29-й гвардейский миномётный полк реактивной артиллерии
Поделись знанием:
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #AA0000; background-color: #BDB76B" colspan="2">  29-й гвардейский миномётный полк реактивной артиллерии </td></tr>
| |
| Награды: | 
|
| Почётные наименования: | «Любанский» |
| Войска: | сухопутные |
| Род войск: | реактивная артиллерия |
| Формирование: | 1942 |
| 1942-1943: Ленинградская область 1944: Ленинградская область 1945: Силезия | |
29-й гвардейский миномётный Любанский полк реактивной артиллерии — воинская часть вооружённых сил СССР в Великой Отечественной войне.
Содержание
История
Полк формировался в феврале-марте 1942 года в Алабино.
В составе действующей армии с 19 марта 1942 по 11 мая 1945 года.
В середине марта 1942 года поступил на усиление 54-й армии, практически с колёс вступил в бой, поддерживая войска 4-го гвардейского стрелкового корпуса, который вёл бои в «погостьинском мешке», прорывая оборону противника по направлению к Любани. Под Погостьем находится до декабря 1942 года, затем переброшен севернее, в район Синявино, где наносит удары по укреплениям и живой силе противника в ходе прорыва блокады Ленинграда в полосе 2-й ударной армии. В начале февраля 1943 года возвращён в 54-ю армию для участия в Красноборско-Смердынской операции.
С марта 1943 года ведёт бои в составе 8-й армии, в августе 1943 года принял участие в Мгинской операции, наносит удары на Поречье.
С началом 1944 года принял участие в Ленинградско-Новгородской операции, наносит удары по Грузино, ведёт обстрел арьергардов противника, и отходящих колонн, отличился при освобождении Любани. Продолжая наступление, продвигается до Оредежа с войсками армии, в феврале 1944 года передан во 2-ю ударную армию, до апреля 1944 года действует близ Нарвы. В апреле 1944 года переброшен на Карельский перешеек, где с 10 июня 1944 года поддерживает войска 23-й армии, взламывающие финскую оборону в ходе Выборгской операции. До сентября 1944 года полк находится на Карельском перешейке, затем переброшен в полосу 2-й ударной армии.
С 17 сентября 1944 года в ходе Таллинской операции ведёт боевые действия, будучи приданным 45-й гвардейской стрелковой дивизии [1], которая прорывала оборону противника по реки Эмайыги. По окончании операции находился в Эстонии до апреля 1945 года.
В апреле 1945 переброшен в Силезию, где принял участие в Пражской операции, закончил боевые действия в Брно (Чехословакия)
Состав
- 234-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии
- 235-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии
- 236-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии
С 19 августа 1944 года:
- 1-й гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии
- 2-й гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии
- 3-й гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии
Подчинение
| Дата | Фронт (округ) | Армия | Корпус | Дивизия | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|
| 01.03.1942 года | Московский военный округ | - | - | - | - |
| 01.04.1942 года | Ленинградский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.05.1942 года | Ленинградский фронт (Группа войск Волховского направления) | 54-я армия | - | - | - |
| 01.06.1942 года | Ленинградский фронт (Волховская группа войск направления) | 54-я армия | - | - | - |
| 01.07.1942 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.08.1942 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.09.1942 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.10.1942 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.11.1942 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.12.1942 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.01.1943 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - |
| 01.02.1943 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - |
| 01.03.1943 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.04.1943 года | Волховский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.05.1943 года | Волховский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.06.1943 года | Волховский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.07.1943 года | Волховский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.08.1943 года | Волховский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.09.1943 года | Волховский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.10.1943 года | Волховский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.11.1943 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.12.1943 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.01.1944 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.02.1944 года | Волховский фронт | 54-я армия | - | - | - |
| 01.03.1944 года | Ленинградский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - |
| 01.04.1944 года | Ленинградский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - |
| 01.05.1944 года | Ленинградский фронт | 23-я армия | - | - | - |
| 01.06.1944 года | Ленинградский фронт | 23-я армия | - | - | - |
| 01.07.1944 года | Ленинградский фронт | 59-я армия | - | - | - |
| 01.08.1944 года | Ленинградский фронт | 59-я армия | - | - | - |
| 01.09.1944 года | Ленинградский фронт | 59-я армия | - | - | - |
| 01.10.1944 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.11.1944 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.12.1944 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.01.1945 года | Московский военный округ | - | - | - | - |
| 01.02.1945 года | Ленинградский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.03.1945 года | Ленинградский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.04.1945 года | Ленинградский фронт | 8-я армия | - | - | - |
| 01.05.1945 года | 2-й Украинский фронт | - | - | - | - |
Командиры
- подполковник Мисник Григорий Антонович - с декабря 1942г. по май 1946 года
Награды и наименования
| Награда (наименование) | Дата | За что получена |
|---|---|---|
| Любанский | 20.01.1944 | за освобождение Любани |
Напишите отзыв о статье "29-й гвардейский миномётный полк реактивной артиллерии"
Примечания
- ↑ [militera.lib.ru/memo/russian/kazakov_kp/08.html ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА -[ Мемуары ]- Казаков К. П. Огневой вал наступления]
Ссылки
- [www.soldat.ru/ Справочники и форум на Солдат.ру]
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 13 артиллерийских, миномётных, зенитно-пулемётных полков и полков ПВО железнодорожных эшелонов, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945]
Отрывок, характеризующий 29-й гвардейский миномётный полк реактивной артиллерии
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
