатами»[30]. Штаб полка принял решение идти на прорыв.

В ночь на 24 сентября семь человек из остатков 2-го стрелкового батальона под командованием младшего лейтенанта Брагина пробились к зданию драмтеатра и целый день вели бой, удерживая здание. Батальонный комиссар И. М. Щербина собрал ударную группу из состава штабных и политических работников, которые, контратаковав, отбросили противника и обеспечили проход личного состава (включая раненых полкового эвакопункта) из подземного бункера к драмтеатру. В этот день в газете «Красная Звезда» появился очерк Константина Симонова о двадцатилетнем военфельдшере 272-го стрелкового полка Виктории Шепетя[31]. 25 сентября батальонный комиссар И. М. Щербина погиб, выводя остатки полка из окружения[6]. И. М. Щербина был похоронен в сквере имени Карла Маркса перед зданием Горсовета[к 8]. Остатки полка (в основном штабные и медицинские работники, всего 36 человек) прорвались к памятнику В. С. Хользунову[к 9] и далее с боем вышли на командный пункт 92-й стрелковой бригады и сообщили важную информацию: рубеж обороны вокзал Сталинград-I — Комсомольский сад — железнодорожный мост больше не существует, полк полностью погиб, противник при поддержке танков наступает в сторону Волги[11]. 27 сентября 272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД был в составе 11 человек[30] был выведен на восточный берег Волги. В составе полка к этому моменту насчитывалось 226 человек (в основном из состава подразделений тыла полка)[6].

Итоги боевой деятельности

В период с 28 августа по 3 сентября 272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД задержал 1935 человек. Из них 810 человек были переданы в Особый отдел фронта, 1090 были направлены в органы милиции, 15 человек были переданы в особый отдел 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД, 10 человек возвращено в свои части[32].

За период боёв с 3 по 27 сентября 272-й полк уничтожил более двух с половиной полков пехоты, 32 танка, 7 бронемашин, 27 минометов, 56 пулеметов (из них 39 станковых), 1 самолёт[6].

Волгоградский историк Н. Н. Стариков так оценил роль 272-го стрелкового полка НКВД в обороне Сталинграда:

Во взаимодействии со Сталинградским военно-политическим училищем, приданными и поддерживавшими огневыми средствами оборонявшиеся заставили топтаться на месте в течение пяти дней две пехотных и одну танковую дивизии немцев, пытавшихся первыми ворваться в Сталинград.

Состав полка

Все полки 10-й стрелковой дивизии НКВД формировались с одним и тем же составом[33]:

В «Справке о численном и боевом составе частей 10 стрелковой дивизии ВВ НКВД по состоянию на 13.09.42 года» приведены данные по 272-му стрелковому полку: личный состав — 1505 человек, лошадей — 72, винтовок — 1224, станковых пулемётов — 6, ручных пулемётов — 28, автоматов — 179, ПТР — 10, 50-мм миномётов — 15, 82-мм миномётов — 5, 45-мм пушек — нет, легковых автомобилей — 2, грузовых автомобилей — 12, специальных автомобилей — 2 [34]. Но уже через десять дней ситуация резко изменилась: личный состав — 220 человек, из автомобилей остался один ЗИС-5, винтовок — 124, станковых пулемётов — 2, ручных — 4, ППШ — 52, ПТР — 5, одна 45-мм пушка и два 82-мм миномёта[34].

Личный состав полка в период лето — осень 1942 года[17]:

Состав 1.09 12.09[35] 15.09[35] 20.09 22.09[34]
Средний и старший
комначсостав (офицеры)		 148 35
Младший начсостав
(сержанты и старшины)		 347 37
Рядовой состав 966 105
Всего 1461 1502 210 177 220

Командный состав полка

В соответствии с приказом ГУВВ НКВД СССР № 00212 от 8 августа 1942 года командный состав полка выглядел следующим образом[3]:

  • Командир полка майор Савчук Григорий Петрович — бывший командир 69-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Заместитель командира полка капитан Яковлев Василий Федорович — бывший начальник штаба 67-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Начальник штаба полка капитан Старовойтов Тимофей Иванович — бывший командир батальона 69-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Заместитель начальника штаба полка по разведке старший лейтенант Щерба Николай Андреевич — бывший старший помощник начальника штаба 67-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Командир 1-го батальона старший лейтенант Ильюшенко Фрол Андреевич — бывший старший адъютант батальона 41-го резервного пограничного полка УПВ НКВД Грузинской ССР;
  • Командир взвода 1-й роты Соловьев Виктор Иванович — бывший начальник гарнизона 67-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Командир 2-го взвода Плотников Дмитрий Федилович — бывший начальник гарнизона 67-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Командир 3-го взвода Лебедкин Федор Григорьевич — бывший начальник гарнизона 67-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Командир 2-го батальона старший лейтенант Ступин Дмитрий Платонович — бывший командир батальона 68-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Командир 3-го батальона старший лейтенант Смирнов Иван Тихонович — бывший командир батальона 69-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Командир артиллерийской батареи младший лейтенант Лапий Иван Яковлевич — бывший командир взвода БЕПО 69-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Командир минометной роты младший лейтенант Лапшин Михаил Васильевич — бывший начальник гарнизона 68-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Командир роты автоматчиков младший лейтенант Борисов Сергей Иванович — бывший командир взвода 67-го полка войск НКВД по охране железных дорог;
  • Начальник санитарной службы военврач 2 ранга Сирота Юдко Наумович — бывший врач батальона 76-го полка войск НКВД по охране железных дорог.

Память

25 августа 1954 года именем красноармейца А. Е. Ващенко в Волгограде названа улица[36][к 10]. 24 сентября 1983 года по адресу улица Ващенко, дом 47 была открыта мраморная доска: «Улица названа именем Ващенко Алексея Егоровича, автоматчика 272-го полка 10-й дивизии НКВД, 5 сентября 1942 года совершившего героический подвиг у стен Сталинграда»[37].

13 мая 1957 года по решению Сталинградского Совета депутатов трудящихся в городе появилась улица Комиссара Щербины[к 11], названная в честь батальонного комиссара Ивана Мефодьевича Щербины[36].

Напишите отзыв о статье "272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД"

Комментарии

  1. ↑ улица Коммунистическая дом 5: 48°42′35″ с. ш. 44°30′36″ в. д. / 48.709610° с. ш. 44.510082° в. д. / 48.709610; 44.510082 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.709610&mlon=44.510082&zoom=14 (O)] (Я)
  2. ↑ Высота 146,1: 48°43′35″ с. ш. 44°23′52″ в. д. / 48.726441° с. ш. 44.397775° в. д. / 48.726441; 44.397775 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.726441&mlon=44.397775&zoom=14 (O)] (Я)
  3. ↑ Высота 53,3: 48°42′51″ с. ш. 44°23′40″ в. д. / 48.714232° с. ш. 44.394481° в. д. / 48.714232; 44.394481 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.714232&mlon=44.394481&zoom=14 (O)] (Я)
  4. ↑ Высота 147,5: 48°42′01″ с. ш. 44°25′13″ в. д. / 48.700261° с. ш. 44.420217° в. д. / 48.700261; 44.420217 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.700261&mlon=44.420217&zoom=14 (O)] (Я)
  5. ↑ Ныне несуществующий (затопленный во время строительства Волго-Донского канала) населённый пункт Цыбенко: 48°35′31″ с. ш. 44°08′52″ в. д. / 48.591818° с. ш. 44.147645° в. д. / 48.591818; 44.147645 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.591818&mlon=44.147645&zoom=14 (O)] (Я)
  6. ↑ Ныне несуществующий (затопленный во время строительства Волго-Донского канала) населённый пункт Гавриловка: 48°31′10″ с. ш. 44°10′19″ в. д. / 48.519383° с. ш. 44.171909° в. д. / 48.519383; 44.171909 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.519383&mlon=44.171909&zoom=14 (O)] (Я)
  7. ↑ улица Коммунистическая дом 5: 48°42′35″ с. ш. 44°30′36″ в. д. / 48.709610° с. ш. 44.510082° в. д. / 48.709610; 44.510082 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.709610&mlon=44.510082&zoom=14 (O)] (Я)
  8. ↑ Сейчас это проспект Ленина дом 9: 48°42′20″ с. ш. 44°30′52″ в. д. / 48.705659° с. ш. 44.514559° в. д. / 48.705659; 44.514559 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.705659&mlon=44.514559&zoom=14 (O)] (Я)
  9. ↑ Памятник В. С. Хользунову: 48°42′07″ с. ш. 44°31′05″ в. д. / 48.701908° с. ш. 44.517948° в. д. / 48.701908; 44.517948 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.701908&mlon=44.517948&zoom=14 (O)] (Я)
  10. ↑ Улица Ващенко 48°38′59″ с. ш. 44°25′27″ в. д. / 48.649845° с. ш. 44.424062° в. д. / 48.649845; 44.424062 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.649845&mlon=44.424062&zoom=14 (O)] (Я)
  11. ↑ Улица Комиссара Щербины 48°42′54″ с. ш. 44°28′40″ в. д. / 48.714956° с. ш. 44.477916° в. д. / 48.714956; 44.477916 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.714956&mlon=44.477916&zoom=14 (O)] (Я)

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 Лагодский С. А., 2013, «Васильковые фуражки» стояли насмерть!.
  2. ↑ Липчинская О.
  3. ↑ 1 2 Лагодский С. А., 2013, Приказ ГУВВ НКВД СССР № 00212 от 8 августа 1942 года.
  4. ↑ Лагодский С. А., 2013, Из Приказа комдива-10 № 002 от 9 апреля 1942 года.
  5. ↑ Лагодский С. А., 2013, В бой уходили динамовцами.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 6 Лагодский С. А., 2013, 272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР.
  7. ↑ 1 2 Лагодский С. А., 2013, В пекле ада.
  8. ↑ Лагодский С. А., 2013, Из доклада за исходящим № 11/0912 от 2 сентября 1942 года политотдела 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР в Политуправление войск НКВД СССР.
  9. ↑ НКВД на фронте.
  10. ↑ 1 2 3 4 Лагодский С. А., 2013, Из фронтового блокнота военного комиссара 10 стрелковой дивизии П.Н. Кузнецова за период боёв по обороне Сталинграда.
  11. ↑ 1 2 3 4 Кобяков Е. Элеватор.
  12. ↑ Так сражались чекисты, 1974, А. а. Сараев: В боях закаленная.
  13. ↑ 1 2 Беспалов Р.
  14. ↑ [www.podvignaroda.ru/?n=11755393 Наградной лист] в электронном банке документов «Подвиг Народа»
  15. ↑ Дубицкая П., 1998, Воспоминания бойца 272-го полка Баранника Андрея Илларионовича.
  16. ↑ 1 2 3 Лагодский С. А., 2013, Оперативно-боевая деятельность полка.
  17. ↑ 1 2 3 Лагодский С. А., 2013, 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР.
  18. ↑ Беспалов Р, Особенности боёв в Сталинграде.
  19. ↑ Стариков Н., 2013, с. 18.
  20. ↑ 1 2 3 Лагодский С. А., 2013, 270-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР.
  21. ↑ Чуянов А. С.. Сталинградский дневник: (1941—1943). — Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1979. — С. 121. — 384 с. — 100 000 экз.
  22. ↑ 1 2 Стариков Н., 2013, с. 25.
  23. ↑ Егор Кобяков. [warspot.ru/3201-neizvestnyy-stalingrad-samyy-dlinnyy-den Неизвестный Сталинград: самый длинный день]. Проверено 25 августа 2016. [web.archive.org/web/20160810202720/warspot.ru/3201-neizvestnyy-stalingrad-samyy-dlinnyy-den Архивировано из первоисточника 10 августа 2016].
  24. ↑ Кобяков Е. Центральный вокзал.
  25. ↑ Стариков Н., 2013, с. 33.
  26. ↑ Лагодский С. А., 2013, «Строились в колонны ополченья…».
  27. ↑ Лагодский С. А., 2013, Из опыта работы комсомольских организаций ордена Ленина Сталинградской дивизии войск НКВД.
  28. ↑ 1 2 Стариков Н., 2013, с. 35.
  29. ↑ Лагодский С. А., 2013, Из фронтового блокнота военного комиссара 10 стрелковой дивизии П. Н. Кузнецова за период боёв по обороне Сталинграда.
  30. ↑ 1 2 3 Стариков Н., 2013, с. 36.
  31. ↑ Лагодский С. А., 2013, Дни и ночи.
  32. ↑ Стариков Н., 2013, с. 48.
  33. ↑ Лагодский С. А., 2013.
  34. ↑ 1 2 3 [waralbum.ru/bb/viewtopic.php?id=554&p=11 Боевые действия в центре Сталинграда сентябрь 42-февраль 43гг] (6 ноября 2013). Проверено 10 августа 2016. [web.archive.org/web/20160810223237/waralbum.ru/bb/viewtopic.php?id=554&p=11 Архивировано из первоисточника 10 августа 2016].
  35. ↑ 1 2 [forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=7580.msg93749#msg93749 10-я стрелковая Сталинградская ордена Ленина дивизия внутренних войск НКВД СССР] (15 августа 2013). Проверено 8 июля 2016. [web.archive.org/web/20160708231700/forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=7580.msg93749 Архивировано из первоисточника 9 июля 2016].
  36. ↑ 1 2 [docs.pravo.ru/document/view/21382812 Об утверждении Общегородского перечня наименований элементов улично-дорожной сети и элементов планировочной структуры городского округа город-герой Волгоград]. Администрация г. Волгограда (11 октября 2011). Проверено 13 сентября 2016. [web.archive.org/web/20160913162435/docs.pravo.ru/document/view/21382812 Архивировано из первоисточника 13 сентября 2016].
  37. ↑ [www.volgograd-history.ru/guide/monuments/historys/cen_desks.html Мемориальные доски Центрального района]. Путеводитель по памятникам Центрального района. История Волгограда 1589 — 2005. Проверено 14 июля 2016. [web.archive.org/web/20160418124220/volgograd-history.ru/guide/monuments/historys/cen_desks.html Архивировано из первоисточника 18 апреля 2016].

Ссылки

  • Липчинская О. [www.murmansk.kp.ru/daily/26356.4/3238113/ Иркутский 272 полк НКВД: «Мы погибли в Сталинграде…»]. День Победы в Приангарье. murmansk.kp.ru (19 марта 2015). Проверено 25 августа 2016. [web.archive.org/web/20160825125144/www.murmansk.kp.ru/daily/26356.4/3238113/ Архивировано из первоисточника 25 августа 2016].
  • Егор Кобяков. [warspot.ru/3511-neizvestnyy-stalingrad-elevator Неизвестный Сталинград: Элеватор]. Неизвестный Сталинград. Warspot.ru. Проверено 10 августа 2016. [web.archive.org/web/20160810213957/warspot.ru/3511-neizvestnyy-stalingrad-elevator Архивировано из первоисточника 10 августа 2016].
  • Егор Кобяков. [warspot.ru/3512-neizvestnyy-stalingrad-tsentralnyy-vokzal Неизвестный Сталинград: центральный вокзал]. Неизвестный Сталинград. Warspot.ru. Проверено 30 августа 2016. [web.archive.org/web/20160830070346/warspot.ru/3512-neizvestnyy-stalingrad-tsentralnyy-vokzal Архивировано из первоисточника 30 августа 2016].

Литература

  • Так сражались чекисты / Лит. обраб. Афанасьева А. И.. — Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1974. — 175 с.
  • Беспалов Р. Л. [gazeta.sfu-kras.ru/node/4437 10-я стрелковая дивизия войск НКВД в Сталинградском сражении]. Новая университетская жизнь. Проверено 17 августа 2016. [web.archive.org/web/20160830071829/gazeta.sfu-kras.ru/node/4437 Архивировано из первоисточника 30 августа 2016].
  • Лысенков С. Г., Дубовицкая Н. В. [cyberleninka.ru/article/n/voyska-nkvd-v-sisteme-oborony-stalingrada Войска НКВД в системе обороны Сталинграда] // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России : журнал. — 2012. — № 4 (56). — С. 20 — 23. [web.archive.org/web/20160906193226/cyberleninka.ru/article/n/voyska-nkvd-v-sisteme-oborony-stalingrada Архивировано] из первоисточника 6 сентября 2016.
  • [www.bibliotekar.ru/encGeroi/57.htm Записка батальонного комиссара И. М. Щербины командованию 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР] // Говорят погибшие герои. 1941-1945 / составители В. Кондратьев, З. Политов. — М.: Издательство политической литературы, 1986. — 398 с.
  • [www.bibliotekar.ru/encGeroi/53.htm Клятва защитника Сталинграда Д. С. Яковлева] // Говорят погибшие герои. 1941-1945 / составители В. Кондратьев, З. Политов. — М.: Издательство политической литературы, 1986. — 398 с.
  • Ануфриев А. В. Иркутяне в Великой Отечественной войне: (1941-1945 гг.). — Иркутск, 2015. — 447 с.
  • Христофоров В. С.: Сталинград: Органы НКВД накануне и в дни сражения
  • Солдаты Сталинграда : Бойцы вспоминают минувшие дни… / Дубицкая П. и др.. — Волгоград: Ком. по печати и информ., 1998. — 334 с. — ISBN 5-7605-0472-X.


 Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе.
Список неработающих ссылок: НКВД на фронте
Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.

Отрывок, характеризующий 272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД

– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=272-й_стрелковый_полк_внутренних_войск_НКВД&oldid=81217429»