3-я общевойсковая армия
Поделись знанием:
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
| 3-я Армия, 3-я Краснознамённая Армия, 3-я Краснознамённая армия 3 А (3 КА) | |
 Эмблема ВС | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Включает в себя |
Управление, соединения и части армейского подчинения |
| Функция |
защита |
| Численность | |
| Дислокация | |
3-я Краснознамённая армия — войсковое объединение в составе СА Вооружённых Сил СССР. Во время Великой Отечественной войны — 3-я ударная армия.
Сокращённое наименование — 3 КА.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Содержание
История
«Это самая большая и самая мощная армия в мире. Самая грозная армия.»
Управление армии было сформировано в ноябре 1941 года в Московском военном округе как управление 60-й (с конца 1941 года — 3-й ударной) армии и руководило в период Великой Отечественной войны действиями соединений и частей в составе Северо-Западного, Калининского, Прибалтийского, 2-го Прибалтийского и (с декабря 1944 года) 1-го Белорусского фронтов.
После окончания войны находилась в составе Группы Советских Войск в Германии (ГСВГ, ЗГВ). Войсковая часть полевая почта (В/Ч П. П.) 16736, позывной — Жасмин. Штаб-квартира — Магдебург (ГДР, Германия).
В 1954 году 3-я ударная армия была преобразована в 3-ю армию.
15 января 1974 года армия была награждена орденом Красного Знамени.
Командный состав
Командующие армией
- Алексеев, Дмитрий Фёдорович, генерал-лейтенант (с 8.08.1955 — генерал-полковник): 6.01.1954 — 29.06.1956;
- Бауков, Леонид Иванович, генерал-майор (26.11.1956 — генерал-лейтенант): 29.06.1956 — 11.12.1959;
- Фроленков, Михаил Николаевич, генерал-майор танковых войск (с 26.11.1956 — генерал-лейтенант танковых войск: 11.12.1959 — 11.08.1962;
- Клюканов, Александр Иванович, генерал-майор (с 13.04.1964 — генерал-лейтенант): 11.08.1962 — 7.07.1965;
- Куркоткин, Семён Константинович, генерал-лейтенант танковых войск: 7.07.1965 — 18.08.1966;
-
Горбань, Василий Моисеевич, генерал-майор (с 26.11.1956 — генерал-лейтенант танковых войск: 18.08.1966 — 29.08.1969; - Варенников, Валентин Иванович, генерал-майор (с 29.04.1970 — генерал-лейтенант): 29.08.1969 — 11.06.1971;
- Тоузаков, Евгений Александрович, генерал-майор (с 8.11.1971 — генерал-лейтенант): 11.06.1971 — 24.01.1973;
- Кузнецов, Леонид Иванович, генерал-майор (с 4.11.1973 — генерал-лейтенант): 24.01.1973 — 15.11.1974;
- Макарчук, Пётр Ефимович, генерал-майор (с 13.02.1976 — генерал-лейтенант): 15.11.1974 — 21.07.1977;
- Соцков, Михаил Михайлович, генерал-лейтенант: 21.07.1977 — июль 1979;
- Скоков, Виктор Васильевич, генерал-лейтенант: июль 1979 — декабрь 1982;
- Пьянков, Борис Евгеньевич, генерал-майор (с 16.12.1982 — генерал-лейтенант): декабрь 1982 — июль 1985;
- Чечеватов, Виктор Степанович, генерал-майор (с 31.10.1986 — генерал-лейтенант): июль 1985 — 1987;
- Митюхин, Алексей Николаевич, генерал-майор (с 3.05.1989 — генерал-лейтенант): 1987 — октябрь 1991.
Состав армии
1954 год
- управление
- 9-й стрелковый корпус:
- 94-я гвардейская стрелковая дивизия
- 18-я механизированная дивизия
- 79-й стрелковый корпус
- 207-я стрелковая дивизия
- 19-я гвардейская механизированная дивизия
1955 год
- 79 стрелковый корпус стал 23 стрелковым корпусом
- 207 стрелковая дивизия стала 32 стрелковой дивизией
1956 год
- управление 9 стрелкового корпуса расформировано
- управление 23 стрелкового корпуса расформировано.
1957 год
В результате реформирования Вооруженных Сил СССР к концу 1957 года происходят следующие изменения:
- 19 гвардейская механизрованная переформировуется в 26 гвардейскую танковую дивизию
- 18 механизированная дивизия переформировуется в 18 мотострелковую дивизию
- 94 гвардейская и 32 стрелковые дивизии стали 94 гвардейской и 32 мотострелковыми дивизиями.
1964—1965 года
В целях сохранения боевых традиций и в честь 20-летия Победы в Великой Отечественной войне, трем дивизиям армии была возвращена нумерация времен Великой Отечественной войны:
- 26 гвардейская танковая дивизия становиться 47 гвардейской танковой дивизией
- 18 мотострелковая дивизия становиться 21 мотострелковой дивизией
- 32 мотострелковая дивизия становиться 207 мотострелковой дивизией.
Начало 1980-х годов
В результате дальнейших организационных мероприятий в состав армии входят 4 танковые дивизии:
- 7 гвардейская танковая дивизия (прибыла из 18 гвардейской общевойсковой армии);
- 10 гвардейская танковая дивизия (прибыла из 20 гвардейской общевойсковой армии);
- 12 гвардейская танковая дивизия (прибыла из 2 гвардейской танковой армии);
- 47 гвардейская танковая дивизия.
Три дивизии (94 гвардейская, 21 и 207) мотострелковые дивизии были переданы в состав 2-й гвардейской танковой армии.
К началу 1990-х годов
К началу 1990-х годов в состав 3-й Краснознамённой армии, входили 4 танковые (несмотря на статус общевойсковой) дивизии стандартного штата из трёх танковых, мотострелкового, самоходно-артиллерийского и зенитного ракетного полков.
Состав армии на 1991 год
- Штаб армии — Магдебург
- 232-й отдельный батальон охраны и обеспечения, Магдебург (5 БТР-70, 2 БТР-60)
- 36-я ракетная бригада, Альтенграбов (8 9К72 «Эльбрус»)[2]
- 448-я ракетная бригада, Борн (9К79 «Точка»)
- 899-й отдельный десантно-штурмовой батальон, Бург (до 1989 года)
- 49-я зенитная ракетная бригада, Планкен
- 385-я артиллерийская бригада, Планкен (72 2С5 «Гиацинт», 5 ПРП-3, 1 Р-145БМ, 2 БТР-60)
- 178-й отдельный вертолётный полк, Борстель (40 Ми-24, 9 Ми-8)
- 440-й отдельный вертолётный полк, Борстель (40 Ми-24, 30 Ми-8)
- 296-я отдельная вертолётная экскадрилья, Мальвинкель (6 Ми-8, 2 Ми-6, 2 Ми-24К, 2 Ми-24Р)
- 323-я отдельная инженерно-саперная бригада
- 36-й понтонно-мостовой полк, Магдебург
- 105-й отдельный орденов Александра Невского и Красной Звезды полк связи, Магдебург (4 Р-145БМ, 1 Р-156БТР, 1 Р-137Б)
- 457-й отдельный радиорелейный кабельный батальон
- 254-й отдельный радиотехнический полк
- 15-й отдельный радиотехнический батальон, Магдебург (1 Р-145БМ)
- 10-й отдельный батальон РЭБ
- 42-я бригада материального обеспечения, Магдебург
- 298-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон
- 302-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон
- 7-я гвардейская танковая Киевско-Берлинская ордена Ленина дважды Краснознамённая ордена Суворова дивизия, Рослау, В/Ч П. П. 58391, позывной — Адресат
- 55-й гвардейский танковый Васильковский ордена Ленина Краснознамённый орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полк, Лутерштадт-Виттенберг
- 56-й гвардейский танковый Васильковсоко-Шепетовский ордена Ленина Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова полк Цербст
- 79-й гвардейский танковый Бобруйский Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова полк Рослау
- 40-й мотострелковый Берлинский полк, Бернбург
- 670-й гвардейский самоходно-артиллерийский Львовский ордена Красной Звезды полк, Кохштадт
- 287-й гвардейский зенитный ракетный Львовский ордена Красной Звезды полк, Рослау
- 7-я гвардейская танковая Киевско-Берлинская ордена Ленина дважды Краснознамённая ордена Суворова дивизия, Рослау, В/Ч П. П. 58391, позывной — Адресат
- В 1980-е годы танковый парк 7 гв.тд составляли Т-64. В 1990 году дивизия была выведена из ГДР, с расформированием соединения
- 10-я гвардейская танковая Уральско-Львовская ордена Октябрьской революции Краснознамённая орденов Суворова и Кутузова добровольческая дивизия имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского, Альтенграбов, В/Ч П. П. 60550, позывной — Аленький
- Управление дивизии (1 ПРП-3, 1 Р-145БМ, 1 Р-156БТР)
- 61-й гвардейский танковый Свердловско-Львовский ордена Ленина Краснознамённый орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого полк, Альтенграбов (105 Т-80, 20 БМП-2, 37 БМП-1, 4 БРМ-1К, 18 2С1 «Гвоздика», 6 2С12 «Сани»)
- 62-й гвардейский танковый Пермско-Келецкий Краснознамённый орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого полк, Альтенграбов (104 Т-80, 59 БМП-2, 4 БРМ-1К, 18 2С1 «Гвоздика», 6 2С12 «Сани»)
- 63-й гвардейский танковый Челябинско-Петроковский Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова полк, Розенкруг (104 Т-80, 21 БМП-2, 36 БМП-1, 4 БРМ-1К, 18 2С1 «Гвоздика», 6 2С12 «Сани»)
- 248-й гвардейский мотострелковый Унечский ордена Ленина Краснознамённый орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого и Александра Невского полк, Шенебек (51 Т-80, 18 БМП-2, 70 БМП-1, 5 БРМ-1К, 18 2С1 «Гвоздика», 12 2С12 «Сани»)
- 744-й гвардейский самоходно-артиллерийский Тернопольский орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого и Александра Невского полк, Альтенграбов (36 2СЗ «Акация», 18 БМ-21 «Град», 4 ПРП-3)
- 359-й гвардейский зенитный ракетный Львовский орденов Кутузова, Александра Невского и Красной Звезды полк, Альтенграбов
- 112-й отдельный разведывательный батальон, Хальберштадт (14 БМП-2, 9 БРМ-1К, 3 БТР-70, 8 БТР-60, 1 Р-145БМ, 1 P-156БТР)
- 152-й отдельный батальон связи, Альтенграбов (9 Р-145БМ, 1 Р-2АМ)
- 131-й отдельный инженерно-саперный батальон, Магдебург (1 ИМР-2, 1 УР-67, 6 МТ-55А)
- 1072-й отдельный батальон материального обеспечения
- 60-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон
- 188-й отдельный медицинский батальон
- 127-й отдельный батальон химической защиты
- 10-я гвардейская танковая Уральско-Львовская ордена Октябрьской революции Краснознамённая орденов Суворова и Кутузова добровольческая дивизия имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского, Альтенграбов, В/Ч П. П. 60550, позывной — Аленький
- Итого: 364 танка, 300 БМП, 11 БТР, 108 САУ, 30 миномётов, 18 РСЗО
- В настоящее время дивизия находится в составе ВС России, дислоцируется в г. Богучаре в составе 20-й Армии. Части дивизии расположены в трёх гарнизонах — Богучарский (штаб дивизии и основной состав частей), Воронежский — (248-й мотострелковый полк), Курский — 6-й мотострелковый полк (вошёл в состав дивизии после расформирования 63 гв.тп и 6 гв.омсбр).
- 12-я гвардейская танковая Уманьская ордена Ленина Краснознамённая ордена Суворова дивизия, Нойруппин, В/Ч П. П. 58440 позывной — История
- 48-й гвардейский танковый Вапнярско-Варшавский ордена Ленина Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова полк, Нойруппин (18 2С1 «Гвоздика»)
- 353-й гвардейский танковый Вапнярско-Берлинский Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова полк, Нойруппин (18 2С1 «Гвоздика»)
- 332-й гвардейский танковый Варшавский Краснознамённый ордена Александра Невского полк, Нойруппин (18 2С1 «Гвоздика»)
- 200-й гвардейский мотострелковый Фастовский ордена Ленина Краснознамённый орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полк, Бург
- 117-й самоходно-артиллерийский полк, Мальвинкель (34 2СЗ «Акация»)
- 933-й зенитный ракетный полк, Бург
- 18-й отдельный разведывательный батальон, Мальвинкель
- 490-й отдельный батальон связи, Нойруппин
- 136-й гвардейский отдельный инженерно-саперный батальон, Нойруппин/Шторбек, позывной — «Тавотница»
- 1074-й отдельный батальон материального обеспечения, Нойруппин/Вульков
- 64-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон
- 208-й отдельный медицинский батальон
- отдельная рота химической защиты
- 12-я гвардейская танковая Уманьская ордена Ленина Краснознамённая ордена Суворова дивизия, Нойруппин, В/Ч П. П. 58440 позывной — История
- В 1990 году начался вывод 12-я гвардейской танковой дивизии с территории ГДР с расформированием соединения. На начало 1991 года в Восточной Германии не оставались танков (перед выводом дивизия была оснащена танками Т-80), БМП и БТР. На 19 ноября 1990 дивизия располагала в Германии 54 САУ 2С1 «Гвоздика» и 2СЗ «Акация»
- 47-я гвардейская танковая Нижнеднепровская Краснознамённая ордена Богдана Хмельницкого дивизия, Хиллерслебен, В/Ч П. П. 60700 позывной — Редис
- Управление дивизии (1 ПРП-3, 1 Р-145БМ, 1 Р-156 БТР)
- 26-й танковый Феодосийский ордена Александра Невского полк, Хиллерслебен (95 Т-64, 12 БМП-2, 41 БМП-1, 2 БРМ-1К, 1 БТР-70, 1 БТР-60, 18 2С1 «Гвоздика», 6 2С12 «Сани»)
- 153-й танковый Смоленский Краснознамённый ордена Кутузова полк, Хиллерслебен (96 Т-64, 44 БМП-2, 10 БМП-1, 2 БРМ-1К, 1 БТР-70, 1 БТР-60, 18 2С1 «Гвоздика», 6 2С12 «Сани»)
- 197-й гвардейский танковый Вапнярско-Варшавский ордена Ленина Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова полк, Хиллерслебен (94 Т-64, 12 БМП-2, 42 БМП-1, 2 БРМ-1К, 18 2С1 «Гвоздика», 6 2С12 «Сани»)
- 245-й гвардейский мотострелковый Гнезненский Краснознамённый ордена Суворова полк, Магдебург (31 Т-64, 46 БМП-2, 39 БМП-1, 2 БРМ-1К, 2 БТР-60, 18 2С1 «Гвоздика», 6 2С12 «Сани»)
- 99-й гвардейский самоходно-артиллерийский Померанский Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова полк, Магдебург (36 2СЗ «Акация», 18 БМ-21 «Град», 3 ПРП-3)
- 1009-й зенитный ракетный ордена Красной Звезды полк, Хиллерслебен
- 7-й отдельный разведывательный батальон, Бург (6 Т-64, 10 БМП-1, 7 БРМ-1К, 2 БТР-70, 3 БТР-60)
- 73-й отдельный батальон связи, Хиллерслебен (8 Р-145БМ, Р-137Б, 1 Р-2АМ)
- 52-й отдельный инженерно-саперный батальон, Хиллерслебен (1 ИМР-2, 3 УР-67)
- 1077-й отдельный батальон материального обеспечения
- 65-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон
- 63-й отдельный медицинский батальон
- 47-я гвардейская танковая Нижнеднепровская Краснознамённая ордена Богдана Хмельницкого дивизия, Хиллерслебен, В/Ч П. П. 60700 позывной — Редис
- Итого: 322 танка, 271 БМП, 14 БТР, 108 САУ, 30 миномётов, 18 РСЗО
- В настоящее время дивизия, переформированная вместе с 31-й танковой дивизией в 3-ю мотострелковую дивизию дислоцируется в Мулино, МВО[3],[4]
В массовой культуре
- Третья армия фигурирует в ряде западных романов о Третьей Мировой войне:
- «Красный шторм поднимается» Тома Клэнси: После начала Третьей Мировой 20 июня 1986 года, 3-я ударная армия предприняла два наступления на Гамбург. В ходе второго армии удалось выйти на подступы к городу ценой потери почти всех танков. Далее война была остановлена капитуляцией СССР.
- «Третья мировая война» Джона Хекетта: в ходе начавшейся 4 августа 1985 года Третьей мировой войны 3-я ударная армия в течение двух недель достигла Нидерландов, где, по заявлению автора, её командир генерал-лейтенант Рязанов и личный состав «последовали примеру 2-й ударной армии Власова», перейдя на сторону НАТО и назвав себя Русской освободительной армией, чем задержала советское наступление, дав НАТО возможность стабилизировать фронт. После капитуляции и распада СССР 22 августа, остатки армии составили оккупационный контингент НАТО в районе Москвы.
- «Красная армия» Ральфа Питерса: несколько сюжетных линий посвящены офицерам 3-й ударной армии и её командующему генерал-лейтенанту Владимиру Старухину. В ходе начавшейся Третьей мировой войны, 3 УА за двое суток нанесла поражение 1-у Британскому корпусу СГА и вышла к Везеру на фронте от Миндена до Хамельна, где перешла к обороне в связи с начавшимся американским контрнаступлением. На следующие сутки война была окончена капитуляцией ФРГ. После этого части армии беспрепятственно достигли Рейна.
См. также
- Группа советских войск в Германии
- 1-я гвардейская танковая армия
- 2-я гвардейская танковая армия
- 8-я гвардейская армия
- 20-я гвардейская армия
Напишите отзыв о статье "3-я общевойсковая армия"
Примечания
- ↑ [www.gsvg.ru/vospomonania_veteranov/veterany_voyny/230-general-armii-valentin-ivanovich-varennikov.html Генерал армии Валентин Иванович Варенников » Группа Советских войск в Германии :: Западная Группа войск :: ГСОВГ :: ГСВГ :: ЗГВ]
- ↑ Феськов В. И., Калашников К. А., Голиков В. И. «Советская армия в годы холодной войны (1945—1991)»
- ↑ [specnaz.pbworks.com/w/page/17658051/ЗАПАДНАЯ%20ГРУППА%20ВОЙСК specnaz / ЗАПАДНАЯ ГРУППА ВОЙСК]. Проверено 3 января 2013. [www.webcitation.org/6DbZBRiMR Архивировано из первоисточника 12 января 2013].
- ↑ [www.gsvg.ru/gsvg_3.htm Состав соединений и частей 3 Общевойсковой Армии]. Проверено 3 января 2013. [www.webcitation.org/6DbZCnJUM Архивировано из первоисточника 12 января 2013].
Литература
- Ленский А. Г., Цыбин М. М. «Советские сухопутные войска в последний год Союза ССР. Справочник». С.-Пб., 2001 г.
- Феськов В. И., Калашников К. А., Голиков В. И. «Советская армия в годы холодной войны (1945—1991)». — Томск: изд-во Том. ун-та, 2004. — 236 с.
Ссылки
- См. 3-я ударная армия
- [www.gsvg.ru/gsvg_3.htm Состав 3 ОА на Сайте ГСВГ]
Отрывок, характеризующий 3-я общевойсковая армия
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
