3-я ликская пролетарская ударная бригада
Поделись знанием:
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
| 3-я ликская пролетарская ударная бригада 9-я хорватская бригада | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип |
пехота |
| Включает в себя |
батальоны «Велебит», «Бичо Кесич», «Мирко Штулич», «Крбава» |
| Численность |
900 человек |
| Дислокация |
Могорич |
| Участие в | |
| Знаки отличия |
|
| Командиры | |
| Известные командиры | |
3-я ликская пролетарская ударная бригада (серб. Трећа личка пролетерска ударна бригада), ранее 9-я хорватская бригада (серб. Девета хрватска бригада) — бригада югославской коммунистической армии, участвовавшая во Второй мировой войне. Её солдаты прославились тем, что наголову разгромили 500-й парашютный батальон СС, сорвав тем самым попытку покушения на Иосипа Броза Тито.
История службы
Создана 15 сентября 1942 года в Могориче под именем 9-й хорватской бригады. В состав бригады вошли батальоны «Велебит», «Бичо Кесич», «Мирко Штулич» и «Крбава» общей численностью около 900 человек. Бригада была включена в состав 6-й ликской гвардейской дивизии, где и воевала до конца войны. Участвовала в отражении немецких атак в рамках операций «Вайсс I» и «Цитен».
25 мая 1944 года бригада совершала переход из Трубара в Дрвар, прикрывая эвакуацию Иосипа Броза Тито. Во время перехода её солдаты столкнулись лицом к лицу с эсэсовцами из 500-го парашютно-десантного батальона. Завязался долгий бой: в течение 15 часов югославы упорно сражались против немцев. В итоге бригаде удалось наголову разгромить батальон: немцы насчитали 576 убитых и 48 раненых, то есть 624 из 874 солдат личного состава батальона (71 %). Эта победа югославов стала причиной провала операции «Ход конём».
В конце войны бригада участвовала в освобождении Белграда и освобождении Срема. По окончании войны преобразована в 90-ю пролетарскую дивизию.25 мая 1974 года в честь 30-летия со дня победы над 500-м батальоном СС бригада была награждена Орденом Народного героя Югославии.
Народные герои бригады
- Милан Купрешанин, командир
- Никола «Нина» Совиль, заместитель командира
Напишите отзыв о статье "3-я ликская пролетарская ударная бригада"
Литература
- Војна енциклопедија (књига шеста). Београд 1973. година.
- Народни хероји Југославије. «Младост», Београд 1975. година.
- [www.znaci.net/00001/227.htm ТРЕЋА ЛИЧКА БРИГАДА — СЈЕЋАЊА БОРАЦА], Секција бораца 3. личке бригаде у Београду, Београд 1991.
- [www.znaci.net/00001/77.htm Ђорђе Орловић: ШЕСТА ЛИЧКА ПРОЛЕТЕРСКА ДИВИЗИЈА «Никола Тесла»], Војноиздавачки и новински центар Београд, 1990.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 3-я ликская пролетарская ударная бригада
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
