3-я Украинская советская дивизия

3-я Украинская советская дивизия
Годы существования	декабрь 1918; 15 апреля - 5 мая 1919
Страна	УССР
Подчинение	РККА
Тип	пехота
Участие в	Гражданской войне
Командиры
Известные командиры	Дыбенко, Павел Ефимович

3-я Украинская советская дивизия — воинское соединение Украинской советской армии в период Гражданской войны в России.

История

1-е формирование

1918 год

2-е формирование

1919 год

7 апреля в составе Украинского фронта образована Группа войск одесского направления путём выделения войск из Группы войск харьковского направления. В состав группы вошла и 1-я Заднепровская бригада (встречается в литературе 2-й номер бригады) 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии под командованием Н. А. Григорьева.

Основные силы 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии, управление, дивизионные части и 1-я Заднепровская бригада, с 10 апреля находились городе Симферополь.

15 апреля приказом по войскам Украинского фронта созданы 2-я и 3-я Украинские советские армии (на основе решения Реввоенсовета Украинского фронта от 24 марта 1919).

2-я Украинская советская армия Красной Армии создана из частей Группы войск харьковского направления (управление и 1-я Заднепровская бригада 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии, 2-я отдельная бригада, 3-я Заднепровская бригада 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии, Крымская бригада), которые были сведены в 2 штатные дивизии.

• 3-я Украинская советская дивизия (бывшие Управление дивизии, 1-я Заднепровская бригада 1-я Заднепровская Украинская советская дивизия и другие части).
• 7-я Украинская советская дивизия (бывшая 3-я Заднепровская бригада 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии и другие части).

Начинается формирование новых дивизий. 15 апреля командир 3-й Заднепровской бригады Н. Махно назначен командиром 7-й Украинской стрелковой дивизии, Я. З. Покус назначен начальником штаба 7-й Украинской стрелковой дивизии.

После небольшой передышки 3-я Украинская советская дивизия (бывшая 1-я Заднепровская дивизия) снова устремилась вперёд – теперь к Севастополю.

17 апреля дивизия подошла к Малахову кургану. В тылу белых войск наступление дивизии поддержали местные партизанские отряды.

18 апреля 3-я Украинская советская дивизия вступила в Севастополь.

18 апреля председатель Совета Народных Комиссаров В. И. Ленин РСФСР прислал телеграмму председателю Совнаркома Украины X. Г. Раковскому в Киев с предупреждением о планах Дыбенко по занятию Крыма, так как белые войска могут отрезать его дивизию.,

25 апреля приказом по войскам Украинского фронта № 50 начальником 6-й Украинской советской дивизии назначен Н. А. Григорьев.

С 27 апреля 2-я Украинская советская армия Украинского фронта передана в оперативное подчинение Южного фронта.

В конце апреля 3-й Украинской советской дивизии придан Автоброневой дивизион особого назначения при Совете Народных Комиссаров УССР, командир дивизиона А. И. Селявкин.,,

3-я Крымская областная партийная конференция РКП(б), проходившая 28—29 апреля в Симферополе, приняла постановление об образовании Крымской Советской Социалистической Республики. Республика вошла в состав РСФСР. Республиканский центр — в Симферополе.,

5 мая 1919 по решению Временного рабоче-крестьянского правительства Крымской советской социалистической республики сформирована Крымскую советскую армию, вошедшую в состав Украинского фронта. Личный состав дивизии вошёл в состав армии.,,

Командование

• П. Е. Дыбенко (15.04-05.05.1919)
• С. И. Петриковский (С.И. Петренко) (15.04-05.05.1919)

См. также

• 1-я Крымская советская дивизия

Литература

• Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 50, с. 298.
• Жигалов И. Дыбенко. Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Выпуск 18. М., «Молодая гвардия». 1983.
• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919-1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979.
• Бабель Исаак. Избранное. Г. Фрунзе издательство «Адабият». 1990. Конармия. С.55.
• Яроцкий Борис. Дмитрий Ульянов. М., «Молодая гвардия». 1977.
• Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983.
• Центральный государственный архив Советской армии. В двух томах. Том 1. Путеводитель. 1991.
• Савченко В. А. Двенадцать войн за Украину. — Харьков: Фолио, 2006. militera.lib.ru/h/savchenko_va/index.html
• Военный энциклопедический словарь. М., Военное издательство, 1984.
• militera.lib.ru/memo/russian/selyavkin_ai/05.html Селявкин А. И. В трёх войнах на броневиках и танках. Автоброневой дивизион особого назначения. — Харьков: Прапор, 1981. — 183 с. — 15 000 экз.

Ссылки

• grazdansk.abour.ru/1-0-20-00000083-000-0-0.html
• Сайт РККА. Энциклопедия. Репрессированные военнослужащие Красной армии. Комкор. П. 45. Покус Яков Захарович.

Отрывок, характеризующий 3-я Украинская советская дивизия

В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.