27 февраля
Поделись знанием:
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.
Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
| ← февраль → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
| 27 | 28 | |||||
| 2023 г. | ||||||
27 февраля — 58-й день года в григорианском календаре. До конца года остаётся 307 дней (308 дней — в високосные годы).
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 27 февраля
-
Доминиканская Республика, — День провозглашения независимости. -
Сахарская Арабская Демократическая Республика, — День независимости. -
Россия — День Сил специальных операций[1][2]. - Международный день полярного медведя.
-
Религиозные: -
Католицизм - — память святой Онорины;
- — память Габриэля делл’Аддолората.
-
Православие[3]
⟨Русская Православная Церковь⟩
- — память равноапостольного Кирилла (Константина) Философа, Моравского, учителя Словенского (869);
- — память преподобного Марона, пустынника Сирийского (ок. IV—V);
- — память преподобного Авксентия Вифинского, отшельника, пресвитера (ок. 470);
- — память святителя Авраамия, епископа Каррийского (V);
- — память преподобного Шио Мгвимского (VI) (Грузия) (в 2014 г.);
- — память преподобного Исаакия, затворника Печерского, в Ближних пещерах (ок. 1090);
- — память 12 греков, строителей соборной Успенской церкви Киево-Печерской Лавры (XI);
- — перенесение мощей благоверного князя Михаила Черниговского и болярина Феодора (1578);
- — память священномученика Онисима (Пылаева), епископа Тульского (1937);
- — память священномученика Трифона (Родонежского) диакона (1938):
Именины
- Католические: Габриэль, Онорина
- Православные: Авксентий, Авраамий, Георгий, Исаакий, Кирилл, Константин, Марон, Михаил, Онисим, Рафаил, Трифон, Фёдор, Филимон
События
См. также: Категория:События 27 февраля
До XIX века
- 380 — провозглашен эдикт императора Феодосия I Великого, объявляющий христианство государственной религией именно в форме Никейского исповедания.
- 425 — основан университет в Константинополе.
- 1536 — осада крепости Себеж литовской армией закончилась безрезультатно.
- 1598 — по решению Земского собора избран на царство Борис Годунов.
- 1617 — Русско-шведская война 1614—1617 завершена заключением Столбовского мира, по которому Новгород был возвращён России.
- 1693 — в Лондоне вышел первый в мире журнал для женщин (The Ladies' Mercury).
- 1781 — Екатерина II издаёт указ о создании в Санкт-Петербурге «городских школ», первых публичных школ в Российской империи.
XIX век
- 1813 — подписан Калишский союзный трактат между Россией и Пруссией против Наполеона.
- 1825 — опубликована первая глава романа Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин».
- 1844 — Доминиканская Республика получила независимость от Гаити
- 1882 — в России впервые разрешено частным лицам пользоваться телефонами.
- 1883 — запатентован автомат для скручивания сигар.
- 1897 — получен искусственный подсластитель сахарин.
- 1900 — в Германии создан футбольный клуб «Бавария Мюнхен».
XX век
- 1915 — сибирские стрелковые дивизии разбили немцев под Праснышем, отбросив их в Восточную Пруссию.
- 1917 — в ходе Февральской революции, начавшейся 23 февраля, на сторону восставших перешли Преображенский, Литовский, Московский, Волынский, Павловский полки и 6 сапёрный батальон. Были захвачены многие правительственные учреждения, Арсенал, вокзалы, главпочтамт, телеграф. Государственная Дума была распущена, министры арестованы. Вместо Думы избрано Временное Правительство. Параллельно с этим был сформирован и Временный Исполнительный комитет Петроградского совета рабочих депутатов.
- 1919 — в Вильнюсе провозглашено образование Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республики («Литбел»).
- 1932 — образована Харьковская область (Харьковщина).
- 1932 — Джеймс Чедвик открывает нейтрон.
- 1933 — Поджог рейхстага голландским фанатиком-коммунистом Маринусом ван дер Люббе
- 1942 — Джеймс Хей регистрирует солнечное радиоизлучение.
- 1951 — в Израиле основан город Ашкелон (в основном из евреев, перевезённых из Африки).
- 1964 — спущен на воду мезоскаф «Огюст Пикар», первый в мире туристический подводный аппарат, совершивший 1100 погружений в Женевское озеро.
- 1965 — первый полёт транспортного самолёта Ан-22 («Антей»).
- 1988 — в результате погрома в городе Сумгаите (Азербайджан) погибли 26 армян и 6 азербайджанцев.
- 1989 — в столице Венесуэлы Каракасе начинаются волнения, вызванные неолиберальными реформами правительства.
- 1999 — британский хит-парад возглавила Бритни Спирс со своим первым синглом «Baby one more time» (две недели на вершине).
- 2000 — состоялись выборы в нижнюю палату парламента Таджикистана.
XXI век
- 2002 — Указом № 245 Президента РФ Владимира Путина учреждён орден «За морские заслуги».
- 2004 — токийский окружной суд вынес смертный приговор главе секты «Аум Синрикё» Сёко Асахаре.
- 2011 — создан Национальный переходный совет Ливии.
- 2015 — Указом от 26.02.2015 № 103 Президента РФ Владимира Путина учреждён День Сил специальных операций Российской Федерации.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 27 февраля
До XIX века
- 280 — Константин I Великий, римский император с 306 (ум. 337).
XIX век
- 1807 — Генри Уодсуорт Лонгфелло, американский поэт (ум. 1882).
- 1831 — Николай Николаевич Ге, русский художник (ум. 1894).
- 1845 — Григор Арцруни, армянский публицист, критик, либеральный общественный деятель, один из руководителей движения за освобождение турецких армян (ум. 1892).
- 1861 — Рудольф Штейнер (более вероятно — 25 февраля), немецкий эзотерик и теософ (ум. 1925).
- 1863 — Хоакин Соролья, испанский живописец (ум. 1923).
- 1870 — Юлий Мадерниекс, латышский художник, мастер декоративно-прикладного искусства (ум. 1955).
- 1875 — Владимир Петрович Филатов, офтальмолог и хирург, академик (ум. 1956).
- 1887 — Пётр Николаевич Нестеров, русский военный лётчик (ум. 1914).
XX век
- 1901 — Марино Марини, итальянский скульптор (ум. 1980).
- 1902 — Джон Стейнбек, американский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1962 года (ум. 1968).
- 1904 — Юлий Борисович Харитон, русский советский физик (ум. 1996).
- 1909 — Борис Андреевич Мокроусов — советский композитор (ум. 1968).
- 1912 — Лоуренс Джордж Даррелл, английский писатель и поэт, старший брат писателя-анималиста Джеральда Даррелла (ум. 1990).
- 1915 — Олави Вирта — финский певец, композитор и киноактёр (ум. 1972).
- 1920 — Алексей Константинович Рязанов, лётчик-истребитель, генерал-майор авиации, дважды Герой Советского Союза (умер в 1992 году).
- 1922 — Гелена Марцелиевна Великанова, советская эстрадная певица (ум. 1998).
- 1925 — Нафи Джусойты (Джусоев), осетинский писатель и литературовед, доктор филологических наук.
- 1926 — Дэвид Хьюбел, Нобелевский лауреат, учёный-когнитивист
- 1932 — Элизабет Тейлор (ум. 2011), американская актриса.
- 1932 — Евгений Яковлевич Урбанский, актёр театра и кино, заслуженный артист РСФСР (погиб 1965).
- 1935 — Мирелла Френи, итальянская певица.
- 1935 — Энн Трисман, американский когнитивный психолог
- 1945 — Даниэль Ольбрыхский, польский актёр.
- 1947 — Авангард Николаевич Леонтьев, советский и российский актёр театра и кино, народный артист РФ, лауреат Государственной премии России.
- 1947 — Гидон Кремер, латвийский скрипач
- 1948 — Феодор Аткин, французский актёр
- 1955 — Питер Кристоферсон (Слизи), английский музыкант. Участник экспериментального музыкального проекта Coil.
- 1956 — Анне Вески, народная артистка Эстонии, заслуженная артистка России, певица.
- 1957 — Татьяна Догилева, русская актриса («Забытая мелодия для флейты», «Покровские ворота», «Вокзал для двоих», «Блондинка за углом»).
- 1957 — Джон Туртурро, голливудский актёр
- 1957 — Адриан Смит — британский рок-гитарист, художник, автор песен, продюсер, прежде всего известный как один из трёх гитаристов популярной хэви-метал группы Iron Maiden.
- 1967 — Джонатан Айв — англо-американский дизайнер, старший вице-президент отдела промышленного дизайна компании Apple.
- 1974 — Юхан Оудхьюс (швед. Juhan Oudhughes), барабанщик шведской группы Lake of Tears.
- 1976 — Сергей Семак, российский футболист, тренер.
- 1983 — Кейт Мара, американская киноактриса.
- 1985 — Динияр Билялетдинов, российский футболист.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 27 февраля
До XX века
- 1425 — Василий I Дмитриевич (р. 1371), великий князь московский и владимирский с 1389 года, старший сын Дмитрия Ивановича Донского и великой княгини Евдокии.
- 1784 — граф Сен-Жермен, дипломат, композитор, путешественник, оккультист.
- 1814 — Жюльен Луи Жоффруа, французский литературный критик (р. 1743).
- 1855 — Брайан Донкин, английский инженер, изобретатель станка по производству бумаги.
- 1887 — Александр Порфирьевич Бородин, русский композитор и химик (р. 1833).
XX век
- 1925 — Гликерия Николаевна Федотова, русская актриса, педагог, народная артистка, ведущая актриса Малого театра (р. 1846).
- 1936 — Иван Петрович Павлов, русский физиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1904 года (р. 1849).
- 1940 — Петер Беренс, немецкий архитектор и дизайнер (р. 1868).
- 1943 — Александр Матвеевич Матросов, рядовой гвардейского стрелкового полка, Герой Советского Союза (р. 1924).
- 1962 — Альберт Рис Вильямс (р. 1883), американский журналист, участник гражданской войны в России на стороне большевиков.
- 1963 — Владимир Михайлович Конашевич (р. 1888), художник, автор иллюстраций к детским книгам.
- 1973 — Степан Иосифович Шкурат, советский актёр, заслуженный артист РСФСР (1935).
- 1978 — Ниг Липскомб (англ. Nig Lipscomb) (род.1911), американский бейсболист[4].
- 1982 — Юрий Павлович Егоров (р. 1920), кинорежиссёр («Они были первыми», «Добровольцы», «Простая история», «Однажды двадцать лет спустя», «Отцы и деды»).
- 1982 — Малика Сабирова (р. 1942), таджикская артистка балета.
- 1987 — Фумио Камэи, японский режиссёр (р. 1908).
- 1989 — Конрад Лоренц, австрийский зоолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1973 года (р. 1903).
- 1992 — Альгирдас Жюльен Греймас, французский лингвист, фольклорист и литературовед литовского происхождения (р. 1917).
- 1993 — Лиллиан Гиш (р. 1896), американская киноактриса, обладательница «Оскара» («Свадьба», «Комедианты»).
- 1997 — Анатолий Крупнов (р. 1965), музыкант и поэт, основатель и лидер группы «Чёрный обелиск».
- 2000 — Марина Левтова (р. 1959), актриса театра и кино, заслуженная артистка России.
XXI век
- 2007 — Константин Григорьев (р. 1937), советский актёр театра и кино, сценарист.
- 2013
- Имант Зиедонис (р. 1933), латышский писатель, лауреат Государственной премии Латвийской ССР.
- Рамон, Деккерс (р. 1969), голландский тайбоксер, восьмикратный чемпион мира по муай тай.
- 2015
- Борис Немцов (р. 1959), российский политик и государственный деятель.
- Леонард Нимой (р. 1931), американский актёр, режиссёр и поэт.
Народный календарь, приметы и фольклор Руси
- Хорошая погода на Кирилла сулит морозы.
- Бабьи взбрыксы (в старину на Руси этот день повитухи принимают с гостинцами женщин, у которых они принимали роды)[5][6].
См. также
|
27 февраля в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "27 февраля"
Примечания
- ↑ [publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201502260061 Указ Президента Российской Федерации от 26.02.2015 № 103 «Об установлении Дня Сил специальных операций»]
- ↑ Сергей Птичкин. [www.rg.ru/2015/02/27/den-site.html Вежливые люди получили свой День], Российская газета (27 февраля 2015). [archive.is/Y664K Архивировано] из первоисточника 27 февраля 2015. Проверено 3 марта 2015.
- ↑ Mospat.Ru, Pravoslavie.Ru, Drevo-Info.Ru
- ↑ [www.baseball-reference.com/players/l/lipscni01.shtml Nig Lipscomb Statistics and History | Baseball-Reference.com]
- ↑ [www.kharchenko.com/date/feb/27.php Времена. 27 февраля.]
- ↑ [www.neptun8.ru/Literatura/Primeti02_27.htm Народные приметы 27 февраля.]
Отрывок, характеризующий 27 февраля
Ростов усмехнулся.– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.
Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
