3-й Летичевский укреплённый район
3-й Летичевский укрепрайон (ЛеУР, 3-й УР, УР № 3) – комплекс оборонительных сооружений, возведённый в 30-х гг. XX в. на Украине. Прикрывал направление на Винницу.
Содержание
Строительство
Решение о строительстве ЛеУРа было принято в 1931 году. Первоначально предполагалось начать работы в апреле 1931 года, однако директива штаба РККА о строительстве четырёх новых УРов (Коростенского, Летичевского, Могилев-Ямпольского и Тираспольского) вышла лишь 16 апреля 1931 года, и поэтому земляные работы начались лишь во второй половины июня, а бетонные только в начале августа.
Активное строительство шло до 1934 года, когда была построена основная масса долговременных сооружений, однако отдельные сооружения продолжали возводиться вплоть до 1936 года. Всего с 1931 по 1936 годы на строительство Летичевского УРа было истрачено 16 613 521 рублей (1931 и 1932 – 13 096 821 руб., 1933 – 531 800 руб., 1934 – 365 900 руб., 1935 – 781 300 руб., 1936 – 1 937 700 руб.)[1]. В 1938 году в ЛеУРе началось строительство дополнительных сооружений[2].
Общая протяжённость укрепрайона по разной информации составляла от 122 до 126 км. По советским данным было построено 340 пулеметных ДОТов и 7 артиллерийских ДОТов. По данным же немцев, которые проводили изучение линии советских укреплений в 1942 году, в Летичевском УРе насчитывалось 22 орудийных каземата (а также 53 недостроеных), 336 пулеметных казематов (плюс 23 недостроеных) и 36 командных пунктов.
Правый фланг УРа примыкал к городу Хмельник и шёл по восточному берегу Южного Буга через Новоконстантинов, Сусловцы, Летичев, Волосское, Галузинцы, по р. Ровец до городка Бар, Козаровка, Ялтушков, по р. Лядова до села Катюжаны. На левом фланге между ЛеУРом и Могилев-Подольским УРом имелся неприкрытый участок в 34 км, а от правого фланга ЛеУРа до левого фланга Новоград-Волынского УРа шёл неприкрытый промежуток порядка 30-40 км.
После преобразования летом 1938 года Киевского военного округа в Киевский Особый военный округ и создания в нём армейских групп Летичевский УР вошёл в состав Винницкой армейской группы[3].
11 июня 1941 года в распоряжение ЛеУРа со складов НЗ Артуправления было отгружено пулемётов «Максим» на станке Соколова — 4 шт., пулемётов «Виккерс» на треноге — 2 шт., тяжелых пулемётов Кольта — 6 шт., 37-мм батальонных орудий Розенберга на железном лафете — 4 шт, 45-мм танковых орудий образца 1932 года без башен — 13 шт., осколочных артиллерийских выстрелов калибра 45-мм — 320 шт., шрапнельных артиллерийских выстрелов калибра 76,2-мм — 800 шт., 7,62-мм винтовочных патронов — 27 000 шт.[4]
Великая Отечественная война
7 июля 1941 года в ходе наступления немцев на шепетовском и проскуровском направлениях командующий войсками Юго-Западного фронта отдал приказ 12-й армии отойти к утру 9 июля на северное крыло Летичевского укрепрайона и занять его для прочной обороны[5].
Оборонялся ЛеУР силами 13-го стрелкового корпуса, 24-го механизированного корпуса и 96-й горнострелковой дивизии. В письме командующему Южным фронтом от 16 июля 1941 года командующий 12-й армией П. Понеделин писал о состоянии укрепрайона: «Ознакомился с Летичевским УР, потеря которого ставит под прямую угрозу весь ваш фронт. УР невероятно слаб. Из 354 боевых сооружений артиллерийских имеет только 11, на общее протяжение фронта 122 км. Остальные – пулеметные ДОТы. Для вооружения пулеметных ДОТ не хватает 162 станковых пулемета. УР рассчитан на 8 пульбатов, имеется 4 только что сформированных и необученных. Предполья нет. Нет также ВВ, мин и проволоки. Минимальный гарнизон полевых войск необходим в числе 4-х стрелковых полнокровных дивизий и одной танковой, имею 3 горные дивизии слабого состава, к тому же расстроенные. Между соседним правым УР имеется неподготовленный участок протяжением 12 км»[6].
17 июля немцы на участках Терловка — Снитовка, Пилиповы Кориченцы — Галузинцы и Козаривка — совхоз Маримонт прорвали укрепрайон. К 14 часам 17 июля они овладели Жмеринкой[7], разделив таким образом 12-ю армию и создав угрозу тылу 6-й армии.
С отходом частей 13 ск и 24 мк начальник штаба 12-й армии генерал-майор Б.Арушанян вечером в 18.40 приказал по телефону оставшимся частям УРа отойти, забрав вооружение и боеприпасы и уничтожив всё остальное. В ночь на 18 июля они начали отход из районов Хмельника, Новоконстантинова, Летичева, Волковинцев, Бара, двигаясь на Винницу и далее на Черкассы. Часть их (гарнизоны ДОТ, комендатский взвод и связисты — 237 человек) была задержана в Виннице, где их организовали в сводный батальон, а затем подчинили 45-й танковой дивизии 24-го мехкорпуса. Другая часть к 24 июля сосредоточилась в Черкассах и затем была передана 116-й стрелковой дивизии[8].
27 декабря 1941 года управление укрепрайона было расформировано.
Состав
- управление УР
- 24-й отдельный пулемётный батальон
- 27-й отдельный пулемётный батальон
- 29-й отдельный пулемётный батальон
- 37-й отдельный пулемётный батальон
- 233-й отдельный пулемётный батальон
- 235-й отдельный пулемётный батальон
- 525-й отдельный батальон связи (до 01.07.1941 – 186-я отдельная рота связи)
- 33-я отдельная сапёрная рота
- 214-я отдельная автотранспортная рота
- 109-й полевой автохлебзавод
Подчинение
| На дату | Фронт | Армия |
|---|---|---|
| 22.06.1941 | Юго-Западный фронт | - |
| 01.07.1941 | Юго-Западный фронт | - |
| 10.07.1941 | Юго-Западный фронт | - |
| 01.08.1941 | Юго-Западный фронт | - |
| 01.09.1941 | Юго-Западный фронт | - |
| 01.12.1941 | Юго-Западный фронт | - |
Коменданты УРа
- Саблин, Юрий Владимирович (1931 — 25.09.1936), комдив.
- Якимович Антон Иванович (1941), комбриг.
Напишите отзыв о статье "3-й Летичевский укреплённый район"
Ссылки
- [army.armor.kiev.ua/hist/linia-stalina-ukr.php Линия Сталина и подготовка партизанской войны]
- [militera.lib.ru/db/inozemtsev_nn/04.html Иноземцев Н. Н. Фронтовой дневник. — М.: Наука, 2005]
- [rkka.ru Сайт "РККА". Раздел "Фортификация, укрепленные районы".]
- [ukrepraion.com Сайт посвященный современным исследования Летичевского Укрепрайона.]
Примечания
- ↑ [archive.is/20120713113542/retrospicere.narod.ru/fortification-ussr/forti_04-985a.htm Кузяк А. Г., Каминский В. В. Железобетонные сооружения укреплённых районов СССР на территории Украины. 1928-1936 гг. – Крепость Россия, Вып. 2 – Владивосток, 2005]
- ↑ Ленский А.Г. Сухопутные силы РККА в предвоенные годы. Справочник. – СПб, 2000. – С. 78.
- ↑ Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919-1979). — Киев, 1979. — С. 112-113.
- ↑ [militera.lib.ru/research/nepravda_vs-1/04.html Неправда Виктора Суворова / Сост. Г. Пернавский. — М.: Яуза-Пресс, 2007.]
- ↑ [tashv.nm.ru/SbornikBoevyhDokumentov/Issue36/Issue36_058.html Частный боевой приказ командующего войсками ЮЗФ командующему войсками 12 А на оборону ЛеУРа от 7 июля 1941 г.]
- ↑ [tashv.nm.ru/SbornikBoevyhDokumentov/Issue38/Issue38_193.html Информация командующего войсками 12 А командующему войсками ЮФ о состоянии ЛеУРа (16 июля 1941 г.)]
- ↑ [tashv.nm.ru/SbornikBoevyhDokumentov/Issue38/Issue38_036.html Оперативная сводка штаба ЮЗФ № 034 к 22 часам 17 июля 1941 г. о боевых действиях войск фронта.]
- ↑ Доклад комбрига А. Якимовича начштабу ЮЗФ о состоянии частей ЛеУр от 27.07.1941. — ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 61, лл. 122-124
Отрывок, характеризующий 3-й Летичевский укреплённый район
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
